Если бы не обводка от Сары, пропустить чудище было бы проще простого. На выжженной, раздробленной молниями земле оно было неразличимо с миллионами младших собратьев. Но стоило изображению приблизиться, как разница становилась очевидна любому.
Высокий, под два метра, с головой, вжатой в гипертрофированные, будто надутые сверх меры, плечи и шею. Иссохшее тело с ненормально широкой грудной клеткой покачивалось на костлявых ногах. Левая рука оставалась нормальной, а вот правая раздулась так, что больше напоминала бревно или пушечное дуло.
– Уверен, что нашёл что-то стоящее? Их могут быть тысячи.
– Смотрите сами, – ответил я и, сняв шлем, передал его Жанне.
– Позвольте мне, – тут же засуетился Филинов, но натолкнувшись на взгляд инквизитора, моментально скис. – Я всего лишь хочу позаботиться о сохранности артефакта, который может оказаться крайне важен в нашем выживании.
– Как и я, брат по ордену. Но наша миссия сейчас в приоритете.
– Хватит припираться, они двигаются, – сказал я, ведя пальцем по карте и выискивая нужный квадрат по улитке. – Вот он, здесь. Двигается в общей массе, уже прошел столбы грома. Через несколько минут будет в окопах.
– Вижу. Как ты что-то различаешь в такой мешанине? – удивлённо проговорила Жанна, нацепив очки.
– Дело практики. Мы и не с таким работали, когда приходилось. Нам нужен артиллерийский удар. Пока враг не скрылся или, того хуже, не заметил дрон.
– При малейшей угрозе нужно немедля возвращать артефакт! – вновь запричитал библиарий, действуя всем на нервы.
– Цель подтверждаю, передавайте координаты.
– Есть. Говорит комендант Бобров. Есть приоритетная цель. Да. Сейчас. Координаты… – барон продиктовал буквенно-цифровой код, и форт вздрогнул при отдаче. Развернув камеру, я даже увидел летящий в сторону дрона огненный болид, таким ярким он был. Это позволило отлететь чуть выше и в сторону, чтобы не задело ударной волной. Но вместо того, чтобы жахнуть, снаряд раскололся на несколько частей и стальным дождём рухнул на землю, почти не причинив вреда.
– Нет поражения! Координаты верные. Снаряд не детонировал.
– Это как?.. – ошарашенно проговорил Данила.
– Бывает такое. Но редко, – Кирилл, неожиданно уверенным движением оттеснил коменданта от перископа и занял его место. – Перед ударом было какое-нибудь свечение? Может, воздух плёнкой подёрнуло, как от мыльного пузыря?
– Нет, ничего такого не заметил. Хотя. Я отвлёкся, отводил дрон.
– Координаты верны? Залп через девять, восемь…
– Противник сместился на десять метров севернее.
– Десять метров не критично. Там фугас, – отмахнулся комендант. – Пошёл минус. Детонация через пятнадцать секунд, четырнадцать…
– Вижу снаряд. Наблюдаю за целью, – отрапортовал я, сосредоточившись на действии монстра. Тот размеренно шагал в окружении сплошного моря из сородичей, но когда снаряд был уже на подлёте, медленно, будто с ленцой, поднял руку, и я заметил фиолетовое свечение, прошедшее от плеча до ладони.
Вспышка. Крохотная, едва ли заметная издали, если не присматриваться. Но в этот раз я отчётливо увидел росчерк, ушедший в небеса. Прямо к снаряду, разорвавшемуся в воздухе. Я о таком оружии даже не слышал, не то что видел До фугаса было больше километра или около того, но он взорвался одновременно со вспышкой. Даже в полсекунды паузы не было.
– Я не знаю, что это за оружие, но его снаряды куда быстрее пороховых. Обычными глазами такое не рассмотреть.
– У них точно нет магии? – осторожно поинтересовался Данила. – Это бы всё объяснило. И скорость, и то, что снаряды невидимы.
– Если вы не разбираетесь в науке и технологии, то для вас всё происходящее будет чудом или случайностью. Мне нужен канал до ордена. Брат технократ может знать, в чём дело.
– Не раньше, чем мы уничтожим цель, – возразил комендант. – Третий заход, кассетник, высота подрыва двести. Координаты подтверждаешь?
– Нет. Кассетник он собьёт, нет чего-то проще?
– На такое расстояние? Без шансов. Можем подпустить его ближе, километра на два, и уже тут ядрами и цельнометаллическими болванками закидать.
– Нет! Это недопустимо! Враг стреляет на километр по быстролетящей цели. А уж если доберётся до крепости, то ему и целиться не надо будет. Мы должны немедля сообщить о произошедшем в орден.
– В этот раз я согласна, – поморщившись сказала Жанна. – Стрельбу отложить. Нечего тратить боеприпасы почём зря. У артиллерии и других целей полно.
– Благодарю, – довольно выдохнул Кирилл и тут же сел на трубку, пересказывая, что у нас происходит. Со стороны всё произошедшее казалось дикостью, пользоваться одним проводным телефоном на штаб роты, даже двух по факту – это же дикость. А с другой стороны, в одном месте собралось слишком много начальников. Да ещё и не подчиняющихся друг другу напрямую.
Комендант Бобров отвечал за оборону капонира и, когда дело касалось непосредственного руководства фортом, являлся непререкаемым авторитетом. Да вот только прямо сейчас поток монстров стих, и они даже не добирались до наших оврагов. Орудия же шагающей крепости били поверх наших голов.
Княжич Данила Борзой руководил своим рыцарским копьём и общими силами наёмников и, по сути, являлся ответственным заместителем коменданта, но в то же время был старше барона по роду. А люди Борзых подчинялись только ему, в приоритетном порядке. Ну ещё Семёну. И хорошо, что у Данилы хватало сообразительности не лезть в разборки вышестоящих, а выполнять свою работу.
Библиарий Филинов обладал достаточной властью, чтобы в случае опасности для артефактов, оборудования форта или иного жизненно важного для человечества фактора перехватить управление или отдать приказ напрямую коменданту.
И наконец случайно задержавшаяся в форте инквизитор, имеющая не только смутные ограничения своей карающей длани, но ещё и очень расплывчатый список задач и обязанностей. Вплоть до того, что для выполнения задачи она имела право приказывать всем, включая князя, и подчинялась лишь генштабу и военному совету великих князей.
В нормальной ситуации двух последних в форте быть не должно, и единственным виновником их появления можно считать меня. Но никакого дискомфорта по этому поводу я не испытывал. Тем более что придерживался строгого принципа – долг в первую очередь, но всё, что за его рамками – моё дело.
– Из технологического оружия под описание могут подходить мощные лазеры и рельсовые орудия. Как именно был уничтожен первый снаряд? Он взорвался, натолкнувшись на преграду, или распался в воздухе?
– Второй взорвался, первый разлетелся на куски, но без взрыва. Его словно рассекло, детонатор не сработал, и ошмётки упали по инерции.
– Значит, лазеры отпадают, рассечь ими что-либо на километровой дальности невозможно, – рассуждая вслух, проговорил технократ, когда Филинов передал ему мои слова. – Если бы это был лазер такой мощности, вскипевший металл и раскалённый воздух создали взрыв. Монстр махал руками? Хотя не важно… расстояние слишком большое, молекулярные нити и диски успели бы затупиться. Значит, только рельсовое оружие. А ведь мы считали, что образование плазмы слишком сильно влияет на деградацию ствола…
– Ближе к нашей проблеме, брат, – поторопила Жанна. – Он такой не один, снаряды начинают разрываться в воздухе по всему фронту.
– Это очень печально. Но у рельсового оружия малой мощности есть свои недостатки. Оно хорошо стреляет прямой наводкой, но неуправляемые снаряды быстро теряют скорость и точность на больших расстояниях. Вести прямую стрельбу они смогут только с расстояния менее семи километров.
– Им осталось идти полчаса, если ничего не сделать…
– Ну почему же ничего. Готовьте бомбарды с напалмом. Стрельбу вести по крутой навесной траектории, с возвышением выше пятидесяти градусов. К цели снаряд должен потерять всю энергию и лететь вертикально вниз, – перечислял в трубку брат технократ, и я так увлёкся, что лишь писк в ухе заставил меня вернуться к дрону.
«В ёем дело? Там важную информацию доносят».
«Важная здесь. Похоже, нас засекли», – прервала меня Сара и показала изображение элитного заражённого, внимательно всматривающегося в небеса и водящего из стороны в сторону дулом пушки-протеза. – «Нужно отступать».
Спорить с ней не хотелось, тем более что я только что видел уничтожение летящего снаряда. Пусть он был куда больше дрона и светился при этом, его скорость была в пять раз выше, чем у крохотного разведчика.
«Нужно уходить наверх и…» – слова Сары звучали логично, даже слишком логично. Уйти из зоны видимости, не привлекать внимание, выйти из зоны поражения и вернуться, с другой стороны. Но иногда нужно доверять животному чутью и интуиции.
Я резко вжал джойстик, заставив дрон буквально рухнуть вниз, и в то же мгновение понял, что не ошибся. Фиолетовые вспышки появились сразу с двух сторон, но я был слишком близко от элиты, приходилось водить корпусом, а не рукой. И это выиграло мне так необходимые мгновения.
Вынырнув почти у самого моря тварей, я извернулся, не позволив жадным лапам схватить крохотного летуна, ушёл в сторону и нырнул вновь, только чтобы резко уйти вверх и зигзагом в сторону. Камера работала стабильно, и хотя я был полностью сосредоточен на пилотировании, краем глаза отметил, что твари ни своих, ни чужих не жалеют. Палят, независимо от того заслоняют дрон тела других монстров или нет.
В другой ситуации, будь у меня не один дрон, а хотя бы парочка, я бы воспользовался таким шансом и попробовал выкосить их побольше их же оружием. Но сейчас даже думать о таком нельзя. Единственный мой дрон – спасение не только для меня, но и для всего форта.
– Старый! Что происходит, очнись уже, нам нужны координаты, – дёрнула меня Жанна, но я лишь вырвал плечо из её хватки.
– Не сейчас! Бейте по тем, – огрызнулся я, невольно наклоняя тело, в попытке помочь дрону свернуть, обогнув рассыпавшийся наполовину столб. Едва разминулся со стеной, как её разорвало на мелкие осколки – враги продолжали обстрел, заодно разрушая наши укрепления.
– Прилёт через три, два. Плюс! – услышал я на периферии сознания и, дождавшись вспышки от пожарища, взмыл вверх. Сто метров, триста, километр! Ещё немного, если братья ордена правы, то ещё совсем чуть-чуть.
Дрон тряхнуло, но он не закружился, падая, а лишь покачнулся, тут же выровнявшись. Я же продолжал гнать его к форту, стараясь не повторяться в изменениях траектории и времени между безумными зигзагами.
В этот момент я слился с пультом и дроном воедино, перестало существовать вообще всё вокруг. Не человек, сидящий в штабе бетонного форта, а бешеная боевая стрекоза, что, жужжа своими моторчиками, мечется между врагами и нарядами в попытке выжить и выполнить миссию.
«Ниже!» – успела одёрнуть меня Сара, и сразу несколько воздушных вихрей уронили дрон в пике. Я едва успел вывести его над землёй, уйти от скрюченных пальцев, мелькнувших перед камерой, и, держась на уровне пяти-шести метров, уйти за горизонт вражеской стрельбы.
За пять минут, что возвращался, весь вспотел. Так, что майка промокла, хотя никуда с места не вставал. И только когда дрон влетел в открытую бойницу и сел мне на ладонь, позволил себе громко выдохнуть.
– Вот! Вы, наконец, начали по-настоящему ценить артефакты, что достались вам как само собой разумеющееся, – с чувством собственного превосходства проговорил Филинов. – Это величайшая драгоценность, которая может уберечь сотни жизней. Тысячи, при наладке массового производства.
– Спорить с вами никто и не собирается. Как только покажете, как заменить процессор, основанный на методе печатных плат с технологией в сто микрон, лампами величиной с ноготь – так сразу приходите, – зло буркнул я, откинувшись к стене и прикрыв глаза. – А пока единственное, чем он вам может послужить – это примером.
Филинов ничего не ответил, поджав от обиды губы, но шагнул в сторону бойницы, загораживая мне возможность вновь отправить дрон в небеса. Мне это было безразлично. Мало того что я сам выложился на все сто, так ещё и дрон разрядился, и винты надо было проверить с двигателями – всё же он хоть и рассчитан именно на такие нагрузки, в гонках виражи ещё и по круче бывают, но вот взрывы и ударные волны ему не на пользу.
«Понимаю, что вам нужен отдых, но, боюсь, сейчас я не могу бездействовать», – проговорила Сара, выводя мне перед правым глазом размытую картинку, затем ещё и ещё одну, целую нарезанную галерею. – «Это моменты пролёта снарядов рядом с дроном. К сожалению, аппаратная частота съёмки не позволяет идентифицировать снаряды со стопроцентной точностью».
«Говори уже как есть», – разрешил я.
«Мне удалось подсчитать скорость вражеского снаряда, за счёт разницы в положении между кадрами», – система вывела мне две последовательно снятых картинки, когда снаряд совсем рядом и в отдалении. – «В зависимости от типа выстрела – три-семь махов. Разница в скорости, как и разброс, очень велики. Пусть у меня и нет доступа к технологической базе, однако с уверенностью можно утверждать, что оружие не стандартизировано. Как и снаряды».
– Это хорошо, может даже – отлично. Плохого в этом тоже полно, – бормотал я, раскручивая в голове мысли. – Госпо-дамы, у меня новая вводная, вернее, сразу несколько. Элита – не армия в чистом виде, а отдельные спецназовцы. Оружие сильно индивидуальное, снаряды тоже. Хорошее – возможно, что пушки не стандартизированы, а значит, не взаимозаменяемы. Убьём носителя, никто его оружие поднять не сможет.
– Это отличная новость! – обрадованно сказал комендант.
– Да. Вторая из этой же серии – для стрельбы на дальние дистанции им требуется не какой-то мусор, а нормальные снаряды. Значит, их боекомплект ограничен. Даже если они сами могут производить пули на месте, из собственных тел или трупов сородичей, им понадобится время. Значит, их ресурсы можно либо истощить, либо существенно снизить.
– Наши ресурсы тоже не бесконечны. На восстановление ресурсов сезонного сектора уходит весь цикл.
– Но прямо сейчас это не существенно. Если мы заставим их потратить крупные заряды, штурмовать крепость им придётся подходя вплотную. А тут у пулемётов будет явное преимущество, ведь они могут бить без остановки, пока не кончатся патроны.
– А в этом что-то есть. Потратить ресурсы на отвлекающий манёвр. Сегодня нам это вряд ли одобрят, но в будущем. Хорошо. Расстояния играют нам на руку, – подумав кивнул комендант. – Соедините с советом Неразрушимой. Ваша светлость, приветствую вас. Барон Бобров беспокоит. Вот что выяснили…
– Спасибо. Можешь отдыхать, задачу ты выполнил на отлично, – присев рядом, проговорила Жанна. – Дальше разберутся уже с вышек. На семь километров у них есть приборы прямой видимости.
– Раскладывающиеся подзорные трубы?
– Бинокли, обычные штабные бинокли с хорошим увеличением, – улыбнувшись поправила меня женщина.
– За горизонт не заглянут, но, если враг бьёт только прямой наводкой, да ещё и мелкими снарядами, бояться нам нечего, не сейчас, – пояснил Филинов, всё так же загораживающий от меня бойницу. – Двадцать метров песка и бетона пробить можно, но скорее мелкие стрелки изотрутся и превратятся в расплавленную лужицу, что застрянет на полпути.
– Буду только счастлив. Если всё будет именно так… – выдохнул я, приняв из рук Жанны очки. – Но сомневаюсь, что они сумеют в общей мешанине и без подсказок найти нужные цели.
– С ними братья по ордену, – успокоил Кирилл. – А у филинов не только очень умный вид и способность бесшумного полёта, но и великолепный глазомер. Отдыхайте. Если понадобится, мы не стесняясь вас позовём.
Спорить со всеми разом я не стал, тем более что дел неожиданно не нашлось. Батареи ещё не успели перезарядиться, а выпускать дрон с третью заряда – нет никакого смысла. Я даже не успею как следует проверить местность, как придётся возвращаться. Так что вместо того, чтобы бездельничать и сидеть на одном месте, я решил провести время с пользой.
Не могу стоять, когда другие работают – пойду полежу. Переодеться и обтереться – пока есть возможность, показалось мне вполне здравой идеей. И каково же было моё удивление, когда, спустившись с командного этажа, я увидел сидящих за картами солдат и канониров вперемешку. Судя по тому, что комвзвода сидели тут же, в ус не дуя, ситуация была штатной.
– Ваше бродие! Не хотите к нам присоединиться? – весело махнул рукой мужик, которого я без шляпы и узнал-то не сразу – один из заводских. С кошачьей фамилией…
– Мне по жизни везёт больше чем в карты, – отмахнулся я, глядя на ставки. – А считать я никогда не умел.
– Считать карты? А чего их считать. Две на руках, три на столе, – пожав плечами ответил Манулов.
«Зато я прекрасно считаю», – с азартом проговорила Сара. – «И никакого риска!»
«А интерес тогда играть?» – спросил я, уходя в казарму, на что система серьёзно задумалась, даже замерла на несколько секунд.
«Чтобы выиграть? Разве не в этом смысл?» – наконец спросила Сара.
«Далеко не всегда. Для многих процесс важнее результата. К тому же они играют на патроны. Чёрные. Они у нас и так в достатке. Вот если речь пойдёт о так называемых золотых, имперских, тогда смысл появится, но выигрывая мы тут же испортим отношения в коллективе. А оно куда важнее мелких трат».
«Вынуждена согласиться. Но если люди играют не только на передовой, мы обязательно должны попробовать позже!»
«Естественно. Думаю, здесь без офицерских клубов в увольнительных не обойдётся».
Несколько часов меня никто не трогал, так что я успел не только помыться и сменить бельё, но и немного вздремнуть. А когда подняли – выяснилось, что не ради тревоги, а просто подошла очередь на питание. Пока функционировала горячая кухня, нужно было этим пользоваться.
– Помогли твои наводки, отличная вещь! Слова плохого не скажешь! – довольно проговорил Данила, когда от первого осталась половина. – Как головастые сообразили, с каким оружием на нас пойдут, да приказы переслали, так дело с мёртвой точки сдвинулось. Сейчас лупят большим навесом. Так мы без проблем и до конца Бедствия доживём.
– Не каркали бы вы, ваше благородие, – мрачно одёрнул его Семён. – Первая ночь ещё не кончилась, а магии уже не будет. И лес молний того, всё. Да и враг, одно что тупой, да не зверьё. Но и с тем иногда не сладить.
– Значит, не добрались стрелки до крепости? – уточнил я.
– Сколько-то дошло, но на них снарядов не жалели, а прямой наводкой и болванкой попасть можно. Хотя не рисковали так, конечно. Били по пять-семь стволов в одного. Они перезаряжаться не успевают, – вновь улыбнулся Данила. – Так что нормально всё будет.
– Первая ночь. Это пока первая ночь, – весомо проговорил Семён, не спеша насыщаясь. Я последовал его примеру. Если можно есть с удовольствием, надо этим пользоваться. А грызть пайки всегда успеем.
Утро я встречал за перископом в штабе. Не только потому, что заступил на дежурство, но и потому, что мне настоятельно рекомендовали не пропустить рассвет. А зрелище и в самом деле выдалось впечатляющее.
Впервые я видел, как невидимая рука сжимает проход, заставляя чёрные тучи опускаться ниже, к самой земле. Поток тварей резко ужался, хоть и не прекратился целиком, дальнобойная артиллерия била по сузившемуся горлышку, вколачивая тысячи тварей в землю и превращая их в однородную кровавую массу с костями и серой кожей.
Но когда на лице невольно начала появляться улыбка, я не сдержавшись выругался.
– Чтоб тебе прикрыть твоё каркало!
Десятки метивших в одну точку снарядов стали лопаться на подлёте, целыми гроздьями, оставляя после себя быстро растворяющийся в черноте серый дымный след. А тучи, будто прижатые огнём артиллерии, начали стелиться над землёй, закрывая всё перед границей, а полноводная река из монстров вдруг иссякла, словно отрезав наши миры друг от друга.