Испытание в Доме Тысячи Дверей. История В.-2 - читать онлайн

Глава 1. То, что в основе всего сущего

Если бы В. мог видеть себя со стороны, то увидел бы, что он лежит на заснеженном полу кабинета Мастера А, а над ним склонился Мастер А, который заботливо растирает ему руки и ноги и озабоченно шепчет:

– Слишком быстро, слишком глубоко, слишком полно. Всё слишком! Опять не доглядели…

Мастер А потер свои ладони и, положив их на лицо В., легкими движениями коснулся его щек, словно стирая с них какую-то грязь. И в тот же миг В. открыл глаза.

Падал тихий, мягкий снег. На В. смотрел хорошо знакомый ему старикан с седоватыми усами, который на сей раз облачился в костюм брусничного цвета с гобеленовым рисунком и нахлобучил шляпу, представлявшую из себя нечто вроде канотье с квадратными полями.

Трудно было не засмеяться при виде столь нелепого наряда, но В. сейчас было не до смеха. Он почему-то чувствовал себя так, словно по нему проехался паровоз, но что с ним случилось, он не помнил. Мастер А улыбался В., впрочем, безо всякого ехидства, так добрый дедушка мог бы улыбаться своему любимому внуку.

– А где Леяна? – спросил В., поднимаясь и почесывая гудящий затылок.

– Леяна ушла, – ответил Мастер А. – Ты, скажем так, немного задержался и она тебя не дождалась. Но не волнуйся, вы обязательно еще увидитесь. А кроме того, мы с тобой премило поболтаем и без нее.

– А где я был? Где я задержался? – недоумевая спросил В. – Я куда-то уходил? Я ничего не помню…

– Был да был, что с того, – бодро проговорил Мастер А. – Сейчас ты здесь, и лично я очень рад тебя видеть, а ты рад мне?

– Я… э-э-э… ммм… да… то есть, конечно… – промямлил В.

Мастер А рассмеялся:

– Не очень-то искренне, ну да ладно.

В. тупо смотрел на Мастера А:

– Что произошло? – спросил он.

Мастер А в этот раз не стал ходить вокруг да около, а ответил просто:

– Произошло то, что ты слишком увлекся. Впрочем, не в первый раз. Но я тебя не виню, ты слишком долго прозябал в скуке серой обыденности, чтобы не увлечься тем, что мы предлагаем тебе. Или что мы показываем, чему учим, что представляем. Подбери сам то слово, которое тебе больше нравится.

Он обнял В. за плечи и усадил его на мохнатый плед. В. какое-то время приходил в себя и постепенно вспоминал все, что было. Скопление разноцветных огней… А потом Паола, его любимая, ей холодно, и он виноват в ее страданиях…

– Ну, ну, – Мастер А, как обычно, читал мысли В., – со всяким может случиться. Не казни себя. Крайне бессмысленное занятие! Пользы ни на грош, а вреда уйма. Прошлое останется в прошлом, не стоит увязать в нем. Лучше на-ка вот глотни, – и Мастер А подал В. стакан, наполненный золотистым светом, правда, не так щедро, как наполняла его Леяна.

В. с наслаждением выпил и сразу же почувствовал себя бодрее.

– Вот и славно, – усмехнулся Мастер А. – Теперь все придет в норму.

В. понял, что Мастер А имел в виду: теперь им не придется терять время на мучительное преодоление тупоумия В., поскольку В., глотнув чудесной жидкости, опять стал радостно-мудрым В, понимающим с полуслова то, что в обычном состоянии он был не в состоянии понять.

– Прежде, чем продолжать наш разговор, я бы хотел кое-что изменить, – заявил Мастер А.

– Что именно? – удивился В.

– Мое имя, – невозмутимо проговорил Мастер А. – Мне уже успела надоесть эта буква – А! Пожалуй, я ее сменю на другую!

В. лишь изумленно таращился на старика, а тот продолжал:

– Пусть в дело вступит вторая буква алфавита. Прошу теперь именовать меня Мастер Б! Надеюсь, ты не против?

В. медленно покачал головой.

– Прекрасно! Тогда я продолжу… Начнем с главного, – Мастер Б, похоже, не собирался щадить В. после пережитого испытания. – Почему ты так напряжен? Общение с тобой порой становится невыносимым, до того болезненно ты реагируешь на каждое нелицеприятное высказывание в твой адрес. Ты что же думаешь, кто-то здесь вознамерился из низкого себялюбия обижать тебя? Оскорбления – удел ничтожеств, не имеющих иного способа возвыситься. Поверь, нам ни к чему прибегать к столь малоэффективным приемам.

Да, тебе нанесли множество обид, но не здесь, не сейчас, а гораздо раньше, там, в твоей прежней жизни. Ведь даже твой самый близкий друг видел в тебе всего лишь сварганенный им самим образ, шаблон, но не тебя настоящего. Разве это не страшное оскорбление?

А что касается моего к тебе отношения, то я не впихиваю тебя в рамки никаких представлений, поскольку я знаю, что ты живое чудо, бесконечная тайна, которую никто никогда не разгадает. Я знаю, что не знаю тебя нисколько, тогда как ты сам думаешь, что знаешь себя всего. И кто из нас двоих о тебе лучшего мнения, ты сам или я?

Тебя всю жизнь убеждали, что ты никчемный кусок мяса, безвольный винтик социума, не способный ни на что, кроме того, чтобы тупо исполнять отведенную ему роль. И только я сейчас воздаю тебе должное, признавая, что ты гораздо больше, чем твое тело, социальная роль или суждения других людей о тебе.

Я вижу в тебе не образ, не шаблон, не кусок мяса, а Бесконечную Вселенную, которой нет конца и края. И если я употребил пару грубых слов, то лишь для того, чтобы немного растормошить тебя, чтобы открыть эту маленькую дверь в твое сознание, забитую железными гвоздями нудных наставлений.

В. был вполне согласен с этими словами. И как он мог терзаться какими-то нелепыми подозрениями в отношении Мастера Б? Ведь ясно как день, что Мастер Б никогда не хотел его уязвить, а уязвляла В. всего лишь истина, которая содержалась в словах Мастера Б.

А тот продолжал:

– Скажу пару слов о твоих друзьях…

В. не скрывал своего удивления. Друзья? Кого он имеет в виду?

– С Леяной вы, кажется, нашли общий язык…

Ах вот он о ком!

– И это неудивительно. Несмотря на твою вздорность, ты не можешь не согласиться, что Леяна – премилое существо. Что касается Джаджа, прошу тебя не судить его строго. Тебе частенько казалось, что он нарочно строит из себя идиота. На самом деле Джадж не слишком глуп для твоих вопросов, а наоборот – слишком умен. Или слишком мудр. Хотя все эти определения не отражают того, что я имею в виду.

Попробую объяснить. Сегодня ты уже приоткрыл завесу, скрывающую упоительную и чарующую тайну. Тайну, открытие которой сулит нам возможность неслыханных свершений. Догадываешься, о чем я?

В. кивнул утвердительно. Да, он догадывался. Он вообще был в настоящий момент поразительно догадлив, и все благодаря чудесному напитку.

Мастер Б продолжал:

– Ты узнал сегодня, что можешь воспринимать мир и себя самого на совершенно ином уровне. Не будем называть этот уровень высшим, но одно несомненно: когда твое сознание поднимается на эту высоту, ты сам изменяешься до неузнаваемости, и все, что тебя окружает, тоже становится другим, не так ли?

В. подумал, что быть радостно-мудрым весьма приятно. Особенно, когда ты еще помнишь, каким унылым глупцом был совсем недавно, и таким образом имеешь возможность сравнивать.

Мастер Б усмехнулся в свои седые усы, будто прочитал его мысли.

– Тебе придется простить Джаджа за то, что он уже успел забыть, что когда-то был так же, как и ты, немного туповат, – продолжал он. – Дело в том, что он уже многие годы находится в состоянии, в котором ты находишься, – Мастер Б посмотрел на несуществующие часы на своей руке, – лишь пару часов. И потому ему кажется пустой тратой времени разъяснять тебе вещи, которые для него самого очевидны.

Ему кажутся совершенно бессмысленными всевозможные разглагольствования, потому что он знает, что слова – это всего лишь слова, а понимание – это гораздо больше, чем самое глубокомысленное высказывание. Например, ты сам сегодня самостоятельно узнал очень многое, и безо всяких объяснений. Новые знания стали естественным результатом полученного тобой опыта, не так ли?

Для Джаджа словоблудие уже давно потеряло смысл. Но для тебя слова всё еще очень важны. И потому я здесь. Я помогу тебе пролить свет на все темные пятна в этой «мрачной истории». Короче, я отвечу на все твои вопросы, понятно?

В. кивнул. Он перебирал в памяти события прошлых дней, но воспоминания были какими-то туманными. Наконец перед его взором предстало странное лицо Джаджа. В. спросил Мастера Б:

– Можно узнать, что такое с Джаджем? Что с его лицом?

– А, – махнув рукой, отвечал Мастер Б, – ничего особенного, обыкновенная раздвоенность личности. Не обращай внимания, скоро это у него пройдет. Еще есть вопросы? Подумай хорошенько, о чем ты хотел спросить.

И опять, как назло, В. не знал, какой вопрос задать Мастеру А А. Что за напасть? Какая-то странная пустота внутри… Он молчал. А Мастер Б его подбадривал:

– Вопросы – это чудесно. Не задает вопросов только тот, кому и так все известно. К сожалению, в большинстве случаев это связано не с реальной осведомленностью, но как раз наоборот, с ужасающим неведением. Или вернее, с непревзойденной самоуверенностью. А еще точнее, и с тем, и с другим. Именно непревзойденная самоуверенность и ужасающее неведение заставляют человека поверить в то, что он знает всё об этом воистину загадочном и неизвестном мире, мда…

Мастер Б, скрестив руки на груди, печальным взглядом уставился куда-то в район нагрудного кармана костюма В. Молчание его затянулось, а взгляд остекленел. Казалось, что Мастер Б на несколько минут отлучился в неизвестном направлении, оставив вместо себя неподвижное молчаливое изваяние. В. хотел было даже щелкнуть его по носу, дабы проверить, жив ли он вообще, но тут внимание В. переместилось от Мастера Б к прозрачному кувшину с волшебным напитком, от которого вокруг разливался мягкий свет.

В. наклонился, приблизив к кувшину лицо, и почувствовал, как его лицо согрелось нежным теплом. Этот свет завораживал! В. наклонялся ниже и ниже, вот он уже почти касается носом кувшина… На какой-то момент в поле зрения В. осталась только сияющая золотистая жидкость, заключенная в стеклянный сосуд.

Будто зачарованный В. смотрел на эту жидкость и только на нее. Тут В. показалось… Но нет, какая нелепая догадка! И все же… В. почудилось, что и жидкость смотрит на него! Как это могло быть, он и сам не понимал, но он отчетливо ощущал, что жидкость обратила на него всё свое внимание. В. моргнул. И жидкость моргнула! В. знал, что это звучит нелепо, но несомненно в жидкости произошло движение, которое В. захотел сравнить с морганием.

В. протянул руку к кувшину и осторожно приложил палец к стеклу. Он ощутил толчок изнутри кувшина, прямо в том месте, где был его палец. От неожиданности В. отпрянул и отдернул руку, но так резко, что толкнул кувшин. Жидкость заколыхалась в прозрачных границах, но слишком уж бурно. В. понимал, что имеет дело с чем-то необыкновенным.

Не в силах отвести взгляд от кувшина, он опять наклонился вниз. Таинственная субстанция все так же переливалась янтарным светом, словно в ней играли солнечные зайчики. Светящийся мед! Поистине захватывающее зрелище! В. целиком погрузился в созерцание кувшина, наполненного восхитительным нечто. Он позабыл обо всем.

Еще миг то, что было в кувшине, можно было назвать жидкостью, но вдруг оно разлетелось на тысячу солнц, стало целой вселенной! Оказалось, что загадочное нечто и вправду состояло из множества солнечных зайчиков – сияющих лучей, которым тесно было сидеть взаперти. Они беспрестанно двигались, играли, и их движение складывалось в невероятную гипнотическую картину. В. казалось, что эта солнечная вселенная – лучшее, что есть на свете, самое волшебное, самое восхитительное!

В. приложил руку к кувшину, и солнечные зайчики устремились к его ладони. Он сразу почувствовал их тепло и ласку. Он не знал каким образом, но эта жидкость, заключенная в стеклянный сосуд, не была ограничена его стенками, ее вообще нельзя было ничем ограничить, хотя она и могла пребывать в чем-то, например, в этом кувшине. И эта жидкость не только грела или светила, но обладала особым сознанием. В. мог даже общаться с нею. «Я восхищен тобою», – сказал он светящемуся меду, а тот ответил ему: «А я тобою», – и засмеялся, а вернее заиграл новыми бликами.

В. чувствовал очень близкое родство с этими солнечными зайчиками, будто бы он сам когда-то был одним из них, когда-то давным-давно. И сейчас он хотел быть среди солнечных зайчиков, хотел играть с ними там, в сияющей вселенной.

А еще он ощутил нестерпимую жажду, вернее, странное томительное чувство, которое было гораздо сильнее и жажды, и голода вместе взятых. Словно бы много лет ему чего-то недоставало, чего-то жизненно важного, насущно необходимого, а теперь он наконец нашел это нечто.

И он хотел утолить жгучее желание, хотел выпить, или съесть, или проглотить, впитать в себя – никакое из этих слов не подходило для описания того невероятного слияния с чудесной субстанцией, которого он жаждал всем своим существом.

Вдруг В. опомнился. Он увидел, что уже, оказывается, взял кувшин в руки и поднес его ко рту. Мастер Б ухватил своей стальной пятерней В. за локоть.

– Не советую, – проговорил Мастер Б и осторожно отобрал у В. кувшин. – Передозировка крайне опасна.

В. очумело глядел на него. С трудом он пришел в себя:

– Что это? Что там? – спросил он хрипло, указывая на кувшин.

– Там? – весело переспросил Мастер Б. – Всего лишь то, чего жаждут миллионы людей по всему свету. Всего лишь то, без чего не рождается ни один человек и без чего нет ни силы, ни красоты, ни жизни. Всего лишь то, что в основе всего сущего.

– Как это? – опешил В.

– А так! – с усмешкой отвечал Мастер Б. – Это нечто может решить все твои проблемы. Хочешь осуществить невероятный замысел? Это претворит в жизнь самые чудесные мечты. Хочешь стать красивым и желанным? Это самого уродливого квазимодо сделает милым, как херувим. Устал от своей глупости и никчемности? Это дарует тебе бесконечную мудрость и неограниченную власть.

– Но что же там? – В. не скрывал, что поражен.

– Хм, – Мастер Б почесал подбородок в задумчивости. – Что это, спрашиваешь ты. И как мне ответить на такой простой вопрос? Я мог бы назвать это любовью, но, к сожалению, человек привык именовать этим словом все, что попало. Я мог бы назвать это светом, но над светом властна тьма, а над тем, о чем мы говорим, ничто не властно. Я мог бы назвать это силой, но это не то, что грубо повелевает. Так что же это? – Мастер Б расплылся в улыбке: – Мы предпочитаем называть это… шушкой.

У В. вырвался возглас изумления:

– Как? – воскликнул он. – Это и есть шушка? Но что за глупое слово? Как можно называть шушкой то, для чего даже «любовь» и то недостаточно весомое наименование? Что за дикая причуда?

Мастер Б пожал плечами:

– Почему? Если все слова мира не достойны того, чтобы именовать это, тогда не все ли равно, как мы это называем? И потом, почему глупое? Мы ее спрашивали, – Мастер Б ткнул пальцем в кувшин, – ей понравилось.

Но уверения Мастера Б не убедили В. Он наклонился к кувшину и, глядя прямо в солнечную вселенную, неуверенно прошептал: «Шушка…» И тотчас увидел, как заиграли солнечные блики. Ей действительно нравилось! «Шушка…» – опять прошептал он, и опять заиграли солнечные блики. «Привет, шушка!» – сказал В., начиная понимать, в чем прелесть такого наименования.

Все эти высокопарные слова – любовь, сила, свет – были далеки и высоки, а то, что сияло в кувшине, было очень близким, родным и теплым. Если любимых людей называют «зайками» или «рыбками», то почему бы не назвать то, что тебе ближе, чем самый родной человек, «шушкой»? «Шушка…» – прошептал В. и улыбнулся.

Мастер Б понимающе следил за В. Но поскольку В. готов был чуть ли не вечность общаться с шушкой, Мастер Б отодвинул от него кувшин и произнес:

– Помнишь, Джадж тебе сказал, что ты на нуле?

В. кивнул.

– Так вот, он имел в виду, что маловато у тебя шушки, – и Мастер Б весело улыбнулся, но потом состряпал опять серьезное лицо: – Итак, продолжим. Для тебя именно сейчас настало время, когда невероятное становится обыденным, а обыденное становится невероятным. Понимаешь, о чем я?

В. кивнул.

– Ты требовал, чтобы тебе все разъяснили. Так что же ты хотел узнать?

В. выдохнул:

– Всё! Я хочу знать всё.