Дамир.
Дни летят быстро, как стайка застигнутых врасплох воробьев. Мир не меняется от чьей-то боли… В нем по-прежнему есть янтарно-малиновый диск солнца, луна и россыпь звезд. Есть ветер, косой дождь и зеленая листва. Ему пофиг на твои страдания и раны… Думки о будущем, мечты, чувство вины и давящую сердце тоску… Ничего не меняется. Наверное, меняюсь я?
Жизнь уже не кажется мне сплошной болью. Раны затягиваются, кожа увлажняется, приобретая свой первоначальный вид, а под ней появляется тонкий слой жирка.
Меня кормят как на убой, а милая медсестричка Настя заботливо втирает целебные мази в мою кожу. Спустя три недели я становлюсь похожим на человека. Нахожу в себе силы подняться с койки. Натянуть чужую одежду, непонятно откуда взявшуюся в палате, спуститься на улицу и отыскать парикмахерскую. Тот, кого приставили меня охранять, идет следом. Платит за стрижку и оформление бороды – с некоторых пор мне нравится ее носить.
Я становлюсь похожим на себя прежнего. Разве что взгляд отдает безумием… В моих глазах зверь. Уснувший до поры, страшный, голодный… Раньше я знал, чего он хочет – убивать, мстить и рвать на части, а сейчас… Тоска сжимает горло, а сердце тянется невидимыми нитями… к ней. Закрываю глаза и вижу Агату… Ее образ словно отпечатался на внутренней стороне век. Она под кожей… В моем сердце и моей дочери…
– Доктор, когда я могу выйти из больницы? – за последний месяц задаю этот вопрос сотый раз.
– Я не решаю эти вопросы, – сухо отвечает он, стирая со лба пот. Знаю, что он тоже хочет избавиться от меня. Снять ответственность за секретного агента, находящегося на особом контроле. – Когда поступит приказ от вашего руководства, за вами придут.
Знать бы еще, кто теперь мое руководство? После смерти Сидора и моего похищения многое изменилось. Кому я могу верить? Боссу или новому начальству? На кого я работаю? Под кем я вообще? Неизвестность обездвиживает. Мне точно нужно знать, что произошло? За время моего лечения никто меня не допрашивал. Да и мне не позволили ничего спросить.
Однако, меня охраняют. И кто-то сверху управляет моей судьбой.
Я прогуливаюсь по парку рядом с больницей, когда до меня, наконец, снисходят.
Прищуриваюсь, не веря своим глазам… Они идут навстречу втроем: Змиенко, Агата и незнакомый мне мужик.
– Здорова, Сергей Юрьевич, – жмет мне руку Павел Эдуардович. Он знает, что никакой я не Корсаков, но не желает меня смущать. – Выглядишь хорошо. Гладенький, свежий. Подлечили тебя? Худой, правда, как… черт.
– Приветствую, рад вас видеть.
Перевожу взгляд на Агату. Она порывисто лижет нижнюю губу и опускает взгляд. Красивая до чертиков, светленькая, воздушная… Она стала мудрее и старше с рождением дочери. От одной мысли, что у меня растет дочь, сердце наполняется щенячьим восторгом. От того, что снова вижу ее – благодарю бога… Господи, как мне теперь мало надо для счастья. Как жалкому грязному псу – увидеть хозяина. Облизать его руки и получить в ответ скупую ласку…
– Здравствуй, Агата.
– Здравствуй, Сергей.
– Да почему я опять Сергей? Вы что-то скрываете вот меня? – вспыхиваю, переводя взгляд на мужика.
– Дамир, меня зовут Анатолий Иванович Ведерников, я майор СВР (Служба Внешней Разведки). За последний год наше подразделение освободило из плена десятки спецсотрудников. Их пытались вербовать представители исламских межведомственных подразделений. Под разным соусом… Константин Хлебников был одним из перебежчиков. Он контролировал ваше похищение и содержание в плену. Хотел привлечь вас к готовящемуся теракту в Пакистане.
– Что? Значит, мой босс… В последние три года мы с Сидоренко контролировали поставку наркотрафика в страны третьего мира. Я должен рассказать о подробностях? – перевожу взгляд с Анатолия на Змея. – Одним из пунктов, через который проходил транш, был ваш город. И Андрей Акимов, коллега Агаты Васильевны, управлял поставками.
– Мы знаем об этом, – сухо бормочет Агата.
Знаю, что обижается… Я же оказался засланным казачком, а не принцем на белом коне. Она верила мне. Легла под меня в первую нашу встречу. Забеременела и выносила ребенка… Мой внутренний зверь безошибочно угадывает ее чувства. Она ненавидит меня… Лютой ненавистью, как худшего человека на свете… Наверное, желает смерти. Однако, она весь год искала меня… Хотела самолично убить? Но не стала этого делать, когда увидела, в кого я превратился… Не стала… Ради Жени.
– Что вы от меня хотите? Для чего приехали? – спрашиваю я.
– Мы хотим вернуть тебя в отдел «Д», – спокойно произносит Анатолий. – Вы с Николаем Сидоренко – сотрудники нашей службы, а не преступники. Ни в какие рамки не лезет, что Сидора считают Бейлом! Да, преступления прекратились, но… Не может на солдатах внешней разведки быть такая тень! Ты вернешься в город и продолжишь расследование нераскрытых дел. Будешь Сергеем Корсаковым.
– Как? Нафига это все, товарищ майор?
– Не могут в СВР служить маньяки. Если причастность Сидора к преступлениям Бейла подтвердится, полетят головы. Люди, допустившие вас к работе, подвергнутся тщательной проверке. Система давно нуждается в…
– В ребрендинге?
– Я и слов-то таких не знаю… В усовершенствованных методах отбора сотрудников. У меня все. Можешь пообщаться с коллегами. Завтра за тобой заедут и доставят до города.
– А мои вещи? Деньги? На моих счетах уйма денег. Мой мотоцикл…
– Счета активны. Воспользуйся паспортом и сними деньги. Мотоцикл мы не нашли… Наверное, его давно угнали и разобрали на запчасти.
– Мотоцикл мы спрятали в гараже следственного комитета, – хрипло добавляет Агата. – Мы расследовали покушение на майора Корсакова и осматривали все его вещи.
– Агата, мы можем поговорить? – решаюсь, наконец, я. – Пожалуйста.
– Анатолий Иванович, идемте, я покажу вам парк, – понимающе кивает Змей. Он уводит майора, оставляя нас с Агатой наедине.