В окружающих королевскую резиденцию кварталах жизнь не прекращалась ни днем, ни ночью. Ярко светились окна домов, раскатывали экипажи, грохоча колесами по брусчатке мостовых, из многочисленных рестораций доносился шум и громкий смех, иногда сменяющийся эмоциональными выкриками, а по тротуарам фланировали щеголи.
Но стоило отъехать на несколько улиц и стало понятно, что время позднее. Тускло горевшие фонари выхватывали из темноты редких прохожих и встречные экипажи, а по земле полупрозрачной дымкой стелился туман.
Рейнард специально купил дом именно здесь – неподалеку от аристократического района и в то же время в тихой части города. Каждый особняк окружал небольшой сад, густая листва деревьев надежно скрывала то, что происходило внутри ограды. Здесь никому не было дело до соседей, хотя Рейнард то и дело встречал знакомые лица. Рю де Флери давно в народе прозвали “улицей любви” – слишком уж часто там селили любовниц.
– Приехали, ваша светлость, – пробасил кучер, останавливая гнедых.
– Да, – Рейнард взглянул на особняк, затаившийся в конце аллеи.
Небольшое двухэтажное здание из красного кирпича с белеными выступами и мелкой расстекловкой окон казалось сошедшим с полотен прошлого века. правда, в отличие от тех же полотен, воспевавших уют, света в особняке не было. Это заставило инквизитора сердито нахмуриться.
– Меня не жди, – бросил он, выпрыгивая из экипажа.
– Ночевки в родовом доме, стало быть, опять не в чести? – усмехнулся кучер.
Любой другой слуга за подобное получил бы сначала отповедь, а потом незамедлительный расчет, но не Леон.
– Не хочу, чтобы меня разыскивали со всякими светскими глупостями, – пояснил Рейнард, машинально потрепав по шее одну из лошадей. – Совсем мокрые. Следи, чтоб не простыли!
– Да уж разберусь, ваша светлость! – усмехнулся в усы кучер и хлопнул вожжами.
Герцог л'Армори перешагнул изрядную лужу на мостовой и положил руку на ограду. Охранные чары кольнули ладонь, принося отчет: происшествий не было, посетитель внутри.
Рейнард нахмурился. Странно, что свет не горит. Ловушек герцог не опасался, он лично зачаровывал дом, в том числе против чужой магии, но темнота в окнах настораживала.
Не обращая внимание на капли дождя, так и норовившие упасть на лицо, герцог прошел по аллее и поднялся на крыльцо. По привычке стукнул начищенным медным молотком и сразу же обругал себя: не стоило думать, что нынешняя девица подобно его предыдущей любовнице будет выпархивать навстречу в полупрозрачном неглиже. Хотя… память услужливо подкинула недавнюю встречу в саду: тонкая батистовая сорочка, не скрывавшая очертаний стройного тела. пышная грудь, округлые ягодицы.
Вряд ли у девицы, вытащенной им из тюремной камеры было кружевное белье. Насколько инквизитор помнил, казенные вещи, выдаваемые арестованным, отличались скромным кроем и дешевизной. Рейнард вдруг поймал себя на том что уже минут пять стоит перед дверью, ожидая непонятно чего. Он провел рукой по дверному косяку, открывая магические замки, и вошел внутрь. В доме царила абсолютная тишина, заставившая герцога насторожиться.
На всякий случай навесив на пальцы парочку боевых плетений, Рейнард почти бесшумно пересек холл, распахнул дверь и стремительно шагнул в комнату.
Тусклый свет от тлеющих углей едва разгонял ночную тьму, но и так было понятно. что в комнате никого нет. Наверное, девушка находилась на втором этаже.
При мысли о том, что она лежит в кровати, ожидая хозяина дома, Рейнард тяжело вздохнул. Разговор предстоял серьезный, и ему хотелось бы обойтись без фарса
Он подошел к камину и подкинул пару поленьев, оттягивая момент неизбежного театрального представления.
Шорох за спиной заставил подскочить на месте. Рейнард обернулся, выставив вперед руку, и сразу же негромко рассмеялся. Похоже, ему пора лечить нервы.
Девушка спала в кресле. Она свернулась калачиком, подобрав под себя ноги, и из-за высокой спинки герцог попросту ее не заметил.
Не желая тревожить гостью, Рейнард медленно опустился в соседнее кресло. В эту самую минуту дрова занялись, пламя в камине ярко вспыхнуло, освещая лицо спящей.
Всё таки она была похожа и не похожа на его давнее увлечение, сейчас он побоялся назвать это любовью. Правда, у Сесилии был чуть вздернутый нос, щеки казались более округлыми, а пухлые губы кривились в капризной улыбке. В остальном сходство было несомненным.
Пользуясь безмятежностью сна, Рейнард внимательно рассматривал девушку. Судя по влажным волосам, она все-таки обнаружила на втором этаже ванну и воспользовалась ей. Интересно, во что она переоделась. Почему-то герцог сомневался, что девушка предпочла остаться в арестантской одежде или казенном белье.
Он прищурился. В этот самый момент девушка заворочалась и из-под пледа, в который она куталась показалась узкая девичья стопа. Голая.
Великий инквизитор вдруг совершенно по мальчишески улыбнулся, наклонился и тихонько потянул висящий край ткани. Поначалу тот не сдвинулся, девушка завернулась на совесть.
Мягкая шерсть всё же понемногу сползала с плеча, но одежды так и не было видно. Он потянул чуть сильнее.
– Что вы делаете? – Амадин Гросс подскочила и уставилась на него широко распахнутыми глазами, полными изумления и паники.
Рейнард фыркнул. Надо же, попался, как мальчишка.
– Кое-что потерял, – он невозмутимо откинулся в своем кресле.
– Могу я поинтересоваться, что именно?
– Поинтересуйтесь.
– Не думаю, что вы мне ответите, – девушка выпрямилась в кресле.
Плед все-таки соскользнул, и герцог с удивлением заметил знакомый синий шелк.
– Умно,– он нарочито небрежно скользнул взглядом по хрупкой фигуре, задержавшись на ложбинке, виднеющейся между полами его халата. – Как я понимаю, под халатом ничего нет?
Ему доставило удовольствие наблюдать, что щеки девушки полыхнули румянцем. Она выпрямилась еще больше.
– Желаете убедиться? – Амадин гордо вздернула подбородок.
То, как к ней обращался инквизитор оскорбляло гораздо больше, чем похабные высказывания жандармов и следователя. Подобным тоном герцог давал понять, что она так и останется деревенской девкой.
Она судорожно вздохнула и до боли в пальцах стиснула подлокотники кресла.
– Поверю вам на слово, – отмахнулся герцог, совершенно не подозревая о буре, царящей в душе у собеседницы. – Кстати, позвольте полюбопытствовать, где ваша одежда?
– Понятия не имею, ее ведь забрали…
– Я имел ввиду то, в чем вы приехали.
– Ах, это. Если вы запамятовали, на мне было арестантское платье.
– Прекрасно помню, как и ваше дело. Кажется, вы в одиночку разгромили город, разрушили часовню, подожгли поезд и склады? Впечатляет.
– Все-таки часовню тоже я, – пробормотала Амадин.
– Вас это не удивляет?
– Следователь в Блодетте предупреждал о последствиях.
– Последствиях чего? – голос стал жестче.
Девушка горько усмехнулась:
– Отказа. Или вы думали, что развесив магические артефакты вы убережете арестованных от произвола на местах?
– А, все-таки артефакты работают? – инквизитор довольно улыбнулся.
– Разумеется, поэтому вместо того чтобы повалить меня на стол и задрать юбку, следователь предложил "посотрудничать", – Амадин не скрывала иронии.
– Судя по обвинениям, вы отказались? Или вам вменяли разрушения по всему королевству?
– Да какая вам в сущности разница! – взорвалась девушка. – Отказалась, согласилась. Вы же сами отвергли мое предложение!
Магия клокотала внутри, ища выход. Амадин вскочила и сразу же запуталась в полах халата. Она наверняка упала, не успей герцог подхватить ее.
– Тише, тише…
Одной рукой он осторожно прижал ее к себе, а второй поглаживал по спине успокаивая, точно норовистую лошадь. Волна тепла исходила от его пальцев, расходилась по телу. Амадин судорожно вздохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь внезапно нахлынувшим ощущением безопасности.
– Может быть все-таки расскажете мне правду?
Слова, пробившиеся сквозь дымку иллюзорного спокойствия заставили вздрогнуть. Опомнившись, девушка с негодованием посмотрела на инквизитора.
– Вы применили ко мне магию? – голос срывался.
Амадин поняла что дрожит, не то от страха, не то от того, что находится в объятиях мужчины.
– Вы опять собирались впасть в истерику, а я не люблю женские слезы,– спокойно пояснил герцог, наконец, разжимая объятия и снова садясь в кресло. Вопиющее нарушение приличий… если бы он считал ее равной себе.
От унижения краска снова прилила к щекам.
Амадин с ненавистью посмотрела на хозяина дома:
– Что вы хотите узнать?
– Я уже говорил: правду. Кто вас послал?
– Куда? В Блодетт? – не поняла она.
– Ко мне. В саду у Тристана.
– Тристана? – она не сразу поняла, что речь идет о муже Полетт. – Ах, вы про это! Да в общем-то, никто…
Она пожала плечами и осторожно присела на край кресла. Инквизитор изогнул бровь:
– Неужели? И ваше предложение…
– Все еще в силе! – выпалила Амадин, подаваясь вперед и вглядываясь в лицо мужчины.
– Даже так? – он закинул ногу на ногу. – И что же вы готовы сделать за пятьсот золотых?
– Триста, – поправила его девушка.
– Думаете за меньшую сумму мои… гм аппетиты поумерятся? – Рейнард пропустил момент, когда разговор с девушкой свернул не туда.
– О нет, ваша светлость, вы в любом случае заставите меня отработать каждую монету! – с горечью отозвалась Амадин.
– Тогда почему вы настаиваете именно на этой сумме?
– Потому что я не хочу быть продажной девкой, неужели не понятно! – Амадин снова начала сердиться.
Герцог сплел пальцы и оперся на них подбородком.
– Странно. Вы утверждаете, что не продажны, но в тоже время готовы стать моей любовницей и именно за триста золотых. Почему именно эта сумма?
– Я… я провалила экзамен, и мне нечем заплатить за учебу, – девушка опустила голову. Странно, но признаваться в этом было также сложно, как пройти в арестантском платье по стеклянной галерее.
– Провалили? Насколько я помню ваше дело, вы его сдали.
– Я не добрала один балл. Один! – отчаяние нахлынуло с новой силой. – И лишилась стипендии. Вы же знаете правила…
– Просветите.
– Что?
– Я учился в Академии более десяти лет тому назад. С тех пор многое поменялось.
– Не думаю, – пробормотала Амадин, вспомнив разговор с Шарлоттой. – Во всяком случае магические отработки для девушек остались все те же.
Рейнард шумно выдохнул.
– Если вы, наконец изволите заметить, я – не девушка. И не уверен, что знаю правила магических отработок.
– Салон Шуаз! – мрачно бросила Амадин.
Рейнард едва удержался от того, чтобы присвистнуть.
– И что же девушки… делают в столь интересном месте?
– Зарабатывают на обучение. Именно это и предложил мне магистр Сайлус.
– И вы решили, что…
– Я согласилась, но потом… – она коротко пересказала события того злополучного дня. Инквизитор слушал, не перебивая.
– Почему вы не пошли писать жалобу? – поинтересовался он, когда девушка закончила.
– А это что-нибудь изменило бы? Адептка-недоучка, желающая отомстить преподавателю за провал на экзамене, еще и безродная…
– Что плавно переводит нас к следующему вопросу, – еле слышно пробормотал герцог и продолжил уже громче. – Кто ваши родители?
– А в деле не указано? – фыркнула девушка.
– Указано, как и то, что вы разрушили часовню, развалины которой мирно стоят вот уже лет триста. Так все же?
Амадин пожала плечами. В сущности какая разница, если она расскажет правду?
– Моя мать работала служанкой в Сен-Кантене… не мне вам рассказывать, что бывает, если юная красивая девушка попадает на глаза хозяину дома или его сыну. Когда результат стал слишком выдающимся, ее выдали замуж. Я родилась через четыре месяца после свадьбы. Вот и все.
Рейнард кивнул. Чутье подсказывало инквизитору, что она не лгала. Возможно ли, что кто-то просто использовал ее вслепую? Или же их встречи действительно были совпадением, прихотью судьбы?
Он с интересом рассматривал сидящую напротив него девушку. Она сидела с абсолютно ровной спиной и смотрела на огонь невидящим взглядом. Почувствовав, что инквизитор наблюдает за ней, Амадин подняла голову.
– Я не могу лишиться дара и вернуться в деревню, – прошептала она. – Я… я готова на все, только не это…
– Тем не менее, от Сайлуса вы сбежали, – мягко напомнил герцог, наклоняясь, чтобы подбросить поленьев в огонь.
– Да, – она опустила голову и закрыла лицо руками. – Что мне теперь делать?
Рейнард медленно откинулся на спинку кресла. Интересно. что будет, если он предложит девушке деньги? Вряд ли она возьмет их просто так. Да и обвинения… Если Карл узнает о его порыве, будет хохотать до слез. Он вздохнул, чувствуя себя очень старым и сентиментальным.
– Пожалуй я его приму.
– Что? – она снова распахнула глаза, уставившись на него со смесью испуга и надежды.
– Да, ваше предложение. Раз вы утверждаете, что оно до сих пор в силе…
Он встал и подошел к шкафу, достал из одного отделений писчие принадлежности и сел за стол. Несколько небрежный строк, и Рейнард повернулся к девушке, протягивая бумагу, на которой четким почерком был написан вексель ровно на триста золотых.
– Держите.
Он с интересом смотрел на реакцию девушки.
– Нет, – она нахмурилась, прикусила губу. – То есть да, но эти деньги… вы вносите их за мое обучение!
– Едва ли вашей репутации пойдет на пользу, появление в секретариате с любовником, – он усмехнулся. – Хотя для меня это, признаю, сама по себе идея хороша! Вексель вручите сами.
– Ладно, – она сосредоточенно кивнула. – Но тогда мы с вами заключим официальный договор.
– Как пожелаете, – Рейнард мотнул головой в сторону стола. – Все в вашем распоряжении.
Он с интересом наблюдал за тем, как девушка подобрала полы халата и с достоинством прошла к столу. Присев на стул, она обмакнула перо в чернильницу и старательно вывела "Договор" аккуратным ровным почерком.
Замерла в раздумье, прикусив губу.
– Любовник и любовница, далее именуемые прелюбодеи заключили соглашение об оплате года обучения в обмен на услуги интимного характера, – с усмешкой продекламировал инквизитор.
Она вспыхнула и тут же уверенно начала набрасывать суть соглашения строгим канцелярским языком, тоже проговаривая вслух:
– Амадин Гросс двадцати полных лет отроду и Рейнард де Треви герцог л'Армори… – Девушка оглянулась через плечо. – Сколько вам лет?
– Это несущественно, – отмахнулся инквизитор.
– Напротив, не укажи я возраст, кто-нибудь может решить, что вы несовершеннолетний!
Брови герцога поползли вверх:
– Вы собираетесь демонстрировать этот документ в суде?
– Нет, но…
– В таком случае обойдемся без формальностей. Уверяю, моих титулов и званий вполне достаточно.
– Ладно,– Амадин вздохнула. – Тогда продолжим. Герцог л'Армори… Заключили договор о нижеследующем…
– Вижу вы знакомы с делопроизводством.
– Я посещала факультатив письмоводительства, – ответила она не отвлекаясь от выписываемых букв.
– Весьма похвально. Полагаю, получили высший балл?
– Да. Итак, взамен оплаты года обучения в институте магических искусств вышеупомянутая девица Гросс состоять… оказывать…
Она сокрушенно опустила голову. Рей молча наблюдал, облокотившись на спинку стула.
– Кажется, я не способна это сформулировать, – признала она поражение.
– Исполнять волю герцога и подчиняться его приказам, – негромко подсказал инквизитор.
– Если они не угрожают жизни, здоровью и успешному окончанию учебы! Сроком на один год, – подытожила Амадин, не сводя глаз с герцога.
– Умница, – пробормотал он. – Подписывайте.
Девушка послушно обмакнула перо в чернила, но герцог покачал головой:
– Вы же знаете, чем подписывают подобные договора.
– К-кровью… – девушка запнулась. Игры закончились, и ей вдруг стало по настоящему страшно.
Рейнард подошел к шкафу и сразу же вернулся, держа в руках стилет.
Тонкий трехгранный клинок легко помещался в ладони и в то же время мог стать смертельным оружием в умелых руках. В том, что руки Карающего Меча королевства были умелыми, сомневаться не приходилось.
–– Дайте руку! – приказал инквизитор.
Нервно сглотнув, Амадин выставила ладонь. Зачарованно наблюдая как пламя пляшет на черненой стали, она пропустила момент, когда клинок скользнул по ладони, рассекая кожу. Острая боль пронзила руку. Девушка сдавленно охнула.
Капли крови упали на договор, сразу складываясь в привычную подпись. Рейнард проделал тоже самое со своей рукой, а потом достал платок и перевязал девушке запястье.
Его подпись была витиеватой, как и положено аристократу и Великому инквизитору. Миг, и бумага вспыхнула, в этот момент обе подписи сплелись, образуя руническую вязь.
– Подержите кисть вверх, – посоветовал инквизитор, пряча клинок обратно в рукав.
– Зачем?
Обычно магия надежно защищала своих носителей, заживляя порезы и отводя простуды. Но сейчас кровь и не думала останавливаться.
– Потому что я использовал родовой клинок, – и, видя, что девушка не понимает, он пояснил. – Он выкован очень давно с вплетением древней магии.
Не обращая больше внимания на девушку, инквизитор подхватил лист договора, бегло просмотрел и удовлетворенно покивал:
– Из вас вышел бы хороший письмоводитель. Даже без магии можно было бы найти работу в столице, а не возвращаться домой, раз уж вам так вам ненавистна сама мысль об этом.
Амадин замерла, стискивая халат у горла. Почему ей самой не приходил в голову такой вариант? Кажется, она настолько сосредоточилась на желании стать независимой магичкой, что сама отбросила все иные возможности устроить свою жизнь подальше от родной деревни. Да, она лишилась бы дара, но вернуться в дом, где ей не рады, ее никто б не заставил. Теперь было уже поздно думать об этом.
– Это всё? – она поежилась и поджала мерзнущие ноги.
– Да. Кстати, мой вам совет: обменяйте мой вексель на банковский – посоветовал он, протягивая девушке документы.
– Зачем?
– Так вам зададут меньше вопросов в Академии.
– Напротив, всем захочется узнать, как я получила такие деньги. – Амадин покачала головой. Она тщательно разгладила свой экземпляр договора. – И… что будем делать теперь?
Последний вопрос она произнесла с трудом.
– А вы как думаете?
Не то вздохнув, на то всхлипнув, она потянулась к поясу халата. Пальцы дрожали и узел не поддавался. Внезапно ее ладони сжали.
– Это – лишнее, – голос инквизитора звучал очень сухо.
– Что?
– В этой ситуации ни вы, ни я не получим удовольствия, так что предлагаю воспользоваться кроватью на втором этаже.
– Да, конечно…
Амадин послушно направилась наверх. на площадке она остановилась, нерешительно поглядывая на двери. Какую именно спальню предпочтет ее… любовник? повелитель? работодатель?
– Спокойной ночи! – донеслось снизу. Обернувшись, Амадин увидела, что герцог уже надел плащ и стоит на пороге.
– Я оставил бумаги на столе, – добавил он, открывая дверь. Снаружи повеяло холодом.
– А вы… – она осеклась, мучительно подбирая слова.
– Составлю ли я вам компанию? Вряд ли, – он покачал головой.
– А как же договор?
– Я дам вам знать, когда вы мне понадобитесь. А сейчас – идите и выспитесь. Можете пользоваться всем, что найдете в доме.
Амадин покачала головой:
– Мне бы не хотелось злоупотреблять вашим гостеприимством.
Герцог улыбнулся.
– Но вы же сами составили договор, – мягко напомнил он.
– Но… – она опустила голову. – Я… я бы предпочла остаться в Академии.
Рейнард вздохнул и бросил взгляд на часы:
– Уже поздно. Сегодня вам лучше переночевать здесь.
– А… а потом?
Герцог пожал плечами:
– Мне в общем-то все равно. Если хотите – оставайтесь в своей келье, мне все равно, – кивнув на прощание, он вышел.