С того дня, как магазин посетила Беглянка-викарий, прошла неделя. Больше она на горизонте не возникала (хотя Джо и надеялась на повторный визит), зато появился новый, неожиданный покупатель.
– Мне нужна какая-нибудь такая папка… Ну, понимаете, такая… как для портфолио, что ли… но чтоб не очень большая… А4… с пустыми файлами, – проговорил Эрик-викинг, махая руками в попытке объяснить, что именно ему нужно.
Джо не отвечает, и тогда молодой человек снова принимается чертить в воздухе прямо перед собой большой прямоугольник, словно разыгрывая перед женщиной шараду. Она прекрасно понимает, что именно ему нужно, такие папки есть в продаже, но Джо упорно продолжает молчать. Не в силах примириться с мыслью о том, что Эрик-викинг, оказывается, родом из Бирмингема.
На нем все те же угги, руки покрыты татуировками каких-то древних нордических символов. Белые волосы, голубые глаза. И бородка.
Но вот акцент носовой, явно мидлендский.
Джо так и подмывает воскликнуть: «А я-то думала, вы и вправду родом из страны викингов!» Но вместо этого она говорит нечто совсем другое:
– Я прекрасно понимаю, о чем вы.
Женщина выходит из-за прилавка, протискивается мимо него и направляется к нужной полке. Он еще и сложен как настоящий викинг.
– Вот, пожалуйста, – говорит Джо, возвращаясь с папкой формата А4, и кладет ее на прилавок. – Это для эскизов?
Эрик слегка смущается и принимается листать пустые папки-файлы.
– Ну, знаете, чтобы людям было из чего выбрать? – уточняет Джо.
– Простите? – Молодой человек поднимает голову и добавляет, прежде чем женщина успевает ответить: – Прекрасная папка, но нет ли у вас такой же с более яркой обложкой?
– К сожалению, у нас только черные.
– Ну ладно, ничего страшного. Думаю, обложку можно будет украсить наклейками. У вас, случайно, не продаются наклейки? – спрашивает Эрик, обводя магазин рассеянным взглядом.
– А какие именно наклейки вам нужны? – уточняет Джо неизвестно зачем.
Ведь в магазине из наклеек только клеевые точки и адресные ярлыки.
– Такие, чтобы понравились детям. Чтобы им было что полистать.
– Но разве можно делать татуировки детям?! – Слово не воробей, вылетит – не поймаешь, и, поскольку теперь назад дороги нет, Джо смущенно добавляет: – Это же противозаконно.
Эрик-викинг уж должен знать, что татуировку разрешается делать только с восемнадцати лет.
Молодой человек заливается смехом. И Джо понимает, что смеяться ему очень идет. Его смех кажется ей глубоким, насыщенным и раскатистым.
– Чем, по-вашему, я зарабатываю на жизнь? – спрашивает он.
– А вы разве не Эрик-викинг, мастер татуировок?
Молодой человек продолжает смеяться. Женщине представляется, что именно так мог бы хохотать морж, если бы ему повстречалась такая же дурочка, как она. Ну зачем она прямо в лицо назвала его этим прозвищем? Эрик перегибается через прилавок, хватает Джо за руку и принимается трясти ее в рукопожатии, не переставая радостно улыбаться.
– И чего это я раньше сюда, к вам, не заглянул? Это просто прекрасно. А как вас-то зовут, девушка, торгующая канцтоварами?
Он отпускает ее руку, делает шаг назад и окидывает Джо изучающим взглядом.
Женщина чувствует, как у нее встают дыбом волосы на загривке.
– Меня зовут Джо Сорсби, – произносит она со всем достоинством, которое ей удается собрать. – А это магазин моего дяди. Я здесь работаю временно, пока он…
У нее нет никакого желания рассказывать Эрику про дядины неприятности.
– Ах да. – Лицо молодого викинга вдруг становится серьезным. – Простите. Я в курсе, один его армейский друг рассказывал.
В голове Джо возникает образ старого солдата, сплошь покрытого татуировками.
Эрик по-прежнему продолжает улыбаться, словно Джо когда-то давно рассказала ему очень смешной анекдот и теперь он о нем вспомнил. Однако женщина не видит в ситуации ничего смешного. И слышит свой внутренний голос: «А ты, идиотка, еще прозвала его викингом».
– И все-таки мне уже давно следовало заглянуть к вам в гости. – Молодой человек произносит это так, будто разговаривает сам с собой. Словно отчитывает себя за этот проступок. – Мне нет прощения, – продолжает он, снова наклоняется к Джо, хватает ее руку и коротко, но очень крепко пожимает. – Эрик Св…
Уловить окончание его фамилии она не успевает. Начинается, кажется, с буквы «С», потом идет вроде «в», а может, и нет, и еще, кажется, там есть «дж».
– Очень приятно с вами познакомиться, Джо Сорсби, – заверяет ее Эрик.
– А как пишется ваша фамилия? – робко интересуется женщина.
– Это вам не поможет, все равно не выговорите, – снова смеется молодой человек. – Она исландская. Хотя вырос я в…
– Бирмингеме? – предполагает Джо.
– Нет, в Брайтоне.
– Понятно… – Хотя на самом деле ей ничего не понятно.
Эрик продолжает смеяться, тряся головой.
– Я вас обманул. Вы правы, я вырос в Бирмингеме. Прожил там восемнадцать лет. Вы также правы насчет… Боже, мой папа был бы от вас в восторге… наши предки много веков назад были викингами. Отец обожает рассказывать о наших корнях, когда выпьет.
– А я думала, что викинги вышли из Скандинавии.
– Эх, а вот в этом пункте папа бы с вами ни за что не согласился… А ведь вы так хорошо начали!
Он в притворном сожалении трясет головой с белокурыми лохмами.
Джо все еще никак не удается соотнести бирмингемский акцент с этим плотно сбитым, сплошь татуированным мускулистым телом.
– Мы с мамой все время пытаемся ему растолковать, что Исландия была заселена викингами, но его же не прошибешь. Он убежден в том, что викинги произошли именно оттуда, – продолжает Эрик, вновь покачивая головой. – Ну ладно, мне пора. Меня ждет клиент. Сколько с меня? – спрашивает он, похлопав по черной папке.
Джо называет сумму, Эрик расплачивается, а чек сует в задний карман джинсов. Берет свою папку и замечает витрину с перьевыми ручками.
– Ух ты, перьевые ручки! Их нельзя хранить под стеклом. Перьевыми ручками надо пользоваться, каждый день. Иначе им станет одиноко и будет казаться, что никто их не любит…
Молодой человек надолго умолкает, а женщине становится неловко. Эрик явно намекает на то, что и она сама, Джо, так же никем не любима. Ее беспокоит еще одно, менее определенное чувство.
Похоже, молодой человек хочет сказать что-то еще, о чем-то ее спросить, но вместо этого сует руку в карман черной рубашки с короткими рукавами и достает из него перьевую ручку. Цвета олова, короткую и толстую, с отливающим серебром зажимом. Джо поднимает глаза на своего собеседника в немом изумлении. А потом ей приходит в голову мысль: а чему тут удивляться? Ведь Эрик-викинг (выходит, она оказалась права, он по праву заслужил свое прозвище) и сам работает с чернилами.
Женщина собирается что-то сказать, но Эрик уже не смотрит на нее, он что-то пишет в небольшом блокноте, который извлек из того же кармана рубашки. После чего поднимает голову и с улыбкой смотрит на Джо.
– Ландо – вот кто работает с чернилами, а не я. В своем деле он очень хорош, – добавляет Эрик, бросив взгляд на свое предплечье.
– Так вы, значит…
Он вырывает из блокнота страничку и протягивает Джо.
– Эрик-оптик, – сообщает он и направляется к двери, но, открыв ее, оглядывается, не переставая улыбаться. – Но вы, конечно же, можете смело продолжать звать меня Эрик-викинг.
Джо смотрит на листочек бумаги в своей руке. На нем нарисован викинг в нелепо огромных очках. Женщина смеется, затем поднимает глаза на окно в переулок.
Но Эрика-оптика и след простыл.
Продолжая улыбаться, Джо прикалывает рисунок к доске для заметок, рядышком с календарем – теперь ему будет не так одиноко. В этот момент женщина осознает, что лицо ее как-то странно натянуто, но при этом ей не больно. Джо уже и забыла, когда смеялась в последний раз.