Глава 10. Как использовать драконов
Перрин ехал на Трудяге, а за ним следовала легкая кавалерия Илэйн: белоплащники, майенцы, гэалданцы и сколько-то бойцов из Отряда Красной руки. Лишь малая часть их армии. В том-то и смысл.
Они двигались наискось в сторону троллоков, разбивших лагерь за пределами Кэймлина. Город все еще дымился: задумка Илэйн – с маслом и пожарами – помогла выгнать монстров из города, но некоторые оставались на стенах.
– Лучники! – выкрикнул Арганда. – Пускай!
За ревом атаки, фырканьем коней и топотом копыт приказ услышали немногие, но в троллоков полетели стрелы, а остальные бойцы и без того знали, что делать.
Перрин пригнулся к шее Трудяги, надеясь, что в нынешней вылазке молот не понадобится. Его отряд пронесся мимо троллоков, осыпая тех дождем стрел, а затем свернул прочь от города.
На полном скаку Перрин глянул за спину и был вознагражден видом издыхающих чудовищ. За его конницей следовала кавалерия Отряда Красной руки, и парни уже приблизились к вражескому лагерю на расстояние полета стрелы.
В ответ, вслед нападавшим, понеслись троллочьи стрелы – толстые и черные, очень похожие на копья, выпущенные из громадных луков. Хотя атака была молниеносной, нескольких бойцов Перрин потерял.
Однако троллоки не двинулись с места. Всадники замедлили ход. Поглядывая через плечо, Арганда подъехал к Перрину:
– Они все равно не атакуют…
– Значит, будем бить снова и снова, – сказал Перрин. – Пока не поведутся.
– Наши атаки продолжаются, ваше величество, – доложил гонец, прибывший в лесной лагерь Илэйн через переходные врата, открытые двумя женщинами из Родни. – Лорд Златоокий велел передать, что при необходимости будет дразнить троллоков до самого вечера.
Илэйн кивнула, и посыльный вернулся туда, откуда прискакал. Браймский лес спал. Из-за голых ветвей казалось, что сейчас зима.
– Слишком много сил требуется на обмен известиями с Перрином, – недовольно сказала Илэйн. – Жалко, что не заработали те тер’ангриалы; по словам Авиенды, один позволяет видеть на расстоянии, а другой – переговариваться. Но, как говаривает Лини, о хотелки и споткнуться немудрено. Но все же я предпочла бы видеть сражение собственными глазами…
Бергитте ничего не сказала, глядя куда-то вдаль и делая вид, что не слышала последней фразы.
– В конце концов, – продолжила Илэйн, – я могу постоять за себя. И не раз это доказывала.
Нет ответа. Под глухой перестук копыт по мягкой почве обе всадницы не спеша объезжали лагерь, разбитый так, чтобы в любой момент можно было без промедления сняться с места. «Палатками» для солдат служили полосы парусины, наброшенные на туго натянутые промеж деревьев веревки. Походная мебель имелась только в двух шатрах, командном и королевском. Группа женщин из Родни была готова по первому слову открыть переходные врата и переправить Илэйн и ее полководцев подальше в лес.
Войска ждали битвы. Почти все были напряжены, словно лук с наложенной на натянутую тетиву стрелой. Илэйн, однако, не собиралась драться с троллоками на их условиях. Если верить донесениям, троллочьи кулаки еще не спустились с городских стен, при этих условиях прямая атака закончится полным провалом: людей попросту расстреляют сверху тяжелыми черными стрелами.
Нет, врагов надо выманить в лес, и если для этого нужно терпение, так тому и быть.
– Вот что я решила. – Илэйн повернулась к Бергитте. – Просто шагну во врата и одним глазком взгляну сама на троллочью армию. С безопасного расстояния. Я могла бы…
Страж, качнув золотистой косой, достала из-под блузы свой медальон в виде диска с изображением розы. Он действовал так же, как и три созданных Илэйн копии Мэтова медальона с лисьей головой, хотя дубликаты и были далеки от совершенства. Мэту вернули оригинал и две его копии; третью копию стащил Меллар.
– Только попробуй выкинуть подобный растреклятый фортель, – предупредила Бергитте, не глядя на Илэйн, – и я закину тебя на плечо – как буйно загулявший пьянчуга поступает со служаночкой из таверны – и отнесу обратно в лагерь. Именно так и будет, Илэйн, и да поможет мне Свет.
– Напомни-ка, – сдвинула брови Илэйн, – по какой именно причине я отдала тебе этот медальон?
– Точно не скажу, – ответила Бергитте. – Но действовала ты так из чувства самосохранения, продемонстрировав тем самым исключительную дальновидность. Что совершенно на тебя не похоже.
– По-моему, это несправедливо, Бергитте.
– Знаю! Мне вечно приходится с тобой возиться, а это в высшей степени несправедливо! Даже не верится, что до тебя это дошло. Неужели все юные Айз Седай отличаются такой безответственностью? Или мне просто достался лучший щенок из этого особенного помета?
– Хватит ныть, – пробурчала Илэйн, но заставила себя улыбнуться и кивнуть проходившим мимо солдатам, которые приветствовали ее воинским салютом. – Я начинаю думать, что лучше бы у меня был Страж, обученный в Башне. Тогда не пришлось бы выслушивать столько дерзких речей.
Бергитте рассмеялась:
– Илэйн, вряд ли ты понимаешь Стражей хотя бы вполовину так хорошо, как тебе представляется.
Илэйн не ответила, решив, что тему пора закрыть. Они миновали площадку для Перемещения, где Сумеко и другие женщины из Родни занимались отправкой и приемом гонцов с разных мест сражений. Пока что соглашение между Илэйн и Родней оставалось в силе.
В кармане платья у девушки лежал официальный ответ Эгвейн – вернее, Престола Амерлин – насчет означенного соглашения. Илэйн прямо-таки чувствовала, как от письма исходит жар, замаскированный официальным языком и заверениями, что сейчас не время тревожиться о подобных вещах.
Илэйн стоит приложить кое-какие усилия и окончательно разобраться с этим вопросом. Рано или поздно Эгвейн поймет, что деятельность Родни в Андоре под присмотром королевы – самое логичное решение.
Рядом с площадкой для Перемещения Илэйн заметила, как явно усталый шайнарец принимает из рук какого-то двуреченца бурдюк с водой. Этот мужчина с пучком волос на макушке и повязкой на глазу показался ей знакомым.
– Уно? – Не веря своим глазам, Илэйн осадила Лунную Тень.
Мужчина вздрогнул и чуть не облился.
– Илэйн? – Он вытер лоб рукавом. – Слыхал, ты теперь растрек… королева. И чего тут удивляться, ведь ты была треклятой дочерью-наследницей. Ой, прости, – поморщился шайнарец. – Дочерью-наследницей. Вовсе не треклятой.
– Можешь не сдерживаться, Уно, – сухо разрешила Илэйн. – Найнив поблизости нет. Как ты тут оказался?
– Это все Амерлин. Ей, видишь ли, потребовался треклятый гонец, и выбрали меня. Проклятье! Я уже передал растреклятое сообщение Эгвейн твоим полководцам, если это, будь я проклят, хоть как-то поможет. Мы уже обустроили боевые позиции, чтоб им сгореть, и отправили разведчиков в Кандор. Разор там, конечно, страшенный. В подробностях рассказывать?
– Я выслушаю доклад полководцев, Уно, – улыбнулась Илэйн. – Отдохни и прими растреклятую ванну, ты, прыща пастушьего сын.
Услышав эти слова, Уно выплюнул полный рот воды. Илэйн улыбнулась шире прежнего. Днем раньше она услышала это ругательство от одного из солдат и до сих пор не понимала, почему его считают настолько грубым, но действовало оно безотказно.
– Я… Без треклятой ванны обойдусь… эм-м… ваше величество, – сказал Уно. – Уже пять минут как отдыхаю, хватит. В Кандоре треклятые троллоки вот-вот попрут в атаку, и я не допущу, чтобы ребята сражались без меня. – Он отсалютовал Илэйн, приложив руку к груди, поклонился и заторопился в сторону площадки для Перемещения.
– Какая жалость! – заметила Бергитте. – Он славный собутыльник. Вот бы задержался ненадолго.
Но благодаря узам Илэйн ощутила от Стража иную реакцию, да и так все было ясно, поскольку Бергитте не отводила глаз от задницы Уно.
– Сейчас не время для подобных развлечений, – покраснела Илэйн. – Что одного, что другого.
– Просто смотрю, – невинно отозвалась Бергитте. – Не пора ли нам выслушать донесения с других фронтов?
– Пора, – твердо согласилась Илэйн.
Она чувствовала недовольство Бергитте, хотя та его не высказала вслух. Страж терпеть не могла планировать битвы – что Илэйн находила странным для женщины, побывавшей в тысячах великих сражений и в решающие моменты истории геройски спасавшей бесчисленное множество жизней.
В командном шатре – одной из немногих полноценных палаток в армии Илэйн – Башир проводил совещание с другими военачальниками: Абеллом Коутоном, Галленне и Тромом, замещавшим командующего белоплащников. Сам Галад, как и Перрин, участвовал в набегах на троллоков возле стен Кэймлина. Илэйн сочла Трома на удивление учтивым – куда более учтивым, чем сам Галад.
– Итак? – спросила она.
– Ваше величество, – поклонился Тром.
Ему не нравилось то обстоятельство, что Илэйн – Айз Седай, но он старательно скрывал свою неприязнь. Остальные ограничились воинским салютом, хотя Башир лишь по-дружески махнул рукой, после чего указал на военные карты:
– Поступили донесения со всех участков сражений. Беженцы из Кандора стекаются к войскам Амерлин. Среди них довольно много тех, кто умеет сражаться, – по большей части это солдаты того или иного Дома, а также купеческие охранники. Силы лорда Итуралде по-прежнему ожидают момента, когда лорд Дракон отправится к горе Шайол Гул. – Он разгладил усы согнутым пальцем. – Когда они войдут в долину, отступать будет некуда.
– А армия Пограничных земель? – спросила Илэйн.
– Держится. – Башир указал на другую карту, теперь Шайнара. У Илэйн не к месту мелькнула мысль, не предпочел бы Уно сражаться в ущелье, среди соплеменников. – По словам последнего гонца, есть опасения, что их сомнут, и они задумываются об организованном отступлении.
– Настолько все плохо? – нахмурилась Илэйн. – Предполагалось, что они будут держать оборону, пока я не покончу с троллоками в Андоре, после чего присоединюсь к ним. Таков был наш план.
– Был, – согласился Башир.
– Хотите сказать, что в военном деле планы имеют силу лишь до той поры, пока не обнажены первые клинки? – спросила Илэйн. – Или, может, пока не выпущена первая стрела?
– Пока не поднято первое копье, – буркнул Башир себе под нос.
– Это я понимаю. – Илэйн ткнула пальцем в карту. – Но еще мне известно, что лорд Агельмар обладает достаточным опытом, чтобы сдержать троллочью свору. Тем более при поддержке армий Пограничья.
– Пока что они держатся, – повторил Башир, – но натиск там чудовищный. – Он поднял руку, пресекая возражения Илэйн. – Понимаю, отступление беспокоит вас, но советую прислушаться к мнению Агельмара. Он заслужил свое звание великого капитана. В отличие от нас, он видит ситуацию непосредственно на поле боя. Он знает, как поступать.
– Да, – глубоко вздохнула Илэйн. – Вы правы. Прошу узнать, не сможет ли Эгвейн выслать ему подкрепление. А нам тем временем надо сосредоточиться на скорейшей победе в Андоре.
Похоже, сражение на четырех фронтах стремительно истощит все ресурсы. Однако на стороне Илэйн не только знакомая местность, но и наилучшие шансы на успех. Если другие армии дождутся ее победы над троллоками в Андоре, она присоединится к Лану и Агельмару, и нынешняя патовая ситуация в ущелье может обернуться разгромом там сил Тени, после чего объединенные войска помогут Эгвейн отвоевать Кандор.
Исход военных действий целиком зависел от армии Илэйн. Если ей не удастся победить в Андоре, остальные не получат подкрепления. Силы Итуралде и Лана будут истощены изнурительными атаками. Допустим, шансы выстоять имеются у Эгвейн; все зависит от того, что противопоставит ей Тень, – но Илэйн вовсе не хотелось узнать, каковы они, эти шансы, и есть ли они вообще.
– Троллоков надо спровоцировать на атаку, – сказала она. – Прямо сейчас.
Башир кивнул.
– Усильте натиск, – велела Илэйн. – Постоянно осыпайте их стрелами. Дайте ясно понять, что если враги не дадут отпор, со временем мы перебьем их подчистую.
– А если они просто отступят в город? – спросил Тром. – Пожары начинают угасать…
– В таком случае, нравится нам это или нет, мы выставим драконов и начнем ровнять Кэймлин с землей. Больше медлить нам нельзя.
Андрол боролся со сном. То питье, которым их напоили… От него клонило в дрему. Зачем они это сделали?
«Наверное, чтобы не дать использовать Единую Силу», – подумал он сквозь дурман. Андрол не мог дотянуться до Истинного Источника, хотя щитом его не оградили. Что же это за напиток, способный сотворить такое c человеком?
Бедняга Эмарин плакал. Он был связан. Его еще не сумели Обратить, но с каждым часом он, похоже, приближался к пределу своих возможностей. Андрол вытянул шею и повернул голову. В темной комнате смутно виднелись тринадцать созданий, помогавших Таиму довести Обращение до конца. Понурив плечи, они сидели вокруг стола. Видимо, выбились из сил.
Андрол вспомнил, как днем раньше Таим устроил скандал: орал на подручных, что дело идет слишком медленно. Они затратили слишком много энергии, Обращая первых мужчин и женщин, и теперь им приходилось несладко.
Певара спала, потеряв сознание от чая, которым позже напоили Андрола – с таким видом, будто он никого не интересовал. По большей части о нем не вспоминали. Узнав, что Певара находится под воздействием этого настоя, Таим не на шутку рассердился. Видать, хотел Обратить ее следующей, а для этого процесса необходимо, чтобы жертва была в состоянии направлять Силу.
– Пустите меня!
Андрол извернулся и глянул в ту сторону, откуда прозвучал новый голос. Аборс и Мишраиль втащили в комнату еще одну пленницу – невысокую, с кожей цвета меди. То была Тувин, одна из Айз Седай, которых Логайн связал с собой узами.
Рядом, не открывая глаз, шевельнулся сам Логайн. Он выглядел так, будто его избила разъяренная толпа.
– Что вы творите?! – возмутилась Тувин. – О Свет! Я…
И тут Аборс заткнул ей рот. Этот густобровый мужчина переметнулся на сторону Таима добровольно, когда тот еще не начал Обращать Аша’манов.
Все еще плохо соображавший Андрол попробовал высвободить руки из пут, но веревки оказались затянуты туже прежнего. Ну да, правильно. Эвин заметил слабину и связал пленника заново.
Андрол чувствовал себя беспомощным. Бесполезным. Он ненавидел это чувство, ведь для него смысл жизни – если он вообще был, этот смысл, – заключался в том, чтобы приносить пользу. И держать ситуацию под контролем.
– Обратите ее следующей, – раздался голос Таима.
Андрол вывернул шею. Таим сидел за столом. Он любил присутствовать при Обращениях, но на Тувин не смотрел. Пальцами он нежно поглаживал какой-то предмет. Что-то вроде диска…
Вдруг он встал и сунул вещицу в поясной кошель:
– Сетуете, что из-за стольких Обращений выбились из сил. Что ж, если Обратить эту женщину, ее способности усилят ваши. Мишраиль, пойдешь со мной. Пора.
Мишраиль и еще несколько человек, стоявших там, где Андрол не мог их видеть, подошли к Таиму. Тот направился к двери.
– К моему возвращению она должна быть Обращена, – сказал он, выходя.
Мандарб галопом мчался по каменистой земле. Лану казалось, что он скачет к ущелью чуть ли не в сотый раз, хотя с начала сражения не прошло и недели.
Рядом скакали во весь опор принц Кайзель и король Изар.
– Что такое, Дай Шан? – выкрикнул Кайзель. – Новая атака? Я не видел сигнала тревоги!
Пригнувшись к шее Мандарба, Лан мрачно всматривался в сумерки. По обеим сторонам горели костры, сложенные из дров и мертвых тел, а за спиной гремели копытами сотни коней малкири. Жечь трупы непросто, но костры не только дают свет. Они лишают троллоков пищи.
Впереди раздавались звуки, которых Лан совсем не хотел услышать. Звуки, приводившие его в ужас.
Взрывы.
Далекий грохот, будто сталкивались друг с другом огромные камни, и при каждом таком столкновении содрогался воздух.
– О Свет! – Лана нагнала королева Этениелле Кандорская. Ее белый мерин несся галопом. – Это то, о чем я думаю?
Лан кивнул. У врага появились те, кто владел Силой.
Этениелле – женщина в теле, почтенная матрона по стандартам порубежников, – крикнула что-то своей свите, но Лан не разобрал ее слов. Среди спутников королевы были лорд Балдер, носивший звание хранителя меча, и седовласый Калиан Рамсин, ее новый муж.
Всадники подъехали к ущелью, где воины Лана с трудом сдерживали натиск исчадий Тени. Близ первых костров взлетел на воздух передовой отряд кандорских конников.
– Лорд Мандрагоран! – помахал рукой человек в черном мундире. Наришма. Он подбежал к Лану вместе со своей Айз Седай. Лан всегда держал на передовой кого-то из тех, кто мог направлять Силу, но при этом отдал приказ в бой не вступать. Силы Аша’манов требовались ему для чрезвычайных случаев.
Таких, как этот.
– Кто-то направляет Силу? – спросил Лан, осаживая Мандарба.
– Да, Дай Шан. Повелители ужаса, – ответил Наришма, тяжело дыша. – Пожалуй, не меньше двух десятков.
– Их там два десятка, и это в лучшем случае, – заметил Агельмар. – Они рассекут нас, как меч рассекает молочного ягненка.
Лан обвел взглядом суровый ландшафт. Когда-то это была его родина. Родина, которой он никогда не знал.
Малкир придется оставить. При этой горькой мысли в сердце у Лана как будто провернули кинжал, но деваться было некуда.
– Вот и ваше отступление, лорд Агельмар, – сказал он. – Наришма, твои товарищи могут хоть что-то сделать?
– Если подъехать поближе, можно попытаться рассечь их плетения прямо в воздухе, – ответил Аша’ман. – Но это сложно. Пожалуй, даже невозможно, если они используют только тесьмы из Земли и Огня. К тому же на той стороне их довольно много… ну, мы станем для них мишенями. Боюсь, нас одолеют…
Рядом прогремел взрыв, земля содрогнулась, Мандарб вскинулся на дыбы, чуть не сбросив седока наземь. Ослепленный вспышкой Лан едва удержался в седле.
– Дай Шан! – Голос Наришмы.
Лан сморгнул слезы и прорычал в ответ:
– Ступай к королеве Илэйн! Приведи владеющих Силой, чтобы прикрыли наш отход. Без поддержки нас порвут в клочья. Давай, парень!
Агельмар уже выкрикивал приказы к отступлению. Выдвинувшись вперед, лучники готовились загнать Повелителей ужаса в укрытие. Лан выхватил из ножен меч и галопом помчался к защитникам ущелья.
«Да обережет нас Свет», – думал он, вопя что было мочи и пытаясь собрать остатки своей кавалерии. Тарвиново ущелье было потеряно.
Изводясь от тревоги, Илэйн ждала у самой опушки Браймского леса – такого древнего, что он, казалось, обладал собственной душой, а вековые деревья, служившие ему заскорузлыми пальцами, тянулись из земли навстречу ветру.
В таком лесу трудно не почувствовать себя песчинкой. Хотя на деревьях почти не было листвы, Илэйн ощущала на себе взгляды тысяч глаз, смотревших на нее из чащи. Ей вспомнились сказки, что она слышала в детстве: мол, в Браймском лесу полно разбойников – и благородных, и совершенно бесстыдных, с сердцами черными, все равно что у приспешников Темного.
«Кстати…» Илэйн задумалась над одной из этих сказок, а затем повернулась к Бергитте:
– Разве не ты однажды верховодила воровской шайкой, скрывавшейся в этом лесу?
– Я-то надеялась, что эту историю ты не знаешь, – поморщилась Бергитте.
– Ты ограбила королеву Алдешара! – воскликнула Илэйн.
– И сделала это с исключительной вежливостью, – заметила Страж. – Смею заметить, королева из нее вышла скверная и многие сомневались в ее праве на трон.
– Но дело же в принципе!
– Именно поэтому я ее и ограбила, – насупилась Бергитте. – По крайней мере… мне так кажется.
Илэйн решила не продолжать разговор. Бергитте всегда нервничала, чувствуя, как меркнут ее воспоминания о прошлых жизнях. Временами она вообще ничего не могла вспомнить; другой раз ее обуревали образы каких-то былых событий – причем порой нахлынут и тут же исчезнут.
Илэйн возглавляла арьергард. Теоретически ее войска должны были нанести врагу основной урон.
Под аккомпанемент шороха палой листвы с площадки для Перемещения прискакала запыхавшаяся посланница.
– Я прибыла из-под Кэймлина, ваше величество, – коротко поклонилась она, не сходя с седла. – Лорд Айбара вынудил троллоков пойти в атаку. Теперь они движутся прямо на вас.
– О Свет! Заглотили-таки наживку! – обрадовалась Илэйн. – Пора готовиться к бою. Ступай отдохни. Скоро тебе понадобятся все силы без остатка.
Посланница кивнула и галопом умчалась прочь, а Илэйн передала полученные известия Талманесу, айильцам и Тэму ал’Тору.
Услышав в лесу какой-то подозрительный шум, Илэйн подняла руку, прерывая рапорт женщины из королевской гвардии. Встревоженная Лунная Тень пошла вперед, мимо прятавшихся в подлеске солдат. Никто не сказал ни слова. Казалось, все затаили дыхание.