Сказал и забыл. Пользоваться беспомощностью девушки я не собирался, да и самому было не до того. Хорошо было бы поспать, но после суматошного дня полного стресса сна не было ни в одном глазу. Только сейчас, оказавшись в относительной безопасности, я сумел осознать всю глубину… кхм… ситуации, в которую попал.
Я сегодня убил человека, впервые. И что странно, меня от этого не тошнило и даже не трясло. Может дело в адреналине, может в том, что тот был отъявленным уродом. А может в том, что окружающее никак не укладывалось до конца в голове и казалось нереальным. Очередная игра, фантастический фильм, который я смотрел в очках виртуальной реальности. Или бредовый сон.
Вот только мне не требовалось себя щипать, чтобы оценить всю творящуюся вокруг жесть. Я убил человека и… и десяток других тварей, гомункулов. Ну и… и фиг с ним? А что мне оставалось в текущей ситуации? Терзаться и мучиться до конца дней за то, что урыл одного урода? Гомункулы вообще биороботы, там вопросов нет. Так что…
Сейчас у меня есть куда более серьёзные задачи, чем самокопание. В первую очередь, хочу я или нет, но надо отдохнуть. Пришлось себя заставить, чтобы просто лечь и лежать с закрытыми глазами. Вот только никакой счёт овец не помогал. Вместо этого в голове роились тысячи мыслей. Слишком много вокруг знакомого, но в то же время непонятного и опасного. Однако стоило мне задремать…
– Ваши сиятельства, вы просили разбудить вас на рассвете, – раздался негромкий, но настойчивый голос, вырывая из так и не начавшегося сна. В то же мгновение раздался вздох Ольги, и, открыв глаза, я увидел, как девушка с глубокими фиолетовыми кругами под глазами кивнула дневальному.
– Мы будем готовы через пять минут, – проговорила она, и военный, заглянувший в комнату, вышел.
– Доброе утро, – поздоровался я, тоже поднимаясь. Зевать хотелось страшно.
– У нас так не говорят. Да и какое оно доброе? – вздохнула девушка. – Доброе утро начинается в обед. Ближе к часу.
– Тут наши с тобой понимания утра полностью совпадают, я тоже сова, – кивнул я, быстро натягивая не до конца просохшие джинсы. Ну хоть без больших прорех обошлось, не совсем как оборванец выгляжу. Подождал, пока девушка сходит в уборную, на удивление споро, и сам справил нужды.
Взглянув в висящее на стене небольшое зеркальце, я понял, что и сам выгляжу не лучше княжны. Коротко стриженные вихрастые тёмно-русые волосы стояли торчком, щетина проступила на подбородке и под носом. Мешки под глазами тоже красоты не добавляли, но красивее обезьяны – уже ладно.
– Максим, помоги мне надеть доспехи, – попросила Ольга, когда я вышел. – Нужно затянуть ремни кирасы и наручей.
– У вас постоянно ходят в полной боевой выкладке? Или просто другой одежды с собой нет?
– Доберёмся до поместья, там узнаешь, – фыркнула девушка, подняв левую руку и повернувшись ко мне боком. Затягивать толстые кожаные через металлические скобы самостоятельно ей и вправду не сподручно.
– Готово, – проговорил я, осматривая доспех девушки. – Как-то у вас не по-людски всё. Есть же липучки, зачем возвращаться к старью?
– Затем, что их в бою случайно не оторвут и не расстегнут, – ответила девушка, заканчивая подпоясываться портупеей. Я собирался последовать её примеру, но Ольга меня остановила. – Не надо. Спрячь кинжал, чтобы его не видели в городе. В форте, ночью, может и не обратили внимания, а в городе многие личное оружие Бориса видели.
– Они так и так в курсе, что мы его убили. Толку сейчас шифроваться?
– Что делать? – нахмурившись, переспросила девушка. – Не важно. Доказательств у них против тебя нет, как и у меня против них, на суд не вызвать. Но дарить им такой явный предлог для вызова на дуэль не стоит.
– Думаешь, я не вывезу?
– Дуэль до смерти у аристократов запрещена, по крайней мере в стенах города. Но случиться на ней может всякое, а ты, извини уж, с оружием как простолюдин себя ведёшь, – фыркнула Ольга. – Булавой еле машешь, о фехтовании вообще не слышал. Лучше перекинь через плечо патронташ и повесь на ремень пистоль.
– Обрез, – поправил я девушку, но спорить не стал. Фехтовать я и в самом деле не умел от слова вообще. Ножевой бой, как и рукопашный, нам в учебке давали, но только основы. Только благодаря им я сумел вбить тому уроду кинжал в глаз. Но на большее можно было не рассчитывать. Особенно на длинно-клинковом оружии. Автомат со штыком ещё может быть, да и то… предпочту стрелять. Издали.
– Хорошо. Мы готовы, – удостоверившись, что я внял совету и спрятал приметную вещь, позвала Ольга. Офицер повёл нас по уже знакомым коридорам, наружу, только после металлической двери свернув в другую сторону, и за всё время подъёма из бункера я увидел всего трёх дежурных. Остальные посты были совершенно пусты. Не боятся нападения с этого направления?
Через пять минут блужданий по катакомбам мы вышли на поверхность. Усеянное укреплениями поле не позволяло определить, как далеко находился первый вход, но теперь, в свете солнца я сумел оценить масштабы оборонительных линий: они шли от горизонта до горизонта, сколько хватало глаз.
Вдалеке, на севере, виднелись серые очертания стены, но до тех пор фон почти сливался, и только одинокие рельсы да стоящая на них дизельная дрезина разбавляли нерадостный пейзаж. Четыре колеса, рама и два сиденья, одно из которых оказалось занято. Двигатель гулко ухал, дожидаясь пассажиров.
– Спокойных ночей, ваше сиятельство! – в спину крикнул нам офицер и, не дожидаясь ответа, скрылся под землёй. Я взбежал по ступеням и помог подняться Ольге, которая, кивнув, прошла к единственному свободному месту. Машинист ничего спрашивать не стал, поздоровался поклоном и тут же потянул рычаги на себя. Дрезина дёрнулась и начала медленно ускоряться, а я внимательно смотрел по сторонам.
С каждой минутой количество вопросов только росло. Мы проезжали один километр за другим, а пейзаж почти не менялся. Лишь добавлялись всё новые оборонительные линии, рвы, заполненные водой, широкие земляные валы, бетонные ежи и колючая проволока вперемешку с кольями.
– Зачем вам бетонные кресты? – наклонившись к самому уху, чтобы не кричать, спросил я у Ольги.
– Обсудим всё дома, – ответила девушка строго, будто по моей одежде было совершенно незаметно, что я не из местных. Да меня даже рюкзак с потрохами выдавал, я уж не говорю о его содержимом.
Спустя минут двадцать, укрепления внезапно закончились, и мы продолжили поездку по совершенно ровной, гладкой равнине, устеленной бетонными плитами. В отличие от бункера тут было куда менее прибрано и то и дело встречались повреждённые места, но были видны и вновь положенные куски.
Ещё через полчаса по обеим сторонам от равнины появилась водная гладь, уходящая к самой стене, а ещё через пару минут мы подъехали к монументальному сооружению, высотой в десятки метров. Не сразу я смог понять, что стена когда-то была обычными многоэтажками, теперь залитыми в бетон по самую крышу. Угадывалось это по редким оставшимся окнам, и залатанным пробоинам.
Но сильнее всего меня впечатлили даже не они, и не гигантские ворота, состоящие из множества секций, а то, что крылось за ними. Въехав между приоткрытых створок, каждая в пять метров толщиной, мы словно оказались в чреве завода: на нас со всех сторон тут же обрушился гомон и грохот инструментов, а безлюдная пустошь сменилась тысячами рабочих, трудящихся словно пчёлы.
Монструозный цех тянулся на несколько километров и терялся в переулках. Мы же проехали его насквозь минут за пять, не сильно снижая скорость. Но даже когда мы выскользнули из первой стены, я оставался под впечатлением. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы осознать увиденное.
Гигантские движущиеся башни в несколько этажей в высоту, ощетинившиеся орудийными башнями и пулемётными бойницами. Теперь понятно, куда уходит весь порох, артиллерия – бог войны не только в нашем мире, и тут это понимали.
– Передовой капонир, нам придётся занять оборону в нём, – кивнула Ольга, когда мы проезжали мимо одной из громадин. – Сейчас его выведут на позиции, пристреляют, заново насыплют валы… ладно, потом.
Я хотел было сказать, что «нет уж» давай сейчас, но в это время мы выбрались за первую стену и вокруг зазеленели леса и поля, а спустя секунду я чуть не уронил челюсть. Деревенский быт меня совершенно не смущал, как и бедно одетые люди, а вот существо, на котором распахивали землю, вызвало смесь из восторга и шока.
– Откуда у вас здесь динозавры?! – не выдержав спросил я.
– Они появились задолго до моего рождения, – не придав вопросу значения, ответила княжна.
– Ну это я в курсе, миллионов так дцать назад. Только вот они же все вымерли, или нет? – проговорил я, ошалелым взглядом провожая гигантскую фигуру, покрытую перьями. – Поверить не могу.
– Всё в поместье… – улыбнувшись, ответила Ольга. И мне оставалось только вернуться к созерцанию окружающих пейзажей. Кому в детстве не нравились эти великолепные рептилии? И даже забыв их названия, я всё равно не мог не восхищаться медленной поступью и грацией гигантов. Но… как? Как они, чёрт возьми, здесь оказались?
Диковинок было не то чтобы много, но попадались на глаза они регулярно. Начиная с ездовых птиц, заканчивая парящими в небе кристаллами. Смесью из допотопной техники на паровой тяге и вполне современных тракторов. Но самым удивительным было другое: кого бы я ни увидел, никто не филонил, не отдыхал и даже расслабленным не был. Все куда-то спешили или работали в поте лица.
От разнообразия трудящихся рябило в глазах. Люди всех возрастов, от детей шести-семи лет и до глубоких стариков. Встречались как настоящие гиганты, так и коротышки со свисающими ниже колен мощными руками. Темнокожие и светлые, с раскосыми узкими глазами и глазищами на пол лица. Некоторых даже не сразу в люди-то можно было записать… откуда такое разнообразие рас в бывшей Москве?
Хотя, если посмотреть на разницу между Секачовыми и Борзыми, всё становится очевидно – люди менялись под воздействием внешних факторов. Но чтобы так сильно и быстро… всё же меня одолевали некоторые сомнения. Которые только усилились, стоило нам пересечь вторую стену.
Ров шириной в несколько десятков метров, скрывался за посадками растений и кустарниками, так что увидел я его только, когда мы выехали на мост. А вот следующая оборонительная линия показалась задолго до этого, стоило нам выехать из внешних ворот, она появилась на горизонте словно далёкие горы.
И если первая стена находилась примерно в том же месте, что и третье транспортное кольцо, то вторая шла прямо по границе центра. Когда дрезина подобралась ближе, я даже увидел не слишком уместную надпись: Октябрьская. Удивительно, но, похоже, её регулярно обновляли.
Когда же мы оказались у распахнутых настежь ворот, то рядом стал заметен барельеф, состоящий из трёх выступающих из стены скульптур: солдата, в современной мне броне, рыцаря в латах и учёного, поднимающего факел, а за ними угадывались силуэты женщин, стариков и детей. Крупная надпись гласила: «Верным слугам Обелиска, воинам, защитникам и спасителям. На трёхсотую годовщину Разрыва границ».
Триста лет? Я даже как-то… динозавры и летающие кристаллы вылетели из головы, сменившись новой волной вопросов. Даже если Надя попала в эту же реальность, но в другое время, мы могли разминуться с ней на столетия… а затем на нас упала тень второй стены. Дрезина въехала в туннель под капитальными укреплениями, и глаза долго не могли привыкнуть к темноте. Я только сумел разглядеть двигающиеся силуэты, как мы вынырнули с другой стороны и пришлось щуриться от солнца.
И вновь город смог меня удивить. Ведь за вторым оборонительным кольцом тоже кипела жизнь. Или же оно было первым со стороны центра? Глаза вновь стали разбегаться в попытке охватить всё и сразу. Старые высотки соседствовали с новостроем. И в старых, и в новых зданиях сильнее всего выделялись окна-бойницы. Узкие, с решётками даже на высоте десятого этажа. От кого спасались местные жители? Вряд ли воров боялись.
Но куда больше меня поразило обилие бегущих людей. Несмотря на разницу во внешнем виде и одежде, все куда-то спешили. Стояли лишь те, кто дожидался общественного транспорта – двухэтажных трамваев, без окон и дверей, лишь с перилами, набитых почти до отказа.
Все первые и вторые этажи зданий занимали мастерские, артели и небольшие лавочки с говорящими названиями: «Портки за час», «Крендели сладкие», «Порох дымный», «Кую мечи» и прочее. К моему удивлению, ни зазывал, ни яркой рекламы не наблюдалось, а посетители лавок не выглядели зажиточными. Впрочем, и нищими они не были, скорее поджарыми, не обрюзгшими и целеустремлёнными.
– У вас тут прямо на улице порох продают? – задал я интересующий вопрос.
– Чернуху? У императора монополия только на зачарованные патроны, остальное под кланами или мелкими родами, – ответила напряжённо Ольга. Проследив за её взглядом, я увидел следующую стену, едва виднеющуюся между домов. Третья по счёту, она выглядела чуть ли не внушительнее первых двух, но даже за ней не могли укрыться шесть шпилей небоскрёбов и то, что вначале посчитал иллюзией.
Между башнями, задевая облака вершиной, сиял полупрозрачный обелиск, переливающийся золотыми символами. Он выглядел как нечто не от мира сего. Словно божественная рука пригвоздила саму землю к этому плану мироздания и заставила всё вокруг подчиниться её воле.
– Соберись, – проговорила, толкнув меня локтем, Борзая. – Заканчивай по сторонам глазеть, придётся спуститься. Дальше пешком.
– В чём дело? – раздражённо спросил я, ведь мы въезжали под третьи врата, и они, в отличие от предыдущих, охранялись особо. Очередь из куда более прилично одетых граждан, чем на фермах или во второй линии, выстроились в очереди и караул проверял у них документы. Требовали также приложить руку к шару, который неизменно светился зелёным, но иногда слабо и едва заметно.
А ещё, кроме обычной вооружённой охраны в кирасах, одинаковом сером обмундировании с красной оторочкой и эмблемой в виде монолита на груди, у ворот стояло две статуи под два с половиной метра. Они изображали рыцарей в странных даже на первый взгляд полных латах, и только оружие в их руках смотрелось слишком натуралистично и нелепо одновременно.
Ну зачем статуе рыцаря станковый пулемёт? Или эти нелепые топоры на поясе…
– Не пялься, – одёрнула меня Борзая, и в этот момент статуя повернула голову, взглянув на меня сверху вниз. Я парень рослый, но в этот момент почувствовал себя неуютно. Хорошо, что нас пропустили без очереди и, приложив руку к шару, он немедля откликнулся, а караульные хоть и косились, но старались смотреть мимо.
– Они тебя приветствовать не стали, в отличие от коменданта форта, – заметил я.
– Они стража Обелиска, Равные. Подчиняются ордену и императору, – вполголоса ответила Ольга, когда мы прошли внутрь небольшой арки. Здесь уже горел свет, так что легко можно было разглядеть вымощенную плиткой мостовую и узкий туннель, ведущий на противоположную сторону. Ради интереса сосчитал количество шагов – выходило, что ширина стены в этом месте составляет больше тридцати метров.
Как всё это не разваливается под собственным весом? У всего есть предел прочности, в том числе у бетона и стали. А если стена полая, то зачем её делать такой широкой? Даже танкам хватит пяти метров, чтобы по ней проехать. Великая Китайская стена раза так в три тоньше, если не в четыре. Зачем? В чём смысл?
В армии учили нас накрепко, хоть и недолго. Но после срочки, поступив в университет на геохимию, я продолжил подтягивать знания. И пусть спецпредметов у меня было всего несколько, но Михаил Иванович, преподаватель, делился опытом и травил байки. В том числе и о своей длительной службе в рядах.
Одним из примеров был как раз рассказ о том, что никакой слой земли и бетона не выдерживает специализированные боеприпасы. Хочешь спрятаться от бомб и снарядов? Закапывайся в глубину, как было сделано на передовой, в форте, где мы ночевали. Здесь же… от чего могут защитить эти стены? От кочевников? Динозавров может?
Разум мне подсказывал, что всё это от лукавого. Ни одно кочевое племя, на чём бы оно не ехало, на лошадях ли, кабанах или оленях, не переживёт столкновения с колючей проволокой и окопами. Динозавры же просто звери, пусть и гигантские, даже если из ружья не пристрелить, всегда есть пушки и пулемёты. Ответа у меня пока не было.
Выйдя из туннеля, мы оказались на оживлённой улице, но на сей раз никто никуда не спешил. И разница в темпе жизни была столь разительна, что я моментально её заметил. Мужчины чинно прохаживались, всегда в компании с девушкой, а то и не одной. Занимали беседки, распевая песни и распивая спиртное. Вместо мелких лавочек и мастерских первые этажи были заняты ресторанами и кафе.
– Это что, театр? – не веря проговорил я, увидев гигантскую вывеску вдалеке.
– Это клановая территория, чего тут только нет, – пожав плечами, ответила Ольга. Она держалась напряжённо, и вскоре стала понятна причина такого поведения. Стоило попробовать отойти в сторону, как отряд стражи преградил нам путь. Их форма почти не отличалась от охраны снаружи, только вместо обелиска на груди красовалась волчья голова с разинутой пастью.
– Ваше сиятельство, по распоряжению великого князя Волкова, вы обязаны незамедлительно явиться ко двору, – вежливо, но настойчиво проговорил начальник конвоя, молодой мужчина немногим старше меня, но с рано поседевшими висками, при этом он демонстративно положил ладонь на рукоять висящего на поясе меча.
– Это что, провокация? – усмехнувшись, громко спросил я, выйдя перед девушкой. – Или вы сейчас решили угрожать княжне Борзой?
– Нет, ни в коем разе, – заметив, что люди начали оборачиваться, тут же пошёл на попятную стражник. – Мы всего лишь выполняем свой долг. Оказываем честь вернувшимся, предоставляя почётный караул.
– Как и мы, – ответила Ольга, встав со мной плечом к плечу. – Мы явимся ко двору, как только приведём себя в порядок. Как вы могли заметить, мы только что с передовой. Через полтора часа подойдём.
– Надеюсь, вас не оскорбит наша компания? – проговорил стражник.
– Компания – безусловно. А вот конвой – нет. Мы благодарны князю Волкову, но отказываемся от почётного караула. Хотите идти с нами, отошлите ваших соратников прочь, – сказала Ольга, заставляя капитана напрячься. – Или вы имеете что-то против рода Борзых?
– Нет, – спустя долгих несколько секунд ответил капитан. – Ни в коем случае. Мы не хотели оскорбить или обидеть вас, ваше сиятельство. Возвращайтесь и доложите о ситуации, я сопровожу княжну до родового особняка.
– Есть! – хором ответил десяток лужёных глоток, и отряд строем ушёл в одну сторону, а мы с Ольгой в сопровождении капитана в другую.
– Прошу вас, – чуть поклонившись, с плохо скрываемой усмешкой сказал стражник, пропуская вперёд Ольгу и пытаясь оттеснить меня назад. Что я могу сказать, у него не вышло. Я тоже старался вести себя сдержанно, но и спуску ему не давал. Вояке из Волковых это не сильно понравилось, но провоцировать нас сильнее при скоплении народа он не решился.
Ольгу узнавали, с ней здоровались, многие хорошо одетые господа и дамы даже кланялись, останавливаясь, чтобы выразить свои соболезнования. Борзая их принимала, держалась, с одной стороны, холодно, а с другой – даже рада была такому вниманию и участию. Хотя, когда она проходила мимо или отворачивалась, я замечал на лицах довольные ухмылки. Не похоже, что местные такие уж лапочки.
Нужное место я узнал без подсказок Ольги. Тяжело не заметить гигантский флаг с изображением бегущей собаки, висящий на сталинской высотке. Хотя даже не будь его, толпа Секачовых, нагло расположившаяся перед хлипким строем из десятка рыцарей, лучше всего говорила о настроениях во внутренней зоне безопасности. А уж когда они заметили нас с Ольгой…
– Что, побитая псина, приползла зализывать раны? – выкрикнул кто-то из середины толпы. Передние ряды загоготали, но стоило сделать шаг в их сторону, положив руку на обрез, как толпа колыхнулась отступая.
– Кажется, хозяева погнали вас на скотобойню, только забыли сказать, что в качестве мяса будете вы, – громко сказал я, тут же получив негодующий рёв толпы в ответ. Они орали, плевались на мостовую, трясли кулаками, но преступить невидимую черту не хотели. А когда задние ряды в порыве неистовства, отупевшие от безнаказанности, начали напирать на передние, те чуть не ногами стали в землю упираться, лишь бы не подходить ближе.
– Назад, погань! – раздался рявкающий голос от порога многоэтажки, и я увидел седого рыцаря в полном доспехе. Мне показалось, или на мгновение перед толпой появилась гигантская пасть?
– Дядя! – обрадованно воскликнула Ольга, и с трудом сдержалась, чтобы не бросится ему на шею.
– Идём скорее внутрь. А то эти свиньи и заплевать могут, – брезгливо произнёс он, приобняв племянницу за плечи.
– Постой, я не могу пойти одна, – отстранилась Ольга, шагнув ко мне и взяв под руку. – Ты его уже видел на совещании, это Максим, мой побратим. Мой дядя – Владимир.
– Не время и не место такое обсуждать, – недовольно цыкнул князь Борзых. – Раз назвала братом… идёмте оба.
– У вас есть час, – напомнил командир Волковых, оставшийся ждать снаружи.
– Мы выполним приказ, можете быть уверены, – поиграв желваками, сказал князь, и вновь приобняв племянницу вошёл в подъезд. Я шагнул следом, и обернувшись увидел, как сомкнулся рыцарский строй.