По пахнущей шампунем хлопковой пижамке Дэнни скакали крохотные лошадки в сердечках. Мэгги приникла к ней щекой и беззвучно заплакала.
Наступала ночь. Если сейчас не уложить Дэнни в кроватку и не начать рассказывать ему сказку, он начнет капризничать… Мэгги сделала попытку встать, но ноги не послушались.
Должно быть, она спит. И ей все это снится.
Она сидела в своей притемненной студии и смотрела туда, где парк, лебеди на пруду, радужное мерцание воды под фонарями, стилизованными под начало прошлого века. Внизу приглушенные чужие голоса. Картина у Мэгги была почти закончена. Она как раз работала, когда среди дня позвонил Натан и залепетал каким-то сбивчивым, смазанным голосом. Она у него такого и не слышала. Он что, нетрезв?
– Мэгги? Мэгги. Тут… в общем, плохо тут.
– Натан, что там такое?
– Полиция, ФБР. Они скоро приедут.
– Полиция? ФБР? Натан, что случилось? Что-нибудь с Дэнни?
В ответ какой-то глухой, кашляющий звук.
– Натан!
– Он… Он пропал, Мэгги…
– Натан, где Дэнни?
Руки отчаянно дрожали. Дэнни пропал? То есть его нет в живых?
– Его увел какой-то мужчина…
– Нет! Натан, нет!
– Я за ним погнался. Остановил поезд и побежал. Но не смог догнать. Но я его поймаю. Полиция везде ищет… Клянусь, я его найду и приведу. Я буду здесь, Мэгги. Прямо на этом самом месте.
Ноги сделались как ватные; она осела на пол, нянча у груди трубку. Сзади могло бы показаться, что она тешит ребенка.
Так начался этот сон Мэгги.
А затем раздался звонок в дверь.
Там был Джин Карр, врач-сосед дальше по улице. Они с Натаном играли в гольф в Хардинг-парке. С ним люди в штатском – полиция. Представились, показали удостоверения.
– Прошу вас, миссис Беккер, садитесь.
– В чем дело?
Джин деликатно взял ее за руку.
Это сон. Она знает, что они сейчас ей скажут.
Дэнни мертв.
– Миссис Беккер, вы нас поняли?
– Нет.
– Вашего ребенка похитил незнакомец.
Она трет глаза, поводит головой из стороны в сторону.
Нет. Они ошибаются. С хорошими семьями такого не случается.
Нет.
Натан бы этого не допустил. Дэнни особенный ребенок.
Все переглядываются. Лица мрачно-торжественны. То есть ошибки здесь не было.
Как не было, когда была? Была, и говорить тут нечего!
Она кого-то лупцует, чтобы он подавился своими словами. «Да как вы смеете мне такое говорить? Вон из моего дома! Приведите мне моего ребенка!»
В себя Мэгги пришла на диване в гостиной. Кто-то держал ее за руку. Натан. Глаза красные. Над ними стоял Джин, а рядом его жена Шэрон, зябко обхватившая себя руками. Шэрон какая-то дальняя родственница президента. Любит малиновый чай. Джин попросил Мэгги принять две таблетки, которые протянул ей вместе с забавным стаканом Дэнни из Диснейленда.
Таблетки Мэгги приняла. Один из агентов ФБР (тот, что постарше, со шрамом на подбородке) наблюдал с края дивана. Младший был на телефоне. Полицейские передвинули бабушкино кресло в стиле Людовика XVI и разместили стол прямо там, где Натан с Мэгги обычно ставят елку. Дэнни любил… любит Рождество. Техник по-хозяйски установил всюду телефоны, магнитофон, пробросил провода. Джин сказал, что таблетки ей для успокоения.
Где ей было бы удобнее?
Натан предложил студию. Джин и женщина-полицейский в джинсах помогли ей подняться наверх, где она сидела и смотрела на парк.
Агенты ФБР разговаривали с ней несколько раз. Знала ли она Анджелу Доннер? Франклина Уоллеса? Нет. Потом детективы из Сан-Франциско. Потом еще кто-то. Линда Тарджен, полицейская в джинсах, сидела с ней, молча попивая кофе.
– Дэнни уже пора спать, – сказала Мэгги.
Тарджен улыбнулась и кивнула. Хорошенькая.
Мэгги смотрела, как лебеди на пруду прячут головы под крылья. Забавно, насколько реальными могут быть сны. Даже как-то странно. Но вот пришло время проснуться. Пора укладывать Дэнни спать.
Вот опять кто-то вошел – тот большой инспектор, что в рваной ветровке и с запахом «Олд спайс». Его мягкие серые глаза словно светились пониманием. Он нежно тронул Мэгги на плечо (вот и хорошо; может, теперь она проснется).
– Как поживаете, Мэгги? – спросил Сидовски.
Она ничего не ответила.
– Нам надо пообщаться еще немного. Это важно. Вы готовы со мной поговорить, нам всем помочь?
Он присел рядом с ней.
Мэгги кивнула.
Успокаивающее присутствие Сидовски ей нравилось.
– Мы делаем все возможное, чтобы вернуть Дэнни домой. Помочь нам может все, что вы можете вспомнить, – даже то, что может показаться странным или несуразным. Вы же меня понимаете?
– Угу. – Подбородок Мэгги дрогнул. – Значит, это все на самом деле, инспектор? Кто-то забрал моего ребенка, и я на самом деле не сплю?
– Нет, это не сон.
Она уткнулась лицом в пижаму Дэнни. Плечи сотрясались от плача. Тарджен ее обняла. Сидовски ждал. Он учтиво предложил зайти попозже, но Мэгги хотела продолжать. Они должны найти Дэнни.
Сидовски открыл свой блокнот.
– У Дэнни есть какие-либо серьезные медицинские проблемы, аллергия, принимает ли он какие-нибудь особые лекарства?
Мэгги покачала головой, а затем сказала:
– Он когда чего-нибудь пугается, как правило ночью, то писается в кроватку. Мы с этой проблемой ходим к специалисту.
– А какой вообще Дэнни мальчик? Обрисуйте мне его личность.
– Хороший мальчишечка. Дружелюбный. Любит помогать, делает что-нибудь по мелочам.
– Как он ладит с другими людьми? С другими детьми?
– С ними он любит играть, охотно делится своими вещами. – Каждое свое слово Мэгги сопровождала утвердительным кивком. – Общительный, любознательный и все время все проливает, где суп, где сок. Вы же знаете, как ведут себя дети.
– Конечно. А с незнакомыми людьми Дэнни вступал в общение?
– Мы учили его никогда не разговаривать с незнакомцами, но он такой любопытный. Мы оба такие. Так что думаю, да, хотя мы его, бывало, одергивали.
– Знает ли он свое полное имя, адрес, телефон, код города? Знает вообще, как позвонить домой?
– Ему же всего три.
Взгляд Сидовски остановился на картине Мэгги с лебедями на пруду.
– Как хорошо передано. Вы давно занимаетесь живописью?
– Ой, – Мэгги тронула себя за нос, – да сколько себя помню.
– В самом деле красиво.
– Спасибо.
– Хорошо расходится?
– Десятка три в год.
– Хотелось бы знать имена всех, кто покупал ваши работы за последние три года, причем как можно скорее. У вас есть любимые арт-магазины, где вы обычно снабжаетесь, скажем, красками, кистями?
– Да.
– Вы берете туда с собой Дэнни?
– Иногда.
– Как они называются?
– «Галерея “Радуга”» и «Мюллер Артс».
Сидовски записал.
– Вы водите Дэнни в какие-нибудь кружки, клубы, секции или там группы по интересам?
– Я сама член местной общественной ассоциации. Раз в неделю хожу на собрания и обычно беру с собой Дэнни. Там есть игровая, и он играет с другими детьми, а кто-нибудь из родителей за ними присматривает. Там у нас все друг друга знают.
– Последнее время вам не попадали на глаза незнакомцы, которые бы ошивались возле вашего дома? Может, кто-нибудь спрашивал дорогу?
– Нет.
– Не было ли странных звонков – типа кто-то несколько раз кряду ошибся номером?
– Не больше, чем обычно.
– Может, вы наняли новую домработницу, садовника?
– Соседский мальчик, Рэнди Андерсон, приходит косить газон и ровнять кусты на участке.
– А с ребенком у вас кто сидит?
– Вики Харрис и Мелани Лайл. Девочки-подростки, дочери друзей. Хотя выезжаем мы редко. Обычно в доме все втроем.
– Дэнни прилюдно от вас никогда не доставалось?
– С полгода назад. Мы ходили за продуктами, и он там нарочно разбил бутылку кетчупа. Я его отшлепала прямо в магазине. – Голос Мэгги дрогнул. – Хотя Дэнни по-настоящему хороший ребенок. Просто он в тот день утомился, а я разнервничалась.
– У вас с Натаном были какие-нибудь проблемы в браке? Ходили вы к семейному психологу, священнику?
Мэгги подняла на него глаза.
– Нет.
– У вас или вашего мужа когда-либо были внебрачные связи?
– Никогда.
– Извините, но мне нужно знать и это.
Сидовски сделал у себя пометку.
– Вы или Натан когда-нибудь обращались за помощью к психиатру? Лечились в психиатрической клинике?
– Нет, никогда.
– А кто-нибудь из окружения вашего мужа?
– Тоже.
– Ваш муж когда-нибудь употреблял или торговал наркотиками?
– Исключено.
– Он имеет пристрастие к азартным играм?
– Нет.
– Каково ваше финансовое положение?
– Мне кажется, благополучное.
– Нет больших долгов, больших кредитов?
– Нет.
– Вам известны Анджела Доннер или Франклин Уоллес?
– Только по прошлогодним новостям.
– Вы не возражаете против проверки на полиграфе?
– Детекторе лжи? Да вы что! У меня пропал сын, а вы думаете, что я бы вам лгала?
– Это часть процесса, причем необходимая. Я с вами откровенен.
Мэгги, прикрыв руками рот, кивнула.
– Хорошо. Это действительно рутина, – повторил Сидовски. – Вы можете припомнить кого-нибудь из своего прошлого или прошлого вашего мужа, кто мог бы держать обиду, а то и вовсе иметь к кому-нибудь из вас неприязнь?
– Нет, не могу.
– Есть ли в вашей родне, кругу друзей и знакомых кто-нибудь, кто отчаянно хотел бы детей, но не может их иметь?
– Только мы. До того, как у нас появился Дэнни.
По лицу Мэгги покатились безудержные слезы.
Сидовски положил на ее ладонь свою большую, успокаивающую руку.
– Мэгги. То, о чем мы собираемся вас попросить, крайне важно. Нам нужно, чтобы вы, как только будете в состоянии, написали ваш ежедневный распорядок, с подробным почасовым описанием всей повседневной жизни вашей семьи за последний месяц. Чем вы занимались, куда ходили – все, со всеми возможными подробностями, которые только можно представить. Места, названия, все. Инспектор Тарджен вам будет содействовать. Это очень важно. Вы сможете это обеспечить?
– Я сделаю все, что вы попросите, инспектор.
– Не отвечайте без нашего ведома на звонки.
Мэгги кивнула.
– Ну вот, вы мне очень помогли. Позже мы еще поговорим.
– Инспектор, мой сын жив или нет? – спросила она неровным голосом. – Я в курсе, что случилось в прошлом году с той девочкой в парке. Знаю, что вы с Линдой из убойного отдела, так что, если вы считаете, что мой мальчик мертв, скажите мне прямо сейчас, без утайки. Говорите, я жду.
Сидовски стоял, вспоминая парк. Завесу дождя. Тельце Таниты Доннер в мусорном мешке. Ее убийца, возможно, только что схватил другую жертву: мальчика Мэгги Беккер. Что можно этой женщине сказать?
– Мы не знаем, мертв Дэнни или нет. Никаких доказательств того или другого у нас нет. Пока известно лишь то, что его увел незнакомец. Может быть, он просто подержит его какое-то время и отпустит. Такое бывает.
Какое-то время Мэгги мучительно выискивала в его глазах следы обмана, но, видимо, не нашла.
– Прошу вас. Вы должны его вернуть. Он все, что у меня есть.
– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы Дэнни вернулся домой. Даю вам слово.
Сидовски похлопал ее по руке и спустился вниз.