Обмануть можно кого угодно, но не себя. Я по уши погрязла в этом дерьме. Оно стало родным и приклеилось к коже, даже вони уже не чувствую. Джина была права: ко всему привыкаешь, и оно становится твоей обыденностью, жизнью, утренним ритуалом. Дерьмо стало таким же привычным, как зубная паста.
Тот разговор – как давно это было.
Дерек тогда не стал отправлять меня обратно, вместо этого забрал с собой в пентхаус. Мы пробыли там четыре дня, а потом вернулись за город, чему я была рада. Июнь в разгаре, а лето в Нью-Йорке – это ад, самое настоящее пекло. За городом всё-таки посвежее.
Уже больше месяца всё тихо. Убийства и покушения прекратились так же внезапно, как и начались.
Босс постоянно посещает какие-то мероприятия. Дерек всегда сопровождает его, а я всегда сопровождаю Дерека. После того как я ворвалась на встречу Боссов, он решил везде таскать меня за собой, чтобы оградить себя от неприятных сюрпризов, а меня – от возможных последствий моей наглости.
Сегодня мы снова куда-то идём: то ли кто-то умер, то ли родился, то ли отвалил несколько миллионов долларов на благотворительность. Я уже запуталась, не запоминаю больше, какой смысл? Одни и те же лица, роскошные наряды и острые зубы, которые их обладатели прячут за фальшивыми улыбками.
Теперь я знаю, кто собирается на таких мероприятиях. Убийцы, воры, проститутки… Ой, простите, не всегда помню, что называть вещи своими именами порой некультурно. Я хотела сказать: элитные сливки общества – бизнесмены, миллиардеры, звёзды шоу-бизнеса, политические деятели и мафиози. Красота. Только воняет гнильцой.
Ещё меня бесит то, что на каждом приёме нужно быть в новом наряде. Я устала подбирать эти чёртовы платья, а от шпилек уже ноги ломит. Как и сейчас ломаю голову, что надеть сегодня.
В этот момент Дерек заходит ко мне.
– Выбрала платье?
– Нет, и я уже готова идти голой.
– Принцесса, я только за, – он улыбается. – Но ты же знаешь, что Эд очень щепетильно относится к внешнему виду. Он сейчас третирует Изабель, так что у меня есть пара свободных минут. Могу помочь с выбором.
– Скажи уж лучше: часов, – фыркаю я. – Эта женщина может мерять шмотки часами. И она очень капризна. Как Босс её терпит?
– Он любит, когда женщина его боготворит. Изабель именно это и делает. Она обожает его, и Эд готов терпеть её капризы. Он всегда лоялен к своим постоянным любовницам. К тому же, – Дерек усмехается, – если он от неё сильно устанет, то всегда может выбрать другую. Изабель знает это, так что они квиты: её капризы против его измен. Их всё устраивает.
– Ага, – со стоном опускаюсь в кресло.
– Давай я сам выберу?
– Давай, мне уже всё равно.
Дерек идёт в гардеробный отсек. Поднимаюсь с кресла и плетусь следом.
– Вот вам, мужчинам, хорошо: надел чистую рубашку, чёрный костюм или смокинг, нацепил бабочку, начистил туфли до блеска – и готов. А нам?
– Не ной, – он оглядывает вешалки. – Нора, почему тут такой бардак?
– Где? – недоумённо таращусь на аккуратно развешанную и разложенную одежду.
– Если бы ты отсортировывала уже надетые платья, это бы облегчило задачу.
Цокаю и закатываю глаза.
– Не делай так.
– Да-да. Где мой подзатыльник?
– У Альберто.
Дерек начинает раздвигать вешалки, а я в непонимании кошусь на него. Он говорил, что ему сорвало крышу, но мне слабо в это верится. Его непрошибаемость вернулась сразу же, как мы приехали в пентхаус. Дерек просто приходил ко мне каждую ночь, а днём занимался своими делами. Днём меня для него снова не существует, а последние несколько суток – и ночью. Я когда-нибудь себе лоб расшибу об эту чёртову стену.
– Возьми, – он протягивает мне шесть вешалок с платьями. – Примерь одно, сейчас подойду. Ещё выберу несколько вариантов.
Беру платья у него из рук и плетусь в комнату, специально громко шаркая ногами. Кидаю платья на кровать, стягиваю с себя одежду, беру первое из кучи и надеваю на себя. Дерек подходит ко мне с ворохом других платьев, аккуратно кладёт их на кровать, затем садится на корточки. Замечаю у него в руках туфли.
– Ну уж нет! Ты не заставишь меня надеть их раньше времени! – возмущаюсь, когда он хватает меня за ногу.
– Перестань капризничать и влезай в туфли. Я должен видеть полную картину.
Вновь цокаю и закатываю глаза, за что получаю смачный шлепок.
– Больно же!
– Делай, что я говорю, и не будет больно.
Только влезаю в туфли, а пальцы уже ноют, но Дереку плевать на это. Он напускает на себя невозмутимый вид и подводит меня к зеркалу.
– Выскажи своё мнение.
– Мне не идёт васильковый цвет.
– Ты права: ни капли не идёт. Снимай. Вообще отдай его кому-нибудь. Это явно не твоё.
Смотрю на него исподлобья. Нахал! Мог бы сказать, что мне всё идёт!
– Нора, не хмурься и давай резче. Снимай платье и надевай другое. Мы не на прогулке.
– Почему ты такой грубый?
– Какой есть, другим не буду. Или не дошло ещё?
Иду к кровати, срывая с себя платье, и надеваю следующее. Он меня сейчас очень бесит!
– Ну?
– Подойди сюда и скажи сама.
– Бордовый мне идёт, да, – говорю, остановившись напротив зеркала. – Но фасон ужасный. Моя задница стала какой-то плоской, что ли.
– Да, снимай, давай следующее.
– Ты издеваешься?
– Нет. Шевели булками, принцесса.
Примеряю ещё одно. И ещё… и ещё… и ещё… Я перемерила половину кучи, то есть шесть платьев. Шесть! Ладно, мне ничего не нравится, но Дерек мог бы мне хоть один комплимент сделать, но нет! Держусь из последних сил, чтобы не врезать ему и не огрызаться.
Со злостью переворачиваю оставшиеся платья и беру последнее. Начну с конца. Я сегодня бунтарь. Надеваю платье из итальянского шёлка на тонких бретелях. Мне нравится, что спина полностью открыта, нравится, как ткань ласкает кожу, и цвет красивый – пыльная роза. Поворачиваюсь вокруг своей оси и любуюсь нежными переливами ткани. Когда я иду к зеркалу, платье соблазнительно играет в такт моим шагам, подол колышется и обдаёт лодыжки приятным холодком.
– Мне нравится, – произношу тоном, не терпящим возражений. Пусть только попробует снова что-то сказать!
Дерек заходит мне за спину, наклоняется к моему уху и произносит полушёпотом:
– Я выбрал его первым. Оно как ты: нежное, но при этом строптивое, дикое и ранимое, сексуальное и очаровательное. Бутон ещё не полностью раскрыт, но уже чувствуется пленительный аромат. Он пьянит, отрезвляет и заводит. Как пощёчина.
Дерек наклоняется, захватывает подол и поднимает его. Затем обнимает меня одной рукой за талию, прижимая спиной к своему торсу, а другой рукой скользит вниз по животу. Он проводит губами по моей шее, его дыхание щекочет кожу, а пальцы ласкают мою чувствительную плоть. Прикосновения нежные, едва ощутимые и слишком дразнящие.
– Не надевай сегодня бельё, – шепчет Дерек и убирает руку. Подол падает, расплёскиваясь волнами. – Я хочу чувствовать твой аромат, принцесса.
Он медленно проводит по пальцам языком, потом отпускает меня и идёт к двери.
– Ты куда?
– У меня ещё много работы. Ты выбрала платье, Нора, молодец. Чёрные босоножки с камнями отлично к нему подойдут.