Зато утро меня встретило совсем не спокойно.
Я набирала воду в кадке, когда меня тихо, едва слышно, позвали:
– Рейя.
Я оглянулась.
Прячась за высохший дуб, стоял Боел, опасливо косясь на дверь моего дома.
Я усмехнулась.
– Осмелел? Один пришел, без дружков?
Парень оскалился.
– Тебе лучше не язвить со мной. Я тут кое-что узнал. Думаю, это повлияет на твою благосклонность ко мне.
Парень похотливо облизнул губы. Я поморщилась.
– Что ты узнал, Боел?
Он поманил меня пальцем. Я, не выпуская ведра из рук, подошла. Если что, этим ведром и огрею.
Боел расплылся в приторно-сладкой улыбке.
– Разговоры ходят, что ищейки поблизости рыщут. Беглеца ищут. Мне кажется, я могу им подсказать, где его искать.
Он прищурился и потер руки. Обвел взглядом погибшие деревья и остановился на высохшей клумбе.
– Интересные у тебя дела творятся, – мурлыкнул Боел злобно.
«Вот же гад! – подумала я. – Нужно было разрешить моему раненому ему ноги выдернуть. И язык заодно».
– Чего ты хочешь? – спросила хмуро.
Он снова облизнул губы.
– Ночь. Всего одна ночь. Сегодня. И я к тебе больше близко не подойду.
Я крепче сжала ручку ведра. Как же хотелось проклясть парня прямо здесь и сейчас. Но если правда, что инквизиторы поблизости рыщут, то проклятие они за версту почувствуют.
– Решай, – прогнусавил Боел. – Я тебя вечером в доме Линды ждать буду. В крайней хате. Я часто там ночую. Так что думай… Не придешь, жди поутру ищеек. Заодно и тебя проверят. А то уж слишком ты умная травница. Может, в тебе какой другой дар есть.
«И почему я до сих пор не прокляла его?»
– Пошел вон, – сказала я и направилась к крыльцу.
– Вечером, на закате, – тихо сказал парень мне вслед. – Решай сама. Я подожду до вечера.
Я вошла в дом и устало вылила воду в котел.
Покосилась на раненого. Он спал. Я вздохнула и начала делать новое зелье.
Сегодня Изарт смог встать и даже прогулялся перед домом. Недолго. Мне казалось, он пытался колдовать. Я ощущала легкие вибрации силы. Но силы не обычной: горячей, такой, словно бы костер рядом горел. Вернулся он злой и весь в поту. По лицу бежали капли. Он слегка покачивался.
– Тебе не стоит так напрягаться, – подметила я, оценив его обессиленный вид.
Изарт глянул на меня раздраженно.
– Ведьме не стоит учить, что мне делать.
– Ты не здоров, – упрямо повторила я, пропустив мимо ушей презрительное «ведьме».
– Ты не представляешь насколько, – хмуро выдал он и глянул на мой чан. Поморщился. – Давай свое зелье. Ты ведь мне его варишь?
Я кивнула. Он вернулся на свою скамью и сел, вновь прикрыв глаза.
Я нарезала хлеба, густо намазала его маслом и налила в глиняную чашку похлебки из тертой муки.
– Садись, поешь для начала. Тебе не только зелье нужно для выздоровления, но и физические силы.
Он приоткрыл глаза, глянул на поставленную на стол еду. Вздохнул и поднялся. Подойдя ближе глянул в тарелку и насмешливо фыркнул:
– Это еда?
Мне даже стало обидно.
– Извините, куропаток и заморских яств не держим.
– Не обижайся, ведьма, – в этот раз он сказал вполне миролюбиво и сел на деревянную табуретку. – Это я от собственного бессилия злюсь.
Я внимательно посмотрела на раненого. Он больше ничего не говорил. Молча съел все, что я предложила, и зельем запил. После чего вернулся к скамье.
Я подошла и села рядом с ним.
Он глянул на меня вопросительно.
– Говори, что хотела узнать?
Я взгляд отвела.
– Изарт, ты не колдун, не инквизитор. Но когда я тебя лечила, то видела сильную внутреннюю энергию. А сегодня, я ощутила твою магию. Ты сильный. Я понимаю, что у колдунов такой магии не бывает. И колдовства которое почувствовала, я никогда не встречала. Оно горячее, жгущее. И сила твоя тоже живая.
Мужчина криво усмехнулся.
– Она благодарна тебе за помощь. Одна она не смогла бы поднять меня на ноги. Слишком коварное проклятие на меня наслали. А понять, кто я, ты не можешь, потому как никогда с такими, как я, не сталкивалась. Хотя, что-то мне подсказывает, что ты инквизиторов и колдунов других, кроме себя, тоже никогда не видела.
Мужчина посмотрел на меня. В фиолетовых глазах мелькнули яркие искорки, словно вспыхнуло пламя. Я отшатнулась.
«Не может быть! Дракон! Нет, нет… Драконы они же… Парящие. Я слышала от местных, они рассказывали о крылатых ящерах, зубастых и с жуткими мордами. А этот…».
– Я устал, – он прикрыл глаза. – Мне нужен отдых.
Поняв, что отвечать прямо на мой вопрос Изарт не собирается, я встала.
***
Ближе к вечеру я удостоверилась, что мой раненый спит оздоровительным сном и начала собираться к Боелу. Выбора особого у меня не было. Но я шла не с пустыми руками. К этой встрече я подготовилась.
Я накинула плащ с глубоким капюшоном, еще раз глянула на Изарта. Он продолжал спать.
«Вот и хорошо», – подумала я и вышла.
Дом Линды я знала. Небольшой, сельский постоялый двор, всего на несколько гостей. Находился постоялый двор почти на окраине, подальше от чужих глаз. В нем было три небольших хатки, кроме самого дома хозяйки. Сама Линда умела держать рот за зубами, и навряд ли кто-то мог бы допытаться у нее о постояльцах.
Я к ней шла с тяжелым сердцем.
Ведьмы не боятся терять девственность и уже тем более не трясутся над ней, как нежная барышня. Личная жизнь ведьм редко доходит до семейной жизни, поэтому они и не держатся за честь. Но и во все тяжкие пускаются редко. Мы любим, мы умеем любить. И рожаем мы только от тех, кого любим. Нет среди рожденных нами, тех, кого мы не хотели, нечаянно забеременели по дурости или просто ради того, чтобы был ребенок. Нет, выбор наш всегда диктовало сердце. Ведьму нельзя заставить любить. Все это впитывалось с молоком матери, слушалось из рассказов и читалось в старых ведьмовских книгах. Поэтому терять свою девственность в руках сынка старосты для меня выглядело омерзительно. Я уже представляла, как он будет лапать меня и слюнявить пухлыми губами. Я криво усмехнулась. Сжала руку в кармане, в моих пальцах лежал небольшой кристалл. Я усмехнулась. Если Боел ожидал, что я правда собираюсь сделать его первым мужчиной в своей жизни, он глубоко ошибался. Но и обойти столь позорящую для меня процедуру нужно было очень осторожно. Так, чтобы никто и подумать не мог, что я ведьма и могла как-то воздействовать на парня. Поэтому я заговорила камень внушения. Крохотное колдовство, для него необходимо лишь страсть и горячность. Это активирует необходимые процессы. Мне главное довести парня до ложа, чтобы он помнил меня на нем. Чтобы желание обладать мною полностью затуманило разум. Там я встану и уйду. А он проснется утром с точной уверенностью, что провел ночь со мной. Но это буду не я, а лишь морок, навеянный его собственным желанием. Мне не хотелось думать, что он будет вытворять наедине с собой, представляя, что его ласкаю я. Я улыбнулась самой себе.
На постоялый двор я скользнула тенью. Видела, как выглянула в окно хозяйка Линда, прищурилась, пытаясь узнать, кто же идет к Боелу. Но плащ хорошо скрывал меня, и я вошла в указанный крайний дом.