Я стояла в одиночестве в гостиной Кирана, омываемая отдаленным рокотом волн. В темном небе над океаном, словно подвешенная на веревочке, застыла тяжелая луна. Деревья мягко покачивались на ветру. Тишина окутывала, точно кокон. Я нарочно запретила парням сопровождать меня. Они, конечно, возмутились, но в конце концов согласились остаться с детьми.
Этот день потряс меня до самых глубин души. Я оказалась совершенно беспомощна, застряв там, где непременно умерла бы, если бы не ощутила нить, связывающую меня с Кираном. Нить, по которой я смогла вернуться к реальности. Он – мой якорь, теперь я знала это наверняка. Связь наших душ удерживала меня с ним даже в мире духов.
Вскоре после того, как я выползла наружу и растянулась на прекрасной зеленой траве под великолепным голубым небом – хотя, конечно, тело мое все это время оставалось здесь, – я узнала, что Киран прервал свою встречу ради меня. Прогнал Нэнси, возможно, нанеся урон своему бизнесу, только потому, что я не смогла позаботиться о себе.
Я продолжала портить ему жизнь. Он не подавал виду, или, по крайней мере, так казалось, но холодная, суровая правда заключалась в том, что я была помехой. Я не могла помочь ему править, как бы ему хотелось. Мои безвкусные наряды делали меня всеобщим посмешищем. Я не могла ничего исправить, ни с чем толком не справлялась, потому что не отличалась ни образованностью, ни проницательностью. В довершение всего, я ничего не знала о собственной магии. Мое единственное великое преимущество могло оправдать остальные недостатки, если бы только я знала, как заставить его работать. А я сегодня чуть не умерла, пытаясь разобраться. Ну и какая от меня после этого польза?
Говорят, тело на восемьдесят процентов состоит из воды, и вся она вышла из меня слезами. Так мне, по крайней мере, казалось. И в относительный порядок я привела себя только потому, что почувствовала приближение Кирана.
Передняя дверь открылась, и я поняла, что он оставил свой сияющий красный «Феррари» на подъездной дорожке. Очевидно, Киран хотел войти в дом так, словно он гость, а я хозяйка. Смешно и нелепо, он ведь купил оба дома: и этот, и мой, через дорогу.
– Мы совершили ошибку, – обронила я, услышав, как он входит в комнату, уже зная, что справлюсь. Пускай и снедаемая страхом, но я в долгу перед ним и обязана все исправить.
Он остановился, не прикасаясь ко мне.
– Я совершила ошибку, – поправила я себя. – Такая жизнь не для меня. Я люблю тебя всем своим существом, но мы принадлежим двум разным мирам. Я не могу быть той женщиной, которая тебе нужна.
– Правда? – произнес он.
– Мы оба знаем, что да. И если ты все еще не понимаешь почему, просто возьми первый попавшийся таблоид – и увидишь в нем полный список причин. По пунктам. Ежемесячно. Очевидно, никому не надоедает читать о моих недостатках.
– Перечисление предполагаемых недостатков сильной женщины помогает слабым чувствовать себя лучше. Они пытаются унизить ее, чтобы она ощутила себя такой же ничтожной, как они. Но нельзя унизить звезду. Величие не приглушишь.
Слезы вновь затуманили мой взор.
Как же нельзя, когда, по ощущениям, очень даже можно.
– Ладно, хорошо, – сказала я, – давай подойдем с другой стороны…
– Конечно. Мне нравится смена темы.
Я стиснула зубы. Гнев несколько потеснил мою решимость.
– Что я вношу в наши отношения? – Грусть, страх, уязвимость, неуверенность накатывали на меня сокрушительными волнами. Как же мне это ненавистно. Ненавистно это делать. Ненавистно положение, в которое я сама себя поставила. – Кроме помощи с твоим отцом, какую я принесла пользу?
Коротко прошуршала ткань. Наверное, он сунул руки в карманы. Ну да, вопросы-то неудобные.
Я продолжила, заполняя молчание:
– Сегодня, впервые с тех пор, как ты принял должность, тебя посетил Полубог, а я все испортила. Бриа объяснила, как мне нужно подтвердить свою магию. Кажется, она считала это забавным – а это скверный признак. А потом, как будто одного этого было недостаточно, я вляпалась в переделку, вынудив тебя прогнать гостью-Полубога. Мне нужна нянька, а не могущественный любовник.
– Алексис, это все не твоя вина. Ты же не знала, как надо.
– Вот именно. Не знала. А должна была знать. Разве не ради этого ты провел остаток дня, запершись в комнате с симпатичным Полубогом, повесив на дверь табличку «Не беспокоить»?
Я поморщилась от собственного резкого тона и вообще от того, что заговорила об этом. Я здесь не для того. Проблема не в этом.
Но когда я открыла рот, чтобы взять свои слова обратно, вдруг накатила боль, сильная, горячая.
Почему я пыталась связаться с Кираном, разве он был мне нужен? Мне следовало со всем справиться самой. Но правда-то в том, что я действительно нуждалась в нем. И тот факт, что я не смогла достучаться до него, потому что он развлекал могущественную красивую женщину наедине, чего никогда не делал, занимаясь бизнесом, больно ранил женскую, уязвимую часть меня. Ту часть, которая всегда удивлялась, как мне вообще удалось захомутать великолепного Полубога, находящегося на вершине власти.
Ту часть, которая теперь все расставит по местам, так, как будет правильно для него, как бы больно мне ни было.
– Так вот в чем дело? – мягко спросил он.
Я глубоко вдохнула, стараясь оставаться выше мелочной ревности.
– Нет. Вовсе нет. Просто… Что случится, когда ты встретишься со следующим Полубогом? Или когда я сорву очередную важную сделку…
Горло перехватило, и я опять стиснула зубы.
– Я чувствую, как ты страдаешь, Алексис, поэтому, как бы мне ни хотелось помочь тебе посмеяться над всем этим, я попробую переубедить и успокоить тебя. Понимаю, как это, должно быть, выглядело, и, наверное, мне следовало сперва поговорить с тобой, но я полагал, что останусь доступен. Табличка «Не беспокоить» никогда не относилась и не отнесется к тебе. Никогда. Когда ты звонила, нас должны были соединить. Я ошибочно полагал, что мой ассистент в курсе. Это моя вина, и я приношу свои глубочайшие извинения. Но, детка, даже если бы я увлекся, ты бы почувствовала это через связь наших душ. Или через кровную связь. У тебя много способов проверить меня, и мы оба знаем, что, если я когда-нибудь сделаю что-то глупое, твои подопечные спалят мой дом дотла, а ты заявишься в мой офис, чтобы убить меня собственноручно.