Из мустанга я вышла практически сразу за Адамом. В голове постоянно вертелись слова вампира о том, что мне нужно стать незаметной, скучной, безликой. Но как добиться подобного эффекта? Одно дело быть невидимкой в старшей школе и совсем другое не привлекать внимание бессмертного, для которого моё присутствие само по себе нечто интригующее.
Мишель заметил меня сразу, полагаю даже до того, как я выпрямилась в полный рост. Его, вспыхнувший любопытством, взгляд бессовестно прошёлся по моей фигуре, улыбка стала шире, а голос мягче.
– Mon cher… – на сладком придыхании, протянул брюнет, чуть наклоняясь вбок, чтобы лучше разглядеть меня из-за плеча Блэка, уже стоявшего прямо перед ним, – что за прелестное создание?
Адам, игнорируя слова Дэ Шанеля, ехидно усмехнулся, отметив, что тот так и не избавился от французского акцента.
– Время идёт, а старые привычки остаются. Тебе ли не знать, дорогой друг? – эта фраза прозвучала как-то слишком двусмысленно.
Приветственно кивнув, делая уверенный шаг навстречу, чуть задев Блэка плечом, Мишель продолжал настаивать на знакомстве.
– Так ты нас представишь?
– Разумеется, – вынужденно улыбнулся Адам, в развалку следуя за своим приятелем.
Я же, в этот момент, стояла на месте, будто вросшая в землю, и судорожно повторяла про себя: «будь скучной, отвечай коротко, не смотри ему в глаза».
– Кейт, это Мишель Дэ Шанель, любитель всего прекрасного и французского, – чуть наморщив нос, словно «французское» означало нечто крайне неприятное, ухмыльнулся Адам.
Чёрт! Один из пунктов сразу мимо! Ресницы вспорхнули вверх, и я неосознанно встретилась с бессмертным взглядом.
– И Вы, мисс, явно попадаете под первое определение, – растягивая губы в самой располагающей на свете улыбке, вампир протянул руку и, подцепив мои пальцы своими, слегка наклонился, оставляя еле ощутимый поцелуй на тыльной стороне ладони.
Блэк неожиданно резко оказался рядом. Он смерил своего сородича неоднозначным взглядом и демонстративно уложил мне на поясницу ладонь, намекая на неуместность флирта. Мишель выпрямился, выпуская мою руку, затем вопросительно глянул на Адама. Тот, в свою очередь, утвердительно кивнул. Несколько секунд бессмертные молча смотрели друг другу в глаза, да столь пристально, что казалось даже время замерло в страхе последствий. Я буквально кожей чувствовала бескомпромиссное напряжение, колючее, терпкое – именно это зовётся духом соперничества. И вдруг немое противостояние закончилось, столь же неожиданно как и началось. Дэ Шанель отступил на шаг назад, восторженно всплеснув руками, разводя их в разные стороны, словно собирался обнять весь мир, ну, или одновременно нас с Адамом.
– Что же, друзья, добро пожаловать в мою скромную обитель! Надеюсь, гостевой дом придётся вам по вкусу.
Я почувствовала, как пальцы Адама на моей спине дрогнули, вцепляясь в ткань блузки, но вскоре расслабились и ласково прошлись вдоль позвоночника. Наверное, так Блэк пытался меня поддержать и сообщить, что всё в порядке.
– Пойдёмте! Пойдёмте скорее внутрь! Как только мне сообщили, что вы приехали, я открыл бутылочку чудного Колейта 1965 года, наверняка он уже подышал и жаждет скрасить наш вечер своим присутствием в крови.
Адам снисходительно кивнул и, обняв меня за плечи, повёл в дом, за что ему огромное спасибо, потому что сама я бы точно не дошла. Ноги стали ватными и практически не гнулись. Я чертовски боялась облажаться.
Внутри нас ожидала просторная гостиная в светлых тонах, совмещённая с прихожей, столовой и кухней – единое пространство, гармонично поделённое на зоны, расколотое пополам внушительной лестницей с фигурными балюстрадами. Множество дизайнерских деталей – кувшины, вазы, подушки, невероятно тонко подобранный текстиль и грамотно спроектированное освещение. Мебель в основном молочного цвета, деревянные элементы – выбеленный дуб, светильники из горного хрусталя и серебра. Дорого и со вкусом! Так же, сразу бросилось в глаза обилие живописи, преимущественно импрессионизм и совсем немного авангарда.
Мишель уверенной походкой прошёлся по ворсистому ковру к уютному дивану, возле которого располагался кофейный столик. На нём стояла откупоренная бутылка портвейна и три миниатюрных бокала на тонких ножках. Разлив напиток, вампир изящным жестом пригласил нас «к столу», немедля беря в руки фужер и усаживаясь в кресло с высокой спинкой. Его глаза, медово-карамельные, с чёрной окантовкой и оливковыми пятнами у самого зрачка, с нескрываемым интересом наблюдали за моими передвижениями, хотя и без прежнего азарта.
– Ну, и где ты пропадал все эти годы? – с лёгким налётом претензии, заговорил француз. – Ходили слухи, что ты жил какое-то время в Сан-Франциско, а затем, после скандала с той рыжей и вовсе пропал с радаров.
Адам утвердительно кивнул, подходя ближе к дивану, беря со столика бокалы.
– Вернулся домой.
– В Блэкфорт? – удивлённо вскинул брови Мишель, – ты же ненавидел этот городок!
Я вопросительно посмотрела на Блэка, он отрешённо пожал плечами, передавая мне креплёное вино.
– Мишель, – игнорируя последнее высказывание француза, Адам развернулся к нему, шагнув ближе, – мы приехали что бы…
– Знаю, знаю, – тотчас оборвал его вампир, – вам нужно тайно пересечь границу. Я же сказал, что помогу. И пусть меня печалит, что после стольких лет ты вспомнил о друге лишь в час острой нужды, дело чести превыше всего. Я всегда отдаю долги.
– Я и не сомневался, просто… – попытался вклиниться Блэк, но Мишель вновь перехватил инициативу.
– Для начала давайте выпьем за встречу и за новые знакомства, – француз обратил свой взор ко мне, приторно улыбнувшись, – бьюсь об заклад, милочка, столь изысканного напитка вам ещё не доводилось пробовать.
Приподняв бокал, изящно удерживая его двумя пальцами, Дэ Шанель кивнул. Адам ответил ему тем же, с достоинством опустив подбородок, прикладываясь к сверкающему хрусталю губами. Я вяло моргнула и, последовав примеру бессмертных, пригубила вина.
Вкус, и вправду, был потрясающий. Сначала он осел на языке виноградной сладостью, насыщенной, яркой. Затем оттенки начали раскрываться неожиданными гранями – аромат сушеных фруктов защекотал нос, на кончике языка появилось ощущение жженого дерева, и в довершение композицию возникло сложное послевкусие пикантных специй и мёда.
– Ммм, я вижу, юная мисс смогла оценить по достоинству Колейта, – мечтательно протянул Дэ Шанель, облизывая собственные губы. Было в этом действии нечто завораживающие.
Я нервно улыбнулась, слегка кивнув, не в силах удержаться от соблазна разглядеть Мишеля более тщательно – расслабленная поза, почти постыдная. Одной рукой он опирался локтем о мягкую обивку, во второй держал фужер за ножку. Сидел глубоко, перекинув правую ногу через подлокотник. Голова слегка наклонена к левому плечу, улыбка обезоруживающая, взгляд голодный, но не буквально, что пугало ещё больше. Или не пугало?.. Смущало?
Блэк заметил, что мы непозволительно долго задержались в безмолвном созерцании друг друга. Не могу объяснить почему, но взгляд Мишеля приковывал, гипнотически действуя на моё сознание. А ещё, я нутром чувствовала подвох, что-то было не так, он тянул время, но зачем?
– Так, что там с самолётом? – выдавая раздражение еле заметным дребезжанием голоса, нарушил затянувшееся молчание Адам.
– Послезавтра утром, – пропев гласные, вампир допил остатки портвейна. – К чему спешка? Здесь вы в полной безопасности, и потом, завтра у меня званый ужин. Ты не можешь отказать в удовольствии старым друзьям повидать тебя.
А вот, кажется, и это самое «что-то не так»…
– Ужин? – нахмурился Блэк, ставя на столик почти нетронутый бокал. – Мишель, я, конечно, очень признателен за гостеприимство, но у нас нет на это времени. Люди, что охотятся за Кейт…
– Люди! – зазвенел высокомерным смехом Дэ Шанель. – Вот именно, они всего лишь люди. Не думаю, что ваше таинственное братство охотников рискнёт соваться на вечеринку вампиров.
Я почувствовала, как к вискам прилила кровь. Давление повысилось и теперь каждый звук разливался внутри головы неприятными вибрациями.
«Званый ужин вампиров» – звучит как название к эклектичному фильму ужасов.
– Не волнуйся, – невозмутимо обратился ко мне Мишель, но я не сразу на него посмотрела, застывавшая в обрушившемся на сознание ужасе, – ты будешь не единственной смертной, никто тебя не тронет, Адаму всего лишь нужно официально заявить о своих правах. Таковы правила.
– Это дикость, – злобно огрызнулся Блэк, – мы не в средневековье, а люди не наши рабы…
– Адам Блэк, – словно пытаясь его соблазнить, промурлыкал француз, – как всегда бунтующий против традиций. Мне всегда нравилось это в тебе. Упрямый, дерзкий, отвергающий систему. Но, увы, мой друг, как бы ты не пытался отстраниться, в тебе течёт проклятая кровь, ты часть тёмного мира и сейчас очень нуждаешься в его поддержке! Так может пора зарыть топор войны, тем более столько лет прошло… Впрочем, у вас достаточно времени, дабы всё как следует обдумать, а мне должно заняться подготовкой к приёму, солнце в Неваде встаёт рано.
Мишель поднялся с кресла и мягко, слегка пружиня, обошёл Адама, направляясь прямо ко мне. Не останавливаясь, ничего более не говоря, он прошёл мимо, но слишком близко, при этом позволив себе вскользь коснуться пальцами моего запястья. Плечи передернуло, словно я дотронулась до оголённого провода. К горлу подступила желчь и, чтобы отделаться от горького привкуса у основания языка, я залпом допила вино.
Позади щёлкнул дверной замок – Дэ Шанель вышел из коттеджа.
– Адам, мне… – тут же взволнованно заговорила я, причём значительно громче обычного.
– Тш… – Блэк переместился ко мне за один удар сердца, прикладывая к обветренным губам указательный палец. – У нас отличный слух, помнишь?
Я заторможено кивнула, пытаясь протолкнуть по гортани застрявший там воздух. Голова закружилась, ноги чуть подкосились. Блэк, предугадывая моё состояние, тут же подхватил под локоть улыбаясь, лживо, не по-настоящему. Я видела в его глазах беснующуюся ярость и разочарование, горечь, сомнение, нравственные метания. Он был растерян и расстроен, но пытался скрыть это от меня, а может быть, даже от самого себя. Как глупо… Пусть я и не могла слышать его мысли, зато прекрасно чувствовала душу, ведь она была частью моей собственной.
– Пойдём спать, – забирая из рук опустевший бокал, ласково шепнул Блэк, спустя долгие минуты молчаливого бездействия. – Разберёмся с этим проклятым ужином завтра.
Адаму не стало легче, мне не стало легче, даже после тёплых объятий. Мы оба понимали критичность ситуации. Откажемся – Мишель выставит нас вон. Согласимся – обо мне узнает весь вампирский свет и неизвестно чем это обернётся в будущем.
Блэк прав, у этих созданий не могло быть друзей. Честь, добродетель, сострадание для них пустой звук. Но всё это я видела в Адаме, почти с первой нашей встречи, как бы он не старался предстать в моих глазах эгоистичным нарциссом! Так может, бессмертие не являлось причиной обмена людских ценностей на жестокость и беспринципность? Возможно дело всё-таки в осознанном выборе каждого? Более сильные духом держались, сохраняя в себе человечность. Слабые поддавались тьме, прикрывая своё бессилие кровной принадлежностью.
Алекс утверждал, что не все вампиры абсолютное зло, ровно, как и люди не являлись прообразом добра и бескорыстия. Но сегодня, заглянув в янтарные глаза Мишеля, я впервые почувствовала отвращение к существам подобным ему. Еле ощутимое жжение где-то глубоко внутри, мелкая червоточина со временем способная уничтожить плод целиком.
Что это? Выбор или моё личное проклятье крови?.. Как ни крути, я принадлежала к древнейшему роду охотников на генетическом уровне неистово ненавидящих вампиров, готовых вырезать целые поселения невинных ради одной единственной пары клыков…