«Полон был кир печали
в те непростые дни…»
Нет!
Мужики встречали
радостно (только пни,
чтобы очнулся) каждый
шанс обмануть тоску!
…Есть? Ну, и стой, не кашляй
в очереди к ларьку.
Банки, бидоны – быстро…
Медленнее чуток
полнится им канистра…
ради чего исток
и учреждён властями!
…Терпим: не баре…
Тяп-
ляп – и себя гостями
не чувствуем тут хотя б.
…Мир —
расступился в стороны,
преобразился!
Все —
óливеры как бы стоуны:
сквозь объектив – росе
солнышко светит…
Здесь-то
и захлёстывает оно вновь,
пьянство моего детства,
плеском советских снов,
радостью, что смолчали
и – уцелели.
…Щель
меж вечными кирпичами…
Вечер. Тарелка щей.
Шёпотом – сказка «Репка»
(детка – с полсотни кил:
чтоб разговор хоть редко
перевести на кир)…
Вспомни, как мы гуляли,
выросшие едва;
как она меж дверями
буйно росла, трава…
Кашлял ханыга в очереди,
струйка текла в бидон,
вряд ли туманя очи
грёзами о «потом»:
здесь и сейчас – вот принцип,
клич, постулат, девиз
юных и глупых принцев!
Вспомни… и удивись.
…Трещины в общих стенках,
общего жлобства клеть
и – несогласие с тем, как
именно
нам взрослеть.