Я не любила слез и наматывания соплей на кулак. С ранней юности знала, если проблему можно решить, то она в принципе не стоит того, чтобы мотать себе нервы. А решить можно любую проблему, пока ты жив и здоров. Но как человек разумный понимала, что не все люди придерживаются таких же взглядов. И чтобы решить проблему, время от времени придется продираться через дебри чужих слез.
Правда, по-настоящему меня раздражали даже не слезы Ельки, а то, что сейчас эта семейка пытается переложить свои проблемы на мои плечи, даже не представляя, какого размера эти проблемы.
В общем, началось все больше года назад. Елька, надо признать, была хороша собой и всегда пользовалась популярностью у мужчин. Правда, сама она на ухажеров внимание по понятным причинам не обращала.
– А на кого там внимания обращать? То худой, то косой, то беззубый. – Вздыхала девушка. – Ой, сколько свататься к нам в дом приходили. Хорошо, батька никому не пообещал. Не успел.
Я про себя подумала, что лучше бы успел, и укусила пирожок. А Елька продолжала свой рассказ, перебивая повествование всхлипами.
В общем, год назад девке взбрело в голову, что раз хороших женихов у нас в деревне нет, то нужно его приманить. И сходить к священному дубу, попросить милости. К этому дубу ходили два раза в год, оставляли подарки как уважение богам природы. Сам дуб божеством конечно не был. Скорее, он выполнял роль «места сбора». Туда приносили подношения, а за подношениями приходили духи Мархарата. Иногда эти духи были в хорошем настроении и исполняли мелкие человеческие желания. Ну там, хворь полечить, от голодной смерти уберечь и так далее. Им не сложно, нам приятно. Вот Елька и пошла к дубу просить хорошего жениха себе. Чтоб и красив, и ласков, и с зубами, и с деньгами, и обязательно с конем!
Не знаю, услышал ли кто-то Ельку, или просто так судьбы сложилась, но принц на коне нашелся через месяц и в том же лесу. Зачем туда Елька бегала второй раз, она не сказала. Только в этот раз девушка пошла не к дубу, а к озеру. И там встретила ЕГО!
– Он в озере плавал. Такой красивый! Волосы длинные! Плечи широкие! А конь! Пана! Ты бы этого коня видала! Я таких красивых никогда не видала. Весь на солнце переливается. Сбруя кожаная, седло дорогое, грива чесана лучше, чем косы у наших девок. – Восхищалась Елька, а я кивала.
– Я думала, в кусты спрячусь. Посмотрю. Так боязно было. А он возьми да повернись. Такой красивый пана! Я таких мужиков не видала. И зубы все на месте, он увидел меня и я поняла, что это Дуб мне суженого прислал.
Конечно, лучше бы дуб им пачку презервативов передал, но учить девицу контрацепции было уже поздновато. В общем, как-то они с купальщиком сошлись не только взглядами, но и телами. На свидания к незнакомцу Елька бегала регулярно несколько месяцев. А потом он исчез. Просто однажды взял, и не пришел на встречу. Ни коня, ни мужика.
Елька впала в депрессию. Правда, не надолго. Через несколько недель ее стало мутить, и Альма поняла, что дочь немножко беременна.
– Помнишь, тогда к нам Языр в деревню и пришел. Ты пана, еще со старостой ругалась, что с ними хворь в деревню придет, а матка за них заступилась.
Я кивнула. Альма и правда заступалась за пришлых. Правда, не она одна, поэтому внимание на это я как-то и не обратила. Нафаня на печке тихонько вздохнул.
Защищала пришлых Альма не просто так. В широкоплечем плотнике женщина нашла решение своей проблемы. Приютила мужика в своей хате и приказала Ельке его соблазнить. Девушка матери перечить не стала. Понимала плачевность своего положения и решила, что лучше с мужиком, чем без него. Да и Языр, как я поняла, особо не ломался. Свадьбу сыграли быстро, пока живота еще у невесты не было. И все бы было славно, если бы не одно «НО», две недели назад объявился отец ребенка.
– Пана! Ты же баба! Ты же тоже любила! Если б он вернулся за тобой, ты б тоже вернулась! Завери Языра! Соблазни! Ты же можешь! Я знаю. Все мужики по тебе в деревне слюни пускают! А Языр, он хороший.
Объяснять ребенку, что если бы меня бросили, да еще и с пузом, я б не просто к болвану не вернулась, я бы на его голову все проклятья мира обрушила, не стала. Все равно никто не поверит. Да и зачем? Теперь хотя бы стало понятно, что у нас происходит в доме у Ельки.
– Ты мне мужика с матерью в избу вселить хочешь? – Хохотнула я, представляя, как Нафаня обрадуется соседству упырей в нашем крошечном царстве.
– Ну так места у тебя хватит! Хата большая! Языра на кровать спать, он доволен будет. Матку евоную на печь. А тебе вон, лавки! Посуды маловато. Но я тебе Языров скарб верну. Не пожалею!
На этих словах я уже с трудом сдерживала истерический смех, а Нафаня багровел от ярости. Еще никогда не видела домового в таком состоянии.
– Да и матка евоная скоро к богам уйдет.
– С чего это ты так решила?
Елька вытерла рукавами платья слезы и наклонилась ко мне ближе, как будто боялась, что нас кто-то может услышать.
– Смертный туман вокруг нее ходить.
– Что за туман?
– Который грешников забирает. Коли туман приходить, душа отойти готовится.
*********
Выпроводить Ельку удалось с трудом. Девка изо всех сил пыталась взять с меня слово, что я лягу в постель с ее мужем. А когда я в очередной раз ей отказала, беременная психанула и бросила мне в ноги проклятье:
– Вот и здохнешь ты пана не узнав ласки мужицкой! Чтоб ты долго жалела о своем отказе!
Объяснять идиотке, что лучше не знать этой самой ласки, чем спать с упырем, я не стала. Как и не стала рассказывать заразе, что проклятьями в мою сторону бросаться не стоит. Иначе сама на свои же слова наступишь.
Елька пулей вылетела из хаты, Нафани бросился с метелкой «заметать» проклятье в печь, пока то не успело прижиться. Мы снова сели за стол.
– Ну что скажешь?
– Ничего. – Выдохнула я. – Елька нагуляла ребенка с каким-то приблудышем. Альма пытается сохранить честь гулены. Гулена пытается сбагрить в наш дом упыря. А тот как будто бы и не прочь. Осталось понять, что за туман, и зачем это все Языру и его подруге.
– Посмотри в записях бабули про туман, а я поищу в других книгах. Может, чего упустили?
– Может. – Пожала плечами. – Но сначала схожу помоюсь. Альма меня из мастерской вытащила. Руки до сих пор брагой воняют.
Нафаня кивнул и в печи тут же заплясал огонь и появился огромный чан с водой. Пока вода закипала, я выбирала чистое вечернее платье, и перебирала «банную косметичку», очередной раз жалея, что в этом мире нельзя просто взять, и из «ничего» создать себе нормальный гель для душа или шампунь.
В бане было тепло и сухо. Во многом это была заслуга домового. Сама бы я вряд ли смогла за несколько недель привести это помещение в приличный вид: починить крышу, закупорить щели, утеплить и сделать функциональным. Тогда меня в деревне, мягко говоря, недолюбливали. Помогать из местных жителей никто не спешил. Всем было интересно, как быстро пана запросит пощады у старосты.
Я улыбнулась этим мыслям и посмотрела на заполненную водой ванну. Эта было мое относительно недавнее приобретение. Правда, сама емкость больше напоминала длинное, глубокое корыто из чугуна, чем комфортную купель. Но выбирать не приходилось, с радостью взяли то, что дали.
Нафаня эту громадину чуть-чуть модернизировал: прикрутил ножки и приладил к дну отсек для углей, чтобы вода дольше оставалась горячей. Вообще в планах у него было сделать так, чтобы можно было греть воду прямо в ванне. Но пока мы не могли решить вопрос с дымом от дров, и приходилось довольствоваться углями.
Чтобы не обжечь попу, на дно стелился деревянный «коврик» и шкура неизвестного мне зверя. В целом, все было комфортно и даже атмосферно. Я закинула в воду мешочек с травами, сняла платье и залезла в купель. Горячая вода тут же расслабила мышцы, и я прикрыла глаза от удовольствия и погрузилась в свои мысли.
С Елькой и ее матерью все было понятно. Вряд ли эти две красотки вообще понимали, во что вляпались. Но вот зачем Языр ведется на провокации тещи? Вряд ли ему секса хочется. Насколько я могла судить, с либидо у упырей дела обстояли так себе. Ради секса они пары не создавали. Ну и с людьми не то, чтобы стремились семьи заводить.
Если я правильно понимала логику, то упыри Мархарата появлялись не от укусов, а рождались как обычные дети. С разницей лишь в том, что к размножению были способны только мужские особи. Здесь что-то говорили про то, что упырихи прокляты и их чрево даже выносить ребенка не может. Я грешила на обычную биологию. Паразиту нужно было питаться, и вампирши им для рациона не подходили. А вот обычные женщины из плоти и крови, вполне. Еще один нюанс в жизни упырей сводился к тому, что способны к размножению они были крайне недолгий период своей жизни. Самый большой срок, который я видела в книгах – семнадцать лун. Путем несложных размышлений можно было предположить, что Языр понял, что ребенок Ельки не от него. Слишком хорошо девица выглядела. Значит, он мог начать искать для себя новый инкубатор. Это объяснило бы его поведение. Но что за туман? И старуха. Она ему кто?
– О чем задумалась, Сладкая?
Бархатистый голос пробрал до костей. Возле ванны стоял абсолютно голый демон. Совсем голый, если не считать какие-то ветки на рогах. Чтобы отвлечься от идеального пресса, под красноватой кожей и бесстыдно торчащего члена, я спросила:
– Это что за гирлянда?
– Проделки весеннего ковена. Праздники, знаешь ли, Сладкая. Все хотят встретиться с твоим любимым демоном. – Он широко улыбнулся, обнажив два острых клыка.
– Ты ко мне еще и после других баб с торчащим членом приперся?
Вот хотела бы я, чтобы претензия звучала наигранно, но меня почему-то и правда задело то, что демон шляется по ведьмам.
– Ревнуешь, Сладкая?
Войчик самодовольно ухмыльнулся. Самая большая проблема с демонами заключалась в том, что эти твари хорошо считывали эмоции, находили твои слабые точки и умело на них нажимали. Настолько умело, что устоять перед провокацией было непросто. Правда, сейчас вздыбленный член демона провоцировал больше, чем его слова.
– Не ревнуй, – он подошел к борту купели, – у меня встает только на тебя, Сладкая.
Веточки на его рогах вспыхнули и осыпались пеплом прямо на пол. Демон подошел к ванной и перекинул ногу.
– Угли? – Черная бровь удивленно приподнялась.
– А что ты думал, я в холодной воде купаться буду?
– Нет, ну что ты, Сладкая. Я догадался, что ты любишь комфорт. – Вторая нога демона тоже оказалась в купели, а через секунду и большая часть демона. Вода недовольно выплеснулась на пол, а я на поняла, как оказалась на коленях у рогатого.
– Пошел вон из моей ванной.
– Не шипи, Сладкая. Я ради тебя от целого ковена сбежал. – Острый язык прошелся по ключицам.
По коже побежали мурашки, соски предательски затвердели, щеки запылали, в животе скрутилась похотливая пружина.
– Ты без ритуала все равно силы от меня не получишь. Не старайся.
– А разве я прошу у тебя силу, Сладкая? – Лапы демона сжали ягодицы. – Я просто соскучился.
– Демоны не скучают.
– Еще как скучают. Я же не упырь какой-нибудь.
Язык демона спустился к груди, и я почувствовала, как твердый член уперся горячей головкой прямо в клитор. Только от одного этого осознания тело возбудилось сильнее, чем с реальными мужчинами в прошлой жизни. Горячий язык демона вырисовывал узоры вокруг чувствительного соска. Нужно было все это прекращать, но мне было так хорошо, так сладко, так мучительно вкусно, что я оттягивала этот чертов момент. Секунда, две… И вот я уже выгнулась готовясь кончить в руках демона… ДЕМОНА? ДЕМОНА!
Оргазм как ветром сдуло, когда я поняла, что происходит. Я отстранилась от рогатого и посмотрела на его лицо. Нет, тут не дурман. Он по-прежнему оставался красив, похотлив и желанен.
– Нет… – Выдохнул гость. – Не говори, что я сделал что-то не так.
– Есть вопрос.
Он закатил глаза и убрал руки с моей попы. А вот я слезать с колен не планировала.
– С тобой всегда так сложно, Сладкая?
– Нет. Обычно я от одного взгляда кончаю, но тут демон бракованный попался.
Грудь Войчика завибрировала от смеха. Ну что ж, зато у него чувство юмора есть. Уже хорошо.
– Что за посмертный туман?
– Не понимаю о чем ты, Древняя.
– Я о тумане, который оповещает родственников о скорой кончине родственников.
– Не существует такого.
– Уверен?
– Сладкая, я поучаствовал в создании этого убогого мирка. О твоем тумане я бы точно знал.
– А если у меня есть свидетель, кто этот туман видел?
– Значит он или врет, или он видел туман стриги.
– Стриги? Упыря?
– Упыри не умеют выпускать сознание. А стриги умеют.
– Объясни.
– Упырь – рождается упырем. Сригой становиться ведьма, если она до смерти заточила себя в тело.
– Душа, которая не уходит?
– Уходит, когда тело перестает служить. – Демон резко потянул меня на себя. Через секунду я носом уткнулась в горячую мускулистую грудь и почувствовала, как на спину легли две широкие ладони. – Если стрига не найдет новое тело, ее душа застрянет между мирами.
– Навсегда?
– Нет, конечно. Пока ее проводник не найдет и не проведет ко мне.
– Новое тело?
– Мой тебе совет, Сладкая, если рядом с тобой стрига, снеси ей голову и сожги.
– А если я ошиблась, и она не стрига?
– Все равно сожги. – Язык коснулся мочки уха. – Мне так будет спокойней. Или скажи свое имя, ведьма. И я сам ее….
Последнего слова я не расслышала. Открыла глаза и обнаружила себя в пустой бане. Гореть осталась только одна свеча, кожа на пальцах сморщилась, где-то в животе осталось чувство неудавлетворенности.