Глава восьмая: Сорванная экскурсия

– Итак, вот, что нам удалось выяснить, – заключила Бекка, пролистывая блокнотик. Они с куницей сидели на скамейке в парке после целого дня прогулок по городу. – Кроме волчицы и тигра, других таких созданий не было. И замечены они были всего парой зверей. Но вот, что интересно: их видели последние несколько дней только в глухих местах. Правда, однажды – около здания Оук-Форест… И только один раз – около мельницы.

Дункан почесал за ухом.

– Не пойму: какая разница, рядом или не рядом с мельницей?

Маленькая волчица подняла от блокнота глаза.

– Ты, правда, ничегошеньки не знаешь об истории Механиксвилля?

– А ты зато – ходячая энциклопедия… – пробурчал Дункан. – Я знаю, что тут какая-то мельница…

– Это не просто мельница! – возмутилась Бекка. – Это настоящая достопримечательность, чтоб ты знал… Первоначально это был филиал Херитейджского Банка… Ну, примерно в семидесятые годы. Сейчас она несет декоративную роль. А лопасти ее…

– Синий чулок! – топнул лапкой Дункан. Маленькая волчица показала кунице язык.

– Вот увидишь, я тоже умею веселиться!

– Докажи!

– А вот и докажу!

Бекка немножко подумала, схватила Дункана за лапу и потащила куда-то.

– Ну-ка, идем! Я покажу тебе, кто тут синий чулок!


***

– Итак, дорогие друзья, мы подъезжаем к одной из главных достопримечательностей Механиксвилля – каменной мельнице, – вещала гусыня-экскурсовод, махая белым крылом за открытое окошко автобуса. Дорогу с двух сторон уютно огибали деревья. – Обратите внимание, что сей населенный пункт, хоть и называют городом, является лишь уютной тихой деревушкой, куда мы с вами приехали наслаждаться покоем и видами…

Сидевший в конце салона хомяк с фотоаппаратом поднял лапу.

– Да, сэр?

– Это правда, что Механиксвилль населен духами и… призраками? – прошептал хомяк, боязливо озираясь.

– Что за вздор! – рассмеялась гусыня, но как-то неестественно. – О чем вы? Механиксвилль – не сказочное королевство с привидениями и… всем прочим. Он реален и совершенно безопасен, хотя здесь бывают нереальные виды!

– А Баннимен? – осторожно уточнил хомяк.

– Кто-кто?

– Баннимен… Кролик с топором. Ужас всей Вулфджинии!

– Его уже давным-давно не вид…

– А Волчонок со Стадли-Роуд? – содрогнулась худенькая сиамка в черных очках. – Я видела фотографии… Ужасно, ужасно! Призрак с разбитой челюстью…

– Мы ведь не поедем по Стадли-Роуд? – уточнил плешивый индюк в выцветшей футболке. – Не хочется сталкиваться с этим непонятным животным нос к клюву…

– Это лишь городская легенда! – опять рассмеялась гусыня.

– Нам обещали семейный отдых и природу, а не угрозу для психики! – топнула ножкой овца, прижимая к себе своих ягнят.

– Или для жизни! – промычал испуганно бизон, сидевший рядом с сиамкой. У него были такие же очки.

– Ну, вот что, – посуровела гусыня. – Городская легенда – ни в коем случае не реальность! Или, что вы думаете, по Америке гуляют зайчата с черными глазами? А в Японии обитает дамочка-ирбис с разрезанным, простите, ртом? Да не мелите ерун…

– Но это совершенно правдивая история! – возразила сиамка. – Дело ирбиса из Гифу до сих пор не раскрыто! А она между тем убила тринадцать зверей… И это только официально!

– Господи, страсти какие… – причитала овца, зажимая детям ушки.

– А про зайчат писали в газете, – припомнил хомяк. – Я сам читал. Брайан БэтТейл не соврет!

– Что еще за Брайан-Летучая-Мышка-Хвост? – спросил бегемот из-за толстой книжки. Он не снимал черной шляпы и не опускал воротник куртки. У него были те же очки, что и у сиамки и бизона.

– БэтТейл! Он журналист, – ответил словоохотливый хомяк. – Мой любимый журналист! Он рассказал в одной статье, что к нему просились в машину черноглазые зайчата, но он не пусти-и-ил! Во какой умный! Я бы вот так не смог!

– Н-да, – скептически хмыкнула сиамка. – Это заметно.

– Но уж точно ничего подобного нет в Механиксвилле, – сухо сказала гусыня. – И не было. Ни-ког-да. И, кстати, ирбисов в Японии тоже никогда не было.

– Он мог приехать! – боязливо заявил хомяк.

– Зачем? – спросила гусыня.

– В гости! – предположил хомяк.

– К кому? – не отставала гусыня.

– К тигру! – нашелся хомяк.

– Тигры в Японии не водятся, – с видом оскорбленного достоинства оборвала его сиамка.

– А тигр тоже приехал! – не отчаивался хомяк.

– К кому? – повторила гусыня.

– Ко льву!

– Да нет в Японии львов… – почти простонала сиамка. – Но есть бенгальские кошки и еще…

– Вот! – обрадовался хомяк. – Лев приехал к бенгальской кошке, тигр – ко льву, ирбис – к тигру!

– А зачем этот ирбис столько зверей убил? – строптиво осведомилась сиамка, поднимая на лоб очки и сверля несчастного хомяка голубыми глазами. – И где этот ирбис сейчас?

– В… В Африке! – решил хомяк. – Приехал к… эм… к барсу!

И тут автобус резко затормозил посреди дороги.

Гусыня недоуменно поглядела на водителя-кота.

– Что случилось, Джордж? Кончился бензин?

– Н-нет, – проронил кот. – Я… Я не могу ехать дальше.

– Почему? – зашипела гусыня.

– Я… не знаю.

Воздух улицы, легко проникавший в салон, вдруг стал ледяным, как зимой. Пассажиры занервничали. Гусыня продолжала шипеть на водителя, но заметила, наконец, что взгляд кота прикован к чему-то.

Джордж смотрел, не отрываясь, на волчонка в черном костюме. В ухе у нее поблескивала серьга. Хвостик украшал браслет. А глаза сияли, как две луны.

– Деточка! – крикнула гусыня, высовываясь из окна. – Уйди-ка с дороги, проехать мешаешь!

Волчонок не шевелилась. Всем стало жутко. Все сразу вспомнили самые страшные статьи в газетах. А сиамка выдохнула:

– Волчонок со Стадли-Роуд…

– Но это не Стадли-Роуд! – вяло возразила гусыня и сплюнула. – Ладно, друзья мои… Сейчас мы видим живого призрака!

– Но призраки не могут быть живыми! – заметил хомяк. Гусыня бросила на него испепеляющий взгляд и мысленно прокляла день, когда пошла в экскурсоводы.

– А можно сделать с ней фото? – спросил один ягненок, и овца на него шикнула.

– Только за дополнительную оплату! – быстро среагировала гусыня.

– Грабеж средь бела дня! – возмутился индюк.

И тут волчонок завыла. Вой был громкий, громче даже, чем вой взрослого волка. От этого воя затряслась земля, а небо затянулось тучами. Звери, сидевшие в автобусе, съежились в комочки.

Первой не выдержала овечка. Схватив за копытца детей, она вскочила с места, пулей вылетела из автобуса и убежала куда-то за деревья, истошно вопя.

Следом отправился до смерти напуганный водитель-кот.

А потом в том же направлении хлынуло маленькое звериное море – весь автобус, включая и экскурсовода-гусыню.

Последними до нельзя неспешно выходили бизон, сиамка и бегемот. Последний многозначительно кивнул на фигурку волчонка:

– Любопытно, не находите?

– Да пожалуй… – согласилась кошечка, опять надевая очки.

И странное трио тоже исчезло в тени деревьев по правой стороне дороги.


***

Бекка перестала выть и обернулась на Дункана. Кунице было велено наблюдать из-за высокой травы, где его мех отлично сливался с желтовато-коричневым сухостоем.

На мордочке Дункана было написано восхищение.

– Вот, как надо веселиться! – победоносно махнула хвостиком Бекка, и тучи на небе вмиг рассеялись.

– Круто! – покачал головой Дункан, подходя к ней. – Твой вой такой…

– Какой? – с деланым смущением улыбнулась Бекка.

– Потрясный! Просто… Это… Это волшебство, да?

– Это скорее умение правильно воспользоваться посмертным даром! – подмигнула ему Бекка. Дункан разинул рот.

– По… смертным?

– Ты вообще читаешь газеты?

– Не-а, – честно ответил Дункан. – Я всегда считал, что они нужны, чтобы заворачивать в них колбасу или что-то еще.

– Та-ак… То есть про мой вой ты тоже не в курсе? Ты хоть что-то слышал о Волчонке со Стадли-Роуд? Знаешь, не отвечай! Я скажу тебе то, о чем писали всюду. Призрак волчонка идет вдоль дороги по направлению движения…

– А это разве безопасно? – уточнил Дункан. – Машина же собьет.

– Когда ты призрак, слово «безопасно» уже неактуально, – шумно выдохнула Бекка. – Так вот, когда какое-то авто останавливается, и водитель выходит, желая помочь детенышу, волчонок оборачивается, так что становится видно его сломанную челюсть, и воет, так что земля дрожит…

– Но ты сейчас не призрак. Выходит, этот… вой остался у тебя?

– Конечно, – пожала плечами Бекка. – У всех «бывших призраков» сохраняется какая-то способность. Луиса, например, в темноте умеет светиться, как Луна. Но чем дальше от места смерти – тем меньше эта сила. Допустим, если я уеду из города, вой будем не такой опасный, а если из страны – пропадет совсем.

– А-а… – протянул Дункан. – А почему этого вашего садовника никто кровью не напоет?

– А зачем? – искренне удивилась Бекка.

– Ну, как же? Он призрак.

– Ну?

– И ему совсем-совсем не хочется стать обычным зверем?

– Не хочется. У обычного зверя обычная жизнь. То лапу отдавишь, то простудишься. Призракам проще. Не стареют, не болеют… Я тебе гарантирую, он, когда я его толкнула, ничего не почувствовал. И ни синяка у него не появилось. Он… холодный.

– Как ящерица?

– Нет, Куцехвостик. Ящерица и должна быть холодной. А призраки промерзли изнутри…

– Так призраком быть все-таки здорово? – не отставал Дункан. Бекка наморщила лобик.

– Ну… Понимаешь, не бывает так, чтобы и козел сыт, и капуста цела. Но мне живой лучше. Я никогда не променяю умение чувствовать на отсутствие боли. Слушай, мне в голову пришла одна любопытная мысль! Нейдет у меня из головы этот Кратос… Тигр, волчица… Я догадываюсь, что за животное ты видел. Я покажу тебе картинку в книжке, а ты скажешь, похож этот зверь или нет…

– Ладно, – кивнул Дункан. – А что за книга?

– Талмудик по звериной мифологии, – отозвалась Бекка, идя с подопечным мимо колыхающихся от ветра деревьев.

Правда, называя книгу «талмутиком», она сильно преувеличила. Верней, преуменьшила. В этом Дункан убедился, когда маленькая волчица провела его в библиотеку в доме Мэри.

Бекка достала с полки толстенную книжищу, с трудом дотащила до стола и кое-как открыла – нереальным оказалось даже поднять деревянную обшитую кожей обложку.

– Вот, смотри, – отдуваясь, принялась объяснять Бекка, перелистывая желтые страницы. – Вот это – Прометей. Слон, по легенде даровавший зверям огонь. А это – Кратос, носорог, его заковавший. Но говорили, что он не носорог, а бегемот, который выковал искусно себе ненастоящие рога. Короче, это из сказок Греции…

– Но слона и этого Кратоса я точно не видел, – вставил Дункан.

– Скоро поймешь, к чему я это… Вот. Знаешь, кто на этой картинке?

– Тигр, – пожал плечами Дункан. – Только какой-то… белый. Больной, да? Или просто старый?

– Нет, Ду-Ду! – закатила глаза Бекка. – То есть да, тигр-то он тигр, но не простой.

– Значит, точно больной!

– Сам ты больной! Это Сома, индийский бог Луны. Он создатель Неба. А еще в древности существовал напиток, называемый сомой, и он якобы умел вводить в экстаз. Знаешь… Восторг до одурения…

– Ой, – понял Дункан. – Наверное, это было классно!

– Никто не отменял передоза, – фыркнула Бекка. – Восторг до одурения может запросто перерасти в абсолютно одурение. Глотнешь сомы лишнего – и все, ты пленник сладких грез навек!

– А эта сома реальная? – испугался куница.

– Реальная-то реальная, но рецепт был, якобы, утерян. Есть версия, что сома – сок растения, называемого сомой…

– В Индии, что, слов не хватало? – перебил Дункан. – Бог – Сома, напиток – сома, растение – сома…

Бекка выразительно и угрожающе кашлянула. Куница заткнулся.

– Но сома, скорее всего, была сложной сывороткой и содержала в себе целый состав всяких ингредиентов, иначе бы секретность рецепта не имела смысла. Также есть легенда, что из сомы делался другой напиток – амрита, – дававший бессмертие…

– Ты это к чему?

– Мне кажется, напиток как-то связан с… Ладно, неважно. Переходим к главному… Так, сейчас… Вот.

– Волчица? – восхищенно прошептал Дункан. Он и сам не знал, чему так изумился, но он, кажется, никогда не встречал таких красивых волков. – Да она просто копия…

– Да. Того образа, который ты видел в малом зале, когда я играла, – почему-то очень ровно, почти равнодушно, проговорила Бекка. – Я так и подумала. Мы с тобой, Ду-Ду, – продолжила она уже деловым тоном, – вернулись в раздел греческой мифологии. Это моя любимая глава, кстати. Потому что в античности другие звери боялись волков и считали их всех до одного призрачными посланниками. Говорили, если посмотришь волку в глаза, отнимется язык. И как раз эта волчица с картинки перевернула взгляды греков на наш род. Она выкормила своим молоком козлят Ромула и Рема, основателей Рима. И с той поры волки считаются такими же членами общества, как другие животные.

– Получается, я видел эту… великую волчицу? – неуверенно шепнул Дункан.

– Да, ты, определенно, видел ее, – кивнула Бекка, опять листая книгу. – Похоже, это было предзнаменование. Я каким-то образом вызвала ее своей музыкой.

– А Сому тоже ты вызвала?

– Не знаю… Ты ведь тигров не видел? Значит, может, и не я. А, может и я. Неважно… Осталось подтвердить мою последнюю гениальную теорию! Сюда посмотри.

Дункан посмотрел. И тут же отпрянул.

– Он? – осведомилась Бекка.

– Он, – подтвердил Дункан. – А… кто – он?

Маленькая волчица со странным благоговением провела лапкой по цветной иллюстрации.

– Анубис… Египетский бог Смерти. Он… Мне кажется… Я встречала его лично. Я видела его вживую. Я…

– А что он за животное? – попробовал прекратить ее размышления вслух Дункан.

– Шакал, – почти прорычала Бекка. – Ненавижу шакалов.

Они и не заметили, что за ними из окна наблюдает юный пес, почти щенок. Еще сегодня за обедом у него была чистая золотистая шерсть. Сейчас ее цвет можно было только угадать. Его глаза горели безумием, а хвост нервно подрагивал.

Волчонок и куничка не знали, что он проследил их путь от самой дороги до сюда. Щенка поразило то, что она сделала с автобусом. А из их разговора в библиотеке он почерпнул кое-что новое для себя.

– Сома… – пробормотал он себе под нос. Пусть родители и считали его тупицей, но щенок сразу смекнул, что было подмешено в его чай.

Неужели собственные мама и папа хотели свести его с ума?

– Это в прошлом, Торн, – прошипело ему из оконного стекла отражение. И щенок со всей силы ударил по нему кулаком.

– Ты это слышала? – вздрогнул Дункан, подскакивая к окну. Оно было целое – ни трещинки, ни царапинки.

На улице никого не было.

– Это дождь, – коротко отозвалась Бекка, подходя к нему. – Гроза будет.

И невидимая волчица, буравившая ее стеклянными глазами, эхом повторила:

– Гроза будет…

Загрузка...