Живущий в матерьяле
лишь раскрывает рот —
и сразу ливень жалит,
и солнце тучи рвёт,
распахивает руки —
и тянутся уже,
белея, жезлы юкки
из вороха ножей.
Лишь ступит в пыль степную —
улитки, унизав
как бусины, вплотную,
висят на стеблях трав.
Всё к месту, неслучайно:
когда горит закат,
обугленные чайки
в зрачках его летят.
Не знают мер и сроков
ночных дерев листы.
Дворов пустынных строки
в ежиных запятых,
ритмичный стук сандалий —
вещей привычный ход.
Останься в матерьяле,
и он – произойдёт.