На мой звонок дверь открыл парень лет двадцати с невероятно насыщенной рыжей шевелюрой. Настолько огненного цвета сложно добиться даже профессиональному стилисту, а тут сама матушка-природа постаралась. Самое удивительное, что веснушек, которые так часто сопровождают такой цвет волос, у парня не было. Лишь бледная кожа отдавала какой-то болезненной синевой и оттеняла яркие голубые глаза. Странно, что я вчера не обратила на него внимание. Может, это не он?
– Здравствуйте. Вы Василий? – спросила я.
– Да. А вы кто? – лениво уточнил он.
– Меня зовут Саша, – вежливо кивнула я. – Я вчера должна была встретиться с мужчиной в ресторане, где вы работаете, но он не пришел на встречу. А потом я узнала, что в вашем заведении двух мужчин забрала скорая помощь.
– А от меня вы чего хотите? – искренне удивился Вася.
– Мне жизненно необходимо узнать, как они выглядели, – взмолилась я.
– Я так сразу и не вспомню, – зевнул он и почесал затылок.
– Я подожду, – храбро выпалила я.
Если парень и удивился, то виду не подал. Молча посторонился, пропуская меня в недра своей квартиры. Пожалуй, теперь я понимаю, почему коллега хотел сбежать отсюда как можно скорее. Если вы любитель минимализма в дизайне, то, поверьте на слово, не знаете, что такое настоящий минимализм. В прихожей у Василия одиноко ютилась у стены деревянная табуретка, а комната, мимо которой мы прошли, поражала полным отсутствием мебели. У окна лежал матрас, к слову сказать, чистый и белый. У стены стояли деревянные ящики с непонятными растениями, больше всего напоминающими листовой салат. Но больше всего меня поразила кухня. Вдоль стены разместился стол, сколоченный из поддонов, и заменял кухонный гарнитур. На нем виднелась горелка, такой мы пользовались на уроках химии, и несколько деревянных глубоких плошек. Единственное, что напоминало о благах цивилизации, это мойка и небольшой холодильник, который едва доставал мне до середины бедра. В полном шоке я села на деревянную табуретку, не дождавшись приглашения.
– Чай будете? – спросил Василий, совершенно не замечая моего состояния.
Первой мыслью было отказаться, но я не хотела выглядеть некультурной особой. К тому же следовало чем-то занять руки, пока Вася будет вспоминать то, что мне нужно, поэтому я с готовностью закивала, словно китайский болванчик.
– Сахара нет, – предупредил парень. – Сахар – это плохо.
Я не стала спорить, лишь удивленно вскинула брови.
– Все, что нам требуется для жизни, дает земля. Но не все, что она дает, есть хорошо. Не понимаю, зачем люди пытаются изменить природу. Меняя то, что нас окружает, мы меняем ход земных событий. Недаром природа наделила нас водой и огнем, а не водкой и курительными смесями. Люди сами себя убивают, пытаясь интерпретировать бытие, – менторским голосом отрапортовал Вася.
– Не все, что придумало человечество, есть плохо, – в тон ему возразила я.
– Вы тоже духовная личность? – удивился парень. – А по вам сразу и не скажешь.
Я аж воздухом поперхнулась от такого заявления. Не скажу, что я духовная личность, но выросла на классической литературе, и она привила азы моего мировоззрения. Но из уст Василия это звучало как оскорбление. Я невольно оценила собственный внешний вид: черные зауженные джинсы и теплая толстовка мятного цвета с белой надписью на английском языке. В такой одежде ходят чуть ли не через одного. Что не понравилось парню, мне не понятно. Сам-то он был одет в льняную светлую футболку и такие же шорты. Ничего, на мой взгляд, возвышенного, чтобы усомниться в культуре другого человека. Но я все-таки не выдержала и уточнила:
– А что не так с моим внешним видом?
– Сплошная синтетика, – скривился Василий.
– Вы тоже не в шкуре мамонта, – фыркнула я.
– На мне одежда из природных материалов, в отличие от той, что на вас. Поэтому вряд ли вы более подкованы, чем я, – надменно заявил он, вскинув подбородок.
«Больно надо», – чуть было не выпалила я, но вовремя прикусила язык. Не хватало еще вывести его из себя и не узнать нужную информацию.
– Пусть будет по-вашему, – покладисто согласилась я.
– Ваш чай, – тут же сменил он тон и поставил передо мной ту самую деревянную плошку.
Честное слово, если бы я знала, что он мне предложит, отказалась бы в самом начале. Но я не хотела произвести плохое впечатление. А все-таки стоило. Потому что непонятная жидкость слегка розового оттенка, в которой плавало несколько листочков, никак не походила на привычный чай.
– Какой это сорт? – опасливо уточнила я.
– Это напиток богов, – с придыханием прошептал парень. – Смесь дикой розы и сока алоэ.
У меня дернулся глаз. Пить подобную смесь можно только при условии, что уверен в пропорциях, иначе подобный напиток может вызвать сильнейшую аллергию. Я покосилась на парня, который застыл в ожидании моей оценки его талантов, и сделала вид, что пригубила напиток. К слову сказать, воду Василий подогревал на той самой горелке, что вызвало у меня пусть и не большой, но шок.
– Божественно, – воскликнула я, надеясь, что прозвучало это правдиво.
– Хоть один умный человек на мою голову. Согласитесь, то, что дает нам природа, в разы качественнее всех изобретений человечества, – закатил он глаза.
– Но вы не пренебрегаете и изобретениями, – заметила я.
– О чем вы? – недовольно поджал губы Василий.
Я усмехнулась и кивнула в сторону холодильника.
– Я им не пользуюсь, – сузил глаза парень.
– Где же вы храните еду? – удивилась я.
– Покупаю необходимые продукты, готовлю и сразу же употребляю в пищу. Только так еда сохраняет максимум полезных свойств. Но, по-моему, вы сюда пришли не за этим, – ухмыльнулся Василий.
Кто бы сомневался. Стоило только ткнуть его в собственную неидеальность, как парень перевел разговор. Но вместо так и лезущих из меня колкостей согласилась:
– Верно.
– Тогда пейте чай и не мешайте мне думать, – заявил Вася.
Прошло около двадцати минут, пока парень вновь заговорил. Все это время он слонялся по кухне, приложив указательные пальцы к вискам, и делал задумчивый вид. Пару раз выходил из кухни, что дало мне возможность вылить его «чай» в мойку. И лишь тогда сообщил:
– Вспомнил.
Я же себе не находила места. Пока Василий ломает передо мной комедию, возможно, Максу очень плохо, но я понимала, что стоит прервать этот театр одного актера, как мне укажут на дверь.
– Не томите, пожалуйста, – попросила я.
– Двое молодых мужчин лет тридцати пяти заказали борщ и бефстроганов с картофельным пюре. Когда они поели, мой коллега принес им черный кофе. Спустя несколько минут один из них закатил глаза и рухнул со стула. К нему тут же кинулся товарищ с воплями: «Ваня, что с тобой? Вызовите скорую». Стоило ему это сказать, он тут же рухнул рядом со своим приятелем. Интересно, что их так скосило? Оба немаленькие, видно, что ходят в спортзал, – задумчиво произнес парень.
Я чувствовала, как по спине скользят капли липкого пота, и пыталась отделаться от всепоглощающего чувства страха.
– Куда их увезли? – спросила онемевшими губами.
– В Склиф. Нечего есть что попало, и не будет проблем со здоровьем, – злорадно заявил Василий.
Я уставилась на него, как кобра смотрит на добычу. И, кажется, парень проникся, потому что резко заявил:
– Вам пора. Я и так потратил уйму своего времени на вас.
Я молча встала и пошла к выходу. В голове плясали тысячи вопросов, а злорадный тон Василия шумел в ушах как заевшая пластинка.
На улице, не раздумывая, поймала такси. Сев в машину, я уставилась невидящим взглядом в окно и очнулась, когда водитель повторил, что мы приехали. Я тут же расплатилась с ним и опрометью кинулась к входу в здание. В приемном отделении на удивление быстро получила информацию о том, что Иван Князев и Максим Орлов находятся в отделении кардиологии.
– Лишь бы ничего серьезного, – шептала я себе под нос, направляясь в кабинет заведующего отделением.
Глубоко вздохнула и, порывисто выдохнув, постучала в дверь.
– Кто там такой вежливый? – раздался смешок по ту сторону.
Я открыла дверь и смело вошла внутрь. Пусть только попробуют сказать, что информацию выдают только родственникам. Я ему тогда кабинет по кирпичикам разнесу.
– Добрый день, – воинственно начала я. – В какой палате лежат Максим Орлов и Иван Князев?
– А вы кто? – уточнил мужчина приятной внешности.
Аккуратно причесанные волосы, гладко выбритое лицо, добрые глаза и выглядывающий из-под халата воротник строгого костюма производили положительное впечатление. Вот только мне было не до этого.
– Жена, – рыкнула я.
– Чья именно? – улыбнулся он.
– Орлова, – буркнула я.
– Как к вам обращаться? – вздохнул мужчина.
– Александра.
– А меня Борис Федорович величать, – добродушно улыбнулся заведующий и указал на стул для посетителей. – Присядьте, пожалуйста.
Я нехотя устроилась на предложенном месте, готовая услышать стандартную фразу: всю информацию о состоянии больного мы выдаем только близким родственникам. Подтвердите свое родство. Но Борис Федорович несказанно меня удивил.
– То, что вы не женаты, понятно невооруженным взглядом, – заявил он.
– Почему? – растерялась я.
– Во-первых, – загнул он палец, – жена начала бы бить тревогу еще с вечера, когда муж не явился домой ночевать. А во-вторых, ни у вас, ни у моего пациента нет обручальных колец.
– Совсем не показатель, – скептически сморщилась я. – Муж и жена могут не носить кольца по определенным причинам, а тревогу я могла не начать бить, например, потому что была на работе.
– А в-третьих, – лукаво прищурился он, – жена не станет оправдываться, а устроит мне такой разнос, что придется спасаться бегством.
Может, он прав? Почему я вчера села работать, а не стала искать Макса, когда он не вышел на связь? Плохая из меня подруга, а тем более спутница жизни. Из глаз предательски закапали слезы. Терпеть не могу плакать, предпочитаю разбираться с проблемами решительно. Но сейчас меня затопило такое сильное чувство собственной никчемности, а также страх за жизнь Макса, что я не смогла сдержать предательские слезы.
Борис Федорович налил в стакан воду и протянул мне.
– Александра, успокойтесь, пожалуйста. Я не собираюсь вас выгонять, – правильно понял он мои опасения. – Вижу, что мой пациент вам не безразличен. К тому же, кроме вас, никто не обеспокоился его здоровьем. Поверьте, в его состоянии поддержка не будет лишней.
– Что с ним? – всхлипнула я.
– Вы, главное, не волнуйтесь, – предостерегающе сказал он, от чего мне стало еще хуже. – Максим Витальевич и Иван Георгиевич сейчас находятся в реанимации.
– Как? – побледнела я, чувствуя бешеный стук сердца.
– Все самое страшное уже позади, – успокаивающе произнес заведующий. – Их успели вовремя доставить к нам. Да, состояние тяжелое, но кризис миновал. Оба пациента находятся под наблюдением опытных врачей, а их состояние курирую я.
– Могу увидеть Макса? – встревоженно спросила я и залпом осушила остатки воды.
– Сегодня, к сожалению, нет. Оба пациента без сознания. Как только они придут в себя, их переведут в обычную палату, и тогда я разрешу их навестить, – пообещал Борис Федорович.
– Не надо в обычную палату, – быстро заявила я. – У вас есть платные одноместные палаты?
– Да, – удивленно вскинул он брови.
– Тогда я хочу оплатить две палаты, – уверенно заявила я.
Некогда распускать сопли, пора брать ситуацию под контроль. И пока Макс не может позаботиться о себе сам, это сделаю я. Когда сама неоднократно попадала в больницу, Максим делал все, чтобы я чувствовала себя максимально комфортно, настала моя очередь проявить заботу.
– Александра, я не буду вас разубеждать, но знайте, что отношение медперсонала к платным и бесплатным пациентам в моем отделении одинаковое, – хмуро сказал он и недовольно поджал губы.
Да, как же, знаем – плавали! В тех больницах, где мне довелось лежать, все абсолютно по-другому. В бесплатной палате медсестру не дождешься, а в платной они успевают даже надоесть.
– Одинаковое отношение или нет, но я хочу, чтобы Макс лежал в отдельной палате, – решительно сказала я и добавила: – И Иван тоже.
– Будь по-вашему, – согласился заведующий.
Я окончательно успокоилась и наконец задала самый важный вопрос:
– Так что с ними произошло?
– Вам коротко или подробнее? – усмехнулся он, заметив перемену моего состояния.
– Подробнее, но понятным языком, – потребовала я.
– Попробую, – вздохнул Борис Федорович. – Вы когда-нибудь слышали о препарате керматизим?
– Нет, – удивилась я.
– Может, Максим или Иван его принимают? – уточнил он.
– Макс точно нет, – уверенно ответила я, зная, что у друга нет проблем со здоровьем. – А насчет Вани не знаю. Этот вопрос лучше задать его жене.
– К сожалению, кроме вас, никто не обеспокоился состоянием моих пациентов, – вздохнул мужчина. – А их сотовые телефоны выключены и запаролены. Единственное, что позволило выяснить их данные, это наличие водительских удостоверений.
– К сожалению, у меня нет ее номера телефона, но я обязательно найду и сообщу о случившемся, – нахмурилась я.
Как получилось, что жена Вани, милейшая женщина Маша, не запаниковала, потеряв мужа практически на сутки? Странно!
Словно прочитав мои мысли, Борис Федорович сказал:
– Удивительно, что ее не заботит местонахождение супруга.
– Всякое может быть, – угрюмо возразила я.
Я тоже оставалась бы в неведении, не назначь мне Макс свидание в том злополучном заведении.
– Предположим, что ни Максим, ни Ваня не употребляют этот препарат, что тогда это значит? – спросила я, кинув взгляд на кувшин с водой.
Борис Федорович правильно расценил мой взгляд и, налив воду в стакан, протянул мне.
– Наше сердце – самый важный орган. Если оно перестает биться, это приводит сами понимаете к чему. Чтобы его запустить, нужен ряд профессиональных манипуляций. Чаще всего – применение дефибриллятора. Но есть люди, которым такое вмешательство скорее навредит, чем поможет. Для этого врачи скорой помощи проводят мониторинг сердца. Человеку, которому противопоказано такое вмешательство, пускают по вене специальные препараты и проводят запуск сердца вручную. Один из таких препаратов – керматизим. Помимо этого, керматизим выписывают людям с определенными проблемами, но его применяют в совершенно другой дозировке и виде. Нарушение инструкции может усугубить состояние человека и привести к остановке сердца, – вздохнул мужчина.
– А каким образом это связано с Максом и Ваней? – покрутила я в руках пустой стакан.
– Оба приняли внутрь такую дозу керматизима, что это привело к остановке сердца. И я не понимаю, как это могло произойти, – рыкнул Борис Федорович.
– То есть, – нахмурилась я. – Вы хотите сказать, что Максим и Ваня не отравились, а выпили этот препарат, из-за чего у них остановилось сердце?
– Да. И если бы врачи скорой помощи вовремя это не поняли и применили дефибриллятор, то мы бы сейчас беседовали совершенно в другом месте, – угрюмо заявил он.
– В каком? – опешила я.
– В морге, – рявкнул заведующий.
Я в ужасе прикрыла рот ладошкой.
– Каким нужно быть идиотом, чтобы принять опасный препарат в такой дозировке? – не выдержал мужчина.
В том, что Максим не принимал подобное лекарство, я была уверена на сто процентов. Сомневаюсь, что была бы не в курсе о его проблемах со здоровьем. А если он специально не говорил мне, чтобы не волновать? Нет, этого не может быть. У нас максимально доверительные отношения, скрывать подобное глупо. К тому же, если ему следовало принять лекарство, как оно оказалось в организме Ивана? Случайно капнул ему в воду? Бред ведь. А в то, что оба страдали одинаковым недугом, поверить еще сложнее. Как я поняла, этот препарат выписывают пациентам в крайнем случае, но все же решила уточнить.
– А как часто этот керна…
– Керматизим, – подсказал Борис Федорович.
– Да, – благодарно кивнула я. – Как часто керматизим выписывают больным?
– Крайне редко, – нахмурился мужчина.
После его слов я еще больше уверовала в то, что не могли Макс и Ваня принимать один и тот же препарат. Такие случаи – один на миллион. Возможно, Иван страдает сердечным недугом, тогда это его лекарство, но как оно попало к Максиму? Прежде, чем строить догадки, мне следует пообщаться с женой Вани. Возможно, тогда пазл в моей голове сложится. Борис Федорович уверен, что его пациенты самостоятельно приняли этот препарат, и не видит в этом ничего преступного, но я не была так уверена в его умозаключениях. Вот только как мне найти Машу? Я никогда не была в гостях у Ивана, понятия не имею, где он живет. Что же делать?
– Александра, – окликнул меня Борис Федорович, – оставьте свои контакты. Как только Максим или Иван придут в себя, я дам вам знать. Сейчас же не могу пустить вас к ним.
Я согласно кивнула и черкнула на протянутом листе бумаги свой номер телефона. Вежливо попрощавшись, я вышла во двор больницы и, присев на ближайшую лавочку, задумалась. Как мне узнать адрес Вани, чтобы пообщаться с его женой? Может, кто-то из ребят на станции знает, где живет их начальник?
Недолго думая, я набрала номер Стаса.
– Привет, – откликнулся приятель после третьего гудка.
– Привет. Ты случайно не знаешь, где живет Иван Георгиевич? – поспешно спросила я.
– Нет, а тебе зачем? – удивился Станислав.
– В гости хочу заехать, – буркнула я.
Посвящать парня в подробности не хотелось, но я понимала, что рано или поздно ребята на СТО заметят отсутствие обоих начальников. Что бы в этом случае сделал Макс?
– Стасик, а кого Максим и Ваня оставляют за главного, когда уезжают по рабочим вопросам на пару дней? – задумчиво спросила я.
– Влада, – ответил парень. – Он у них с самого основания работает и знает всю специфику.
– Прекрасно, – протянула я. – А где его найти?
– Так на работе, – удивился Стас. – Сегодня его смена.
– Отлично, – хлопнула я в ладоши и, попрощавшись, отключилась.