– Слушай, у него было кровохаркание. Тебе правда обязательно лежать у него на груди? Я понимаю, ты лёгкая, и всё такое…
– Обязательно! Я слушаю его сердце.
– О, это мило. Ладно. Но мою руку ты можешь отпустить хотя бы ненадолго? Я не исчезну.
– Не могу!
– Прекрасно. А если я, к примеру, хочу сходить в комнату с удобствами?
– Пошли.
– Белянка! Хватит сходить с ума!
– Полгода, Натсэ! Полгода! Ты, со своим предупреждением, опоздала месяцев на шесть.
Приходя в себя, я слушал перебранку Натсэ и Авеллы, чувствовал у себя на груди лёгкую тяжесть и не хотел шевелиться. Казалось, открою глаза и опять увижу другой мир, а этот окажется сном. Я понимал Авеллу. Я тоже изо всех сил цеплялся за голоса, боясь потерять эту ниточку навсегда.
В груди болело, голова трещала, хотелось пить. И все эти чувства тоже будто привязывали меня к миру, поэтому и с ними я не мечтал поскорее расстаться.
– Какой он? Его мир? – спросила Авелла.
– Лучше тебе не знать. Серьёзно.
– Ну расскажи…
– Ну… Там совершенно нет магии. Разговоры на расстоянии, водопровод – всё это есть, но они как-то сделали это по-другому, как-то… примитивно. Ещё у них нет лошадей, и они сделали кареты, которые ездят сами по себе. При этом гудят, воняют и выглядят по-дурацки. И их настолько много, что на дорогах ставят такие специальные светящиеся штуки, которые показывают, когда каретам нужно остановиться, а людям – идти. Иначе ты через дорогу просто не перейдёшь!
– Интересно…
– Люди на улице ведут себя так, будто им не могут в любую секунду воткнуть нож в спину.
– Как Мортегар?
– Да, примерно как Мортегар. И людей там много, очень много. Я шла по городу несколько часов и только своими глазами увидела как минимум население Сезана, а это была только крохотная часть города. Огромные дома, в каждом столько жильцов, сколько на двух-трёх больших улицах.
– Невероятно!
– Еда – дрянь. Вонь… Вообще, там воздуха нет.
– Как?! – Авелла, судя по ощущениям, даже приподнялась с моей груди.
– Знать не знаю, как они называют то, чем дышат, но это совершенно точно не воздух. Удивляюсь, как я кровью кашлять не начала.
– Да ладно, – тихо и хрипло произнёс я, открывая глаза. – Это Красноярск, ты просто не в теме.
Помещение, в котором я лежал, было незнакомым. Но, по обилию белого цвета и отсутствию мебели я догадался, что это, видимо, медпункт.
Авелла, увидев, что я проснулся, снова упала мне на грудь и заревела, как ребёнок. Натсэ улыбнулась. Она сидела рядом, на краешке довольно широкой кровати, и Авелла всё ещё держала её за руку.
– Ну как? Жить будешь? – спросила Натсэ.
– Надо начинать, – улыбнулся я ей в ответ и погладил белокурую голову, вздрагивающую у меня на груди. – Полгода?
– Угу, – кивнула Натсэ. – Сама едва поверила. Проклятье, Морт, какого Огня ты столько времени тупил?! Ну… Ну как можно было меня забыть вообще? Я даже постаралась одеться так, чтобы ты точно вспомнил. А ты… Балда! – Она шлёпнула меня рукой по лбу.
– Зато, – возразил я, – ты была моей второй первой.
Щёки Натсэ слегка порозовели.
– Не начинай!
– Нет, ты себе не представляешь, что это такое – сохранить в памяти сразу два первых раза, и оба – с тобой.
– Что? – Авелла подняла голову и посмотрела на меня заплаканными глазами. – Вы… Вы чем там занимались, пока я тут места себе не находила?!
– Ой, кто бы говорил! – Натсэ перескочила от смущения к нападению. – Сама вообще чуть замуж не выскочила.
– У меня не было выбора! Это всё было ради того, чтобы сохранить клан и не подвести Мортегара!
– Да-да, – скривилась Натсэ. – Знаешь, после той истории с Боргентой ты иногда рассуждаешь, как некоторые мужчины: «Я переспал с твоей подругой, потому что люблю тебя, это ради нашего же блага, дорогая!».
– Натсэ, ты – злая! – Авелла подскочила, сверкая голубыми глазами. – Как ты можешь такое говорить? Да ты вообще представляешь, что мне тут пришлось… Ты – дура! – выпалила она.
Мне сделалось не по себе, а Натсэ только усмехнулась:
– Но ты всё равно продолжаешь держать меня за руку?
Это было правдой. Они держались за руки над моим бренным телом. Выглядело немного комично, будто девушки заключают пари.
– Да, держу, потому что хоть ты злая и дура, но я всё равно тебя люблю и никуда не отпущу. Лучше унижай меня, будучи рядом, чем убивай своим отсутствием.
Усмешка исчезла с лица Натсэ. Она дёрнула Авеллу к себе.
– Прекрати так обо мне думать, слышишь? Я не собиралась тебя унижать. Сама ты дура. Извини, я… не знала, что всё настолько плохо.
Авелла ощутимо расслабилась, особенно когда Натсэ чмокнула её в щёку. Кажется, мир был восстановлен. Я, морщась от боли, сел на койке, потёр глаза. Вроде бы встать смогу. А потом – идти. Дел, чувствую, будет невпроворот, так что идти – надо.
– Расскажи, что тут творилось, – попросил я Авеллу. – Где мы, что вообще происходит.
Глубоко вдохнув, Авелла принялась рассказывать.
***
Пока она говорила, я встал, оделся и снова сел на кровать. Голова ещё немного кружилась и не только от последствий перемещения между мирами. То, что рассказывала Авелла, звучало по-настоящему жутко. Ощущение было такое… Как будто смотришь долгожданное продолжение любимого фильма и видишь, что герои изменились, прошлые победы забыты, а в привычном мире царит страшноватая атмосфера безысходности.
– Если бы не Зован и Лореотис – не знаю, как бы я выдержала, – закончила рассказ Авелла. – В общем… кажется, я оказалась худшей главой клана за всю мировую историю.
Натсэ приобняла её за плечи. А я сказал:
– Нет уж. Худшим главой клана оказался я.
– Нет, – запротестовала Авелла. – Ты ведь ничего не сделал, а я…
– В том-то и беда. Я вообще ничего не сделал. Магическое сознание предупреждало меня, что клану Огня лучше покинуть мир, а я не придал этому значения. Думал, что вот-вот всё решу…
– Покинуть мир? – переспросила Натсэ. – И что? Ты бы перетащил нас всех в твой мир? А дальше?
Я прикусил язык. Действительно. А дальше? У меня, в отличие от Мелаирима, в родном мире не было подземного убежища, и уж тем более не было никаких социальных подвязок, чтобы более-менее органично вписать в Красноярские реалии такую колоритную толпу попаданцев.
– А все остальные? – подхватила Авелла. – Те, у кого нет печатей Огня? Нет, Мортегар. Это – наш мир, и мы должны его как-то отстоять. Ты… Мы ведь собираемся бороться, правда?
– Ещё как, – подтвердил я и увидел облегчение в её глазах. – Более того: мы собираемся победить. Осталось только разобраться, кто «мы» и кого «победить».
***
Быстро выбраться из лечебницы не получилось. Сначала Авелла потащила нас в соседнюю палату, где я надолго утратил дар речи. Собственно, я даже поздороваться не смог сразу, а когда почувствовал в себе такие силы, здороваться было уже как-то глупо. Натсэ уже сидела на кровати рядом с исхудавшей до неимоверности Боргентой и, улыбаясь, щекотала подбородок крохотному запеленатому созданию, которое довольно агукало и тянуло ручки.
– Первенец нашего клана, – сказала Натсэ. – Морт, ты рад?
– Ну… да-а-а, – протянул я. – Но как-то это всё…
Боргента тоже выглядела смущённой. И Авелла, краснея, переминалась с ноги на ногу.
– Какой клан, такие и дети, – с усмешкой заявила Натсэ. – Подержать хочешь?
Я заставил себя сделать шаг вперёд, сел на кровать. Взял из рук Натсэ крохотный свёрток…
– Сколько ему? – спросила Натсэ.
– Два дня, – ответила Боргента.
– Два дня? И уже концентрирует взгляд?
– Тебя только это удивляет? Он родился через шесть месяцев с небольшим после… ну…
– Н-да… Ну, какой клан – такие и дети, говорю же.
Откашлялась Авелла:
– Ты знаешь, как правильно должен расти ребёнок, Натсэ?..
– Меня учили забирать жизнь, Авелла. Прежде чем что-то забрать, нужно хоть немного в этом научиться понимать.
– У меня мороз по коже, когда ты так говоришь, – пожаловалась Боргента.
– Не обращай внимания. Я не виновата, что меня воспитали так, как воспитали, но и изменить прошлого не могу.
Голоса долетали до меня словно из соседней комнаты. Я смотрел в глаза маленькой девочки и видел свои глаза. Сердце работало как-то странно, с перебоями. Моя дочь… Ну ладно, почти моя. Скажем, на треть. И всё же, каким-то непостижимым образом – моя.
Малышка улыбнулась, и мне почудилось, будто в глубине её карих глаз вспыхнули искры огня.
– Ладно вам, – сказала Натсэ. – Я росла без родителей, с одним человеком, который дрессировал меня, как собаку. И всё равно не могу пожаловаться на судьбу. А у этой крохи недостатка в любящих родителях не будет. При этом – как минимум одна абсолютно нормальная мама, а это дорогого стоит. – Она легко хлопнула по плечу Боргенту.
– Думаешь, всё будет хорошо? – с сомнением спросила та.
– Нет, не думаю о таких вещах. Бесполезные мысли. Просто знаю, что будем стараться. Клан ведь своих не бросает. По крайней мере, наш.
– Вот кстати насчёт клана, – сказал я, возвращая ребёнка Боргенте. – Я должен кое-что сказать. Из того мира мы ушли как-то в спешке… И… В общем, у нас нет печатей Огня.
Заявление встретили молчанием. Потом Авелла задумчиво сказала:
– Ну… при очень большом желании их можно сделать. Это займёт много времени, но, если надо…
Я кивнул. Потом вздохнул:
– И ещё. Сундук с деньгами остался там же. Так что, боюсь, клановая казна пуста.
Опять помолчали. Вдруг засмеялась Натсэ:
– Что ж, какой клан – такая и казна. Не расстраивайся, переживём! Вот, например, такой момент. Белянка. Тебя ведь до замужества не изгоняли из рода Кенса?
– Нет! – воскликнула Авелла.
– Отлично. Морт, скажи мне честно: ты приданное видел?
– Чего? – посмотрел я на неё с удивлением.
– Великолепно! Господин Тарлинис тактично промолчал, надеясь, что пронесёт. Ну так вот: погляди в голубые глазки своей благоверной. Сообщаю невероятную новость: по кодексу чести высших родов за этой красавицей должна идти десятая часть родовых владений. Это как минимум дом с полным штатом прислуги, деревенька, платящая налоги, ну и, так, навскидку, не меньше тысячи золотых круглешков. Кто хочет посмотреть, как Тарлиниса корчит от злости?
А ведь я помнил, как Тарлинис голосил, что не предоставит нам с Авеллой никакого жилья. Это он так просто психовал, или намекал, что собирается изгнать дочь из рода?..
Не найдя подходящих случаю слов, я посмотрел на Авеллу. У неё отвисла челюсть. Похоже, в плане хозяйственности и житейской смекалки мы с ней недалеко друг от друга ушли. Но ведь когда мы поженились, впечатление было вообще такое, будто мы разрушили всё, что было до нас, и вступили в пустоту. Даже и мыслей не было, будто старая жизнь нам что-то должна: как говорится, живыми ушли, и ладно.
– Что б вы без меня делали, – покачала головой Натсэ.
– Я… я никогда не смогу подойти к отцу с этим разговором, – сказала Авелла.
– И не подходи. Я подойду. Только мне бы должность подходящую… Морт, назначь меня клановым казначеем?
– Ну… назначайся, – разрешил я.
И тут проснулось магическое сознание:
Новое назначение: клановый казначей – Натсэ Леййан
Структура клана Огня:
Мортегар Леййан – глава клана
Авелла Леййан – первый голос
Натсэ Леййан – второй голос, клановый казначей
Доступны другие должности (нажмите, чтобы прочитать)
Доступно создание Орденов:
Орден Рыцарей
Орден Менторов
Орден Лекарей
Для создания Ордена назначьте главу Ордена. Соответствующая ветвь заклинаний будет разблокирована.
– Ура, – деловито обрадовалась Натсэ. – В свободное время я приведу наш великолепный клан к достатку и процветанию!
***
После Боргенты зашли в палату, где лежала Тавреси. Она, собственно, уже не лежала, а ходила, покачивая на руках сына. Ребёнок был совершенно нормальный, крохотный, туго запеленатый и хаотично вращал смешными чёрными глазёнками. Натсэ сообщила, что вот именно так и должен выглядеть новорожденный, которому всего два дня исполнилось.
Ямос сидел в той же палате. Все десять минут, что мы там находились, он не сводил с меня фанатичного взгляда, а когда мы уходили, сказал:
– Морт, я думал, что круче, чем ты, быть уже невозможно… но ты смог! Глава клана Огня! Другой мир! С ума сойти.
– Я оттуда родом, кстати. Не знал? – ляпнул я, не подумав.
Показалось, будто у Ямоса случился инсульт – настолько сложно перекосилось его лицо.
– Маг Пятой Стихии, – добавила Натсэ. – А ещё он умеет в полнолуние превращаться в ламантина.
– Не умею! – возмутился я.
– А ты пробовал? – невинно захлопала глазами Натсэ.
Подкалывать Ямоса ей, кажется, нравилось. Так мы его и оставили – с раскрытым ртом, впитывать новые сведения.
– Хороший парень, – заметила Натсэ, когда мы шли по коридору к выходу. – Авелла, он на тебя слюни не пускал, пока нас не было?
– Нет, – буркнула Авелла. – Но он очень хорошо помогал. Они с Тавреси готовили.
– Чего он постоянно так мной восхищается? – пожаловался я. – Звучит, как издевательство…
– Потому что у тебя низкая самооценка, – сообщила Натсэ, толкнув дверь. – Но если ты вдруг решишься посмотреть на вещи трезвым взглядом, то очень удивишься, увидев, что за полгода превратился из безродного ничтожества в рыцаря, одного из сильнейших и влиятельнейших магов, героя двух масштабных сражений, победителя двух Орденов Убийц и мужа двух самых прекрасных девушек в мире. И при этом тебе сколько лет? Восемнадцать?
Хорошо хоть Натсэ низкой самооценкой не страдала. Нет, правда, без сарказма – хорошо. С тех пор, как Талли сняла с неё рабский ошейник, её вера в себя (а до кучи – в меня и Авеллу) выросла многократно. Будь такая должность, я бы не задумываясь назначил Натсэ – Самооценкой нашего клана. А ведь помнится, когда мы с ней жили во владениях Логоамара, она искренне считала, что я её брошу, и впадала в депрессию по этому поводу.
Солнечный свет больно ударил по глазам, я остановился на пороге. Не сразу приморгался, но раньше, чем разглядел, что за фигура ко мне приближается, услышал знакомый голос:
– Вот он, мой малыш! Ну, дай-ка я тебя обниму для начала. С возвращением, гадёныш мелкий!
– Тоже рад тебя видеть, Лореотис, – просипел я, когда он стиснул меня в объятиях. – Авелла говорит, без тебя ей пришлось бы тяжело.
– Это ей без тебя тяжело пришлось. Её чуть за меня замуж не выдали, между прочим.
– Чего? – удивился я.
Это уже было вообще за гранью. Что они тут за реалити-шоу устроили «Выдать замуж Авеллу»?! Как бы Авелла ни защищала свою мать, утверждая, что та действовала в общих интересах, у меня, однако, накопилась для неё пара ласковых слов.
– Дело прошлое, – махнул рукой Лореотис. – Тебя там главы на совет зовут. Мелкая проводит. Но сначала нужно кое-что сделать. Пойми правильно: я бы сделал сам, но ты всё же глава моего клана, и это неправильно с точки зрения субординации.
– Что сделать? – не понимал я. – И за что?..
– Объяснить тебе, что нехорошо это – уходить до конца попойки и бросать жену в трудной ситуации. Говорю, я бы сам, но вот встретил паренька, который прямо создан для этой работы. Давай, парень, а я пока с Убивашкой поздороваюсь.
Лореотис шагнул к Натсэ, и за его спиной я увидел старого знакомого.
– Вукт! – обрадовался я.
– Сэр Мортегар! – обрадовался он. – Я по-быстрому, ну ты помнишь!
Не успел я глазом моргнуть, как его кулак врезался мне под дых. Я согнулся пополам, ловя ртом воздух.
– Ну как? – участливо спросил Вукт, положив руку мне на плечо. – Хорошо пошло?
– Отлично, – выдавил из себя я. – Не то, что эти недоделки в моей бывшей школе…
– А это вообще нормально? – с сомнением спросила Авелла.
– Конечно, – отозвалась Натсэ. – Это у них такой «бизнес». Сама толком сути не понимаю, но в итоге, кажется, все довольны.