Ренат договорился о встрече с генеральшей в кафе неподалеку от сквера. Голос у черной вдовы был не по годам твердый и звонкий. Она наотрез отказалась ехать в Песчаное. Придется «покупателю» возвращаться в столицу. Ренат был рад и этому. Какая разница, где они побеседуют?
Игорь провожал его с кислой миной, но деньги за посредничество взял. Хмуро спросил напоследок:
– Когда тебя обратно ждать?
– Скоро, – улыбнулся Ренат. – Если сойдемся с хозяйкой в цене, я сразу же приеду. Пойдешь со мной дом смотреть?
– Ты сначала вернись…
– Не так страшен черт, как его малюют, – отшутился гость. – Вернусь, не сомневайся!
Все дорогу до Москвы он представлял себе жену покойного Лукина. Это не она говорила с ним по телефону. На том конце связи была женщина помоложе, – вероятно, дочь.
Ренат прибыл на место первым и занял свободный столик. Сделал заказ: двойной кофе и творожная запеканка. В Песчаном он соскучился по десерту. Поджидая Софью, он несколько раз набирал номер Ларисы – в ответ звучало все то же: «связь с абонентом временно отсутствует». Старания Рената выйти с ней на телепатический контакт окончились неудачей. Она словно зависла между мирами.
Борт, которым Лариса вылетела во Владивосток, благополучно приземлился, а потом… она куда-то пропала. Все, что ему удавалось «рассмотреть» – это сумрачная комната, темные стены, зеркала и кровь…
– Кровь? – ужаснулся Ренат. Он поднял голову и встретился взглядом с высокой худощавой женщиной.
– Вы говорили со мной по поводу покупки дачи?
Он узнал голос, который слышал по телефону, галантно привстал и подвинул ей стул.
– Присаживайтесь. Я заказал вам кофе. Может, что-то еще?
– Нет, спасибо.
Женщина уселась напротив и положила ухоженные руки на скатерть. Прямая осанка, строгое платье, темные волосы, причесанные на прямой пробор, крупные серьги в ушах. Длинная шея бесстрашно выставлена напоказ. Даме перевалило за полтинник, но она неплохо сохранилась.
– Софья, – представилась она. – Можно без отчества.
– Я думал, что говорю с генеральшей Лукиной, – солгал Ренат. – Но вы гораздо моложе.
– Я ее дочь. Давайте к делу. У меня времени в обрез.
– Если вы спешите, я вас подвезу, куда скажете. Я на машине.
– Обойдусь.
Она не старалась быть приветливой, не утруждала себя светскими манерами. Из нее вполне мог бы получиться военный. Вероятно, Лукин хотел сына, а у него родилась девочка. Ее явно не баловали, воспитывали по-спартански. Когда отец умер, в семье наступили трудные времена. Недостаток денег, долги, неурядицы. Вдова больше не помышляла о замужестве, а дочери надо было дать приличное образование, справить свадьбу. Дачу пытались продать еще тогда. Не вышло. С тех пор мать и дочь трезво оценили шанс разбогатеть на выгодной сделке и поумерили пыл.
– Вы из агентства? – неприязненно осведомилась Софья. – Если так, разговор окончен.
– Я реальный покупатель, – заверил ее Ренат. – Часто езжу на рыбалку в Песчаное, и мне приглянулся ваш участок на возвышенности, с видом на реку. Я бы охотно приобрел его по разумной цене.
– Назовите сумму.
– Простите, – смешался он. – Сумму назначаете вы, а не я.
– Дача давно выставлена на продажу. Вас не пугают слухи, которые ходят в поселке?
– Будто бы в доме творится всякая чертовщина? Я не суеверен. А что, есть повод для беспокойства?
Дочь генерала сжала губы и покачала головой. Она решила расставить все точки над i, чтобы потом к ней не было претензий. Покупателя лучше сразу ввести в курс дела, а там пусть решает, как ему быть. Лишние хлопоты им с матерью ни к чему.
– Не люблю недомолвок, – сказала она, пробуя кофе. – Если вы не робкого десятка, то слухи не будут помехой. Людей хлебом не корми, дай поболтать. Чего они только не придумают! Язык-то без костей.
– Как умер ваш отец? Хотелось бы знать это из первых уст.
– Вижу, вас посвятили в нашу семейную тайну…
– Местный дьякон красит стену в комнате, где скончался генерал. Якобы, замазывает сатанинские символы.
– Религиозный фанатик, – пробормотала Софья. – Одержимый. Что с него взять?
– И все же…
– Папина смерть была естественной.
– Сгорел на службе! – заметил Ренат.
Этот пробный шар произвел неожиданный эффект.
– Да, сгорел! Сгорел в буквальном смысле! Производилось вскрытие, делались все необходимые экспертизы. Человек, которого подозревали в убийстве отца, был оправдан. Какие еще доказательства вам требуются?
– Доказательства?
– Никто отца не убивал, если вы об этом, – разошлась Софья. – Он умер от инсульта. Когда упал головой на стол, на лице остались следы ожога от свечи. Сколько можно повторять одно и то же? В каждом доме кто-нибудь умирает, и ничего. Бедный папа! Он и представить не мог, как все обернется… Если б знал, умер бы в машине! Или на полигоне, прямо на службе! Чтобы не было потом кривотолков.
– Вы хорошо его помните?
– Что? – опешила она.
– Каким человеком был ваш отец?
– Ну… солдатом до мозга костей. До того, как переехать в Москву, мы жили в Приморье. Потом отца перевели, он получил квартиру и забрал нас с мамой.
– Ваша мать родом из Приморья?
– Она родилась в Уссурийске. Там они с отцом познакомились. Он был в служебной командировке, мама работала в музее… А вам-то что до этого? – спохватилась женщина. – Любопытный больно?
– Есть такая слабость, – добродушно рассмеялся Ренат.
Упоминание об Уссурийске резануло ему слух. В этом городе теперь жил бывший рядовой Сазонов, который когда-то невольно стал свидетелем смерти генерала. Туда поехала Лариса и… пропала по дороге.
– Значит, ваша мать – музейный работник?
– Она проработала в Уссурийске всего год, кажется, – неохотно пояснила Софья. – Потом вышла замуж, а жены офицеров обычно сидят дома. В гарнизоне для них работы нет. Мама воспитывала меня и вела домашнее хозяйство. После смерти отца ей пришлось работать, куда возьмут… Зачем я вам все это говорю?
– Мы беседуем.
– Я не беседовать приехала, а решать вопрос с продажей дачи.
– Назовите вашу цену, Софья, и если это мне по карману, я готов приобрести участок с недостроем.
Дочь генерала задумалась, глядя на кофейную гущу на донышке чашки. Покупатель смущал ее своими вопросами. С виду человек, как человек, только не в меру любознательный. Но ей очень нужны деньги. Мать болеет, а лекарства нынче дорогие, да и доктора в руки смотрят.
Она достала из сумочки ручку и написала на салфетке сумму с пятью нулями. Будто произнести то же самое вслух было нельзя.
– Помилуйте! – удивился Ренат. – Вам столько не дадут! Дом – сплошная руина, всё разграблено, и репутация места, простите, подмочена.
– Поторгуемся…
Ирина постучала в дверь, но ее подопечный не спешил открывать. Она терпеливо ждала, переминаясь с ноги на ногу и озираясь по сторонам. Отчего-то ей было не по себе. Дом выглядел угрюмо, маленький двор и сад погружены в тень. Солнце появится здесь после полудня.
Девушка потопталась на крыльце, ощущая неприятный холодок в груди, и полезла в сумочку за ключами. У них с Сазоновым был договор – если тот долго не открывает, значит, Ирина делает это сама. Такое случалось всего пару раз. Однажды Сазонову стало плохо с сердцем, и она воспользовалась своим комплектом ключей. А как-то старика скрутил приступ радикулита.
Ирина вставила ключ в замок, – тот не поворачивался. Дверь оказалась незапертой! Может, Сазонов приболел еще с вечера и лежит пластом? Почему не позвонил? Не смог дотянуться до аппарата?
С этими мыслями она глубоко вздохнула и шагнула в темную прихожую.
– Виктор Петрович! Это я!.. Вы в порядке?..
Ее обступила глухая ватная тишина. Ирина сняла обувь и босиком поспешила в спальню, где обычно коротал ночи хозяин дома. Комната была пуста, кровать не разобрана.
– Виктор Петрович! – испугалась она. – Вы где?.. Виктор Петрович!..
Она заглянула в гостиную и поспешила на кухню.
– Ой… боже…
Сазонов сидел за столом, уронив голову на руки лицом вниз. Его палка валялась на полу. Видно, он садился второпях, чтобы не упасть, и не успел поставить ее рядом, как обычно. Стена напротив стола была выпачкана сажей.
– Виктор Петрович, что с вами?.. – Ириша замерла на пороге, потом кинулась к больному, прикоснулась к запястью и… отшатнулась. Его рука была остывшей и твердой.
– О, господи… умер…
На столешнице перед покойником расплылась лужица парафина. Перед смертью тот жег свечу, которая полностью догорела. Ирина заметила в подсвечнике черный хвостик фитилька. Коробок со спичками лежал тут же. Неужели вчера вечером не было света, и старику прошлось сидеть при свече? Хорошо, хоть пожар не случился.
Вместо того, чтобы вызывать полицию, девушка достала из своей сумки медицинские перчатки и, стараясь не смотреть на труп, обыскала кухню: шкафчики, выдвижные ящики, емкости для круп. Такому же тщательному обыску подверглись все помещения в доме.
Ирина взмокла от нервного напряжения, выбилась из сил. Завещание хранилось в комоде вместе с остальными документами, практически на виду. Она прочитала текст, пожала плечами и разочарованно вздохнула. Сазонов отписал все свое имущество не ей, чего следовало ожидать. Советы подруги запоздали. Впрочем, не стоит жалеть. Дом на окраине Уссурийска – не бог весть, какое богатство.
Ирина отдохнула, выпила воды и… отправилась на второй круг поисков. Вдруг, Сазонов держал где-нибудь в укромном месте заначку на черный день?
Прошло полтора часа. Среди вещей усопшего девушка не обнаружила ничего, достойного внимания. Немного денег в деревянной шкатулке, старые фотографии, зуб какого-то крупного животного на шнурке, охотничье ружье и потрепанную книгу «Потомок Чингисхана», написанную неким Гажицким.
– Вот так улов… – прошептала Ирина, сдерживая слезы.
Она вернула вещи на прежние места, навела порядок и позвонила в полицию.
– Это Ирина Ермакова, социальный работник. Инвалид, которого я обслуживала, умер… Нет, не при мне. Я застала его уже холодным… Нет, причина мне неизвестна… Понятия не имею… Он был серьезно болен… Есть его медицинская карта… Записывайте адрес…