Она странная.
Ее напугала идея пойти со мной на вечеринку, но она все равно согласилась. Хочет угодить? Но кому? Мне? Андрею? Моей маме?
Что она, черт возьми, задумала?
Я всегда легко догадывался, что на уме у той или иной девчонки, но с фенеком… Таких, как она, я еще не встречал.
Моя мать откровенно ее подставляет с машиной, наивно полагая, что та при отце поведет себя как безропотная овечка – я узнал продавливающий тон матери, когда она обращалась к Любе. Но Люба даже и не подумала настраивать Андрея против жены, больше того, испугалась, что они из-за нее поцапаются. Что это? Какая-то хитрая тактика? Логичнее же было сделать несчастный вид, чтобы Андрей полностью встал на ее сторону, если она действительно, как предполагает мать, хочет им вертеть, как ей вздумается. Значит, она подстраивается и под мою маму.
Далее, Никита. Андрей души в нем не чает, что делает моего брата еще одним рычагом в ее игре. По сути, ей на него должно быть плевать, но то искреннее веселье на батуте… Разве такое можно сыграть? И удивление в ответ на мой наезд. Такая великолепная актриса? Еще один талант, о котором она умолчала? Потому что раньше, до переезда в наш дом, она не особо рвалась с ним общаться, так? Так.
Теперь я. Я ожидал, что она начнет подмазываться, извиняться, когда предложил ей отправляться пешком, но она и правда собралась идти на своих двоих. При этом переоделась, когда я заметил, что ей не идет розовый.
Получается, она решила, типа, подружиться с каждым из нас, угождая? Чтобы мы и мысли не допустили, что она способна на что-то гнусное? Или она реально привыкла угождать каждому? Подстраиваться под всех, не имея собственного мнения? В таком случае она жесть какая жалкая. И это досадно. Потому что мысль о достойном противнике приятнее, чем идея стать монстром для бедной и невинной девочки.
Но делать выводы рано. Нужно больше времени. Хорошо, что оно у меня есть.
Маринка уже завалила мне мессенджер вопросами, когда же я буду, поэтому я решаю, что пора ехать. Кстати, у нашего фенека во всех социальных сетях закрытый профиль. Подозрительно, правда?
Останавливаюсь у открытой двери в ее комнату и вижу, как она сидит на краешке кровати с прямой спиной. Складывается ощущение, что она все время после ужина просидела именно так – в ожидании, когда я за ней зайду. Хм.
– Готова? – даю я знать о себе.
Фенек вздрагивает и в одно мгновение подскакивает, упирая взгляд в пол:
– Да.
– Пошли, – бросаю через плечо.
Реально ждала. Говорю же, странная.
До особняка Маринки мы едем молча. Все это короткое время фенек смотрит прямо перед собой, ни разу не сменив положения: напряженные спина и шея, ладошки на коленях. Зачем она согласилась, если так боится? Или все же делает вид? Что тоже понимания не добавляет.
Я паркую машину у ворот. Один из минусов популярности – если не хочешь, как неудачник, являться на вечеринку в первых рядах, приходится оставлять машину в не самом комфортном месте.
– Запомнила дорогу? – спрашиваю я свою «сестрицу», когда мы выбираемся из машины. – Пропустишь момент, когда я соберусь домой, – пойдешь пешком. Приятного вечера, – широко улыбаюсь я ей напоследок.
О, этот взгляд… Дорогого стоит. Естественно, я и сам не собираюсь упускать ее из виду, но для того, чтобы она показала себя во всей красе, ей это знать не обязательно.
Народу, как всегда, полно. Музыку слышно и на луне. Алкоголь льется рекой.
Одно из преимуществ быть представителем золотой молодежи – родители, которые частенько отдыхают за границей. Даже не представляю, сколько еще таких вечеринок устроит Маринка за время их отсутствия. И конечно, тебе необязательно считать деньги. Кинь клич, что у тебя весь дом в распоряжении, и все устроится само собой.
Все мои тусуются у бассейна. Я здороваюсь с парнями, терплю слюнявые приветствия девчонок и принимаю услужливо протянутый кем-то стакан с алкоголем. Конечно, никого из присутствующих не интересует, что некоторые из них за рулем. Что им какие-то правила? Их писали не для таких.
Фенек скромно замирает недалеко от нас. Осматривается. Замечаю, как многие пялятся на нее из-за ее ярко-рыжих волос. Она в принципе выглядит сейчас как из другого мира, словно впервые на вечеринке. Неужели это на самом деле так? И почему мне не плевать?
– Ты здесь! – вешается мне на шею со спины Марина. – Ура!
– Ага.
– М-м… – отлипает она от меня и смотрит на Любу. – А вот и твоя сестренка. Мне звонила твоя мама – кого-то ждет потрясающий вечер в прямом смысле слова, – хихикает она и припускает в сторону фенека.
– Стой, – ловлю я ее за локоть. – Не знаю, что там придумала моя мать, но у меня другие планы. Подружись с ней.
– Чего? – округляет она глаза и бросает на Любу короткий высокомерный взгляд. – Подружиться… с ней? Ты серьезно?
– Серьезно, Марин.
– Оу… – мгновенно меняется ее настроение, она делает шаг ближе ко мне и начинает кокетливо водить своим ноготком по футболке на моей груди. – Расскажешь, что придумал ты?
– Нет. Просто постарайся войти к ней в доверие. Справишься? – с вызовом улыбаюсь я.
– П-ф-ф! Я стану ее лучшей подругой. Самой лучшей.
– Идеально.
Марина перехватывает у проходящего мимо парня два пластиковых стакана и, виляя бедрами, направляется к моей сестренке. Украдкой наблюдаю, как Люба реагирует на внимание Марины: смущается, нерешительно принимает стакан, делает из него по настоянию Маринки глоток и морщится, стараясь не показывать новой знакомой свое отвращение.
– Фил, – хлопаю я приятеля по плечу, привлекая его внимание. – Что скажешь о моей сестре? Вон та, рыженькая, рядом с Маринкой.
Филипп прищуривается, его взгляд оценивающий, через секунду он выносит вердикт:
– Приятная, плюс свежая кровь. И краснеет очень мило… Но, блин, в недотрогах помимо приятностей есть и минусы. Связался я однажды с одной такой…
Мне плевать, с кем он там связывался, поэтому я слушаю его рассказ вполуха, наблюдая, как Маринка смеется собственной шутке и как фенек вежливо улыбается. Что-то подсказывает мне, что не выйдет у этих двоих искренней дружбы. Но посмотрим, да.
И у меня есть Фил как запасной вариант. Он у нас местный обольститель. Не пропустил еще ни одной юбки, при этом и сам хорош собой настолько, что даже не старается, просто берет то, что хочет.
Какой бы хитрой ни оказалась мой фенек, устоять перед его обаянием она не сможет. Сто пудов.
– О, – вклинивается между нами Арс, перебивая Фила, – новенькая. Откуда здесь такой сладкий персик?
– Сводная сестра Мира, – усмехается Фил. – Он как раз подводил к тому, что нам нельзя ее трогать. Да? Нормальная девчонка оказалась?
– Еще не понял, и подводил я к другому, – хмыкаю я. – Хочу, чтобы ты ее обаял. Интересно, как она себя поведет.
– А чего не сам? Родаки слишком серьезно отнеслись к вашему якобы родству?
Сам… Хм. И почему я не подумал? Потому что знал, что она на меня не поведется, если реально затеяла свою игру?
– А давайте я на себе проверю ее поведение? – ржет Арсений.
И мне вдруг перестает нравиться моя идея.
– Нет, – отвечаю я резко и, чтобы озадаченные парни не придумали ничего лишнего, смеюсь: – Фил второй после меня красавчик, а ты где-то месте на шестом. Так что не катишь ты, Арс, сорян.
Мы все ржем, и как раз в этот момент Маринка подводит под локоток к нашей компании донельзя смущенного фенека.
– Ребят, моя новая подруга и по совместительству сводная сестра нашего Мирона – Люба.
– Всем привет, – едва слышно шепчет фенек, не поднимая глаз.
И я не понимаю, что думать. С одной стороны, я ей не верю. С другой, если она реально такая скромница, это жесть. С третьей – мне не нравится, как Маринка корчит рожу у нее за спиной и как остальные девчонки смотрят на нее с презрением, пытаясь сдержать смех, а парни разочарованно кривятся.
Ожидали от рыжей больше огня?
Я не скрывал от них, что вскоре моя сводная сестра будет жить в нашем доме. Возможно, даже выражался с некоторым негативом об этом, но сейчас… Всего на секунду я представил, что она такая, какая есть, и мне неожиданно становится стыдно. За друзей. За себя.
Неприятное ощущение.
Поэтому, встряхнув головой, я отхожу к Кристи, стоящей у распахнутых в дом дверей, и незаметно киваю Филиппу. Тот мгновенно подскакивает к фенеку и стукает своим стаканом об ее стакан в знак приятного знакомства.
– Ты сегодня трезвенник? – томно интересуется Кристи и облизывает свои пухлые губы, когда я перевожу взгляд на нее.
– Нет, – бросаю я, мгновенно теряя к ней интерес, и делаю вид, что отпиваю из стакана.
Кажется, мой план работает: фенек краснеет от внимания Фила, улыбается робко. Жаль, я не слышу, о чем они говорят. Маринка тоже рядом, нет-нет да и вынуждает ее сделать очередной глоток спиртного. Похоже, она не совсем отказалась от плана моей матери, который наверняка состоял в том, чтобы как следует напоить Любу и показать Андрею, что ей нельзя доверять. Меня это почему-то злит. Как и то, что Арс все же позволяет себе к ней подкатить: обнимает ее хрупкие плечики своей ручищей, склоняется к уху, чтобы шепнуть какую-нибудь пошлость, вынуждая фенека краснеть от смущения. Почему она не скинет с себя его руку? Приятно внимание?
Наши глаза встречаются, и я тут же отвожу взгляд и улыбаюсь Кристи, которая обхватывает своими пальцами мою руку со стаканом и тянет на себя, чтобы отпить из него. При этом ее взгляд призывно темнеет, намекая, что она совсем не против того, чтобы ее губ коснулись не только стенки моего стакана.
Все просто и понятно. Почему с фенеком не так?
Потому что у нее отсутствует желание соблазнять? Потому что она что-то большее, чем милая мордашка и ладная фигурка? Потому что она в принципе не такая, как другие?
Хмыкаю в ответ на попытки Кристи соблазнить меня и смотрю в сторону фенека. Но ее там нет.
Арса я тоже не вижу.
В груди нарастает какое-то незнакомое чувство. Тревога? Досада?
Что, черт возьми, со мной происходит? Она ведь не маленькая девочка! Сможет постоять за себя при случае. Сможет же?
А затем я припоминаю, как она решительно собралась идти домой пешком, ее прерывистый вздох… Чертыхаюсь и иду на поиски своего раздражающего до скрипа зубов фенека.