Всю ночь я пыталась спасти жизнь раненого. Готовила новые отвары, заговаривала, читала молитвы своим богам. А потом так и отключилась, сидя у скамьи.
– Пить… – услышала я слабый надтреснутый голос. Вскочила и, протирая глаза, кинулась к столу. Зачерпнула из ведра заговорённой речной воды и вернулась к колдуну.
Окунула в воду чистый платок и выжала его на губы мужчины. Тот с жадностью их облизал, застонал, пытаясь попросить ещё.
– Извини, но пока много тебе нельзя. Если лучше станет, то к вечеру дам больше.
Я смочила ему губы ещё раз и потянулась. Он снова простонал что-то и смолк, когда я направила на него новое заклинание. Ему нужен сон. Магия колдуна, уставшая и обессиленная, укутала его, сплетаясь с моими заговорами.
– Работай, родимая. Вместе, смотришь, вытащим хозяина, – сказала я и направилась из дома.
Я потеряла много сил, и мне было необходимо восстановиться, иначе лягу вместе с колдуном. Воды в кадке почти не было, и я, поставив её на тележку, направилась к реке. Но не туда, где обычно набираю, а чуть дальше, там, где вчера искала корень. Воды реки уже прогнали муть, что навела я, когда вытаскивала колдуна, и берег снова радовал кристальной чистотой.
Я опустилась на след, где волокла мужчину. Призвала природные силы. Они замели его. А я внимательно всмотрелась в воды. Граница проходила через десяток миль. Там находилась застава. Небольшая, но хорошо укреплённая ведьмами. Значит, бой состоялся там. Или колдун сбежал с этой заставы. Если бы был бой, то тело выплыло бы не одно.
Я ещё постояла, размышляя, что же могло произойти на заставе. А потом снова призвала чары, прежде оглянувшись вокруг себя. Не появился ли случайно кто-нибудь из деревенских? Стояла тишина.
Набрав воду и водрузив её на тележку, я направилась к себе. Утро радовало пением птиц и лёгким шелестом листвы. Уже у дома я зачерпнула из кадки воды в ведро и, заговорив её, налила в рукомойник. Помыла лицо и руки. Запрокинула голову, ловя утренний свет и чистый лесной воздух. Энергия природы теплым потоком и ласковым прикосновением провела по моему лицу, впитываясь и преобразовываясь в колдовскую силу. Я с упоением вбирала в себя магию земли и воздуха. Снова ополоснула лицо. Холодная речная вода свободно отдавала свои силы мне. Я постояла ещё немного, вбирая в себя энергетику природы, а потом набрала в ведро воды из кадки и направилась в дом.
От внезапности, чуть не уронила ведро на пороге. Колдун сидел на скамье, опустив голову.
– Нечистые бы тебя побрали, – выругалась я и, пройдя к столу, водрузила ведро на него. – Быстро же ты очухался.
Мужчина медленно поднял голову. На заплывшем лице застыло удивлённое выражение.
– Ты… – сказал он. – Ты!
Мне показалось, что в его голосе проявились недоброжелательные нотки. Но эти слова дались ему со слишком большим трудом, и он начал заваливаться на бок. Я подскочила к нему и помогла улечься обратно на лавку. Поправила простынь. Прошла к печи, зачерпнула настоя из котелка и вернулась. Сунув руку колдуну под голову, приподняла её, помогая мужчине сделать несколько глотков.
– Раз в себя приходишь, можешь и попить больше.
Раненый приоткрыл глаза. Туманным взглядом всмотрелся в меня.
– Ведьма! – сказал он с каким-то нескрываемым пренебрежением. Я вздрогнула, как от пощёчины.
Неужели инквизитор?
– Не слишком-то вежливо, – произнесла я, возвращаясь к столу.
Он ничего не ответил. А когда я повернулась, то увидела, что мой подопечный снова отключился.
– Так-то лучше. – Я вздохнула. Может, придёшь в себя, тогда и выясним, кто ты. И чего это тебе ведьмы не угодили.
Сказала это, чтобы себя успокоить. Ведь если спасённый мной мужчина действительно является инквизитором, то я попала. Но вроде не похож. Хотя разве у меня есть с кем сравнивать? Инквизиторов-то я за всю свою жизнь тоже ни одного не видела.
Я достала хлеба и, намазав его маслом, что передала мне ещё вчера тётушка Хлоя, села завтракать. Попутно раздумывая, что делать со спасённым… колдуном или инквизитором, кто его знает.
Отдохнуть бы. Всё ж я ночь на ногах провела. Колдовские силы – это хорошо, но и физические стоит восстановить. А это только через сон. Я прошла к своей кровати. Узкая, деревянная, стоящая у небольшого окна. Подумала и легла прямо на одеяло. И правильно сделала. Не прошло и часа, как я услышала:
– Эй…
«Да что б его…» – я вяло поднялась.
– Чего тебе?
Посмотрела на мужчину.
Он снова сидел, но теперь кутаясь в простыню. И смотрел на меня. Взгляд его стал более осмысленным.
– Где я? – спросил он.
– Где бы ни был, скажи мне спасибо, что не на том свете.
Он хмыкнул, поморщился, провёл рукой по груди. И снова нахмурился. Пошевелил рукой и ногой.
– Ты лечила?
Я кивнула.
– Я местная травница. Чем смогла, помогла.
– Травница? – с недоверием переспросил он. Взгляд его стал колючим. Он провёл рукой по своему лицу. Нащупал два шрама, тянущиеся вдоль лба к виску и дальше к уху, и еще один, рассекающий щёку от края глаза до середины щеки.
– Чем смогла, помогла, говоришь? – мужчина ухмыльнулся.
– Эти были слишком глубокие, а я не бог, – хмуро резанула я.
Мужчина руку одёрнул.
– Граница далеко? – задал он очередной вопрос.
– Граница недалеко, – ответила я, усмехнувшись и встав. – А ты никак на заставу торопишься?
Он бросил на меня пронзительный взгляд. Ох, как его фиолетовые глаза вспыхнули.
– Хочешь идти, иди, – спокойно предложила я и направилась к печи. Начала чистить золу. Нужно было растопить и приготовить еду. – Вот только далеко в таком состоянии не дойдёшь. Твои раны едва зажили. Просто удивительная регенерация. Я думала, раньше чем через месяц, не встанешь.
Он застонал, уже не от боли.
– Воды дай.
– Какой ты невежливый, – подметила я. Но воды всё же набрала и подала.
Мужчина выхватил ковшик из моих рук и начал жадно пить.
– Осторожнее, – предупредила я. – Только в себя пришёл. Плохо может стать.
Он глянул на меня исподлобья и спокойно допил всё.
Вернул ковшик мне.
– А ты никак колдун? – задала я вопрос, который так меня мучил.
Он усмехнулся, смерил меня взглядом.
– Колдун, – кивнул нехотя.
– Как же тебя занесло сюда, колдун? Наёмник? Или раб?
– Ни то, ни другое, – буркнул мужчина. – Я сам пришёл. Не нанимался.
Он растянулся на лавке, прикрывшись простыней, и прикрыл глаза. Я ощутила легкую вибрацию его энергий. Он словно прощупывал себя. А потом, не отрывая век, спросил:
– Чем лечила, травница?
– Чем бы ни лечила, главное, что ты выжил, – резко ответила я. – Сейчас думаю, стоило ли?
– Стоило, – хмуро выдал он. – Я отблагодарю.
Я фыркнула.
– О твоей благодарности я уже слышала. Вот только зачем мне благодарность колдуна? Беду на мой дом не навлеки, то и буду благодарна.
– У меня долг теперь перед тобой, – безразлично сказал он.
– А я тебя не в долг лечила, а по зову. Не бросать же помирать. Не по-человечески это.
Он открыл глаза. В них появился интерес.
– Пусть будет так. Я устал.
– Так спи, чего разговорился. Ты ещё слаб.
Он не ответил. Я взяла ведро с золой и направилась на улицу.