Я сканирую глазами зал. Среди толпы, к которой едва ли каждую минуту присоединяются новые лица, ищу Викторию. У меня нет разумного объяснения, почему жду ее появление. Почему хочу увидеться с ней. Может быть, в прошлом меня знатно приложили головой о бетон.
– Максвелл, это может завершиться дракой, из-за которой нас отстранят от сезона.
Я кошусь на Трэва.
– Не понимаю, о чем ты.
– Не делай из меня идиота, – он проходит мимо и растворяется в толпе. Несколько девчонок пялятся ему вслед, а спустя мгновение направляются следом.
Я не в силах удержаться от смешка, потому что их ждет разочарование. Если бы бесстрастность Трэва могла приносить пользу или, как вариант, воду, то проблемы в африканских странах разрешились бы за считанные часы. Клянусь Богом, он пуленепробиваемая броня.
– Ух ты, хорошенькая дочка тренера!
Я поворачиваю голову так резко, что хрустят шейные позвонки.
Первое, что вижу – платье цветом морской волны. Я медленно поднимаю взгляд по стройным ногам. Воздушная атласная юбка едва достигает колен. Виктория стоит к нам полубоком, и благодаря ее положению мне открывается потрясающий вид на кремовую кожу рук. От лифа по хрупким плечам тянутся тонкие бретельки, подчёркивая выразительные ключицы. Мне необходимо смочить горло, потому что по бокам ткань обрывается. От него по пояснице до лопаток крест на крест тянутся все те же бретельки, удерживая лиф на груди. Это, чёрт побери, не слишком для такого мероприятия? Почему столько открытых участков тела? Её спина, руки, плечи… Проклятье, если бы тут подавали виски, я мог заказать двойную порцию.
Я завожу руки за спину и сцепляю пальцы в крепкий замок, чтобы не стянуть с себя рубашку и не прикрыть ее. Золотистые волнистые локоны каскадом струятся по плечам и прикрывают большую часть спины, чему я непременно рад. Понятия не имею, когда стал святошей.