– Почему мы оказались в темнице? – спросила я Вольга за завтраком.
Утром в кухне появились только мы. Остальные не выходили из комнат.
Вид у него был жуткий: лохматые волосы, мятая и криво застёгнутая рубашка. На лице маска раскаяния за излишне выпитое вчера.
– А где вы должны были оказаться? – он лениво зевнул и поморщился.
– Почему надо было связывать и бросать в камеру, даже не разобравшись?
– Вы первые на наших землях, кто перешёл грань миров. Никто не знает, что нужно делать! – ответил он. – Решение князя – до выяснения обстоятельств в камеру. А то, что потом произошло – мы сами не поняли. Возможно ваше появление напугало князя. В последнее время он изменился, что у него на уме – не известно. Всегда было так – главнокомандующий – правая рука князя. Но постепенно эту роль перетянул на себя Невзор. А ты знаешь, кто он? – Вольг с презрением и насмешкой продолжил. – Тёмный колдун, трус и обманщик. Сокол случайно оказался в лесу в тот вечер, он решил неожиданно заявиться к нему и разузнать, что творится за закрытыми дверями. И в этот момент нашли вас. Он хоть успел твою дочь отправить наверх, а не в камеру.
Болтливость Вольга меня удивила. А учитывая его состояние после праздника – я была поражена.
– Ты мне, кстати, не ответил. Тебя зовут Святослав? Вольг – не твоё имя?
– А ты слишком любопытна, – он засмеялся. – И чувство сострадания тебе не знакомо. Дай поесть, а? Видишь же как мне плохо?
Со смешками он пододвинул к себе блюдо, которое Нина заботливо оставила на столе.
От еды шёл пар. Она позаботилась, чтобы та оставалась горячей. Невозможно перестать удивляться и восхищаться этим местом.
Я ждала пока Вольг уминал свой завтрак.
– Я понял, ты не отстанешь, – беззлобно сказал он. – Да, меня зовут Святослав, а фамилия – Вольгов. Но прозвище так приклеилось, что даже за пределами лагеря все забыли про моё имя.
Он залпом осушил целый чайник и удовлетворённо откинулся на стуле.
– Так домой ты уже не хочешь?
Вопрос был без злобы, чистое любопытство. Ну и немного сарказма, конечно.
– Сложно хотеть того, что невозможно.
– У тебя остались родные в твоём мире.
Я не ответила. Меня поглотили размышления.
Я перестала думать о возможности вернуться домой. Можно свалить всё на магию, на связующие нити.
Но что, если это не так? Что, если вина целиком на мне? Что я сделала, чтобы разобраться с этим? Ничего. Смирилась и покорилась.
У меня пересохло во рту.
– Не отвечай, – тихо сказал он. – Не моё это дело.
Вольг делал вид, что ему очень интересно рассматривать окно в кухне.
Я не выдержала и нарушила тишину, мой голос дрогнул:
– Даже думать об этом мне тяжело, я ведь никогда не увижу родных. Я предала их, – я укоризненно мотнула головой. – Тошно от этого. И как относиться ко всему? Как относиться к себе?
Вольг внимательно выслушал меня.
– В твоём мире вы слушаете только разум и сердце. А в нашем ещё есть магия. Она направляет туда, куда ей нужно. Противиться ей невозможно, проще поддаться, – отвечал он. – Но, могу тебе сказать, она никогда не ошибается. И ваша связь, пока такая хрупкая, она не просто так. И хочется верить…
Я раздражённо перебила его:
– Верить в великую цель, чтобы перестать называть себя предателем?
Хорошее настроение испарилось. Не попрощавшись, я вышла во двор.
Я бродила по улице и размышляла.
За время, что мы пробыли тут, я ощущала изменения. Словно во мне появился стержень.
Сила, не волшебная, а внутренняя.
Дома я погрязла в бытовых делах, в работе. Не замечая себя. Но здесь меня не покидала мысль, что я чего-то стою, что я должна стать частью этого мира. Опасного, злого, но в то же время удивительного, волшебного и яркого.
Рассматривая всё, что окружало меня, я не переставала удивляться, насколько настоящим всё было здесь. Словно я нашла недостающие детали головоломки. Всё здесь казалось цельным. И я в том числе.
Во мне шла борьба. Предательницы с мечтательницей.
Я шла по дороге, думая о вчерашнем вечере.
Когда Александр поцеловал меня, я в один миг отрезвела. Внутри зашевелилась та часть меня, которая ещё цеплялась за прошлую жизнь, за возвращение домой. Я пыталась заглушить тихий звон нитей, не обращая внимания на их натяжение. Я просто ушла.
После праздника мы не виделись. Я не знала, что он думал обо всём. Может, разозлился и усердно искал способы, как избавиться от меня.
Погружённая в свои мысли, я и не заметила, как дошла до леса.
Деревня осталась позади на приличном расстоянии, а передо мной ровной стеной стоял густой лес. Оттуда не было слышно ни звука. Деревья стояли неподвижно. Сокол говорил, что одной тут лучше не гулять…
Я заметила, как слева, за деревьями мелькнула тень. Покачнулись ветки.
В нос ударил едкий гнилостный запах.
Кусты, что росли у края леса плотным рядом, зашевелились, и оттуда раздалось шипение:
– М-м-м… Как же ты вкусно пахнешь, – существо, которое пряталось в кустах, втянуло в себя воздух, словно пытаясь вобрать в себя весь мой запах. – Я давно не встречал таких. Кто ты?
– А кто ты? – задала я вопрос, осторожно шагая назад. Мне было интересно увидеть обладателя этого шипящего голоса, но я не знала, чем всё это может обернуться.
– Разве он не предостерегал тебя об опасностях этого леса? Разве тебе не страшно так далеко заходить? – оно медленно продвигалось вдоль кустов. – Там, откуда ты, есть ещё такие? – он вдохнул воздух и застонал от наслаждения.
– Какие такие?
Оно продолжало двигаться за кустами и подходило ближе.
– Я Лесовик. А ты – глупая девчонка. Очень глупая.
Ветви раздвинулись, и я увидела его.
Я боялась пошевелиться, в ушах стучало. Волна ледяного страха прошла сквозь моё тело.
Он выглядел как фавн – козлиные ноги, покрытые шерстью, длинные руки с изогнутыми пальцами и толстыми когтями. На человеческом туловище висели какие-то лохмотья. Я присмотрелась, и моё лицо вытянулось – то, что я приняла за лохмотья – было кожей, которая кусками слезала с него.
Лицо отдалённо напоминало человеческое. Местами виднелись кости черепа.
На голове большие изогнутые рога, покрытые чем-то липким и вязким.
Я оцепенела. Тревога сжимала моё горло, дыхание стало рваным.
Успею ли я убежать от него? Но стоять на месте и принимать свою смерть я не собиралась.
Раздув ноздри, смакуя каждое слово, он медленно продолжил:
– Я тот, кто разломит пополам эту миленькую головку. Я тот, кто заберёт твою силу, о которой ты даже не знаешь. А из костей я сделаю себе на память украшения. Я буду снимать твою кожу, свежевать тебя медленно, чтобы растянуть наслаждение.
Если побегу обратно через поле, то поймать меня будет легко. Нужно рискнуть, и для этого придётся войти в лес.
– Тебе нравится звук собственного голоса? – я пыталась тянуть время.
– Глупая, но отчаянная девица. Такая же дерзкая, как он.
И я побежала. Прямо в лес, чем удивила Лесовика. Раздался оглушительный рёв, и он бросился за мной.
Как только я переступила за границу, стало темнее, глаза тяжело привыкали. Лес был чистый, но бежать было нелегко, деревья словно двигались, вставая плотнее.
Я слышала за собой тяжёлое дыхание и сопение.
– Глупая девчонка, – заревел Лесовик. – Я разорву тебя на части! И ни одной не найдёт твой Птенчик!
Он издал истошный вопль и прыгнул на меня. Острые когти вонзились в плечо, и я взвыла от боли.
Лесовик толкнул меня в дерево и развернул лицом к себе.
– Никто не убежит от меня, маленькая глупая девочка, – острые мелкие зубы выглядывали из его рта.
Я нащупала рукой ветку и пыталась отломить её, пока Лесовик обнюхивал меня. В его глазах отражался голод. Он сам был голодом и тьмой.
– Медленно… я убью тебя медленно.
Он замахнулся своей изогнутой рукой. Ветка, наконец, оторвалась. Я вложила всю силу в удар и вонзила её в его ладонь.
Лесовик завопил и брызнул слюной мне в лицо.
Я заорала и бросилась бежать. Он опустился на четыре конечности и нагонял меня. Всё ближе я слышала хруст веток под его копытами.
Я еле дышала, пыталась на бегу стереть с лица его слюни и споткнулась. От удара в глазах засверкали искры.
Он вонзил когти в мою щиколотку и потянул на себя. Ногу обожгла жуткая боль.
Теперь мне было не просто страшно. Ужас парализовал меня.
– Ты мне надоела, глупая девчонка. Твою кожу я вывешу на входе в лес, чтобы Птенчик знал, что с тобой стало, – прошипел он.
Я пыталась вырваться и дёргала ногой, боль только усиливалась.
В нашу возню кто-то вмешался.
Лесовик отлетел в ствол дерева, глухо ударившись об него. Его кости хрустнули от удара.
Моя рана на ноге пылала, кровь заливала траву.
Сквозь туман, застилающий глаза, я увидела блеск зелёных глаз.
Сокол. Он не спеша вытащил нож. Один из тех, что точил ранее.
Лесовик успел встать и вытянуться во весь свой рост.
– Может твою шкуру пора повесить в лесу, чтобы все знали, что я с тобой сделал?
– Птенчик пришёл, – растягивало слова существо. – Спаситель. Тогда я убью вас обоих.
Он кинулся на Сокола. Я зажмурилась и завопила от ужаса.
Сокол метнул один нож в его глаз, а вторым перерезал ему горло.
Лесовик тяжело опустился на свои козлиные ноги. Из раны на шее вытекала чёрная густая кровь. Зловонный запах витал в воздухе. Внутренности скрутило, и меня вырвало на землю.
Сокол вытащил нож, вытер его об траву и убрал за пояс.
Я пыталась сесть, но пульсирующая боль в ноге возрастала с каждым движением.
Сокол опустился на корточки возле меня и с насмешкой произнёс:
– Не женщина, а мечта!
Я закатила глаза. Очень хотелось стукнуть его по голове.
– И что ты тут искала? Дай угадаю, приключения на свою пятую точку.
– Надо же, а ты угадал! Какой молодец! – съязвила я, снова вскрикнув от боли.
– От тебя ещё неделю будет пахнуть, – Сокол поморщился и протянул руку, помогая мне встать.
– Как ты меня нашёл?
– Это было не сложно, ты орала так, что даже в далёких землях было слышно.
– Очень смешно.
– На самом деле, ты молодец. Побежала бы в поле, я бы не успел. – сказал он, всё ещё не отпуская мою ладонь. – Я почувствовал твой страх. Нить привела меня к тебе.
Сокол подхватил меня на руки, не обращая внимание на моё недовольство, и пошёл к выходу.
– Птенчик, – усмехнулась я. – Тебя тут не любят?
– Они не должны меня любить. Они должны бояться. И я в очередной раз это показал, – Сокол подмигнул и продолжил шагать.
– Я сама пойду, отпусти.
Но он только покачал головой:
– Ты устроила всем обитателям леса представление. Пока они не очухались, надо быстрее уходить. Лесовик не самый страшный житель этих мест.
Я открыла рот, чтобы спросить, кто ещё тут обитает, но решила, что на сегодня с меня хватит.