Влада я знала в лицо, как и большинство сотрудников Макса. Мы неоднократно заезжали на станцию, когда проводили время вместе. Поэтому тучного мужчину слегка за сорок с редкими темными волосами на голове и карими глазами я узнала сразу. Он пристально всматривался под капот красной иномарки и что-то объяснял своему коллеге, активно жестикулируя.
– Влад, – окликнула его я и поздоровалась с остальными кивком головы.
– Добрый день, – вежливо отозвался мужчина.
– Можно тебя на несколько слов? – спросила я, указывая в сторону кабинета Макса.
– Конечно, – слегка удивленно ответил он, вытирая руки тряпкой.
Кабинет, конечно, был заперт, но, где хранились запасные ключи, Влад был в курсе. Покосившись, чтобы никто из коллег не увидел, что он делает, мужчина достал из недр электрического щитка связку ключей.
– Не самое лучшее место, – хмыкнула я, наблюдая за действиями Влада.
– Хозяин – барин, – ответил мужчина и открыл кабинет.
Я прошла внутрь, включила свет и устроилась в кресле Максима.
– Влад, я по делу, – вздохнула я и принялась выкладывать придуманную историю. – Максим Витальевич и Иван Георгиевич уехали на закупку каких-то автозапчастей, но с ними произошла неприятная история. Их обокрали, они лишились мобильных телефонов. Макс нашел способ связаться со мной и попросил об услуге. Они с Иваном задерживаются, поэтому ты временно остаешься за главного на станции. Со связью они пока что проблему не решили, поэтому все, что требуется, передавай через меня.
Внутреннее чутье подсказывало, что не стоит говорить сотрудникам об истинном положении дел. Я на девяносто девять процентов уверена, что Максим и Иван не принимали тот опасный препарат, но, чтобы убедиться в этом, мне следовало переговорить с Машей. Если я права, тогда получается, что кто-то нарочно хотел вывести из строя, а то и убить, Макса и его соучредителя. И где гарантии, что в этом не замешан кто-то из сотрудников? На станции уже не первый день творится какая-то неразбериха, пусть тот, кто задумал зло, будет уверен, что у него ничего не получилось. Если же я раскрою Владу правду, то, вероятнее всего, вскоре информация дойдет до преступника. Врать я не люблю, но ситуация обязывает.
– Я вас понял, – коротко кивнул Влад. – Что сейчас от меня требуется?
– Ты ведь знаешь, как организовать работу в отсутствие начальства? – уточнила я.
– Конечно, – нахмурился мужчина.
– А за магазинами в их отсутствие кто приглядывает? – вспомнила я про торговые точки.
– Там есть заведующие. Максим Витальевич и Иван Георгиевич только документы проверяют и время от времени наведываются, – не увидел ничего подозрительного в моем вопросе Влад.
– Тогда никаких указаний не будет, – улыбнулась я ему, чтобы снять напряжение. – Если возникнут какие-то проблемы, обязательно звони. У тебя есть мой номер телефона?
– Да, конечно. Максим Витальевич дал на тот случай, если будет недоступен, – пояснил Влад.
– А номер Марии, жены Ивана, у тебя есть?
– Да, так же как и ваш, – ответил мужчина, слегка нахмурив брови.
– Ой, прекрасно, – воскликнула я слишком уж радостно. – Представляешь, на днях влезла в настройки телефона и случайно удалила все контакты. Совершенно не умею пользоваться этими гаджетами, – глупо заморгала я, усиленно играя роль глупой женщины. – А самое обидное, что обещала Машеньке заехать к ней, когда буду свободна. Сегодня как раз такой день. Мне абсолютно нечем заняться, неплохо было бы выполнить обещание и поболтать. Поделишься номером?
– Без проблем, – странно покосился он в мою сторону, но нужный номер продиктовал.
Я аккуратно внесла его в телефонную книжку и от души поблагодарила Влада:
– Спасибо тебе, дорогой. Что бы мы без тебя делали.
Кажется, мужчину начало напрягать мое странное поведение, поэтому он, чуть запнувшись, уточнил:
– Я могу идти?
– Еще минутку, – обворожительно улыбнулась я. – Новые камеры уже установили?
– Да, – кивнул Влад, посмотрев в сторону двери.
– Максим Витальевич узнал, кто был вредителем на СТО? – спросила я, затаив дыхание.
– К сожалению, нет, – развел руками мужчина. – Камеры установили вчера утром, но за это время никаких происшествий на станции не было.
– А кто их просматривает? – нахмурилась я.
– Так сами Максим Витальевич и Иван Георгиевич, – недоуменно ответил Влад.
– Когда только успевают, – недовольно буркнула я.
– Так они все время и не требуются, – снисходительно пояснил мужчина. – Начальство смотрит запись, когда это необходимо.
– Например? – уточнила я.
– Допустим, кто-то из клиентов обвиняет работников в краже личных вещей, тогда с помощью записи Максим Витальевич или Иван Георгиевич ставят зарвавшегося мужика на место. Начальство в нас уверено, знает, что мы не пойдем на преступление, – яро стукнул себя в грудь Влад.
– Я с ними полностью солидарна, – мурлыкнула я. – Влад, если что-то произойдет на станции, то пока что ты отвечаешь за это. Хорошо?
– Естественно, – кивнул мужчина.
– Держи меня в курсе, чтобы я могла доложить о происшествии Максу.
– Конечно. Это все? – нетерпеливо спросил он.
Я кивнула, и мужчина сразу же покинул кабинет. Набрав номер Маши, я услышала фразу, которая за последние дни начала меня бесить: абонент временно недоступен. Да что ж это такое? Я стукнула ладонью по столу и тут же замерла. А если с женой Ивана тоже что-то случилось, поэтому она не ищет мужа, а телефон недоступен? Запаниковав, я вылетела из кабинета и крикнула:
– Влад! Скажи адрес Ивана Георгиевича, – нервно попросила я.
Опешивший от моего поведения мужчина на автомате выдал нужную информацию.
– На связи, – крикнула я, чуть ли не бегом направляясь к выходу. – Кабинет запри, – бросила напоследок и вылетела на улицу.
Дорога не заняла много времени, как ни странно, московские улицы были пустые, и мы с таксистом не попали ни в одну пробку. Вот честное слово, скоро разорюсь на них. Может, правильно говорят Максим и Ксюша, что мне давно пора получить водительские права и не мучиться? Только есть одна проблема: я до ужаса боюсь московского движения. Даже когда еду с Максом в машине, всегда внимательно слежу за дорогой, чтобы вовремя предупредить об опасности. Максима это раздражает, все-таки у него большой опыт вождения, но я все равно ничего не могу с собой поделать, вереща в случае чего ему под руку. Если я сяду за руль, то парализую все московское движение в первый же день. Запаникую в нестандартной ситуации и просто не смогу сдвинуться с места от страха.
Забарабанив в нужную дверь со всей дури, я услышала испуганный возглас:
– Кто там?
– Маша, это ты? – взволнованно взвизгнула я.
– Да, – неуверенно ответила она.
– Открывай скорее, – еще громче завопила я, радуясь, что с женщиной все в порядке.
– Кто это? – напряженно повторила она вопрос, не спеша открывать.
– Саша, подруга Макса, – нетерпеливо крикнула в ответ.
Дверь открылась, и я увидела живую и невредимую жену Ивана. Блондинка тридцати пяти лет с милым лицом и добрыми глазами испуганно воскликнула:
– Как же ты меня напугала! Зачем так тарабанить? Я чуть не поседела от страха, – упрекнула она меня.
Я бесцеремонно ввалилась в квартиру. Когда я волнуюсь или чего-нибудь боюсь, мой мозг отказывается сотрудничать с языком, поэтому брякнула:
– Не бойся, на твоей голове это было бы не заметно.
Как ни странно, Маша совершенно не обиделась на мой выпад и мелодично рассмеялась.
– Проходи. Кофе будешь? – как родной предложила она, хотя мы никогда близко не общались.
– Да, – неуверенно ответила я, только сейчас сообразив, что не знаю, как рассказать о случившемся. Судя по настроению, она не в курсе, что произошло с ее мужем.
– Посидим на кухне, – улыбнулась она.
Проходя мимо гостиной, я увидела двоих детей. Мальчик лет двенадцати, устроившись на полу, собирал конструктор лего, а девочка лет пяти, сидя на диване, поглощала мороженое и таращилась в телевизор с мультиками. Они вежливо поздоровались при виде нас и сразу же переключились на собственные дела.
– Это Марк и Лиза, – с нежностью представила детей Маша.
– Такие спокойные, – удивилась я, вспомнив неугомонную Юльку и своего Тимофея. У нас в доме тишина наступает, только когда эти двое спят. Даже во время болезни они умудрятся поставить весь дом на уши.
– Мы только вернулись от моей мамы. Несколько дней в деревне на свежем воздухе уменьшили их активность, а так их и силой не заставишь сидеть на месте, – рассмеялась женщина.
– Да уж, знакомо, – усмехнулась я.
Мы прошли в большую светлую кухню, большая часть которой была заставлена разнообразной техникой. Я удивленно осмотрелась.
– Безумно люблю готовить, – воодушевленно пояснила она, поймав мой взгляд. – Ванюша знает об этом, поэтому на все праздники я получаю что-нибудь новое для кухни. Представляешь, у меня даже есть прибор для приготовления домашней лапши. Ванечка мне его буквально неделю назад подарил. Теперь ни за что не буду покупать макароны в супермаркете. Домашние намного вкуснее. Тебе капучино, моккачино, глясе? – спросила Маша, останавливаясь у кофейной машины.
– Капучино, – выбрала я и спросила: – Маш, а почему твой телефон недоступен?
– Разрядился, наверное, – беззаботно пожала она плечами, ставя передо мной кружку с ароматным напитком.
Я сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. Не представляю свою жизнь без кофе. Могу отказаться от любой еды, но без порции кофе не могу прожить ни дня. Пока Маша рассказывала, как они весело провели время в деревне, я напряженно придумывала, как рассказать ей о Ване. Маша так непринужденно себя вела по отношению ко мне, словно мы знакомы тысячу лет и каждый день сидим на кухне, попивая кофе. Из-за этого мне еще сложнее было начать разговор.
– Маша, а ты знаешь, где Ваня? – наконец решилась я, собрав всю волю в кулак.
– На работе, наверное, – пожала она плечами. – Мы со вчерашнего утра не созванивались. Ванюша всегда говорит: если я недоступен, значит, я работаю.
– Машунь, я не знала, как тебе сказать, ты только не волнуйся, – начала я, облизав пересохшие губы. – Макс и Ваня попали в больницу.
– Как? – моментально побледнела женщина.
Я не могла признаться, что, скорее всего, их отравили, поэтому сказала то, что мне сообщил Борис Федорович:
– Они приняли какой-то препарат для сердца, из-за него им стало плохо.
– Какой препарат? – недоуменно заморгала она.
– Я не помню название, – смутилась я. – Их забрали в Склиф, и заведующий отделением, в которое их положили, объяснил, что если неправильно принимать этот препарат, то последствия…
– Но Ваня не принимает никаких лекарств, – перебила меня Маша. – От чего оно?
– От проблем с сердцем, – тихо повторила я.
– Бред какой-то, – воскликнула женщина. – У Ванюши все в порядке со здоровьем. Он занимается в спортзале, старается правильно питаться, мало курит и редко употребляет алкоголь. Зачем он принял это лекарство?
– Не знаю.
– Что же делать? – вскочила она и заметалась по кухне.
– Ты не волнуйся, – поспешно сказала я. – Их жизни ничего не угрожает. Сейчас Макс и Ваня без сознания и находятся в реанимации, но, как только придут в себя, их переведут в палату и разрешат посещение. Я позаботилась, чтобы это были платные одноместные палаты. Единственное, что ты можешь сделать, пообщаться с лечащим врачом, он же заведующий отделением кардиологии Борис Федорович. Возможно, он сможет более подробно объяснить тебе, что случилось с Ваней.
– Да, конечно, – кивнула она.
Я подошла к ней и, обняв, успокаивающе погладила по спине.
– Все будет хорошо.
– Я не понимаю, зачем Ваня пил лекарство для сердца, – всхлипнула она.
– Я тоже, – тихо ответила ей и мысленно добавила: «Но непременно узнаю».
– Марк, – неожиданно крикнула Маша так, что я подскочила на месте. – Ой, прости, – заметила она мою реакцию.
– Мам, ты звала? – вошел в кухню ее сын.
– Ты остаешься за главного. Присмотришь за Лизой, – сказала Маша Марку.
– А ты куда? – удивился мальчик.
Маша замялась, явно не собираясь ставить детей в известность о том, что их папа находится в больнице.
– Мне надо в магазин, – поспешно ответила она сыну и бросилась собираться.
Испытывая чувство вины, я предложила Маше поехать с ней в больницу, но она решительно отказалась, и мне не оставалось ничего, кроме как отправиться домой. Следовало хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию и решить, как быть дальше.
Дома меня ждал неприятный сюрприз: в прихожей валялась груда вещей и обуви, полностью покрытых грязью. Меня это невероятно возмутило. День и так выжал меня морально и физически, а теперь еще и это.
Несчастную кучу, так не вовремя попавшуюся мне на глаза, я сгрузила в ванну и залила водой. После чего набрала в легкие побольше воздуха и крикнула:
– Юля! Тимофей!
В том, что дети дома, не было никаких сомнений, судя по шуму и гаму, доносившемуся со второго этажа.
– Ты нас звала? – прибежали они на зов.
– Да, – зловеще ответила я.
Видимо, мое лицо было красноречивее языка, потому что Юлька, заглянув мне за спину, быстро поняла, почему я не в настроении.
– Выпачкались слегка, – улыбнулась она.
– Мам, не ругайся, пожалуйста, – попросил Тимка.
– Даже не собиралась, – хмыкнула я. – Сейчас вы все самостоятельно постираете, и впредь это будет вам уроком.
– В смысле, постираем? – не поняла девочка, хмуря лобик. – Ты же все водой залила.
– Естественно. С грязью нужно бороться водой, – прищурилась я.
– А стиралка тебе зачем? – фыркнула она.
– Если это, – сделала я акцент на последнем слове, – заброшу в стиральную машинку, то, боюсь, она не сумеет справиться с таким количеством грязи и сломается. И тогда вам придется стирать всю одежду в доме до тех пор, пока мы с Ксюшей не купим новую.
– И что ты предлагаешь? – осторожно уточнила Юлька.
– Знаешь, кто такой енот-полоскун? – оскалилась я.
– Нет, – покосилась она на Тимку.
Тот уже хотел ответить, но я его опередила:
– Сегодня это вы!
– И что мы должны делать? – насупилась девочка.
– Постирать все, что испачкали.
– Как?
– Ручками, – невозмутимо заявила я и, обогнув их, отправилась на кухню, не став слушать летевшие в спину возмущения.
В холодильнике сиротливо лежал кусочек сыра и банка сметаны. Не густо, а ужин готовить нужно. Сил на поход в магазин уже не осталось, и я в надежде на чудо открыла морозильную камеру. Кажется, вселенная решила, что на сегодня с меня хватит: в недрах морозилки обнаружился пакет с фаршем. Решение пришло моментально. Я положила брикет с фаршем в микроволновку, а после обжарила на сковороде, добавив соль и специи. За это время шустро начистила картофель, нарезала его кружочками, и все это под аккомпанемент детских радостных визгов, доносящихся из ванной комнаты. Боюсь даже представить, что там происходит, но проверять не пойду. На повестке дня в первую очередь стоит проблема ужина. Я выложила половину картофеля в форму для запекания, сверху распластала слой фарша и накрыла его оставшимся картофелем. Все это смазала приличным количеством сметаны и отправила в разогретую духовку. Управилась со всем буквально за полчаса. Осталось только не забыть за десять минут до готовности посыпать тертым сыром и сходить завтра в магазин за продуктами.
Довольная собой, я все же решила проверить, как справляются дети с поставленной задачей. Осторожно, чтобы не привлекать внимание, я приоткрыла дверь и заглянула в щелочку, после чего в шоке распахнула ее настежь. На меня уставились четыре лукавых глаза. В принципе, это все, что угадывалось в образе детей, потому что они восприняли мои слова слишком буквально. Раскрасив лица в черно-белые цвета, чтобы получились мордочки енотов, они забрались в ванну и самозабвенно топтали одежду ногами. На мой ошарашенный взгляд Юлька нагло выдала:
– Так лучше грязь отстает.
– Мне кажется, или я сказала постирать все руками, а не ногами? – прищурилась я.
– Руками не получается, – сделал жалобные глаза Тимка.
– Разбрасывать грязную одежду где попало у вас хорошо получается. Пачкать ее у вас получается, а постирать нет? – резонно возмутилась я.
– Главное – результат, а не процесс, – фыркнула племянница.
– Да что ты говоришь? – недовольно поджала я губы.
Ругаться сил не было. Да и не понятно, была ли причина. В целом дети не стали бунтовать, а действительно принялись за стирку. А каким образом это было сделано, не столь важно.
– Кажется, тебя что-то не устраивает? – хитро сузила глаза Юля.
Сегодня меня вообще мало что устраивает, но не говорить же об этом детям, потому я с невозмутимым лицом ответила, пожав плечами:
– Мне все нравится. Хотите, принесу еще тюль и шторы из зала? Их давно пора постирать. А еще могу…
– Нет уж, спасибо, – надулась девочка. – В том, что они грязные, мы не виноваты.
– Серьезно? А кто на днях вытер об них руки, перепачканные шоколадом? – напомнила я.
– Это вышло случайно, – взвилась она. – Я хотела посмотреть в окно и забыла, что ела шоколадку. Ведь уже извинилась за это.
– А я и не ругаюсь, – закатила я глаза.
Ох уж этот возраст, плавно переходящий в подростковый. Не знаю как Тимка, а Юлька точно покажет нам все прелести своего взросления. И тут не известно, у кого первого сдадут нервы.
– Ты довольна нашей работой? – язвительно спросила девочка.
– Более чем, – буркнула я и приказала: – Все, хватит плескаться. Смывайте боевой раскрас, переодевайтесь в пижамы и марш за стол. Скоро будем ужинать и спать.
Дети не стали спорить и бодро повыскакивали из ванной.
– Тимка, – окликнула я сына, – а где Перпетуя Арнольдовна?
До меня только сейчас дошло, что старушка не принимала участия в столь забавном мероприятии.
– Устала и легла спать, – прозвучал несколько неожиданный ответ.
Мне казалось, что уж кого, а Перпетую Арнольдовну ничем нельзя утомить. Что ж, пусть отдыхает. Мне еще предстоит объяснять ей, куда делся Макс. И меньше всего я склоняюсь к тому, чтобы рассказать правду.
– Понятно, – протянула я вслед убегающему Тимофею.