– Заниматься рукоблудием это свинство, – выговаривала Мареку пани Фелиция. – Это плохо сказывается на организме молодого человека. Если юноша грешит, он становится вялым и сонным, у него не остается жизненной силы.
Был вечер. Во флигеле у Марека горел ночник. Молодой человек стоял возле кушетки, не зная, какой ждать беды от позднего визита тетки.
– Я отучу вас от этого греха, – пообещала пани Фелиция.
Тетка была выше Марека и шире в плечах. Сейчас, когда пани Фелиция стояла рядом с юношей в маленьком флигеле, это было особенно заметно. На тетке был линялый бардовый халат и домашние тапки без задника.
– Вот специальные кальсоны, которые я для вас купила, – сказала тетка и протянула Мареку узкие белые кальсоны из плотной материи. – Чтобы избежать ненужного соблазна, вы станете одевать эти кальсоны каждую ночь. Передавайтесь, я отвернусь.
Марек стоял с кальсонами в руках и не знал, как обратить всё это в шутку. Тетка взглянула на него через плечо, подняв бровь.
– Живо!
– Да, тетя Фелиция, – вздохнул Марек.
Он быстро разделся и натянул кальсоны, которые принесла тетка. Кальсоны были очень неудобные, из толстой грубой материи. Они были тесны юноше в паху.
– Очень хорошо, – сказала пани Фелиция, оценивая, как на Мареке сидит её обнова, – повернитесь спиной.
Молодой человек послушно повернулся.
– Тут есть специальные завязки. Вам их не развязать, а если все же развяжете, то уж точно не завязать.
Тетка затянула на поясе Марека сперва один шнурок, потом другой.
– Эти кальсоны вам нельзя снимать до утра. Пока я не приду и не проверю все ли у вас в порядке, – сказала тетка. – А если, Марек, вы все же снимете кальсоны… И не дай бог, займетесь рукоблудием…
– Да, тетя Фелиция.
– Я вас накажу, – пообещала тетка Фелиция и грозно сверкнула глазами. – Высеку прямо в кровати! Вам будет больно и стыдно.
– Да, тетя Фелиция.
– Спокойно ночи, мой ангел.
– Спокойно ночи, тетя Фелиция.
Марек долго не мог заснуть. За окном шумел ветер, ветки били в стекло. Грубая ткань, из которой были сшиты кальсоны, натирала ему кожу. Чесался пах. Но юноша терпел. Он не позабыл, что тетка обещала его наказать. Ближе к полуночи Марек все же заснул, и проснулся уже на рассвете от того, что его член поднялся, отвердел и уперся в плотную ткань кальсон. Марек застонал и попытался стянуть с себя кальсоны. Потом молодой человек вспомнил про завязки. Он завел руки за спину и стал на ощупь развязывать узлы. С узлами Марек быстро справился, тетка завязала шнурки на бантик. Юноша стащил с себя ненавистные кальсоны и привычно взял в кулак одеревеневший горячий член. Марек вспомнил поцарапанные коленки Катаржины и ее лукавую улыбку. Юноша застонал, выгнулся на кровати и залил простыню семенной жидкостью.
Надо, всё спрятать и не позабыть надеть эти чертовы кальсоны, подумал Марек и сладко заснул. Юноша спал так крепко, что не проснулся, когда утром пани Фелиция зашла во флигель и сдернула с него одеяло.
– Ах, какая гадость! Какой кошмар! – воскликнула пани Фелиция и прижала руки к лицу.
Её щеки пылали от возмущения и гнева. Пани Фелиция вышла из флигеля и вернулась обратно не позднее чем через пять минут. В руках она несла несколько длинных ивовых прутьев. Прутья блестели от соленой воды. Следом за теткой шли обе горничные. Долговязая Грася и невысокая, крепко сбитая Алиша. У Алиши было невыразительное широкое лицо, узкие глаза и иссиня-черные коротко остриженные волосы, которые лежали на ее маленькой голове, как шлем.
Три женщины стояли во флигеле возле кровати Марека и смотрели на голого юношу и испачканную семенной жидкостью простыню.
– Держите мальчишку за ноги и за руки, – велела горничным тетка, – да крепче держите!
Встав в изголовье и изножье кровати, Грася и Алиша крепко схватили юношу за запястья и щиколотки. Марек что-то замычал во сне и замотал головой, но не проснулся.
– Доброе утро, Марек! – сказала пани Фелиция и, невысоко взмахнув рукой, ударила юношу ивовым прутом по ягодицам.
Марек, еще толком не проснувшись, подскочил на кровати. На белых ягодицах появилась вишневая полоска и стала быстро темнеть.
А тетка стегнула Марека прутом еще и еще раз. Юноша закричал. Жгучая боль от розог в одно мгновение выдернула его из теплого сладкого сна. Широко распахнув глаза, Марек испуганно озирался по сторонам. Возле кровати юноша увидел пани Фелицию с прутом в руке. Юноша попытался соскочить на пол, но Грася и Алиша крепко его держали.
– Пани Фелиция за что?! – закричал Марек.
– Сам знаешь за что, – отвечала тетка.
Пани Фелиция порола его не торопясь и считала вслух.
– Четыре!… Пять!… Шесть!…
Пытаясь уклониться от розги, юноша ерзал на кровати и вихлял ягодицами. Он старался сдержать крик и мычал, закусив губу… Грася, склонившись над Мареком, стояла в изголовье, но юноша не знал, кто держит его за ноги. Повернув голову, он увидел Алишу. Горничная улыбалась и пристально смотрела на Марека своими узкими черными глазами.
– Восемь!… Девять! Я тебя отучу от этого греха!
– Я не буду! Никогда не буду больше! Простите, пани Фелиция! – кричал, давясь слезами, Марек.
– Десять! – Тетка хлестнула прутом последний раз и бросила его на пол.
Наверное, пани Фелиция, чтобы подвести итог наказания хлестнула розгой со всей силы. Юноша дернулся всем телом и даже взвизгнул от нестерпимой боли.
Горничные отпустили Марека и вышли из флигеля. Пани Фелиция протянула Мареку руку, и юноша несколько раз поцеловал ее крепкие пальцы и покрашенные темно-вишневым лаком ногти.
– Спасибо за порку, тетя Фелиция, – поблагодарил Марек.
– Живо одевайтесь и спускайтесь в гостиную. Я жду вас к завтраку.
Тетка ушла. Марек лежал на кушетке. Его ягодицы исхлестанные прутом нестерпимо горели, а перед глазами стояло улыбающееся наглое лицо Алиши. От обиды, боли и унижения хотелось плакать. А еще по какой-то непонятной причине Марек чувствовал сильное возбуждение, его пенис снова стал подниматься и твердеть.