У небоскрёба беззвучно остановились две белые машины с синей полосой на борту – на крыше красно-синие маячки. Из машин вышли шестеро взрослых мужчин в строгих костюмах. Двое агентов надзора приступили к опросу жителей во дворе, четверо зашли в подъезд. «В каждую дверь постучат? Работы здесь до утра» – наблюдая в окно, подумал Ваня, понимая несчётное количество квартир в доме.
Агенты беседовали с пожилой парой и мамашами, гуляющими с ребятишками. Старики, женщины и даже дети ничуть не боялись представителей власти, наоборот, они были очарованы вниманием и с радостью помогали детективам. Один пацанёнок лет пяти предлагал пострелять из пластмассового автомата, а старик, которому далеко за восемьдесят, бурно реагировал на вопросы и готов был сам ринуться на поиски преступника, чтобы навести должный порядок в городе. Опрос был недолгим и закончился вскидыванием правой руки вверх, – и только после, зигующего жеста, гражданские помощники отправлялись по своим делам.
Прошло три часа. За это время вернулась рыжеволосая Эльза, быстро переоделась и в воздушном халате впорхнула в комнату.
– Ты без меня скучал? – игриво потянулась она и словно пушинка опустилась на постель, но вспомнив о машинах у подъезда, спросила: – Ты не в курсе, что делают в нашем доме агенты надзора? Не за тобой ли пришли, мой любимый?
– Да на кой я им сдался? – ответил Ваня и плюхнулся рядом, заманивая красотку к себе под бочок.
Женская военно-медицинская форма действует на нормальных, а особенно на влюбчивых мужчин, магически. Обтягивающая юбка, чёрный приталенный китель, да и прошитая вставками пилотка – будили животный инстинкт. Даже после того, как рыжеволосая переоделась, Бунтовской продолжал заманчиво поглядывать на немецкую подругу. Иван загорелся желанием, словно очарованный весной мартовский кот, заметивший в кустиках рыжую кошку.
Раскинув хрупкие ручки, девушка, невероятно похожая на Лизу, лежала рядом и казалась доступной и нежной – такой любимой, как в первые дни знакомства. А его желания понятны, потому что просто необходимо проверить всё опытным путём. Нужны твёрдые доказательства, что параллельные миры существуют и являются чем-то цельным. Надо разобрать в деталях интимной игры и понять, чем отличается Лизавета Матренс из Ваниного мира, от Элизабет с той же фамилией из мира торжествующей арийской нации: всё ли у неё на месте, вдруг сзади хвостик, а на животе три пупка.
– Позже, – видя недвусмысленные заигрывания, покачала пальчиком Эльза. – Агенты с минуты на минуту придут.
– Давай не откроем. Пошли они все… – подмигнул Ваня.
– Ты неисправим. Мало тебе досталось в последние дни? Удивительно, что сразу не пришли сюда, к известному на всю Москву хулигану.
Иван смутился, присел на краешек кровати.
– А что я такого сделал? Чуть что, сразу Иоганн!
– Хватит стонать! Язык у тебя длинный, а мозг вялый, как у твоих сородичей из Сибири. Меньше надо анекдоты про евреев рассказывать, – строго отчитала Эльза Ваню – за то, что настоящий Бут месяц назад, нашептал электрику Дретману парочку бородатых шуток.
…Иоганн служил в цирке и считался парнем-оторвой, способным как на глупости, так и на подвиги. Его ненавидели и любили, кто-то плевал ему вслед, иные восхищались и даже завидовали. Месяц назад после вечернего представления он задержался на работе и немного выпил белого шнапса со штатным электриком Дретманом, которого считал своим другом. Когда пришло время расходиться, Иоганн рассказал анекдот: про то, как русский, немец и еврей оказались на необитаемом острове. Электрик послушал шуточную историю и, не оценив юмор, настучал в службу надзора, в которой, кстати говоря, Бут был не на добром счету. За подобное правонарушение строго не карали: давали от трёх до пятнадцати суток домашнего ареста. Иоганну дали семь, и он добросовестно чалился в четырёх стенах. А вот с Дретманом случилась неприятность: сдохли все аквариумные рыбки, и прижучила внеплановая проверка, обнаружив недостачу казённого инструмента. За подозрения в халатности и растрате – электрик был отстранён от работы и, вероятно, его отдадут под суд. Но к маленькой мести Иоганн был непричастен… ну или почти непричастен…
Ваня знал, что за каждое неловко брошенное слово придётся держать ответ, но чтобы посадить человека под домашний арест, если он рассказал глупый анекдот, пусть про чукчей или евреев – да нет такого наказания на планете Ивана – нет, и всё! За это могут прибить в тёмном переулке, всадить нож в печень, но, чтобы арест…
– Значит, встретились как-то немец, русский и еврей… – решил пошутить Ваня.
– Вот именно: русский и еврей. Встретились и пора расходиться пока все целы. Можешь, не продолжать. Запомни, анекдоты про иудеев запрещены, это табу! Не нарушай правила, Иоганн. Я всегда прошу тебя об одном и том же.
– Немцы анекдоты запретили? Да ну… а голубей кормить можно? Понимаю наказание за драку, за приставание к женщинам, за оскорбление властей, а наказание за шутки – это перебор.
– Драку? За драку пять лет дадут, милый. Будешь сидеть на корточках и горох перекатывать. Или того хуже, отправят морошку собирать туда, где олень не пасётся. Это я тебе как психолог со стажем говорю. У нас в клинике работала девушка-секретарь: бумаги в стопки собирала, отвечала на звонки, кофе главврачу варила. И вот однажды решила она пошутить. Юмористка! У клиента одного фамилия была необычная – Юдалевич. Так она взяла на его карточке звезду Давида карандашом пририсовала, а в центр звезды серп и молот впихнула. Если бы эту карту только врачи видели, сам Юдалевич вызвал службу надзора. Секретаря быстро уволили, затем суд и полтора года исправительных работ. Не трогай иудеев, Иоганн. Не прикасайся к ним; а голубей корми сколько хочешь. Только учти, что мусорить нельзя. Пусть твои птички склюют всё до последней крошки, иначе придётся подметать, либо снова сядешь под домашний арест.
– Про мусор согласен. Но почему запрещены анекдоты? Этого я понять не могу.
– Иоганн, ты с ума сошёл? Забыл, что твои соплеменники натворили?
– И что же мы такого сделали? – снова присел на кровать Ваня. – В чём проблема?
– Концлагеря. Печи. Расстрелы. Вы устроили геноцид. Вы в крови по самую шею. Не помнишь, как русские коммунисты умертвили целый народ? Миллионы… миллионы людей убили! Нет больше евреев на Земле. И ты спрашиваешь, что вы сделали? Не дури, Иоганн Бут! Мне не нравится, когда ты прикидываешь идиотом.
Ваня чесал подбородок, спорить не стал. Доказывать Эльзе Мартенс, кто на самом деле строил лагеря смерти – занятие бесполезное. Его Лиза, фройлян упрямая и бывает весьма прямолинейна – если, что-то вдолбила в голову, то назад не вытащить ни клещами, ни уговорами. Очевидно, что Эльза из той же породы. Упряма, как фрау Меркель… а может быть, ещё несговорчивей.
Бунтовской осмотрел комнату, выискивая нечто похожее на ноутбук или процессор. Если есть интернет, значит, есть и компьютер – как бы он ни назывался. Там он собирался разузнать всю правду о германском мире.
– Ладно… бывает со мной, как понесёт-понесёт, не остановить. Глупость сморозил, – на всякий случай извинился Ваня. – Ты планшет мой не видела? Не могу найти.
– Что ты сказал?
– Компьютер, говорю, ищу. Мне в гебсеть зайти надо. Надеюсь, это не запрещено?
– Лист под подушкой. Но, как можно забыть о нём? То не оттащишь его, то не помнит название любимой игрушки.
Листом оказался обычный гаджет в серебряной рамке с прозрачным экраном, размером с обычный планшет из мира Ивана. «Включить лист» – дал приказ Ваня, и экран тут же вспыхнул, но Бунтовского остановила Эльза Мартенс.
– Бут, ты страх потерял? – вырывая лист, возмущалась она. – Не слышишь звонок?
Девушка покрутила пальцем у виска, точно так же, как делала прежняя Лиза, гневаясь на Ивана. Она цыкнула и пошла, открывать дверь агентам службы надзора, потому что звонок запел второй раз.
Высокий, худощавый агент в тёмно-синем костюме и чёрном галстуке, смело переступил порог. В руке у него какой-то прибор. Глядя в небольшой экран, он следил за бегущими символами. «Ищет след от портала. Да нет, ерунда, какой портал… просто идентифицирует личность» – резонно предположил Бунтовской.
Иван не прятался и не делал вид, что занят, чем-то важным, а храбро встал точно за спиной рыжеволосой девушки.
Заметив Ваню, агент еле заметно кивнул:
– Я агент Майер. Представьтесь, пожалуйста. Ваше имя?
– Иоганн Бут, – спокойно ответил Иван.
Эльза заискивающе рассмеялась:
– Это мой друг. Мой жених. Пять лет: всё жених и жених.
– Вы под домашним арестом? – перестав, смотреть в малюсенький экран, снова задал вопрос сыщик.
– Да, всего денёк остался. Отбываю наказание… исправляюсь, – улыбнулся служивому Бунтовской.
– Вы сегодня выходили из квартиры – ничего странного не заметили?
– Не заметил. Потому что не выходил.
– Может быть, слышали, что-нибудь? В окно что-то видели?
– Нет, не слышал. Я книжки листал, читал весь день. Просвещался. Как говорится: ученье свет, а не ученье тьма.
– Что значит листал? Иоганн, вы читаете бумажные книги? – подозрительно бросил взгляд сыщик.
Эльза сложила руки на груди, спасая себя и болтливого парня.
– Иоганн любитель истории. Труды Фюрера перечитывает в гебсети. Сегодня читал воспоминания Германа Геринга. Признаться, это очень захватывающе. Помните его письмо Эрнсту Рёму? Пронзительные там слова, не правда ли? А Иоганн просто неточно выразился, поскольку он, знаете ли, русский. В Тикси родился, что с него взять? Недалёкие люди имеют право на ошибку. И в моём доме нет бумажных книг! – вспылила девушка, перейдя в атаку. – Вы не верите? Может быть, устроите обыск?
– Ваше имя Элизабет Мецлер?
– Элизабет Мартенс, – поправила рыжая. – Я работаю в клинике доктора Менгеле. Я психолог высшей категории. Секретность первого уровня. И чистота моей крови не подвергается сомнению. Ваши уловки неуместны, агент Майер.
– Извините моё пристрастие. Вероятно, это усталость, – ариец широко улыбнулся. Лицо его стало добрым, местами любезным. Агент снова посмотрел на Ивана, вспомнил о работе и сказал весьма резко: – К вашим услугам, доктор Мартенс. Ещё раз прошу простить за излишнюю любопытность. Это наша работа. Слава Германии!
Майер вытянулся в струнку, вскинув правую руку перед собой. При этом он так звонко щёлкнул каблуками туфель, что показалось, будто на высоком мужчине чёрные, начищенные до блеска хромовые сапоги. Агент развернулся через левое плечо и почти строевым шагом вышел из квартиры, отправившись по коридору к двери напротив.
Ваня поглядывал то на шкаф, в котором хранилась медицинская форма, то на Эльзу, то косился на входную дверь. Название клиники, в которой работала девушка, повергла в оцепеняющий шок. Доктор Менгеле, зверь и убийца, всем известный, как «доктор смерть» – и его кровавое имя присвоено городской клинике, работающей здесь в Москве? И в этой больничке трудится рыжеволосая подружка? Теперь ясно откуда на петлицах и пилотке череп с костями. Как говорится: гестапо не курорт.
– Ты зачем агенту о чтении книг рассказал? Что с тобой? – спросили девушка, возвращая Ивана в реальность.
Она нервничала, закусывала губу, не находила слов, чтобы выразить весь ужас и удивление. Хотя перед агентом Майером Элизабет держалась молодцом, не допустила ни малейшего промаха, даже заставила извиниться. Но этот парень? Почему он заговорил о книгах? Неужели случилось – то, о чём предупреждал Иоганн Бут? «Сказки, в которые я не верила, всё-таки сбываются» – с сожалением подумала Элизабет.
– Ты не знаешь, что для книг построены специальные библиотеки и только там им место, это закон, Иоганн. Книги в квартире запрещены. Нет комнат-библиотек, нет книжных шкафов и полок.
– Да быть такого не может, чтобы книжки нельзя читать в собственном доме. И вообще, это начинает надоедать… то сокрушительная победа Германии, затем русские концлагеря, холодный Тикси, запрещённые анекдоты про евреев, да ещё этот садист – доктор Менгеле! Ладно, победа… бес с ней, чёрт с ним с Менгеле… допустим, он классный мужик; но почему книги? В детстве я читал фантастический роман, как книги в будущем запретили, но ведь это фантастика – жанр такой в литературе. И если всё это правда, то я могу тебя поздравить – будущее наступило! Охрененно весёлое будущее!
Эльза покачала головой. Парень не понимает. Он думает – с ним шутки шутят.
– За Бертольда Брехта и Шекспира грозит десять лет лагерей. Тебя отправят обратно в Сибирь и посадят в тюрьму, а я потеряю работу. Мне придётся рассказать, где приобрела книги. Я предам друзей и останусь совсем одна. Ты хочешь испортить мою жизнь?
Ваня отлично помнил, как нацисты в далёких тридцатых годах двадцатого века устраивали ша́баш, сжигая тысячи книг. Факельные шествия, горящие костры и марширующие под барабанную дробь штурмовики, совершали акт очищения арийской расы. Всё это было ещё до войны с Советским Союзом. Наверное, фанатики жгли и позже – почему бы и нет. Фашисты топили печи миллионами людей, что говорить о каких-то бумагах… но чтобы сейчас в двадцать первом веке запрещать книги и вводить наказание за их хранение – это походило на немыслимую глупость и запредельное невежество.
– Эх, Лиза… Лиза, как можно запретить книжки? Миром правят одни уроды… что у нас, что у вас: глупые шоу и ничтожная мишура… – бормотал под нос Ваня и не заметил, как перешёл на русский.
Элизабет не поняла ни одного слова, но услышала язык врага. Сколько бед и несчастий принесли русские дикари трудолюбивым, дисциплинированным, терпеливым немцам. Сложно представить, как страдали арийцы в прошлом от «красной чумы». А этот парень, похожий на её любимого Иоганна без запинки, что-то шепчет на жгучем диалекте и, видимо, крепко ругается.
Девушка прикрыла лицо руками, села на стул и заплакала.
– Я не Лиза. Моё имя – Элизабет, – всхлипнула она, ещё раз убеждаясь, что Иоганна рядом нет.
Бунтовской обнял рыженькую. Так больно, когда она плачет. Женские слёзы работают, словно корабельный насос при крушении – высасывают все соки из неравнодушных мужчин. Но что может сделать Иван: всё рассказать? Начнёт с того, что существует другой мир – параллельный. Поведает, что тот мир более справедлив; но, справедлив ли? Хотя в нём свободно продаются книги, и нет плакатов с профилем Фюрера. Рассказать, что есть другие вожди, другие громоздкие стенды, но господина Гитлера точно нет. Обрадует ли такая информация девушку? Поймёт ли она? А, может быть, нужно промолчать и всё само уладится. Потому что все живы, здоровы, никого не пытают – и, слава богу, не убивают.
***
Первое, что случилось, Ваня заново вспомнил русский язык. Он начинал предложение на немецком, а заканчивал на родном могучем. Все краски, мудрёные пируэты русской речи и даже сквернословие, вернулись в лексикон, ничуть не мешая германской логике. Второе, что не менее важное – бытовые детали из жизни Иоганна Бута, заплутавшие в извилистых коридорах мистического портала, проникли в сознание Бунтовского. Ему явилось знание, как включать духовку, как пользоваться ванной комнатой, для чего нужны гаджеты и в каком районе города он проживает. Воспоминания упростили весьма запутанную ситуацию, потому что всё вокруг напичкано электроникой – умной, хозяйственной, помогающей в быту.
Ванная комната напоминала поликлинику будущего. Кто бы мог подумать, что в обыкновенной зубной щётке спрятан проницательный доктор, определяющий зарождающуюся болезнь. Каждый день человек ухаживает за зубами – и кому, как не пронырливому чистильщику знать о проблемах во рту. Кончики волокон щётки снабжены специальными сесорами для обнаружения малейших повреждений, а найдя проблему, они сообщают о травме или злобном кариесе на небольшом экране.
Вообще, профилактика здоровья завораживала изобретательностью. Например, настенный диспенсер – аппарат, заправленный жидким мылом, оказалось удивительно толковым терапевтом. Лёгким прикосновение в ладонь впрыскивались не только несколько грамм мыла, при нажатии на кнопку из пальца производился забор крови. Безболезненный укол не причинял ни неудобств и был совсем незаметен – и не успевал человек смыть пену, как приходило сообщение на телефон. Анализ выявлял вирусные заболевания, предупреждал о воспалительных процессах, а далее, нужно воспользоваться приложением и записаться к врачу, если болезнь обнаружена. Местный интернет сражал наповал. Забавная штука оказалась, эта так называемая гебсеть. Листая страницу за страницей, Ваня изучая мир параллельной реальности: в прямом смысле реальность была параллельной и в то же время фантастической.
Главные новости в поисковике посвящены марсианской колонии землян. Уже как несколько дней колонисты обнаружили пещеру кристаллов. Поселенцы с Земли размещали на своих страничках в соцсетях снимки кристаллической пещеры, подписывая фотографии забавными комментариями.
Ещё в конце двадцатого столетия межпланетная станция под названием «Адольф-3» высадилась на Марсе. Два марсохода: брат-Фёдор и брат-Ганс – бороздили поверхность планеты, транслируя данные на Землю. Полученные знания позволили немецким учёным изучить атмосферу и составить подробную карту территории, где предположительно должен строиться космический городок. Прошло всего пятнадцать лет и первые астронавты отправились в долгожданный полёт, чтобы примарсианиться на планете. Год от года колония росла. За десять лет она ещё не стала городом в земном понимании, но оживлённой деревней вахтовиков её можно назвать не задумываясь.
Ваня ознакомился с видеоотчётами астронавтов. Прогулки пешком и на гусеничных вездеходах, обзор стеклянной оранжереи растений, привезённых с Земли, а также просмотр свеженького видео кристаллической пещеры – уверяло, что покорение Марса, чистая правда, а не вымысел арийской фабрики грёз. Бунтовской обнаружил танцевальный флешмоб, устроенный рабочими в серых скафандрах. Человек двадцать пять синхронно выплясывали под зажигательную мелодию. Высоко подпрыгивая, они отрывались от поверхности, чётко выдерживая строй. А в конце собравшись в хоровод, вскинув руки, земляне распыляли рыжий песок, чем привели в неописуемый восторг зрителей канала, – и, кстати, это представление собрало больше миллиарда лайков.
Следующее, что заинтересовало Ивана, это политическая карта мира. Марсоходы нарисовали ландшафт красной планеты, но что начертили немецкие картографы, здесь на Земле?
Континенты, острова, моря и океаны никуда не сбежали, не уплыли, не провалились в земные трещины – вот только привычных государственных границ не было, как не ищи. Все границы, разделяющие страны стёрты. Существовала одна-единственная держава – это Германия.
Ваня искал информацию о разнообразии народов Земли. Материалы были скудными и явно недостоверными. Куда исчезли китайцы, гебсети неизвестно – нет такого народа, и будто не было никогда. Нет упоминания об индусах. Людей древней цивилизации в этом мире тоже нет, как впрочем нет, и других азиатов. По отрывкам путаной информации Бунтовской выяснил – те, кто выжили в жёстком переделе мира, будь то шведы, итальянцы, ирландцы или венгры, все эти народы стали именоваться немцами. Десятки миллионов европейцев сменили национальность, имена и фамилии, присягнув новой сверхдержаве. Германцы соорудили гигантскую гору из разноязыких книг и сожгли прошлое, чтобы не осталось и следа. А вот теперь на груде пепла можно строить свой исключительный мир: пусть параллельный, пусть дважды параллельный, но свой уникальный мирок с заоблачной космонавтикой и медициной.
России всё-таки нашлось место на карте. Её столица в городе Тикси. Официальное название территории – Федеральная Земля Рус, с населением в триста тысяч душ. И на том спасибо, что поселили в вечной мерзлоте с максимальной температурой в двадцать градусов. Но есть настоящая зима. Лютые морозы и промёрзлая почва – мечта русского человека. У Земли Рус даже имеется выход в бескрайнее море Лаптевых – ледяное и мрачное, как невесёлая жизнь бородатого мужика.
Бунтовской торопился. Хотелось выведать больше информации, пока не отобрали лист или снова не позвонили в дверь агенты надзора. Он вбил в поисковую строку имя: Александр Фогель. Пришёл ответ, сообщающий о программе «Пророк» и о пятерых участниках проекта; а возглавлял мистиков именно Алекс. «Что же ты за птица такая, Фогель? И сколько тебе лет, лебедь ты распрекрасный? Не выглядишь ты столетним аксакалом!» – подумал Ваня и приступил к чтению.
Информации немного. Сведения о родителях, дата и место рождения в городе Потсдаме, годы учёбы в Берлинском университете, работа в секретном проекте на территории лагеря альпийских егерей. Подробно, чем занимались молодые учёные, какие проводили опыты и для чего создан «Пророк» – не упоминается. Известен день смерти Фогеля: 24 сентября 1943 года; но снова история путанная. Алекс вместе со своим другом Карлом Ланге отправился в горы близ военного лагеря, в котором служили учёные. Предположительно Фогель и Ланге проводили какой-то эксперимент. Для опыта использовали заряд небесной молнии, но, видимо, просчитались. Если верить статье, оба парня погибли. Их тела были смыты потоком грязевой лавины во время урагана в озеро неподалёку. На берегу найдены личные вещи. Более полную информацию об эзотерике Александре Фогеле найти не удалось. По утверждению гебсети его нет в живых, хотя Ваня разговаривал с ним ещё утром.
Бунтовской продолжил знакомиться с параллельным миром и узнал, что численность немцев, проживающих на планете, перешагнула за два миллиарда. Оказалось, что в сорок восьмом году двадцатого столетия заработала программа «большая семья». Изобретательные головы рейха запустили тест-вариант гражданской инициативы, а народ дружно подхватил начинание.
Суть проекта была в следующем. Каждая немка, достигнув шестнадцатилетия, отправлялась на генетическую и антропометрическую экспертизу. Женщины, которые не прошли проверку, подвергались стерилизации, то есть, хирургической необратимой контрацепции. Тем, кому повезло сдать экзамен, в справке ставился штамп со свастикой. Годным девушкам вручался золотой паспорт матерей Германии и гражданская обязанность: раз в три года приносить потомство, словно фрау не человек, а домашняя кошка или пчелиная матка на пасеке. В тех, кто сомневается в патриотичности арийских женщин – просто мало оптимизма и любви к уникальному этносу. В мире тотальной пропаганды возможно всё. К тому же медики изобрели искусственный способ оплодотворение, и чудотворные процедуры одарили Германию небывалыми щедротами, увеличивая население в десятки раз.
Строительство детских садов, медицинский уход и внимание к мамочкам, привели к тому, что немцы заселили всю планету. Программа «большая семья» работала ровно до двухтысячного года и только после наступления «миллениума» женщины вздохнули спокойно. Таким, как Элизабет Мартенс, повезло. У девушек её поколения есть работа, личная свобода, выбор места жительства и законное право на брак.
Иван нашёл несколько публикаций, посвящённых странам Северной Америки. Прочитал, что на территории бывших Соединённых Штатов, если опять же верить гебсети, в 1943 году произошла революция, и к власти пришли выходцы из Германии. Без кровопролитных войн, без немыслимых разрушений народ, победившей демократии, присоединился к арийской империи, полностью подчинившись Берлину. Возникли некоторые сложности с негроидной расой и коренными американцами, но эта проблема решилась скоро и ожидаемо просто. В настоящее время все уже забыли, что когда-то США населяли африканские рабы, краснокожие апачи и другие индейцы.
О народах Африки и Латинской Америки информация отсутствовала. Зато повсюду реклама, приглашающая, посетить речные круизы по Амазонке, Нилу и реке Амур, где можно прогуляться по Великой Германской стене, отстроенной древними арийцами тысячи и тысячи лет назад. Благородного вида стена, чистая и только что убранная шампунем, с башенками в готическом стиле, протянулась на сотни километров, завлекая к себе туристов со всей неметчины. Небывалое открытие – немецкая стена вдоль горной цепи Иньшань…
***
Элизабет проснулась за полночь, налила себе стакан молока, с болью посмотрела на Ваню и снова легла в постель.
– У нас в доме есть книги? – поинтересовался Ваня.
– Да, – просто ответила Эльза.
– Где мы их прячем? – выключая лист, спросил Иван. – Знать бы, отчего такие страдания.
– В обувной коробке… в шкафу… в нашей комнате, – зевнула рыжеволосая.
Ваня откатил зеркальную дверь. Нашёл нишу, заставленную туфельками и сапожками. В нижнем углу обнаружил хорошо припрятанную коробку.
Столько шума и переживаний всего из-за двух тоненьких книжек? В коробке хранились потёртые издания трагедий Уильяма Шекспира и совсем худенькая брошюрка со стихами Бертольда Брехта. Английский поэт и немецкий драматург, взявшись за руки через века, прятались среди сандаликов и форменных башмаков Эльзы Мартенс – скрывая таланты в картонной коробке. В просвещённой Германии, покорившей Марс и зубной кариес, не было места классикам мировой литературы – оттого что голос из прошлого не вписывался в новую реальность.
– Ложись спать, Иоганн, – грустно улыбнулась Элизабет, видя, как удивлённо разглядывает книги этот русский. – Завтра суббота… завтра день памяти павших. Я отведу тебя на праздник и познакомлю с традициями моей страны. Они разочаруют тебя, но не забудутся никогда. Обещаю.