Теперь я беспокоился сразу о двух людях.
Никак не мог понять реакции Эми на поведение Дылды Дэйва. Она что, думала, он просто растворится в воздухе, или ему наскучит ее донимать, или он внезапно переключится на мальчиков? Вот мама моя ничего не делает – и что мы видим? Каллум просто ноги об нее вытирает, как об коврик у двери. Я не хотел, чтобы с Эми произошло что-то подобное.
С тех пор как мы вернулись из Испании, дома у нас все по-прежнему. Он ее чуть не убил, а мама ведет себя так, будто ничего не случилось. Будто это был сон. Но я намертво запомнил каждую секунду. Маме, видимо, нужны очки. Почему она не видит то, что вижу я? Когда он возвращается из паба, с ним страшно оставаться в одной комнате. Он больше ругается, больше орет и впадает в ярость по малейшему поводу. Но мама просто улыбается, все это проглатывает и готовит ему чай, будто все понарошку. Будто он из телика вылез.
Мне это все уже просто мозг выносит.
Однажды я проснулся ночью и услышал грохот и крик. Подумал, нас пытаются ограбить. Втайне понадеялся на это. Две недели назад грабители проникли в дом Карла. Унесли телевизор, микроволновку и диван. Видимо, фургон к дому подогнали.
Я тихо спустился вниз по лестнице и увидел, что в гостиной горит свет. Услышал тихий плач. Я не верю в бога, в отличие от Эми, но притворился, что верю, и придумал молитву: «Пожалуйста, Бог, сделай так, чтобы с мамой все было хорошо».
Я повернул ручку двери. Каллум, должно быть, это заметил.
– Иди в свою комнату, Дэнни! – крикнул он.
Я отдернул ладонь от ручки, как от раскаленного угля.
– Да, возвращайся в постель, Дэнни, – тихо сказала мама.
Я решил, что с ней, видимо, все хорошо, раз может говорить. В Испании было хуже.
Я хотел войти, но испугался, мало ли на что Каллум способен, так что я вернулся в свою комнату и залез под одеяло. Лежал и слушал их. На самом деле не их, а одного Каллума. Почти весь шум производил он один. Время от времени я слышал тихий голос мамы. Процентов пять от всех звуков. Потом ее голос снова затихал. У меня на душе кошки скребли. Как мне это не нравилось! Но что же было делать? Каллум настолько сильнее. Он спихнул меня в бассейн, как бумажный стаканчик.
Я натянул одеяло на голову и наконец уснул.
На следующее утро я надел школьную форму, спустился и быстро заглянул в гостиную. Там все было без изменений, будто ничего не произошло. Я зашел в кухню. Мама стояла у раковины и смотрела на улицу, хотя смотреть там было не на что, сплошной газон.
– Где Каллум? – спросил я.
– На работу ушел.
У меня была куча вопросов, но один, самый главный, стоял первым в этой очереди.
– Что случилось ночью?
Мама медленно повернулась и посмотрела на меня.
– Ничего, Дэнни.
– Мам, я же не идиот. У меня есть уши.
– Дэнни, то, что происходит между нами с Каллумом, касается только нас двоих.
– То есть мне просто надо перевернуться на другой бок и спать спокойно дальше, да? Даже когда он тебя бьет?
– Дэнни, ты тут ни при чем.
– А в Испании? – закричал я. – Тогда я тоже был ни при чем?
– Там я допустила ошибку.
Я засмеялся. Не смог сдержаться.
– Ты просто шланг ему в шорты засунула. Разве это повод тебя душить?
– Не хочу об этом разговаривать, Дэнни.
– Что это за след у тебя на лице?
Мама отвернулась и начала мыть посуду. Но рукава при этом не закатала. Они тут же стали мокрыми от мыльной воды.
– Он хватал тебя за руки?
Тишина.
Только мыло скрипело на тарелках.
– Ты что, оглохла, как бабушка?
Но она ничего не ответила. Просто мыла и мыла посуду, а с рукавов уже буквально текло.
С меня хватит.
Я вышел из кухни, хлопнув дверью. А потом хлопнул и входной.
Подумал, так теперь и будет. До конца моих дней.