После этих слов Оливия окончательно поняла – показываться незнакомец не собирается. Тем не менее ситуация ее заинтриговала. Как и сам собеседник – ведь кроме него и служанки Мириам пока в этом императорском серпентарии к ней никто нормально не отнесся. А император вообще облапал прилюдно.
Что ж если так у нее появится если не друг, то хотя бы собеседник – она не против.
– Ну хорошо, – проговорила она, – пускай так. Но мне же надо вас как-то называть.
– В самом деле?
Голос незнакомца прозвучал с легкой насмешкой, но беззлобно, даже задорно.
Оливия настаивала.
– Определенно. Если вам так не хочется показывать лицо, не показывайте. Мало ли какие могут быть причины.
А про себя подумала, что такой причиной может быть врожденное уродство или природная скромность. Хотя в последнее она не верила – судя по речи, скромностью незнакомец не страдал.
– Вы настойчива, – заметил он.– Это интересно.
– Жизнь заставляет, – пожала плечами Оливия.
– Что ж, – с выдохом произнес тот, – если вам так необходимо, пусть… м… предположим, какой ваш любимый цветок?
К цветоводству Оливия в целом всегда была равнодушна, но несколько видов ей все же нравились. Он хмыкнула и проговорила:
– Если я скажу «гиацинт»?
– Тогда так меня и называйте, – предложил незнакомец.
– Вы серьезно? – удивилась Оливия.
– Вполне, – отозвался тот. – Мне приятно, что красивая девушка, называя меня, думает о чем-то приятном.
Невольно Оливия ощутила, как теплеют щеки – этот незнакомец-гиацинт умеет вести беседу так, что любые ее оттенки намекают на что-то интимное. Тонко, но все же.
– Ну… – протянула она, – ладно. Давайте попробуем. Мое имя…
– Ваше мне известно, мисс Грин, – не дал ей закончить таинственный гиацинт. – О вас весь двор говорит.
– Оу, – отозвалась Оливия. Она, конечно, предполагала, что навела шороху своим прибытием, но не думала, что настолько. – И… что говорят?
– Пока только предположения и слухи, – уклончиво отозвался тот.
– Могу себе представить, – мрачно заметила Оливия. Валери уже ясно дала ей понять, что слухи по дворцу ползут, как повилика по огороду.
– Не стоит о них беспокоиться, – успокоил ее незнакомец-гиацинт, – вы загадка для многих. Возможно, ею и стоит оставаться.
В этот момент, вдоволь набегавшийся по саду Пес пламени видимо решил, что ему хватит и с довольной мордой вбежал в беседку. Наличие чужака он определил, моментально и это ему не понравилось – пес оскалился и глухо зарычал на кусты.
– Лаки, нельзя! – торопливо скомандовала Оливия.
Громадный щенок моментально рычать перестал, но взгляд остался внимательным и испытующим, мол, я все вижу, только попробуй что-нибудь выкинуть.
– Смелый у вас охранник, – заметил незнакомец-гиацинт, очевидно совершенно не испугавшийся чудовищного Пса пламени.
– Да, – скомкано ответила Оливия, похлопывая щенка по голове. – Это подарок.
– Серьезные намерения, должно быть, были у того, кто подарил вам такого зверя, – произнес незнакомец, и Оливия в который раз заметила, что улавливает то ли интонации, то ли настроение собеседника, хотя даже не представляет, как он выглядит. И эти интонации сигнализируют о… О чем? Ревности? Уязвленности? Чушь какая. Ей определенно надо отдохнуть, иначе всякая ерунда мерещится.
– Нет, ничего особенного, – поспешила объяснить она. – Просто так вышло.
Хотя теперь она и сама еже не была уверенна. Кто знает, насколько ценны щенки Псов пламени. Впрочем, какая теперь разница?
В груди защемило от нахлынувших эмоций. Которые она только-только начала прятать поглубже. Почему ее так треплет? Неужели ей всю жизнь придется выносить это тягостное и сосущее ощущение тоски по тому, кто никогда ей не принадлежал и кто даже не желает с ней знаться. Она ведь так быстро ему надоела.
– Знаете, – проговорила Оливия, поднимаясь, – я лучше пойду. Лаки выгулян, а мне еще предстоит привести себя в порядок перед встречей с императором. Думаю, это будет то еще испытание.
– Полагаете, император будет груб? – с явным интересом поинтересовался Гиацинт.
На Оливию вдруг накатила усталость – захотелось просто лечь и выспаться, закрыться от всех в своих новых шикарных апартаментах, и чтобы никто ее не трогал. Хотя бы некоторое время.