Королевский дворец встретил Великого инквизитора изумленным гулом. Весть о выходке герцога в суде уже разлетелась по городу и придворные обсуждали ее, гадая, чем вызвано подобное поведение. Демонстративно не замечая удивленных взглядов, Рейнард прошел сквозь анфиладу комнат, сухо раскланиваясь со знакомыми и обрывая любые попытки завести разговор.
Лакей, дежуривший у приемной, бросив взгляд сурово сжатые губы Великого инквизитора торопливо распахнул двери. Королевский секретарь незамедлительно вскочил со своего места и поклонился:
– Ваша светлость!
– Докладывать не надо! – Рейнард махнул рукой в подобие приветствия и прошел в кабинет.
Его величество Карл V, читавший какой-то документ, поднял голову.
– Ты не заставил себя ждать, – в голосе монарха слышалась ирония.
– Когда было по-другому? – хмыкнул герцог, садясь напротив хозяина кабинета. – Особенно если я вижу магического вестника. Что за спешка?
– Хотел из первых уст узнать, что произошло в суде, – его величество отложил бумаги и внимательно посмотрел на друга.
– В сущности, ничего.
– Ничего? Рей, ты прервал судебный процесс и на глазах у всех вытащил какую-то девчонку со скамьи обвиняемых!
– Вот видишь, ты уже все знаешь. – подразнил инквизитор.
Король тяжело вздохнул:
– Я могу поинтересоваться, зачем ты это сделал?
Рейнард осклабился:
– Можешь.
– Но, как я понимаю, ты вряд ли посвятишь меня в причины своего идиотского поступка.
– Я могу складно наплести про интересы следствия и даже не совру.
– С равной вероятностью ты можешь сочинить, что влюбился с первого обвинения, – отмахнулся монарх. – Это едва ли умерит мое любопытство.
Рей вздохнул, вытащил из жилета сложенный листок и протянул его через стол. Его величество едва взглянул на таящийся внутри портрет и удивленно поднял брови:
– Сесси? Только не говори, что до сих пор хранишь ее портрет! Еще и у сердца. Мне казалось, что ты тогда получил мощное противоядие от ее чар, – Карл усмехнулся и снова взглянул на портрет: – Да и выглядит она тут не лучшим образом.
– Еще бы, неделя по тюрьмам.
Король вскинул брови:
– Сесилия Летард в тюрьме?
– Ее зовут Амадин. Амадин Гросс.
– Ну и имя, словно южная птичка, – проворчал король, внимательно рассматривая портрет.
– Что? – не понял Рейнард.
– Есть такие птицы. Похожи на воробьев, только оперение поярче. Ты не знал?
– Никогда не задумывался об этом, – инквизитор протянул руку и повертел портрет, внимательно вглядываясь в грифельные линии. – Интересно, с чего вдруг такое сходство?
– Самое простое: внебрачная дочь. Кто ее родители?
– Сесилии?
– Нет. Твоей девушки-птички, болван! – Карл встал и подошел к огромному глобусу, стоявшему в углу, плеснул из графина в бокалы янтарной жидкости и вернулся к столу:
– Держи.
– Спасибо, – Рейнард отсалютовал монарху, – твое здоровье!
Король усмехнулся и опорожнил бокал. Герцог, напротив, только пригубил, смакуя напиток.
– Истинный?
– Конечно.
Инквизитор кивнул и отставил бокал.
– У меня еще допрос, – пояснил он, заметив удивление друга. – Не хочу упустить детали.
– Когда тебе мешал хороший алкоголь? – фыркнул Карл. – Только вопросы становятся более тонкими и грамотными.
Рейнард дернул уголком рта, обозначая улыбку. Он встал, подошел к глобусу. подхватил графин и со стуком поставил на стол:
– Опять жена?
– Хуже, – король плеснул себе вторую порцию. – Кабинет министров. Почтенные мужи взывают к совести и настаивают на наследниках.
– Сочувствую.
Карл опрокинул в себя второй бокал, после чего коротко высказался, куда друг может идти со своим сочувствием. Направление, как и сами слова, герцог проигнорировал:
– Все так плохо?
– Еще хуже, чем ты думаешь.
Рейнард кивнул. Он каждый день благодарил высшие силы, которые избавили его от незавидной участи: выслушивать ежедневные нотации об обязанности подарить наследника. К Карлу судьба не была столь благосклонна. Несколько лет назад он, повинуясь воле отца, вынужден был жениться на алеманнской принцессе. Брак оказался бездетным. Хотя, это инквизитор знал точно, у Карла была внебрачная дочь, но не законные дети, которые могли наследовать престол.
– Вильгельмина ударилась в религию, – продолжал король. – Молебны, старцы, провидцы…
– Почему бы тебе не отправить ее в монастырь? – предложил Рейнард.
он внимательно следил за выражением лица друга, и от него не укрылась тень, набежавшая на лицо Карла.
– А мы готовы к разрыву дипломатических отношений? – горько осведомился король. – Или к возможной войне?
Рейнард вспомнил о стопке документов, лежащих у него на столе, и покачал головой:
– Мне нечем тебя порадовать, мой друг.
– И ты… – Карл снова плеснул себе в бокал. – Рей, я устал… ты просто не представляешь себе, как я устал…
Он вздохнул и одним глотком опорожнил бокал. – Впрочем… ты-то как раз знаешь…
– Да, и даю слово разобраться с этим, – герцог не любил пустых обещаний, но сейчас, видя состояние друга, готов был сделать все возможное. И невозможное.
– Мне нужно время, – попросил он.
– Сколько?
– Полгода. Максимум год, – Рейнард знал, что обещал почти невозможное, но ведь перед ним был его друг. А еще король. Правитель, которому нужен наследник.
Карл смерил его мрачным взглядом и снова плеснул в бокалы.
– И что потом?
– Я разберусь с возможными врагами… усилю Сен-Кантен, насколько это возможно. С женой будешь разбираться сам.
– Чудесная перспектива! – мрачно усмехнулся король, залпом допивая коньяк.
– Извини, другой не будет,– инквизитор покрутил бокал в руках и отставил. – Мне надо идти.
– Не останешься на ужин?
– У меня много дел. А теперь и катастрофически мало времени.
Кивнув другу, Рейнард вышел. Секретарь снова вскочил:
– Ваша светлость?
Привычный вопрос вызвал глухое раздражение. Дело было не в вопросе. и даже не в личности спрашивающего, поэтому Рейнард взял себя в руки.
– Его величество занят государственными делами, – сухо проинформировал он молодого человека. – Не беспокойте его, Шарль.
– Да, монсеньор. Всего доброго.
– И вам, – Рейнард вышел, обвел недобрым взглядом людей, толпившихся перед дверями в надежде на аудиенцию и устремился прочь, гадая, успеет ли королевский секретарь распорядиться, чтобы карету герцога подали ко входу. Это было их своеобразной игрой. Иногда Шарль все-таки успевал, но чаще инквизитору приходилось ждать несколько минут, стоя на ступенях, и тогда он по-мальчишески широко улыбался, вызывая удивленные взгляды королевской стражи,
Сейчас было не до смеха. Широким шагом инквизитор прошел галерею, вытянувшуюся вдоль всего восточного крыла. Три боковые двери вели из нее в бальный зал. Они все были закрыты, и Рейнард искренне надеялся, что никому из королевской семьи не придет в голову в ближайшее время устроить торжество.
Он уже достиг лестницы, когда его окликнули.
– Герцог л’Армори? Какая встреча!
Моментально узнав обладателя голоса, Рейнард медленно повернулся.
– Барон Летард, – он холодно кивнул. – Долго ждали?
– С чего вы решили? – щегольски разодетый старик подошел к герцогу. Руку протягивать не стал, прекрасно понимая, что вряд ли инквизитор пожмет ее.
– Вы не сказали “неожиданная”, – пояснил Рейнард, внимательно рассматривая отца бывшей возлюбленной. Барон потерял былой лоск, на некогда красивом лице все яснее отражались следы разгульной жизни, седые волосы поредели, и судя по скрипу, сопровождавшему каждое движение, обрюзгшую фигуру сковывал корсет.
– Да? Виноват. Ну что поделать – старею… – он широко улыбнулся, напомнив Рейнарду оскалившегося волка.
– Увы. Время играет против нас. Так зачем вы меня караулили?
– Фу, герцог, к чему так грубо? Я всего лишь хотел поприветствовать вас и лично вручить вам приглашение на наш вечер, – барон ловко извлек из внутреннего кармана сюртука конверт и протянул его Рейнарду.– Вот. Ничего торжественного, просто приветственный ужин. возможно, если наберется достаточно молодежи, то танцы…
Понимая, что отказ равносилен дипломатическому скандалу, Рейнард забрал конверт, небрежно согнул и спрятал в карман:
– У вас все?
– Почти, – собеседник еле заметно прищурился, его темные глаза сверкнули, напомнив герцогу о девушке, ждущей его в особняке на рю де Флери.
– Я слушаю.
– Позвольте мне с высоты моего жизненного опыта дать вам один совет, – барон выжидающе замолчал. Молчал и Рейнард, ожидая продолжения. Оно не замедлило последовать. – Никогда не вмешивайтесь в семейные дела других людей. Супруги помирятся, а вы останетесь крайним.
– Неужели? Как я понимаю, ваш совет заодно и предостережение?
– Ну что вы, просто искреннее беспокойство. Вы ведь едва не стали моим зятем.
– Да, я был склонен к глупым поступкам в юности.
– Я слышал, что с возрастом люди умнеют.
– Только слышали? – Рейнард изогнул бровь и усмехнулся. заметив злость, мелькнувшую во взгляде противника. – Что ж, если у вас все, барон, то я, пожалуй, пойду. Как вы догадываетесь, у меня слишком мало времени, чтобы я мог проводить его в праздных разговорах.
– Конечно, не смею задерживать. Надеюсь, вы все-таки найдете окно в своем напряженном расписании, чтобы посетить нас?
– Возможно.
– Сесилия будет рада вас видеть.
– Не сомневаюсь.
Кивнул на прощание, Рейнард сбежал по ступеням.
Карета уже ожидала у крыльца. Кучер недовольно взглянул на герцога и неспеша начал снимать попоны с коней.
– Надеюсь, ваша светлость не прикажет мчать во весь опор? – проворчал он, явно недовольный тем, что лошадей вывели из теплой конюшни и заставили мокнуть под дождем. – Кони застоялись.
Рейнард усмехнулся. Будь на месте кучера кто другой, герцог наказал бы его за дерзость, но старик Леон сажал юного Рейнарда в седло на первого пони, учил управлять экипажем, щедро раздавая тумаки, когда ученик совершал оплошность. К тому же, сколько герцог себя помнил, Леон всегда ратовал за животных больше, чем за людей.
– Нет, срочного ничего не предвидится. мы едем на рю де Флери, – уведомил он, садясь в карету и откидываясь на подушки.
Леон хмыкнул и неторопливо забрался на козлы. Экипаж тронулся. Выждав, пока они отъедут от дворца, герцог, наконец, достал конверт и открыл. Пахнуло розами. Рейнард поморщился. Сесилия любила опрыскивать письма розовой туалетной водой. Уже не сомневаясь, герцог помимо приглашения достал еще один лист, сложенный вчетверо. Письмо.
Рейнард развернул его и пробежался глазами по строчкам. Бывшая возлюбленная просила герцога л’Армори забыть о прошлом и выражала надежду увидеть его в числе своих гостей на приеме.
Подавив в себе порыв скомкать лист бумаги, Рейнард тщательно сложил послание и спрятал конверт. Не в привычках Великого инквизитора рвать бумаги, которые могут пригодиться. Хотя бы как образец почерка дочери дипломата.