Глава 10
– Вот черт! – полушепотом выругался Павлик, заглянув за спинку сиденья, на котором ему придется сидеть весь полет. На соседнем кресле сидел Старцев.
Механик резко развернулся и попытался смыться, но пилот схватил его за куртку. – А ну стой!
– Отстань!
– Не устраивай концерт в самолете! Не позорься!
– Я до стюардессы и обратно!
– Ладно, валяй! – Саша отпустил Павлика и снова начал просматривать видео с трассы, загруженное в облако.
Паша постоял немного и сел. – Черт с ним…
– Растешь, плесень, – ухмыльнулся сосед. – Самолет приземлится в двенадцать, держу в курсе.
– Знаю. Часовые пояса…
Саша нацепил на себя наушники, чтобы слышать даже звук мотора в видеозаписи, а Павел откинул сиденье назад и натянул на глаза одноразовую маску, торчавшую из подлокотника. Что для того, что для другого, перелеты были делом обычным и обыденным. Старцев мотался по разным странам, участвуя в соревнованиях, а Ларионов систематически летал домой, к родителям.
Шасси оторвалось от земли, когда Павлик крепко спал.
Старцев в очередной раз пересмотрел видеозаписи и убрал телефон в карман. Сидеть в сети не было желания, и он растолкал уснувшего Пашу.
– Слыш, ты точно все подготовил?
Паша пренебрежительно посмотрел на соседа, отмахнулся и снова закрыл глаза.
– Паштет! Паштет! – снова толкал пилот своего механика. – С конфигурацией трассы ознакомился?
– Мать твою! – вскрикнул Павлик, и тут же сбавил тон голоса. – Я не понял, это же ты у нас пилот экстра класса? Мне вообще можно не переживать…
– Да ты задолбал! Надо, чтоб все нормально прошло!
– Бляха… Я за прошедший месяц провел девять ТО…
– И?
– И одиннадцать ремонтов! Если кто и облажается, то точно не я, – Павел стянул с головы маску для глаз. Сон выветрился моментально, стоило только задуматься о работе. – Ты че, нервничаешь?
– Нет.
– Ну вот и не нервничай.
– Пф! Легко тебе говорить.
– Да, – улыбнулся механик, потянулся к иллюминатору и задрал шторку. Солнце вставало над горизонтом, и было таким чистым и ярким, что даже не верилось. – Вообще, если ссышь, то попробуй посмотреть на ситуацию чужими глазами. Моими, например…
Саша ничего не понял, посмотрел вопросительно.
– Ну вот ты, Шурик, едешь по трассе, пыхтишь, стараешься. Тачка лево-право делает… А знаешь как это вижу я? – пацан не дождался ответа. – Я просто смотрю на мелькающую в дали машину, и мне абсолютно насрать, как сильно ты выкладываешься. Потому, что моя работа начнется лишь тогда, когда ты пригонишь мне удроченную сорокдевятку. Грязную и перегретую.
– Я, кажись, понял. Ты забираешь ключи, и я думаю о том, что не мне теперь чинить сбитый развал, и не мне выковыривать землю из-под уплотнителей дверей…
– Ну вот! Тут же все от точки обзора зависит. Я, когда переживаю или ссыкую перед чем-то важным… перед дракой, например… Я смотрю на это чужими глазами и оказывается, что все это ерунда. Чушь собачья. Твои проблемы – ничто! Твои синяки на роже и разбитые брови – ничто. Особенно, если сравнивать с похмельем Шульмана.
Старцев в голос рассмеялся. – Ниче ты загнул!
– Да не, я серьезно! Он, когда в ангар заходит, то фонит похлеще Фукусимы. Это вы попозже приезжаете, а он к тому моменту и воды налакается и кофе, и яблочком закусит, чтоб не так тоскливо было…
– А че это он, бухает то?
– Так он этот, ветеран… – усмехнулся Паша. – Стриминговых войск.
– Аааа… ну че-то слышал, да… – Саша посмотрел в окно и пристально начал вглядываться в облака, что ковром лежали под самолетом. Небо из оранжевого стало светло-голубым, вытолкнув солнце наверх.
– Слыш, Шурик, я че мы там делать-то будем? Ну вот поедешь ты, а мы?
– А вы будете перемещаться от точки спецучастка, до другой, на машинах, выделенных организаторами. Я прошел спецучасток, обслужился и поехал по маршруту, преодолевать расстояние.
– Типа пробег?
– Типа пробег.
– А мы будем только на спецучастках тусить, да?
– Ага. Там будет шесть точек стоянки. Вам там дадут полчаса на ремонт машины и все, дальше в путь. Вообще, баллы зачета зарабатываются только на спецучастках. На пробегах ты можешь их только терять.
– А че там терять? Едь себе, да и все… – проверил сообщения на телефоне Павлик. – Или я не прав?
– Ну как… поломка – минус баллы. Приехал позже положенного – минус баллы. Приехал раньше положенного – минус баллы. Типа, культура должна быть. Очередность. Качество. Раньше ведь как… Это все проверяло выносливость автомобиля и пилота. В первую очередь – автомобиля. Разные марки соревновались за место на подиуме, были и кубки конструкторов, и кубки команд, и кубки пилотов.
– А ты прям сечешь в теме…
– Ну так яж не ты. Я тут не ради денег.
– Да брось, серьезно?
– Конечно!
– Стой! Я понял! – Паша от удивления прикрыл рот. – Ты хочешь стать величайшим раллистом новой истории!
– Да! Стоп, ты же издеваешься надо мной?!
– Ага. Я тут за деньгами, уж прости. Я не родился с серебряной ложкой в жопе, и мне пришлось учиться, чтобы найти работу. Пусть даже такую, – Паша подозвал стюардессу и попросил ее принести завтрак. Тут же вернулся к разговору. – А ты… кароче, я сомневаюсь, что ты поступал в техникум пилотов или че у вас там. Скорее всего, предки с детства позволяли баловаться с машинами… Типа: дети пилотов становятся пилотами, дети моряков – моряками, а дети автогонщиков…
– Отец не был автогонщиком.
– Да по барабану. Все определяет старт. Ты сам про это говорил.
– Я про гонки же говорил.
– А я нет. Я это к чему? Ща, мысль соберу… Во! – Павел отодвинул кресло и раскрыл столик. – Искать мечту прикольно, когда у тебя есть земля под ногами. Ну типа, ТЫ вкладываешь себя в гонки, стремишься, мечтаешь… потому что тебя не колышит аренда квартиры, покупка шмоток, оплата счетов, и прочее говно… Вот и остается у тебя свободное время, чтоб смысл искать.
– Сколько тебе платят?
– Двадцатку.
Старцев скрестил на груди руки, не желая продолжать разговор.
– Эй! Ты че замолчал-то? – Павлик толкнул гонщика в плечо. – А где же адекватное человеческое: «Ты не прав, Павел, смысл – это не опора под ногами, и не деньги!» Или: «Не отчаивайся, скоро все выправится! Будет тебе опора!»
– Тебе че, сочувствие нужно?
Механик почесал лоб. – Да так-то нет. Я это так все, болтавни ради. Меня не колышит твой статус, и соревноваться с тобой я не намерен. Хочу спокойно работать и получать двадцаточку. А через годик зарплатку повысят, и все будет ГУД.
– Мне платят сто семьдесят, – сухо констатировал Старцев.
– Я подам жалобу. Я буду жаловаться! – Паша тут же переключил свой голос на более громкий и возмущенный. Старцев уже начал различать моменты, когда Павлик серьезен, а когда нет. Сейчас он был не серьезен. Отстегнулся, встал, начал горланить. – Это ущемление прав трудящихся!
– Ваш завтрак.
– Да, спасибо! – механик положил тарелку на столик и продолжил. – Это же в…
– Восемь…
– … ДЕВЯТЬ раз больше! А ты всего лишь водитель!
– Пилот гоночной команды.
– Ты просто руль крутишь и на педальки жмешь!
– Ты не заденешь меня этими словами, панк, – Старцев отвернулся к иллюминатору.
Паша возмущенно достал телефон и набрал нужный номер. – Ало? Анастасия Игнатьевна!
– Игоревна.
– Старцеву платят больше чем мне!
– А ты у нас кто? Профессиональный механик с кучей кубков и богатой историей? – ловко парировала женщина, что опять была раздражена идиотским звонком.
– Нет, но я… ПОГОДИТЕ! Разница есть, но не в девять же раз!
– Тебя не слышно. Ало? Ты что, в самолете?
Саша дернул соседа вниз, чтоб тот сел и не горланил. – Уймись уже.
– Але? – продолжал тот. – Госпожа директор!
В трубке началось шипение, и вызов сбросился.
– Ну. Короче мы поняли, да? – успокоился Павлик. – Мне не то чтобы противна работа… Она мне никак. Как минимум, в девять раз больше «никак», чем тебе. И, как я и говорил: оставь свои пилотские выходки и подколы при себе. Давай хотя бы попробуем нормалью показать себя в этой гонке. Лады? Кстати, да… можешь больше не напрягаться, чтобы вести диалог.
– Заметно, да?
– Ага. Не надо со мной брататься. Давай выполним работу. Ты получишь славу, а я бабки.
– Тебе ваще не интересно это все? – с досадой спросил гонщик.
– Ну как сказать… Должностью не похвастаешься, деньгами тоже. Что тут интересного? Даже навыки в быту не пригодятся.
– Так интересно или нет?
– Совсем чуть-чуть. Испытываю сугубо медитативный эффект, когда мою машину.
Вес тела пропал, и почувствовалось, как самолет снижается, готовясь заходить на посадку. Световое табло настойчиво просило Павлика пристегнуть ремень. Паша демонстративно оттянул ремень и ухмыльнулся. – Это чтоб трупы удобнее находить было.
– Да. Знаю…
Через десяток минут крылатая электричка нырнула в облака и оказалась в совсем другом, не похожем на предыдущее месте. Тут было мрачно и пасмурно, а зеленый лес был уже местами отжелтевшим. Сентябрь в этой части страны считался именно осенью. А не продолжением лета.