– С возрастом я становлюсь всё более сентиментальным! – к такому выводу я пришёл одним осенним утром, когда, кажется, в сотый раз пересматривал фото и видео из своей молодости. Да и как здесь не расчувствоваться, глядя на себя молодого, красивого и статного. Сейчас я мало напоминаю себя даже двадцать, не то, что сорок лет назад.
Имя моё Андрей, фамилия – Кувашилов и я, кажется, навсегда смог вписать себя в историю освоения космических пространств. Я снова ввёл в активное использование ядерные двигатели для космических кораблей. Об этом, весьма интересном случае, я хотел бы вам рассказать.
21 ноября 2387 года, 06:55, дневник капитана
Я всегда воспринимал мир через звуки. В юношестве мне довелось много играть на музыкальных инструментах, да и семья была подходящая – отец и мать работали учителями музыки. Вот и маленькому Андрюше прочили превосходную музыкальную карьеру, но я не оправдал ожиданий своих родных и близких, и пошёл в школу капитанов, где учили командовать экипажем космического корабля. Закончил ВУЗ я с отличием, и по распределению попал на флагман Космофлота – «Аврору-07».
Сконструирован и построен он был по последнему слову техники, с отличными условиями для всего экипажа. Но самой главной особенностью был новейший ионный двигатель. «Аврора» стала первым кораблём, который оснастили двигателем подобного типа. Корабль также мог выходить в варп, но перемещался с помощью вылета из сопла ионов алюминия.
С экипажем я познакомился быстро, все они оказались опытными ребятами. Стаж у некоторых членов экипажа был больше, чем мой возраст. Странно, что меня – вчерашнего выпускника, назначили управлять кораблём с таким опытным экипажем.
21 ноября 2387, 07:11, дневник капитана
Внезапно, звуки изменились. В стройной гамме, среди бесконечного гудения, постукивания и скрежета, вдруг ощутился грохот. Звук этот исходил из двигательного отсека, который находился на приличном расстоянии от капитанской каюты. Я вскочил и побежал по направлению к грохоту раньше, чем начался сигнал тревоги.
В рубке, где трудились бортовые инженеры и техники, горел красный свет, невыносимо громко и истошно кричала сирена. Обстановка свидетельствовала о том, что введено экстренное положение. Когда я вошёл в отсек, меня встретила страшная картина – прямо в борту моего корабля была проделана ужасающих масштабов дыра, из которой высовывалась половина тела какого-то червеобразного существа. Вся туша была покрыта светло-зелёной чешуёй, морда напоминала морду ящерицы.
Я дал приказ главному инженеру отчитаться. Даже в такой обстановке я старался сохранять невозмутимость духа.
– Капитан, левый борт корабля потерпел столкновение с неопознанным существом. Андрей Иванович, мне кажется…
– Отставить рассуждения, инженер. Как ликвидировать последствия столкновения?
– Капитан, вытащить это создание будет достаточно легко, но я не советую этого делать.
– Почему это?
– Пока этот змей выполняет роль пули, застрявшей в теле человека при ранении. Он очень плотно сидит в борту, и не даёт воздуху выходить. Безопасно извлечь его будет можно только на ближайшей станции.
– Я понял тебя. Почему ты назвал его змеем?
– Капитан, он словно сошёл со страниц детских сказок. Разве мама не рассказывала вам страшные истории о космических змеях, которые охотятся на одинокие корабли?
Здесь в моей памяти начали всплывать воспоминания об этих змеях и, действительно, существо, попавшее в наш борт, очень сильно его напоминало.
– Возникла ещё одна проблема, капитан. При попадании, змей повредил наш основной двигатель, а починка его в таких условиях невозможна. Кажется, мы пропали. Никакие другие корабли не удаляются так далеко от Млечного пути, как мы.
– Есть ли у нас какие-то средства к спасению, если звать на помощь бесполезно?
– Капитан, вы посчитаете меня безумцем.
– Отвечай!
– Как вы знаете, цель нашей экспедиции – основать новую научную базу на Арктуре-124, так? Предполагается, что станция будет получать энергию от автономного ядерного реактора. Мы с ребятами можем собрать ядерный двигатель из остатков ионного и запчастей от реактора. Нужен лишь ваш приказ.
– Но змей повредил внешний корпус, а значит вся система вентиляции теперь не работает. Как двигатель будет охлаждаться?
– Об этом не беспокойтесь, у ядерных двигателей собственная система охлаждения, она не завязана на выводе энергии за борт.
– Это же допотопные технологии, инженер! Вы уверены, что у нас получится?
– Технология стара, зато надёжна. К тому же, это – наш единственный выход
– Раз так, приказываю действовать.
– Есть!
В ту же секунду в отсеке закипела работа. Бесконечные посыльные бегали из трюма сюда, принося части ядерного реактора – нашей последней надежды. Спустя пару часов я увидел на месте прежнего ионного ядерный двигатель. Конструкция, мягко говоря, выглядела архаично и сомнительно, но я всё равно восхитился опытом наших инженеров, которые не растерялись, а сделали всё, что было в их силах.
Наконец, я дал отмашку и двигатель был запущен. Загорелась зелёная лампочка, а в воздухе запахло какой-то гарью. Змею это не понравилось, он начал, шипя, извиваться и изгибаться. Я приказал не обращать на него внимания и продолжать наблюдать за работой двигателя.
До сих пор всё, что происходило сразу после этого, мне вспоминается как что-то, случившееся во сне. Двигатель каким-то чудом не сломался, и мы без особых проблем долетели до «Малых Псов-3», ближайшей космической базы. Представляю себе, как удивились работники базы, когда самый знаменитый корабль Космофлота прибыл к ним на станцию с извивающимся космическим змеем, торчащим из борта, и функционирующим ядерным двигателем. Пока нас чинили, я направил рапорт в Космофлот, получил ответ не выходить из дока. Вскоре к нам прибыл представитель командования, а за ним подтянулись и журналисты.
У меня спрашивали: «Как вам удалось спастись? В чём секрет чудесного спасения?» Каждый раз я говорил репортёрам, что моей заслуги в спасении экипажа «Авроры» нет, и что настоящие герои – это инженеры, сумевшие из подручных материалов собрать двигатель. Несмотря на это, почему-то легендой космических полётов стал я, а не главный инженер, чью идею я поначалу отверг. История не узнала его имени, и, к своему стыду, его я тоже не помню. До самого выхода на пенсию он работал со мной, и при каждой встрече мне становилось немного стыдно, за то, что я «украл» его славу.
Одним днём я получил бумажное письмо. Представьте, бумажное письмо в 2437 году! Это немыслимо. Письмо представляло собой приглашение в гости. По совпадению, ехать было недалеко. В графе «Получатель» было отчётливо видно моё имя, а вот имя отправителя, написанное чернильной ручкой, смылось.
Я отправился по назначенному адресу. Я постучался в дверь квартиры. Лишь спустя какое-то время я услышал шаги, поворот ключа в замке и скрежет дверных петель. Открыл мне дверь седобородый старичок, в чьём улыбающемся лице я с удовольствием узнал главного инженера «Авроры-7».