Глава 1 Влюбленные голубки
Проблема Кими заключалась не столько в бросающемся на нее метафизическом слоне, сколько в неспособности щелкнуть пальцами. Толстокожее розовое животное топтало луг, разрывая тонны поросшей травой земли, а Кими с визгами уворачивалась, когда оно проносилось мимо нее.
Мона стояла на краю луга и могла лишь напряженно наблюдать, как юная ведьма судорожно размахивает руками. Ей хотелось крикнуть, чтобы девушка попробовала хлопнуть в ладоши, но Моне нельзя было вмешиваться в процесс экзамена. Щелчок пальцами – эффективный метод направления магии, однако то, как в данный момент Кими в панике трясла руками, больше походило на попытку убить комара. Вместо того чтобы управлять колдовством, она только призвала какой-то непонятный ветер, который трепал ее длинные светлые волосы. В отчаянии Кими оглянулась на Мону.
– Глубоко вдохни и выдохни, – проорала ей та через всю площадку.
Мона беспокойно переминалась с ноги на ногу рядом с госпожой Сабинсен в другом конце парка, вынужденная смотреть, как ее подопечная постепенно теряет контроль, пока полупрозрачный розовый слон нарезает круги вокруг противницы.
Некоторое время назад, выполняя обязанности ведьмы-надзирательницы, Мона освободила детскую Кими от демона-слизня. После этого они обменялись контактами, на случай если молодая воздушная ведьма опять попадет в неприятности. Официально начинающим ведьмам оказывалось очень мало поддержки, что уже давно раздражало Мону. Так что, когда чуть позже девочка в отчаянии попросила помочь с посвящением в ведьмы, она не колебалас. Но, к сожалению, посодействовать чем-то, кроме парочки советов, Мона не имела права. Очевидно, этого оказалось недостаточно.
Несмотря на то, что ветер усиливался, Кими до сих пор была беззащитна против своего экзаменационного чудовища. Выглядело нехорошо. Юную ведьму вот-вот затопчет иллюзорный слон, а значит, она провалит испытание. Сотрудница ведомства, которая следила за процессом, тоже казалась встревоженной. Обычно госпожа Сабинсен не занималась посвящением младших ведьм, однако после исчезновения господина Флауна, окружного волшебника, они с Моной взяли на себя большую часть его обязанностей.
Тем не менее сильный порыв ветра, исходящий от рук Кими, отбросил слона на несколько метров. Полупрозрачные ноги, толстые, как стволы деревьев, заскользили по земле, словно по льду. За элегантный пируэт иллюзия вполне могла бы заслужить аплодисменты. Однако затем зверь неуклюже врезался в магический барьер, который Мона возвела вокруг экзаменационной площадки. Стоящие прямо за преградой члены семьи Кими испуганно завизжали, но слон не обратил на них внимания. Он вновь грозно развернулся к Кими. Под его ногами смялась трава, Мона скрипнула зубами. Если они разгромят парк, то несданный экзамен станет наименьшей из их проблем.
Розенхёэ, один из районов Оффенбаха, отличался большим открытым бассейном, лесами и парками. Там же располагался единственный в округе Союз младших ведьм и колдунов. К большому недовольству академии тенниса, потому что магические вибрации в воздухе периодически нарушали законы физики.
Между тем Кими нарушила сразу несколько из них. Ее волосы встали дыбом, ветер вокруг нее превратился в небольшой ураган… и, когда она снова попробовала щелкнуть пальцами, раздался громкий хлопок. Возник мини-торнадо.
– Вот черт! Этого я и боялась! – воскликнула Мона и пригнулась вместе с госпожой Сабинсен, когда над ними пролетел белый пластиковый садовый стул с террасы Союза. Кими слишком часто щелкала, из-за чего скопилось очень много магии. – Мы должны вмешаться.
Тем временем энергия, высвободившаяся в виде вихря, бушевала между теннисным кортом и зданием Союза. Прощай, ухоженный луг.
Мона уже собиралась подняться и принять меры, но госпожа Сабинсен поймала ее за рукав черного пальто и потянула вниз. Как раз вовремя, потому что в этот миг над головой Моны просвистел ком мокрой земли.
– Она еще не провалилась! – рявкнула Сабинсен. – Кими еще может выдержать испытание! А если мы вмешаемся, все будет кончено.
Служащая указала на слона на другой стороне лужайки.
Ветер действительно прижимал похожее на мыльный пузырь существо к барьеру, и оно с огромным трудом сражалось с бурей. Новая атака больше напоминала лошадиную рысь, но с каждым шагом становилась быстрее. Слон явно выигрывал в силе. Магии Кими не хватало, или ее колдовство все-таки не сработало?
В ушах Моны громко отдавался стук собственного сердца. Ужасно, когда разрешено только смотреть. Экзамены для ведьм небезопасны, в чем ей довелось убедиться на своей шкуре. И она определенно не хотела, чтобы Кими пострадала. Если бы только Моне было позволено сделать нечто большее, чем просто давать бестолковые советы, в последние месяцы она проводила бы с девочкой больше времени.
– Будь многогранна, – недавно порекомендовала она Кими. – Не забывай, что одно колдовство способно решать разные проблемы.
Впрочем, при виде слона, который теперь встал на дыбы, все советы последних недель показались ей незначительными.
Магическое создание бегало вокруг Кими, однако, в отличие от Моны, та уже успокоилась. Девушка вытащила из кармана брюк что-то синее, Моне не удалось точно разглядеть, что именно.
– Давай же, Кими, – прошептала она, подбадривая в основном саму себя. Ни в коем случае нельзя упустить момент, когда придется вмешиваться и, возможно, спасать Кими.
Как правило, ведьминское посвящение заключалось в физической опасности, с которой предстояло справиться при помощи магических сил. У ветряной ведьмы было множество способов защититься, и Мона немного завидовала испытанию Кими – ее саму когда-то выбросили из окна. С тех пор она знала, что огненные силы могли вызывать взрывы, отдача от которых замедляет падение, но приводит к переломам. Если бы Мона потерпела неудачу, с ней бы ничего не произошло, потому что, как и в случае с бешеным слоном Кими, угроза Моны тоже представляла собой иллюзию. Просто растянутая для нее воздушная подушка оказалась невидимой, а за сломанную руку ведьме следовало поблагодарить лишь свой неуправляемый дар. От воспоминаний о том дне по коже пробежал мороз. Вскоре после этого Мона потратила все накопленные деньги на татуировки с печатями и отказалась от своей магии.
Но у Кими все будет по-другому. Ей не мешали никакие психологические травмы. Осознав это, Мона почувствовала, как выравнивается пульс. Ни при каких обстоятельствах нельзя проецировать собственные страхи на протеже.
А Кими, похоже, решительно настроилась разобраться с монстром и не выпускала кружащего вокруг нее слона из поля зрения. Одновременно с этим она возилась с большим синим предметом, который держала перед носом. Наконец Мона поняла, что именно ее подопечная волшебным или даже колдовским образом вытащила из кармана: воздушный шарик постепенно обрел форму и быстро вырос до размера, подходящего для вечеринки, однако Кими на этом не остановилась. Всего через несколько выдохов эта штуковина достигла такого объема, который не смогли бы надуть никакие нормальные легкие, особенно легкие молодой девушки. Более того, шар поднимался, устремляясь к небу, как маленькая планета, а Кими крепко цеплялась за него.
– Клянусь трезубцем Посейдона, она же не… – пробормотала госпожа Сабинсен. – Зачарованные легкие, весьма впечатляюще.
В мгновение ока размеры шара превысили рост взрослого человека. Ярко-пурпурные буквы обещали двадцатипроцентную скидку на все, кроме кормов для животных. Больше Мона ничего не сумела прочесть у него на боку. Эта громадина потянуло Кими за собой, рывком взлетев еще выше, ноги девочки оторвались от земли.
Мона вскрикнула, когда слон попытался достать юную ведьму хоботом, но та храбро держалась за шар, вовремя подхваченная ее же ветром. Хотя это был не обыкновенный порыв ветра. С каждой секундой Кими поднималась все выше.
– Кими! – в ужасе завопила ей вслед Мона.
С края лужайки тоже раздавались крики, но, к ее удивлению, в них звучала не паника: родители горячо подбадривали Кими.
– Как мы тренировались, детка!
Озадаченная Мона заметила, что ураган не просто болтал Кими в воздухе – вихрь подчинялся девушке, которая не взлетала еще выше, а скорее зависла на одном месте. Мона смутно разглядела ухмылку на ее губах. Кими полностью контролировала ситуацию.
Послышался пронзительный свист. Слон тут же лопнул, как мыльный пузырь.
– Я сдала? – прокричала Кими, с трудом цепляясь за шар. Длинные худые ноги раскачивались из стороны в сторону. Ну, по крайней мере, с воздушницами можно было не беспокоиться о падении – они всегда приземлялись мягко.
Вместо ответа Мона показала большой палец. По парку разнесся радостный визг Кими, сопровождаемый бурными аплодисментами зрителей. Ветер стих, и шар стал плавно опускаться. Как только стопы девушки коснулись земли, она его отпустила, и он с грозным пукающе-тарахтящим звуком унесся в темнеющую синеву позднего вечера.
– Я справилась! – взвизгнула Кими и с торжествующим видом вскинула руки вверх, после чего родные буквально задушили ее в объятиях.
У Моны внутри наконец-то развязался тугой узел нервов, и она перевела дыхание. А так как громко пукающий шарик до сих пор летал над парком, присоединилась к дружному смеху остальных.
– Турбулентный получился экзамен, – сказала госпожа Сабинсен, завершая сегодняшнее испытание, и записала что-то у себя в смартфоне.
Они попрощались с Кими, собирающейся весело отпраздновать это событие в кругу семьи. Судя по предварительной оценке, она, вероятно, сможет рассчитывать на одиннадцатый ведьминский уровень, который по мере обучения наверняка поднимется до восьмого. Мона действительно была искренне рада за девочку. Однако при мысли о том, что ждало Кими в будущем, у нее начинало ныть в животе.
Глядя на частично восстановленный колдовством луг, Мона подумала, насколько творчески Кими подошла к магии. Эта девушка такая жизнерадостная, свободная и необузданная – настоящий ураган! Но у нее тоже не будет выбора: однажды Кими придётся либо работать ведьмой, либо отказаться от дара.
У Моны вырвался невольный вздох, в ответ на который вдруг послышалось воркование. Она в недоумении повернула голову и слегка вздрогнула, встретившись взглядом с двумя черными глазками-бусинками. В комплекте с ними шла длинная серая шея с белыми полосками и пятнистыми крыльями.
– Все в порядке, Халфас, ничего страшного, – заверила ведьма голубку, которая села ей на плечо и теперь нервно крутила головой, чтобы еще раз рассмотреть Мону.
– Не врите ей, она все чувствует, – предупреждающе выгнула бровь госпожа Сабинсен. Крючковатый нос немного сморщился.
– Ну… – начала Мона, но снова замолчала. Она не знала, как сотрудница ведомства отнесется к ее тревогам.
Та понимающе подмигнула:
– Они так быстро растут, не так ли?
Мона выдавила из себя улыбку и кивнула.
– К сожалению. Уже скоро она приступит к учебе, и, – девушка сглотнула, – и потом ей придется работать ведьмой. – Недовольная такой формулировкой, Мона сжала губы.
– Быть ведьмой – значит обладать огромным могуществом, – объяснила госпожа Сабинсен. – И в силах Кими как раз скрыт исключительный потенциал.
– Да… конечно.
Моне не хотелось спорить об этом со служащей. Экзамены, контрольные, занятия – все это важно, даже если реализация относительно устарела. Впрочем, прежде чем Мона успела набрать воздуха в легкие, чтобы поскорее сменить тему, госпожа Сабинсен тоже издала удрученный вздох.
– Очень жаль, с силой ветра из Кими получился бы просто фантастический пилот, вам так не кажется? Или она могла бы стать пекарем и вдохнуть новый смысл в пирожные «Виндбойтель»[1], – служащая весело рассмеялась, и ее, похоже, ничуть не беспокоило, что собеседница уставилась на нее в полной растерянности. Голубка Халфас воспользовалась моментом и вновь перепрыгнула на плечо хозяйки. Погладив птичью головку, госпожа Сабинсен продолжила. – Так много неисследованных возможностей. Жизнь просто несправедлива. – Но это должно измениться. – Мысли Моны буквально вырвались наружу. Она не рассчитывала на поддержку Сабинсен и теперь не знала, что делать с неожиданно наполнившей ее энергией. – Вернее… ну, я хочу это изменить, – взволнованно заявила она. – Мне правда очень хотелось бы сделать больше.
– Мхм? – протянула госпожа Сабинсен, одновременно извлекая из сумочки большой пакет с зернами, который определенно не должен был туда поместиться. К ним тут же полетели голуби со всего парка.
– После всего, что я пережила с Носдорфом, моими друзьями, с Бербель… – продолжала бормотать Мона. – Я хочу добиться должности окружной ведьмы, а когда-нибудь, возможно, и чего-то большего. Что-то должно измениться! И должен же кто-то это сделать!
Любительница голубей совсем не выглядела удивленной. Не обращая внимания на слегка дрожащую от возбуждения ведьму, она рассыпала корм для птиц, и, вопреки всему предыдущему опыту общения Моны с этими серыми пернатыми, голуби послушно клевали зернышки и, кажется, даже выстраивались в очередь.
– И-и, я надеялась, что у вас, возможно, найдется для меня какой-нибудь совет? – пропищала разволновавшаяся Мона.
Для того чтобы стать окружной ведьмой, ее должны избрать другие уполномоченные сотрудники. Также требовалось сдать экзамен, но прежде всего – получить рекомендации и заручиться доверием Совета ведьм и колдунов. Только тогда в статусе окружной ведьмы Мона обретет право голоса во всех магических событиях округа Оффенбах и даже сможет заниматься политикой.
– Я приветствую ваше рвение, госпожа Хасс.
– Да?
На самом деле, Мона всегда старалась скрывать от окружающих свой нервный характер, но сейчас ее будто разрывало изнутри. Редко что-то казалось ей более правильным, чем возможность стать свободной ведьмой.
– И тут срочно необходимо подобное рвение! – Сабинсен вытянула вверх указательный палец и начала им размахивать. – Как бы мне ни нравился прежний окружной волшебник Флаун, он слишком долго занимал этот пост. А теперь он пропал, а никому и дела нет. Так что, да, намм срочно необходимо ваше рвение, госпожа Хасс. Нам нужен кто-то, кто возьмет на себя ответственность.
– Я-я сделаю все, что в моих силах, – пролепетала Мона.
Похоже, теперь возбужденная дрожь охватила сотрудницу ведомства.
– Представьте себе, исчезновение господина Флауна приписывают аду! Ох, мой дорогой коллега. Это настоящая трагедия. – Если уж Сабинсен запомнила чье-то имя, значит, все серьезно. – Вот почему не ведется расследование. Никто ничего не делает. У нас больше нет ответственного лица. Министр ведь понятия не имеет… Говорит, что Люцифер должен разобраться с этим самостоятельно. Федеральное ведомство магических расследований, разумеется, выдвинуло возражение, но Мартин у министра уже давно как бельмо на глазу.
– Что? – ахнула Мона, у которой словно выбило весь воздух из легких. – Вмешался министр по делам нечисти? Из-за… ну, эм… – она не поспевала за скачками мыслей госпожи Сабинсен.
– Конечно, инцидент на берегу Майна обсуждался на самом высоком уровне. Вы ведь были в центре событий, вам даже выдвинули обвинения.
Мона медленно кивнула:
– Значит, после того, как меня чуть не осудили за беспорядки на ярмарке из-за попытки спасти ребенка… больше ничего не произошло?
– Увы! Мартин хотел, да, но министр Антюр свалил все на ад, потому что это же адская магия! Наверняка боялся обжечься на этом деле. Так что с этим Нусельдуффом придется разбираться демонам…
– Носдорфом.
– Ах, я так и сказала. Ох, какая неприятность. Министр – трус. А ведь зачинщик, этот Норсдорф, был вампиром, то есть представителем его вида. Если кто и должен с ним разбираться, то он. Трусливый бздун, вот он кто. Вы не поверите, насколько уязвимо большинство вампиров. Министр и на два метра не подпускает к себе никого с серебром, и горе тому, кто заговорит о его кривых клыках. Что за глупость – не позволять Мартину расследовать преступления вампира, пфф!
Язвительное звучание ее голоса выдавало, как плохо госпожа Сабинсен относилась к министру Вернеру Антюру. На протяжении нескольких десятилетий он отвечал за контроль над нечистью в Германии. И встал на их защиту задолго до того, как сверхъестественные существа открыто заявили о себе. Вампир в христианской партии, безусловно, имел власть и влияние на магическое сообщество. И благодаря ему же волшебный мир Центральной Европы оказался в мертвой хватке Церкви.
– Говоря о Мартине, вы имеете в виду Мартина Ван Хельсинга? – уточнила Мона.
– Само собой, кого же еще? Он только что занял пост в старом Федеральном уголовном ведомстве во Франкфурте, формирует свои подразделения, и что они разрешают ему делать? Дорожные проверки! Ван Хельсингу! Представьте себе! – Несмотря на сердитый тон, госпожа Сабинсен равномерно сыпала птичий корм, подрагивала только венка на ее длинной шее. – Так что, если вы решите попробовать себя в политике, я помогу. Вашего ранга достаточно, чтобы быть окружной ведьмой, но мы ведь не хотим опять действовать на нервы ведомству вашим восхождением по карьерной лестнице? – Ее бровь приподнялась.
Мона в очередной раз изобразила смущенную улыбку. Тем, что на данный момент она считалась ведьмой третьей ступени, девушка была обязана своему архидемону и мужу Бальтазару. В отличие от остальных, ей для этого не пришлось сдавать экзамены, хватило того, что она всего лишь призвала демона. И заключенный таким образом договор более чем возмущал ведомство, которое контролировалось Церковью.
Просто смешно. Носдорф, опасный вампир, разжигал беспорядки в городе, собирал вокруг себя демонов и прочую нечисть, а властям запрещалось вмешиваться, потому что Церковь задыхалась от негодования при одной только мысли о сотрудничестве с адом. Любой ангел закатил бы глаза.
– Значит, мне стоит действовать постепенно? – подытожила Мона. Голубка по кличке Халфас на плече у госпожи Сабинсен кивнула. – Черт.
– Вам необходимо проявить себя в работе и пройти онлайн-тренинги. А между делом я буду со всеми вас знакомить. О том, что у вас подходящий ранг, будем упоминать лишь вскользь, как будто в этом нет ничего особенного. У нас получится. У вас ведь уже есть опыт в этой профессии, не так ли?
Верно. Мона помогла Борису, своему лучшему другу, коллеге по службе ночным сторожем и вампиру, сдать тест на пригодность. Кими теперь официально стала ведьмой, а Бербель скоро получит свидетельство проклятого существа, благодаря чему сможет переехать в собственную квартиру и жить свободной жизнью. Однако все выглядит немного иначе, когда тебя саму подвергают испытаниям.
– Вам потребуется много терпения: это решение не только затрагивает ваши магические способности, оно еще и политическое, – произнесла госпожа Сабинсен.
– Хорошо, я-я не тороплюсь. Все равно у нас сейчас много дел. Мы планируем переехать, а тут еще и ребенок. И-и свадьба.
Мона положила руку на грудь. Обычно она носила свою демоническую свинку с собой в переноске. Но из-за сегодняшнего экзамена Тиффи осталась с папой Бальтазаром и, наверное, сладко спала в корзинке у него на столе… или ела диван и кресла. Ему уже пришлось купить три новых гарнитура, а у Моны появился четвертый за месяц мастрас.
– Свадьба? – голос служащей вырвал ее из раздумий.
– Эм, да, – быстро ответила она. – М-мы с Бальтазаром хотим пожениться, на этот раз по-настоящему, а не из-за случайного пакта. Вы, конечно, тоже приглашены. Только приглашения, к сожалению, не придут, пока мы не найдем кого-нибудь, кто нас поженит, и… место, и… Столько всего нужно сделать, – тараторила. Мона.
Она уже несколько недель ломала над этим голову. Они думали насчет церемонии в аду, однако с Люцифером в роли адского священника Моне было бы не по себе.
– Так-так, свадьба. Люблю свадьбы. Дату уже выбрали?
– На самом деле, мне бы хотелось поскорее, но сперва Бербель должна стать проклятым существом, чтобы тоже иметь право присутствовать, а еще… – Она тяжко вздохнула.
Госпожа Сабинсен вытянула длинную шею и пристально посмотрела на Мону:
– Ага? А еще что?
От волнения девушка потянулась к пакету с зернами:
– Можно?
– Естественно.
Она взяла большую горсть и тоже начала разбрасывать птичий корм. К тому моменту к голубям присоединилась парочка воробьев, а дрозд с любопытством наблюдал за пиршеством с безопасного расстояния. В кормлении птиц было что-то успокаивающее, и, хотя Мона наслаждалась тем, как в последнее время выросла в эмоциональном плане, многочисленные перемены в жизни заставляли ее нервничать. Проще осознать, что больше не нужно постоянно давить на себя, чем действительно это сделать.
– Мы с Бальтазаром хотим официально сыграть свадьбу. Вот только найти того, кто поженит ведьму и демона… Тот ведьмак из ЗАГСа мне больше не нужен. К тому же, я не знаю, позволит ли ведомство нам вообще это сделать. Что, если они вмешаются?
– Это было бы не очень целесообразно. Что ж… если хотите, я имею право проводить брачные церемонии. Не венчать, конечно, но вам ведь все равно это не подошло бы, верно? Ну и, если мне не изменяет память, в первый раз вас тоже поженила я, – брови Сабинсен тем временем поднялись настолько высоко, что вытянулись в тоненькие ниточки и слились со множеством морщинок на лбу.
Мона почувствовала, что и сама от изумления приняла такой же вид.
– Вы это сделаете? И… и вы просто можете это сделать?
Прозвучало легкое покашливание, а потом мурлыкающее хихиканье. Такой госпожу Сабинсен она еще никогда не видела.
– Ведомство тут ничего не решает: это могут все добрые феи, – любительница голубей самодовольно улыбнулась.
– Вы… вы… добрая фея, – повторила Мона.
– Ну конечно, моя дорогая. А кто же еще?
– Эм…
Когда презрительно закатываются такие огромные глаза, как у госпожи Сабинсен, у кого угодно закружится голова.
– Да-да-да, моя сестра была популярней – та, что с мышами и в сверкающих платьях. Умела превращать тыквы в кареты! Но ее грызуны чего только ни вытворяли. А вот я и мои голуби… хит на любой свадьбе. Говорю вам. – Могу себе представить, – глухо отозвалась Мона.
Она много читала о феях, однако Церковь причисляла их к ведьмам, которые просто хотят чувствовать себя особенными, поэтому бо́льшая часть сведений об этих волшебных созданиях пришла к нам из сказок.
– Но знаете что, госпожа Хасс? Вероятно, регистрацию Барбель как проклятого существа мы тоже сможем ускорить.
– Серьезно?
– Самое главное – это собственная квартира.
Мона застонала:
– Да, мы уже знаем. Но кто же сдаст квартиру проклятой реликвии? А без квартиры признание ее проклятым существом будет длиться целую вечность, потому что нет ни счета, ни адреса, а без статуса проклятого существа не будет ни предоставленной ведомством квартиры под надзором, ни…
– У вас обеспеченный муж, разве нет? Уверена, что у него есть недвижимость.
Раздался громкий шлепок, когда Мона хлопнула себе рукой по лбу. Рядом возмущенно захлопали крылья, некоторые голуби бросили на нее мрачные взгляды.
– Прошу прощения… просто…
Мона так и не привыкла к светской власти Бальтазара. Пусть он отказался от своей фирмы, чтобы сосредоточиться на должности князя ада и провести там реформы, у него определенно больше денег, чем Мона когда-либо сумела бы потратить.
– Иногда я такая… такая… такая… Всего всегда слишком много, и все так хаотично, а я не могу трезво мыслить… не могу собраться с мыслями. Но я должна была об этом подумать. Обязана! Вот дерьмо!
С тех пор как Мона начала учиться отпускать эмоции и позволять себе находиться в хаосе, она стала чувствовать себя гораздо лучше, однако ей не хватало того давления, которое явно раньше помогало сфокусироваться. Девушка надеялась, что это всего лишь такая фаза. На исцеление нужно время, не так ли? Но потом опять появлялся ее психотерапевт со своими подозрениями, которые он уже неоднократно высказывал: ведьма с СДВГ[2] и магическим посттравматическим расстройством… Когда же жизнь, наконец, даст ей передышку?
– Знаете, я периодически прихожу на работу в пижаме. Когда нужно сосредоточиться на множестве важных вещей, легко упустить из виду насущные проблемы.
Моне удалось выдать лишь одно из своих «Эм», поскольку ее мозг теперь судорожно пытался вообразить Сабину Сабинсен в плюшевой ночной рубашке.
– Бербель показалась мне весьма самодостаточной. Вряд ли с заявлением возникнут трудности. Самостоятельный контроль движений, коммуникация, воспоминания, – перечисляла сотрудница ведомства.
Память – главное, что отличало Бербель от других артефактов. Поющие проклятые вазы, за которыми, среди прочего, Мона присматривала в качестве ночного сторожа в Мифоисторическом музее Франкфурта, никак не развивались. И хотя они обладали инстинктивной способностью к запоминанию, ее хватало только на то, чтобы со временем выучить полный текст начальной песни из мультсериала «Клуб Винкс», никогда больше его не забывать и с тех пор, возможно, до скончания веков, горланить каждую ночь.
– Спасибо вам за помощь! – Мона улыбнулась, и госпожа Сабинсен ответила ей такой же теплой улыбкой. – Надеюсь, случай Бербель поможет и другим проклятым реликвиям.
– Верно, – Мона не ожидала услышать от фанатки голубей тяжелый вздох. – Защита необычных, частично живых или немертвых реликвий четко не определена. Я часто думала о том, что будет с моими любимцами, если я когда-нибудь… – ее обеспокоенный взгляд упал на голубку у нее на плече. Халфас вопросительно гуркнула.
– Эм… это… это… – начала Мона.
– Ду́хи, но простые. Церковь сказала бы…
– Низшие демоны.
– Мхм.
С печальным выражением лица госпожа Сабинсен погладила шейку голубки. В ответ раздалось что-то вроде мурлыканья, и довольная птица прикрыла глаза.
– Мы отыщем решение, – пообещала Мона, которая успела подружиться с этими созданиями и была обязана им дружбой с сотрудницей ведомства.
– Было бы здорово, госпожа Хасс.
– О, называйте меня просто Моной.
– Мона. Тогда я для тебя Сабина. – Искренняя радость заставила суровые черты ее лица преобразиться и показать ямочки на щеках. – Итак… Мона, чтобы дело Бербель пошло быстрее, если ты соберешь мне все документы, я, наверное, смогу организовать тебе встречу с моей коллегой уже через пару недель. Она передо мной в долгу. Но не откладывай свадьбу из-за Бербель, я позабочусь о том, чтобы ей разрешили присутствовать там и как проклятой реликвии.
– Добрая фея, хм?
Сабина рассмеялась весело и непринужденно, и это мгновенно сняло с Моны большую часть нервозности. Она вновь нашла подругу, которая подставила ей плечо. А что может пойти не так, если на твоей стороне любительница голубей?
