Душа без признаков жизни - читать онлайн

По возвращении в цитадель Обители всем

душам наносится татуировка с символом касты.

При потере руки – татуировка появится на другой

части тела. Если не хотите раздеваться перед

стражниками или проявления метки на лбу, то

вернитесь в цитадель и восстановите конечность.

«Пособие для перерождающихся»

Глава 34. Ваша каста и ее особенности

Зибул Ин Румалан

– Вижу, вы славно пообщались, а?

Феликс вздрогнул от знакомого зычного голоса. Прервав поток мыслей, Гламентил появился буквально из вакуума, пока Феликс с Андрианом сидели на берегу того злополучного озера, где по истории парня произошел разлад со Стасом.

Что сказать после такого откровения? Феликс не знал.

Весь его захудалый смысл жизни рухнул с раскатистым грохотом. Да и странно как-то осознавать, что тебя убили не из мести, не по найму – нет, тебя просто застрелил шизофреник, потому что так велели голоса в голове. Разве не прекрасно? Феерически идиотская смерть. Браво!

Раскрывая душу, Андриан то и дело отводил взгляд. Боль на лице парня, обреченность, потрескивающий голос – они проникли в самую глубь сердца. И Феликс поверил. Скрипя зубами, с разрывающей тяжестью под ребрами, но… поверил.

Однако этого мало. Ему было непонятно: разве вслед за правдой не должно приходить облегчение? Почему разрослось лишь ощущение фундаментальной пустоты? Казалось, Феликс вот-вот задохнется от осознания, что его жизнь – чья-то глупая шутка, не иначе!

Мужчины молча сидели под деревом, вдыхая воздух, наполненный запахом яблок.

Заходящее солнце укрепляло тишину. Скоро прибудет ночь, желая нарисовать новую картину, замигает мириадами лимонных глаз на графитовом полотне, под которым будут засыпа́ть вечно суетящиеся горожане. И только Феликсу не придется никуда спешить. Никогда.

В безмолвии он отправился к озеру и сел на краю помоста. Прохладные волны плескались о доски. Андриан опустился рядом, перебирая в руках одну и ту же пуговицу, болтающуюся на тонкой нитке. Вдалеке вынырнула утка: крякнула, помахала крыльями и исчезла. Раздался всплеск, бульканье и снова – тишина. Мужчины смотрели вдаль. Ждали. Чего именно? Никто сказать не мог.

Если бы не явился Гламентил, просидели бы неподвижно до гибели человечества.

– Ты кто такой? – устало спросил Феликс.

– Мой наставник, – вступился Андриан. – Так ведь это называется, да?

– Называй как хочешь. В любом случае мне следить за твоей задницей на этой планете, – Глэм отмахнулся.

Феликс почувствовал, что блондин подозрительно следит за ним краем светящегося зеленого глаза. С очень напрягающей усердностью.

– Он нашел меня, как только я забрел далеко от тела, – продолжил Андриан. – Когда я лежал в коме, моя душа отделилась, и я смог передвигаться по больнице, затем и по улицам. – Феликс дивился, с каким воодушевлением Андриан повествует о случившемся. – О! Ты не представляешь, сколько призраков я встретил в округе больницы.

– Призраков? Серьезно?

– Его выбросило на астральный этаж. План приведений, – пояснил Гламентил. – Вы не можете его воспринимать, пока не выйдете из материального тела. Андриан вышел и черт бы с ним, но ему же вдруг потребовалось удрать чуть ли не на другой материк, рискуя потом остаться без тела.

Зеленый огонь в глазах Гламентила вспыхнул, он недовольно мотнул голову в сторону подопечного.

– Ой, ну, простите. На вас бы посмотрел в такой ситуации!

– Обычно люди калачиком сворачиваются от паники и сидят рядышком с телом, а ты, как тупой новорожденный птеродактиль, выпрыгиваешь из гнезда навстречу неминуемой гибели, – зароптал Гламентил.

Озабоченность поведением Андриана напоминала Феликсу недовольство родителей своим чадом.

– То есть ты… нянькаешься с Андрианом? – хмыкнул Феликс.

– Я контролирую процесс перерождений. – Гламентил набычился и прицыкнул языком. – Знаешь, я думал, что твой наставник появится, как только я вытащу тебя сюда, но нет… так и не явился. Странно.

– А то, что я после смерти грачом стал, это типа нормально?

Гламентил насмешливо прыснул, но Феликс заметил озадаченность в лице блондина.

– В мире все сложнее устроено, чем вы думаете. Должна быть какая-то логичная причина.

– Так, может, поможешь узнать эту причину? – участливо поинтересовался Андриан.

В раздумьях Гламентил провел рукой по одному из своих длинных рогов на маске.

– Не обязан я этого делать.

– Ты помогать мне должен! – Андриан вскочил на ноги и недоуменно уставился на наставника. – А ты даже объяснить не можешь, что со мной произошло. Тоже мне, помощник.

– Я бы ему не доверял, – настороженно заметил Феликс. – По мне, так это чистой воды вранье. Он о тебе ничего не знает.

– Феликс прав. – Андриан подошел к наставнику и пристально вгляделся в полузакрытое маской лицо. – Какого черта ты обо мне так мало знаешь? Когда, скажем, у меня был первый секс? Когда начали расти волосы… на груди?

– Избавь меня от этих знаний, – закатил глаза Феликс.

– Я лишь недавно стал твоим наставником. Буквально год назад.

Год назад? Когда меня убили?

– А раньше? Я был один?

– Скорее всего, – Гламентил неуверенно кивнул. – Так бывает.

Андриан на какие-то несколько секунд напрягся, не мигая, смотрел на Феликса, и тот понял, на каком заросшем лугу пасутся мысли ненавистного убийцы. Какой момент жизни транслирует пленка памяти. Один день изменил их жизнь. И парень хочет знать правду не меньше самого Феликса.

– Если ты теперь мой наставник, – сухо сказал Андриан. – Ты нам поможешь?

– Я уже достаточно помог, – грубо отрезал Глэм. – Проблемы мне не нужны. Ты попросил вытянуть к тебе Феликса, и я это сделал. Теперь отправлю его обратно, а ты вернешься к своему материальному телу. Такой был уговор. Ни больше, ни меньше.

Феликс окликнул Гламентила, нависшего над парнем, точно грозовая туча над небоскребом. Когда блондин злился, пламенные глаза и загнутые желоба на рукавах стеклянного костюма – сквозь которые виднелась оливковая кожа – вспыхивали и искрились разноцветными огнями. Феликс находил это занимательным.

– Как много ты знаешь душ, которые после смерти становились грачами? – раздельно произнес Феликс и нахмурился.

– Честно? Вообще не понимаю, как такое могло произойти… Возможно…

Глэм почесал шею и притих.

– Говори, – попросил Феликс.

– Могу предположить, что ты сам вселился в птицу, когда умер, но… Я не слышал, чтобы ма́ны по собственному желанию переселялись в тела… грачей… Да и не так это происходит. Совсем не так.

– Как ты сказал? Маны? – откликнулся Андриан, подняв одну бровь.

– Это название существ, живущих на определенном планетарном уровне. Вы маны. Феликс Мрит – имя в нынешнем перерождении. Обычно есть еще третье родовое, но я не знаю, кто там тебя породил. А впрочем… – Глэм ударил себя по лбу и уперся руками в бока. – Гува́тская бездна! Зачем я это рассказываю? Вы живые. И возвращаетесь в тела. Немедленно!

– Я же в коме! – с ужасом запротестовал Андриан, вцепившись в плечи наставника. – Ты должен мне помочь. Я качусь в яму!

– Что за бред? – возмутился Феликс. – Если ты на дне, то где я? Знаешь, мог бы уже элементарно поднять задницу и начать приводить жизнь в порядок, как подобает мужчине.

– Мое положение дел уже не исправить, Фел.

– Если бы Дан Вильфанд хотел тебя пришить, ты бы уже был трупом. А Стас явно пошел не в отца.

– Ты знаешь Дана?

– Определенно. Еще на складе, где тебя избивали, я подумал, что лицо Стаса кажется мне знакомым.

– Это не отменяет тот факт, что они будут терроризировать меня до скончания веков.

– Ты человек! Это главное! Ты можешь уехать, можешь начать новую жизнь, ты…

– Нет! Не могу, ты не понимаешь! Ты понятия не имеешь, каково это! Когда есть кто-то, дышащий в спину на каждом шагу, кто не дает тебе жить, кто заставляет испытывать постоянный страх.

Феликс не ответил, и Андриан, готовый разорваться фонтаном меланхоличных изречений, подбежал к нему в припадочном состоянии.

– Хватит! – Гламентил взмахнул рукой.

Между мужчинами расползлась холодная речная волна, которая взметнулась из озера бурлящим хлыстом и расплескалась о деревянные доски.

– Ладно. Есть одно место. Но… – Блондин вздохнул и обвел парней указательным пальцем. – Вы должны будете намертво молчать, ясно? Ни одной душе не сообщите, кто такие и что делаете. И Андриан, демон тебя забери, ты в коме сейчас исключительно потому, что вышел из тела. Как вернешься, сразу очнешься.

– Вот как? Отлично, так… а что за место? – спросил Андриан, с надеждой заглядывая в глаза наставника.

– Я отведу вас в Обитель. В дистрикт пирамиды сверхсознания. Но вход туда открыт лишь после смерти, а вы – живы. Так что будете делать и говорить только то, что скажу, понятно?

– Яснее некуда, – подтвердил Феликс.

Он поднялся на ноги, вдохнув напоследок запах влажной земли и речной воды.

Гламентил окинул всех неуверенным взглядом. Прокашлялся. Развернувшись, сомкнул средние и большие пальцы ладоней, загнув остальные друг к другу.

Феликс прислушался. В следующую секунду захотелось залить уши бетоном. Казалось, кто-то бьет молотом о железный барабан. Резкая вспышка света распорола пространство. Образовалась крутящаяся дыра, напоминающая черный хрустальный шар и переходящая в трехмерную трубу. Внутри тоннеля – беспроглядная тьма.

Дыра крутилась в воздухе и искажала пространство, словно завихрения на воде от прикосновений ветра.

Андриан громко и визгливо выругался:

– Как мне осточертели эти фокусы!

– Одно из преимуществ быть асуром. – Гламентил кивнул в сторону своего творения. – Вы первые.

– Что-то не хочется, – буркнул Андриан.

– Если твой новый друг нас прикончит, я тебя убью, – сказал Феликс.

– Ты же не убьешь нас окончательно, да? – Парень осклабился и приблизился к червоточине.

– Глупо бояться смерти, Андри. Ее не существует.

Цитадель Обители

Взрыв света ударил в глаза.

Андриан и Глэм потерялись из виду. Что-то крепко обвило тело, словно расплавленным металлом – оно впитало каждый изгиб. Узко. Тесно… Странное чувство, будто кожу засосало в вакуум. Испепеляющим жаром нечто проникло в каждую клетку. Феликс уловил запах дегтя.

Следом – запах дыма и газа.

Подслеповатый, Феликс старался разобрать что-либо в мутном пространстве. Поднял руки к лицу. А где ладони? Скопление газа вместо пальцев! Все тело – сгусток вибрирующей энергии…

Феликс закружился на месте, хватаясь то за горло, то за живот – только на ощупь кожа оказалась киселем. Что происходит?

Вокруг пустота.

По ноге пробежала дрожь, но, наклонив голову, Феликс ничего не увидел. Дрожь сменилась жгучей, раздирающей болью, и Феликс осознал, что тело покрывается плотью. Он уловил звук, напоминающий шуршание трущихся друг об друга опарышей.

Еще мгновение – и Феликс закричал. Нет, завопил! Казалось, кто-то срезает кожу острым листом бумаги. Сначала на ногах. Затем в районе живота. Грудь. Ладони. Лицо…

Адская боль! Что происходит?!

Согнувшись, Феликс понял, что стоит обнаженный. Смутился. Стоило подумать об одежде, как на плечах разрослась длинная красная мантия с золотыми вставками, вроде сутаны католического духовенства.

К Феликсу подоспел Гламентил. Блондин материализовался, но внешне ничуть не изменился: длинный плащ, облегающий зеленый костюм с бронзовыми линиями и несуразный шлем с шестью рогами по бокам.

– Что за галиматья на мне? – прорычал Феликс, осматривая себя.

Пол и стены, будто слитое воедино зеркало. Над головой воцарялись мириады звезд – они полыхали ярким золотым светом и громоздили черные небеса. Напополам небо распарывало огненное кольцо.

– А я слишком шикарен для одежды, – раздался голос Андриана.

Феликс обернулся и не смог удержать смех. Парень стоял голый, егозил по себе руками, пытаясь хоть как-то прикрыться. На его теле сверкали странные татуировки.

Глэм почесал затылок.

– Неужели ты даже не вспомнил об одежде, пока материализовывался? – Он подступил и взял парня одной рукой за голову. – Представь что-нибудь на себе. Давай, не тормози!

На Андриане появился бело-салатовый камзол, сшитый в талию и длиной чуть ниже колен. На ногах появились сапоги из белой кожи.

– В восемнадцатый век сгонял? – кольнул Феликс.

– Ты себя видел? На папу римского похож.

«Да, – подумал Феликс, – выгляжу странновато. Осталось надеть крест, шапочку и дать Андриану анафемский пинок под зад».

– Видимо, ты подумал об одежде, но не о чем-то конкретном. Вот и появилось то, в чем щеголял здесь последний раз, – пожал плечами Глэм.

– В платье? – засмеялся Андриан.

Феликс посмотрел на него, гордо вздернув подбородок.

– Это мантия, дебил. Как мне это сменить?

Гламентил устало цокнул языком, приблизился и проделал те же махинации с Феликсом.

Единственное, что Феликс смог придумать – черный фрак с длинными полами сзади.

– Монокль на глаз забыл, – осклабился Андриан.

Феликсу захотелось вписать парню кулаком под челюсть, но он лишь отсалютовал двумя пальцами ото лба и благодарно кивнул Глэму.

– Я думал, что души бесплотны, – протянул Андриан с озадаченными нотками в голосе. – Зачем тогда перерождаться, если в Обители и так получишь тело? Если души будут оставаться здесь, то не смогут грешить и развращаться, не так ли?

– А если людей убивать при рождении, количество преступлений значительно сократится. Изумительная логика, – фыркнул Феликс.

– Это тело не совсем обычное, – отмахнулся Гламентил. – Души, которые еще не стали дэ́вами, или в простонародье – высшими, не могут материализоваться сами, поэтому здесь, в цитадели, вам создают временное тело. В Обители все должны быть во плоти, вот нас и обрамляют в эту удушку.

Андриан ошарашенно захлопал глазами:

– Зачем?

– Ну… во-первых, манры не могут влиять на материю. А как вы будете жить на планетах Обители, если ничего не можете потрогать? Так что вам создают тело. Хотя строение органов внутри иное, такое, чтобы долгое время не нуждаться в пище и сне. Во-вторых… если захулиганите, асуры-стражи вас угомонят.

– Как? – воскликнул Феликс.

– Прирежут. Захватят душу и отправят в карцер.

Бесконечные зеркала – растворились.

Между пальцев проскользнули струи теплого воздуха. Феликс посмотрел под ноги. Стопы утонули в мягкой прохладной поверхности, вроде плотных облаков. Заблагоухало лесной малиной.

Оглянувшись, он увидел три белые пирамиды – Феликс находился в центре образованного ими треугольника. Вершины сияли золотом, горя так ярко, словно неустанно блистающая молния, вступившая в войну с тьмой, заволакивающей землю.

Он присмотрелся к световым столбам, что с едва уловимым гудением взмывали из темечка пирамид и скрывались в звездном небе. Столбы безостановочно вспыхивали – из них вылетали яркие световые шары. Нескончаемо. Ритмично. Глаза защипало от взблесков, будто Феликс над сваркой стоял.

Шары трансформировались в души людей. Феликс прищурился и понял, что поодаль есть и другие пирамиды.

Глэм до хруста костей обхватил обоих мужчин за плечи.

– Поторопимся. – Зеленые глаза волнительно затеплились огнями. Блондина явно разъедала тревога.

Феликс кивнул и быстрым шагом направился следом. Ноги зашлепали по водянистой поверхности, словно по лужам: под ступнями мягкая жидкость хлюпала и расплывалась. Влажная… Слегка липла к ногам.

Андриан шаркал позади. Он открыл рот и так усердно втягивал воздух, что, казалось, сейчас засосет и всех вокруг.

Вниз уходили широкие серебристые лестницы. Феликс увидел каменные руки высотой в тридцать футов – две ладони смыкались в молитве, а за ними платформа обрывалась, и воздух буравила дребезжащая червоточина.

Над головой вдруг пролизнул резкий порыв прохладного ветра, закрутив подолы фрака и длинного черного плаща Гламентила.

Феликс рассмотрел человека в облегающей синей одежде, с двумя темными крыльями, который пролетел и исчез за полом платформы. Глэм прижал голову к плечам и прикрыл лицо воротником.

– Вот вам и асуры-стражи… – слегка задергавшись, зароптал блондин. – Старайтесь не смотреть, а то привяжутся, узнают, что вы еще живы и надают мне плашмя мечом по затылку. В лучшем случае.

Свист воздуха.

Гламентил снова подпрыгнул, пряча лицо от пролетающего стража. Затем кивнул в сторону червоточины.

– Каждый разрыв переправляет к необходимому дистрикту, – пояснил Глэм, любуясь недоумевающими лицами.

Он походил на старшего брата, показывающего кузену школу, в которой уже отучился. И Феликсу стало дурно. Он вспомнил о Марке. Брат создавал вид заботы, чтобы потом упрекать за любое неповиновение и оправдывать свои мерзкие поступки словами: «Я для тебя стараюсь, неблагодарный сучонок». Марк искал любой повод для выплеска собственной жестокости. Каждый находит способ получать наслаждение. Шопинг, алкоголь, экстрим, секс… Брат обрел наслаждение в унижении других.

– И много здесь дистриктов? И что за ерунда внизу крутится? – затараторил Андриан. Он медленно плелся следом, стараясь не упустить из виду ни одной детали. Иногда удивленно присвистывал.

– Сейчас мы в цитадели. Здесь происходит материализация душ. – Гламентил указал пальцем вниз. Далеко под ними громыхал огненный, массивный шар сверхнагретой плазмы. – А эта «ерунда» – энергетическое ядро, питающее Обитель. Оно гравитацией держит планеты вокруг. Ближе всего к ядру – три основные планеты. На одной находятся чертоги просвещения и редут восстановления, на второй – Шпиль Трибунала и пирамида сверхсознания, на третьей – святилище и плато зарождений. В самом захолустье – карцер падших душ. А за ними долина неподвижных планет.

– И какие у них функции? – Феликс всматривался в полыхающий шар.

От жара ступни окутывало тепло, но ядерную силу явно сдерживало некое незримое поле вокруг платформ. Любое тело бы расплавилось и растеклось под натиском такой энергии.

– Это вас не касается. Я перечислил названия на всякий случай. Если кто-то пристанет с вопросами, то скажете, что вы только вышли из редута, ясно? На остальные вопросы мычите, мямлите, но главное – не отвечайте!

Минуя лестницу, Глэм подвел их к червоточине.

Она тоже была похожа на хрустальный шар, как созданная Гламентилом, но больше в размерах и разверзалась рядом с платформой, словно водоворот в океане.

В водовороте вихрилось изображение трех статуй с шестью крыльями. Феликс слышал звук, напоминающий плеск волн о лодку.

– Так, а где мы? Где находится Обитель? – спросил Феликс и прокрутился на триста шестьдесят градусов.

– В центре Галактики.

– В центре Галактики массивная черная дыра, – парировал Феликс, вздернув одну бровь.

– Верно, – улыбнулся блондин, тыкая пальцем в его грудь. – Обитель Джамп, как и другие обители в галактиках, находится в сверхмассивной черной дыре. Обитель душ – ядро любой галактики.

Феликс громко закашлялся, заметив двух асуров, переплетающихся в объятьях. Парочка кружилась в воздухе и сливалась в поцелуе. Феликс старался не смотреть. Андриан же раскрыл рот.

Глэм дернул подопечного за подбородок, отводя увлеченный взгляд от стражей.

Андриан решил что-нибудь сумничать:

– Я думал, что черные дыры все испепеляют на атомы.

– Черная дыра искривляется вглубь пространства и сходится в точке, где силы гравитации бесконечно велики, из-за чего материя расщепляется до полного исчезновения. Но на глубине гиперпространства, далеко за горизонтом событий, есть защищенный особым образом кусок, где и находится Обитель.

– Половину слов не понял, – проворчал Андриан, дергая белый воротник камзола. – Можно сказать еще раз, только по-русски? И что такое червоточина?

Феликс фыркнул.

– А что сейчас перед твоими глазами? Тоннели, ведущие из одной области пространства в другую.

– Слышь, энциклопедия астрономическая, лицо попроще сделай, а?

– Не нарывайся…

Андриан толкнул Феликса в грудь и отчеканил каждое произнесенное слово:

– Самодовольный… высокомерный… хитрожопый… павлин!

– Ты всегда ведешь себя как истеричка?

– А у тебя всегда рожа, как мраморная плита? Когда-нибудь эмоции проявляешь? У портрета на твоем надгробном камне – мимика и то разнообразнее.

Андриан приблизился, с немым вызовом вздернул подбородок и впился в Феликса едким взглядом. Феликс почувствовал, как по спине пробежала волна жара. До хруста суставов сжал пальцы в кулак.

– Хочешь увидеть мои настоящие эмоции?

Феликс ударил парню кулаком под левый бок – ниже ребер. Тот скрючился. Вытаращил глаза от неожиданности. Феликс схватил его за горло, опрокинул навзничь и треснул ногой по смазливой физиономии.

– Это тебе за Марлин!

Услышав имя девушки, Андриан вскочил на ноги и с пылом кинулся в ответ, успел даже заехать Феликсу под подбородок и коленом в живот, но друг от друга их оттолкнул Гламентил.

Челюсть заныла от боли. Феликс потер ее пальцами. Еле успел увернуться от новых выпадов парня, который рассвирепел и отнюдь не собирался прекращать потасовку.

Они упали. Кубарем слетели со ступенек лестницы и покатились по краю платформы, пока каждый старался столкнуть другого вниз и посильнее ударить.

Порыв горячего ветра оттолкнул мужчин друг от друга в разные стороны. Между ними сложил крылья темноволосый страж с белыми глазами.

– Вы что тут устроили?!

На крики стража слетелось еще несколько асуров.

Феликс поднялся на ноги, поглаживая синяк и одергивая подол фрака, который Андриан натянул ему на голову.

– Мы уже уходим! – воскликнул Глэм. – Эти двое просто женщину при жизни не поделили и зарезали друг друга. Вот… вернулись в Обитель вместе. И воюют дальше. Все нормально.

Стражи расхохотались.

Феликс почувствовал толчок в спину. Его с Андрианом попытались столкнуть снова: стали голосить, завывать и делать ставки, кто кого первый спихнет с платформы. Прежде чем Феликс выругался на этот цирк, вмешался Гламентил и потащил их обоих под руки к червоточине.

– Пошли уже! – закричал блондин, и оливковая кожа лица запылала кровью. – В цитадели одни идиоты работают.

Глэм, не теряя ни секунды, махнул головой в сторону червоточины. Прыгнул в нее и исчез.

Следом, скрежетая в гневе зубами, нырнул Андриан, не забыв обдать Феликса ядовитым взглядом.

Но Феликс не отправился за ними – застыл у входа, вдыхая хлорное амбре. Что-то заворошилось в голове. Оно звало. Настоятельно требовало подчиниться. Нечто тянуло Феликса в другой дистрикт. Пирамида сверхсознания подождет…

Он вернулся на первоначальную платформу. Внимательно осмотрелся. Пятки утонули, точно погрузились в липкое тесто.

Существа все прибывали, материализовывались, шлепали по влажному полу, и большую их часть силой засасывало в другие червоточины. Лишь некоторые сами выбирали путь. Кто-то даже ретиво помахал, на что Феликс поморщился и выдавил подобие улыбки.

В голове снова щелкнуло. Он зашагал дальше, спустился по ступеням новой лестницы и отправился по другую сторону разлома в пространстве.