Байкер. Лидер газовых треков
Спиртом продраена глотка.
Рокот мотора и рока рев.
Пыль героина коптит волос носа.
Металл, тугоухость, слава садиста.
Дама – заплечный рюкзак налегке,
его столетняя война, одиночество,
согревающее спину.
Горький трах посреди опустевшей Вселенной.
– Пей. Последний глоток.
Фляжка пустая летит вдоль шоссе.
– Мы остались одни?
– Не одни мы остались.
– Пинается?
– Выжил, черт.
– Нахрен, сдохните оба!
Скинул лямками в сток карбюраторных мыл —
и в распыл.
Люблю гонки,
лохматых лохов на старте,
кто верит в дизель феррари,
в сердца закопченных машин,
крутых блондинов
с танцующими желваками, —
широкие лапы способны
девичьи бедра прикрыть.
Не о фиговых листочках.
Долой даже плавки!
Старт!
Жми на газ!
Гони, гони, гони!
Обгонишь на сотую мига,
и после первого круга
выпью губы твои.
Но почему они
улыбаются мне, как фига,
в глазах ослепительный росчерк —
встречных машин огни.
То фары далеких машин,
рискованных их пилотов.
Что женщина для тебя?
Подруга, сестра и мать.
Но помнишь тот час, когда
в дыму среди звездного круга
тебя «рот – в – рот» отдышала
случайная пьяная блядь?
Фугас у виска —
Это больно.
По настоящему
въедливо
в плоть.
Фугас у виска —
невольно —
е
пере-
качивание
в кровь.
Ты сдох, урод,
от тебя останется
в лошадиной памяти
только запах
и с солью пота
плетка.
Пена жвачки:
– Хоп!
Ты сдох, наконец-то, гад,
лежишь под барьером дзота.
Кобыла сбросила
твои бедра с плеч,
она отныне – свободна!
Она одна,
но ей не прилечь
возле манежки модной.
Она летит вперед,
от плетки освобожденная,
и не в ладонь твою с сахарком,
а в ветер – отныне влюбленная.
Сдохни палач!
Гетры и бридж поролон
провоняли, натерли бока.
Сдохни, палач,
который плеткой гонял.
Мы по-гу-ля- ем,
пока.!