Глава 6. Феликс. Земля. Астральный этаж
Кто не понял своего прошлого,
вынужден пережить его снова.
Будда
– Не может быть… Этого просто не может быть! – заорал Феликс.
Парень, сидевший в конце помоста, повернул голову.
Около минуты Феликс не мог пошевелиться. Он ждал этого момента бесконечное количество времени и теперь не знал, что сказать.
Я мог бы заорать, что ненавижу его, что он испортил мне жизнь, что он хочет угробить жизнь Марлин, но какой в этом смысл? Нет, это не то, что я хочу сказать. Этого недостаточно. Это не то! Что вообще можно сказать человеку, который забрал у тебя все?!
Больше года Феликс следил за жизнью парня. Любому действию придавал гадкий подтекст, ведь этот человек не может быть хорошим, но теперь – сомневался абсолютно во всем.
Что, если Андриан ненавидел меня сильнее, чем я его? Если это так… Огнем огонь не тушат.
– Зачем? – убитым голосом выдавил из себя Феликс.
Лицо Андриана стало непроницаемым, он облизнул пересохшие губы и тихо выговорил:
– Я ждал тебя.
– Зачем? – повторил Феликс сквозь зубы.
Андриан медленно побрел в его сторону. Деревянные доски помоста поскрипывали от ветра.
– Чтобы поговорить.
– Я не об этом спрашиваю! – закричал Феликс так громко, что из деревьев взмыли испуганные птицы.
Пальцы задрожали и сжались в кулаки.
Андриан остановился в метре от Феликса, нахмурился.
– Идем, Фел.
Он говорил так непринужденно, будто они старые друзья. Феликс схватил парня за шиворот. Пальцы въелись в шерсть черного пальто, но Андриан сжал губы и показал ладони, заявляя, что не опасен.
Феликс растерялся – разжал кулаки.
Андриан отпрянул и махнул головой, давая понять, что нужно следовать за ним. Но у Феликса разъедало мозг от подобного поведения. Парень считает, что имеет право разговаривать с ним? Вот так просто? Уму непостижимо!
Сухие опавшие листья под ногами не трескались и не шуршали. Синяки, ссадины на коже Андриана, разбитая губа, покрытая коркой подсохшей крови – они растворились. Он здоров, а Феликс снова человек. Или что? Что он такое?
Мы оба ни живы, ни мертвы. И мало того… Андриан сам вызвался встретиться! Это шутка такая?
Пока Феликс рассуждал, они брели по осеннему саду. Березы, красно-желтые сосны, тополи – деревья смотрели на Феликса свысока. Царственные. Могучие. Теплый ветер покачивал их ветви, и возникало впечатление, что они сплетничают и смеются над гостями.
Андриан сел у двуствольного клена – непозволительно уникального. Дерево танцевало.
Два ствола изогнулись в причудливых позах, кружились, как партнеры в танго. Один загибался к земле овалом, образуя полукольцо, другой, извиваясь, стремился вверх, протягивая к небесам руки.
Парень задумчиво смотрел на оставленный кем-то тлеющий костер. Солнце уже касалось земли и озолотило лучами округу, проявило рыжину на его русых волосах.
– Сядь, Фел, прошу тебя. – Андриан выглядел усталым и ждал, пока Феликс приземлится по другую сторону костра. – Я представляю, сколько у тебя вопросов.
– Нет. Не представляешь. И ты не ответил даже на один-единственный!
– Я не знаю, с чего начать. Ты ведь столько мог накрутить себе о причине моего поступка. – Андриан поджал одну ногу к подбородку и задергал пуговицу на пальто. – У человеческого воображения нет границ.
Феликс резко подскочил.
– Что ты хочешь от Марлин? Отвечай.
Парень охнул и шлепнулся лбом о колено.
– Я… не должен был я с ней знакомиться. Не должен… – Он оперся спиной о дерево, скрестив руки на груди. – Я просто хотел узнать у нее…
Парень замешкался. Феликсу показалось, что зеленые глаза под длинными коричневыми ресницами совсем ничего не видят перед собой – мертвые и пустые, они лихорадочно бегали по холодной земле.
– Узнать о чем? Где лучше ее зарезать?
– Нет! – Андриан в обиде открыл рот. – Я хотел поговорить с ней и только, но… увлекся. Прости.
– Поговорить? О чем?
– О тебе.
– Зачем?
– А если бы ты убил человека, то не захотел бы узнать, какой он был?
– Стоп… – На Феликса накатила безумная мысль, которую он мечтал срочно опровергнуть. – Ты хочешь сказать, что меня не знаешь? Не знаешь, кто я? Андриан, за что ты меня убил?! Отвечай!
– Я не знаю. – Лицо парня покрылось белыми пятнами. – Феликс, я не знаю, правда…
– Ты не помнишь? У тебя отшибло память после мордобоя на складе, или что?
– Нет! Когда я в тебя выстрелил, я… не знал, зачем это сделал. Лишь чувствовал. Чувствовал, что ненавижу тебя. Даже словами не передать, с какой всепоглощающей одержимостью я желал убить тебя.
– Людей ненавидит по какой-то причине! — Господи, мы два духа, вышедшие из тел, видевшие черт знает что, но этот мерзавец все равно не признается! Чего ему бояться? – Андриан, скажи мне правду. Я живу в теле… – Феликс очень громко и похабно высказался, прежде чем продолжил: – грача. И все из-за тебя! Я ничего не могу тебе сделать, так скажи правду!
– Грача? – удивился парень. – Это… птицы, похожие на ворон?
– Да, мать твою, грача!
– Но… как это?
– Отвечай на мои вопросы, скотина!
– Феликс, твои глаза смотрят, но не видят. Я сказал тебе правду. Клянусь!
– Чего стоит клятва убийцы?
– Я знал людей и похуже. Кто сознательно убивает других, глазом не поведя.
– Ты не представляешь, каких людей знал и судил – я! Сначала так и подумал, что ты недомерок, решивший мне отомстить. Но теперь я вижу, что ты просто псих! – Феликс залился истерическим смехом. – Псих! Меня убил псих! Какая идиотская смерть!
Парень с опечаленным видом наблюдал за впавшим в бешенство Феликсом и крепко сжимал руки на груди.
– Ты прав. Может, я и псих. Только не называй и себя благодетелем. Мы все – то еще… дерьмо. – Андриан задумался. – Но прости за Марлин. Я виноват. Понимаешь… она не похожа на остальных, и я не смог устоять перед возможностью познакомиться ближе с ней и твоей жизнью. Мне стало легче. Видения ушли.
При упоминании Марлин Феликс хотел броситься на парня, словно овчарка на наглого кота, но насторожился, услышав про видения.
– Какие еще видения?
– Которые заставили застрелить тебя.
– Ты что… издеваешься?
Феликс уже закипал белым ключом от ярости. Андриан же оставался холоднокровным и сдержанным, позволял себе усмехаться наглой лисьей улыбочкой. Исподлобья то и дело поглядывал на Феликса, но от его строгого взгляда юрко отворачивался и устремлялся куда-то вдаль.
– Андриан! – суровым и неукоснительным голосом закричал Феликс, когда парень очередной раз отвернулся. Он поднялся во весь рост над ним. – Ты решил встретиться со мной, и я это уважал, но теперь вижу, что ошибся. Какого черта ты сейчас делаешь?
– Пытаюсь поговорить с тобой.
Андриан нахмурился под укоризненным взглядом.
– Ты жалеешь себя и пытаешься оправдаться! Выдаешь все так, будто мое убийство – пустяк или чья-то шутка.
– Я виновен в разных грехах, но то, что произошло, не могу полностью возложить на свои плечи!
«Удивительно, как люди жаждут оправдать собственные грехи и найти вину жертвы в своем мерзком поступке», – подумал Феликс.
– Это сделал ты? Своими треклятыми руками?! Или кто-то другой нажимал на курок ствола, когда стрелял?
– Я! Но…
– Ты, – перебил Феликс. – Это сделал ты! Но сейчас ты смеешься мне в лицо!
– Это не так! – Андриана побагровел и окинул Феликса мятежным взглядом. – Я сожалею о том, что сделал. Но ты не понимаешь, ты…
Феликс резким взмахом ладони – с оттопыренными пальцами – велел парню замолчать.
– Может, и не помнишь. Могу поверить! Но ты зовешь меня на встречу. Сам! И вот я здесь. Но вместо того, чтобы покаяться, ведешь себя так, словно я кусок дерьма. Сидишь и оправдываешься! Ты, щенок, думаешь только о том, как бы себя пожалеть. Я бы мог даже простить тебя, если бы ты дал мне такой повод. Пару раз, когда следил за твоей жизнью, я утихал в ненависти. Но нет… Ты… просто ничтожество!
Андриан приуныл, а когда Феликс развернулся и собрался уходить, парень сорвался с места и окликнул его. Этот вопль показался таким истерзанным, что Феликс невольно обернулся.
– Ты прав! – убитым голосом вскричал Андриан. – Но я… я просто не надеялся, что такой человек, как ты, может простить такого, как я. Вот и не пытался.
Феликс усмехнулся, отвернувшись от парня, но когда лицо вновь обрело беспристрастное выражение – удостоил Андриана взглядом.
– Ты можешь попытаться.
– Я могу рассказать тебе, как было. Не хочу, чтобы ты меня прощал, поэтому и не вымаливаю прощения.
Подозрительное заявление. Не потому ли, что после их разговора парень собирается приударить за Марлин? Думает, совесть меньше терзать будет?
– Ты упоминал видения…
Андриан тоскливо покачал головой.
– Я, правда, сумасшедший. С детства мучился от галлюцинаций, которые вспыхивают, как горячка, и сжимают сознание в стальные тиски. Я не смог от этого избавиться, а в тот день не смог и контролировать. Единственное, что я могу сделать – это рассказать тебе о том паршивом дне.