Утро началось не с кофе, а с похмелья. С жуткого похмелья. Голова раскалывалась. Кости ломало. Открывать глаза не хотелось, потому что даже сквозь закрытые веки казалось, что солнечные лучи прожигали сетчатку.
– Ммммм…. – Вырвался стон боли.
– Не двигайся! – Голос домового донесся сквозь перену дикой боли. – Я сейчас.
– Больше не буду пить.
– Это магический откат. – Обрадовал меня Нафаня. – Сейчас помогу подняться.
– Как ты тактично обозвал похмелье!
Домовой и правда помог мне сесть и подложил под спину подушку. Только после этого я с трудом смогла открыть глаза. Резь была такой, что потекли слезы. Будто кто-то насыпал песок под веки.
– Может, я заболела?
– Это Войчик. – Продолжал настаивать на своем домовой. – Вы теперь связаны.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Простонала я, мечтая о таблетке антипохмелина.
– Он тебе назвал свое имя. Вы связаны. И у тебя магический откат.
– Это не мы связаны. – Потерла глаза. Слезы наконец-то перестали течь. – Это он со мной связан. Чтоб ему там икалось!
– Демоны не связывают себя с ведьмами добровольно. Вообще ни с кем не связывают. Какая моча этому в голову ударила? Ты что ему в еду подлила?
– Не смешно. У нас нет аспирина?
– В этом мире его не изобрели еще. И это не избавит тебя от боли.
– Я его когда в следующий раз увижу…
– Можно подумать, это нас избавит от демона. – Фыркнул домовой и сунул мне в руки стакан с запаренной травой. Смесь была горькая, вонючая, вязкая, но боль начала отступать.
– Он моего имени не знает, мне ничего не грозит. Надеюсь.
– Если бы магические цепи работали так, то у каждой ведьмы ходило бы по демону на привязи.
– У местных ведьм на это сил нет. Может, ему энергия нужна? И с помощью связи он ее через меня тянуть будет?
– Ты его рога видела? У него этой энергии столько, что он все ковены Мархарата сам зарядит и не заметит.
– Он здесь был?
Нафаня кивнул.
– Перенес тебя на кровать и сказал следить, пока его не будет.
– Ммммм…. Так он это… Помотросил и бросил?
– Демоны не бросают. – Вздохнул домовой. – К сожалению. Ни одной из твоих бабок это не понравилось бы.
– Ладно, давай мы демона потом обсудим. Мне надо полежать.
– Не получится, там Альма бежит. Сейчас ору будет, на всю деревню.
– Какого демона ее принесло?
– Того самого, который ее зятя за собой утащил. Демона же никто не видел, а то, что Языр к тебе в хату ходил, видели.
Храни меня Леля! И не скажешь же, что я ее детятку от кровососущей твари спасла! Головную боль как рукой сняло, когда я увидела в окно несущуюся в сторону дома Альму.
Все, что я успела сделать – вскочить с кровати и обнаружить себя голой.
– Твою ж мать!
От досады топнула ногой, и этот топот отразился больной вспышкой в черепе.
– Демон чертов! Где мое платье?!
Парадокс местной моды был в том, что накинуть что-то по-быстрому на голое тело не получалось. Слишком сложная конструкция была у местных нарядов. Я схватила первое, что попалось под руку. Этим чем-то оказалась рубаха.
– Ой ёёёё…. – Протянул Нафаня.
А я уже надела рубаху и поняла, что вещей из такой ткани у меня никогда не было. Тончайший шелк заскользил по телу.
– Нафаня… А это что?
Глаза домового расширились до размера кофейных блюдец. Я поняла, что стою в рубахе демона. В той самой, в которой он был в первую нашу встречу. Моего платья не было. Но обсудить это мы не успели. Дверь избы распахнулась.
– Патаскуха! – Орала женщина и, кажется, даже верила в то, что говорила.
Щеки ее налились алым цветом и раздулись от возмущения. Нижняя губа подрагивала. Грудь, под посеревшей от времени блузкой ходила ходуном.
– Мужика из избы увела! – Орала та, которая еще недавно пыталась этого мужика подложить мне в койку. – Ты хуже ведьмы! Тварь ты такая! Мара тебя прокляни! У матери мужа забрать! Дитя отца лишить!
Тем временем, деревенские бабы, учуяв запах скандала, уже начали подтягиваться во двор. И где они вчера были, когда по участку носилась разъяренная стрига?
– Тебя какая нечисть за задницу цапнула?! – Прорычала я. – Или от счастья умом тронулась?!
Был в появлении Альмы только один плюс, о головной боли я забыла.
– Где Языр?! – Не успокаивалась женщина, а во дворе уже собралась толпа зевак.
И не только зевак. Там еще и Елька с младенцем на руках стояла. Вот здоровье у девки. Только родила, а уже отношения выяснять пришла!
– Мужа увела! Пока жена дитю жизнь давала, ты, мужика соблазняла! Языр! Тощим задом перед ним крутила! Как будто нормальному мужику твоя задница интересна! Ни жопы ни сисек!
– Так если не интересно, ты чего ко мне в дом вломилась?! Видишь, нет никого! Пусто!Ни мужика твоего! Ни чужого!
Альма не поверила, начала с горящими глазами метаться по хате.
– Языр! – С улицы донесся писклявый голос Ельки. – Как ты мог?! Она же… она же…
Что «она же» я не расслышала, потому что Альма задела табурет, на котором стояло деревянное ведро с сухими яблоками, и все это богатство с грохотом полетело на пол.
– Где он?! Где ты его проклятая спрятала?!
Взгляд сумасшедшей упал на шкаф. Нафаня только ошалев, хлопал глазами, глядя как баба в холщовой юбке искала мужика между платьев и почему-то не находила.
– Продажная девка! Думала этим его соблазнить!
Женщина достала из недр шкафа шерстяной гольф. ГОЛЬФ! Из ШЕРСТИ! Нафаня хрюкнул. Я вспомнила про качергу. Вроде как за побои деревенских суда не предусматривалось.
– Языр! Выходи! Выходи родненький! Там твой сынок! Там Еленька!
Голос женщины стал сладким, как мед. Бальзам на рану. Как будто сама Леля вселилась в сумасшедшую бабищу.
– Языра здесь нет! – Почти прокричала я.
– А где?! Куда ты его, тварь, спрятала?!
– Не выдумывай глупости! Куда я буду прятать взрослого мужика?! Может он сам от вас, дур психованных сбежал?!
– Ааааа! – Заверещала Елька под самым ухом.
Я не заметила, когда она успела оказаться в доме. А вместе с матерью, скорее всего от испуга, азаплакал и ребенок.
– Да как он сбежать мог! У него дитя! Не мог он от дитя сбежать!
– Не моооог! Не мооог! Как мы одни?! На кого он нас?!
Я начала сочувствовать стриге и упырю. Столько времени с этими двумя под одной крышей провести. Во дворе собралась уже вся деревня. Краем глаза даже заметила охотничью шапку в толпе и вздохнула. Песочить меня будут теперь до самых праздников.
И тут вдруг я поняла, что в доме стало как-то подозрительно тихо. Даже младенец орать перестал. Альма и Елька склонились в поясе. На крыльцо поднялись трое мужчин. Один совсем маленький, щуплый, в черном суконном костюме с золотыми пуговицами и круглой залысиной по центру головы. Он напоминал бухгалтера, ну, или счетовода, как здесь называли людей этой почтенной профессии.
Второй мужчина был высоким, широкоплечим, с пшеничными усами и форме. Кажется, он выполнял роль охраны. А вот третий, высокий, с длинными рыжими волосами и в ритуальном халате, выглядел как грядущие неприятности. Только, мать его, мага в этом доме мне не хватало.
– Пана? – Спросил счетовод.
Мой внешний вид, к счастью, этого мужчину не смущал. А вот охранник, откровенно пялился на мои коленки, как будто впервые видел голые женские ноги. За что получил недовольный взгляд мага.
– Я.
– Лорд велел передать оплату за наливки и просил прощение за вчерашний погром. Лорд приказал составить опись нанесенного ущерба.
– Передайте светлейшему мою благодарность. Опись составлять не нужно. И пусть Леля хранит будущих молодоженов.
Счетовод цокнул языком и протянул мне мешочек с оплатой. Судя по весу мешочка, наливки были оплачены по двойной ставке. Потом счетовод переключил свое внимание на Ельку.
– Новый младенец?
– Да. – Кивнула девица.
– Чудесно. Вы супружница Языра – плотника?
– Да.
Еще раз кивнула девушка и растерянно покосилась на мать. Альма только пожала плечами.
– Чудесно, чудесно. Ваш муж обвиняется в нападении на светлейшего лорда. Магу Саро́ приказано осмотреть жилье обвиняемого. А вас допросить.
Наконец-то пришла тишина в мое утро. Нет, я не была злорадной натурой. Но сегодня душа моя ликовала, видя как сереют лица матери и дочери.