Тогда…
Москва. Наши дни…
– Вы меня не заставите!
Я стою посередине большой комнаты, что увешена изысканными картинами современного искусства. Под ногами бархатный красный ковер, который уже изрядно рябит в глазах. Здесь нет окон, через которые можно сбежать. Впереди огромный массивный стол, заваленный пачками зеленых купюр, что перетянуты разноцветными резинками, словно это дешевое украшение прикупленное на барахолке. Седо-рыжий свет от ночных бра, что располагаются на стене, мягко освещает огромную спину мужчины, сидящего за столом, в белой рубашке, которая расстегнута на пару пуговиц, а рукава закатаны по локоть. У мужчины с левой стороны на шеи – татуировка туза треф, что означает, что он является самым авторитетным человеком криминального мира.
Складываю руки на груди и смотрю пристально на мужчину, который чиркает зажигалкой ZIPPA и медленно затягивается сигарой, выдыхая едва ли заметный клубок серого дыма изо рта.
– У тебя нет выбора, девочка.
Его прокуренный голос, словно ледяные языки смерти, отзываются на моей кожи, отчего, невольно ежусь.
Кстати, я Кира – непревзойденная мошенница и профессиональная хакерша. Мятная жвачка, которую тереблю между зубов, отдается кислинкой, как и вся моя жизнь в целом, с самого рождения. А этот, сидящий напротив мужчина – мой босс, и один из самых опасных людей в мире. И вам, наверняка, до безумия любопытно: что может связывать меня и самого авторитетного главаря мафии?
– Ты же ведь не забыла, что сама себя принесла нам в дар, а?
В чем-то он прав. Сама судьба велела переступить порог запретного дома, чтобы спасти жизнь другому мужчине. И тогда, у меня не было другого выбора.
– Не нужно меня шантажировать, – с холодом отвечаю ему, будто бы я тут главная. Но это не так, однако, я продолжаю стоять на своем. – Без меня, вы не сможете взломать ни единой системы.
– А тебя никто не шантажирует, девочка, – тягучий баритон перебивает меня и отдается эхом безразличия.
Этот мужчина, с которым я разговариваю – главарь самой опасной группировки Москвы “Вальты Треф”. Если бы я только знала, в какую передрягу влипну, переступив порог этого заведения, то никогда бы в жизни не согласилась. Но что случилось, того не миновать.
Апполон – так его кличат на самых темных улочках Москвы И Питера. Он не знает пощады, тверд и уверен в себе. В его жилах течет кровь самых опасных мошенников двух столиц. А быть может, эта кровь берет истоки из Российской империи. Кто знает… Его имя боятся произносить вслух, потому что знают, что могут быть последствия. Если ты не уважаешь Апполона – то ты глупый мертвец. Все просто и надежно, как швейцарские часы.
– Ты сделаешь это, потому что я так сказал, – безразлично отзывается мужчина и делает очередную затяжку.
– Нет, – отвечаю ему и разворачиваюсь.
Однако перед дверью оказываются два лысых мясистых мужика, в темных водолазках и такого же цвет штанах. Частная охрана Апполона – лучшие наемные убийцы, которых могла воспитать суровая реальность. Если Апполон еще склонен к милосердию, которое он проявил ко мне, то эти быки не знаю даже слово “спасибо”.
– Хочешь ты этого, или нет, – кидает мне в спину босс, и я слышу, как тот выдыхает очередной клубок дыма, – но тебе придется взломать систему безопасности Рамиля.
Усмехаюсь, склонив голову вниз.
– Нельзя заставить делать меня то, чего я не хочу.
– Я протянул тебе руку помощи, помнишь? – сказал Апполон и закашлялся. Разворачиваюсь и буравлю мужчину злым взглядом. Кучные темные брови, такие же, пышные шелковисто-чернявые волосы, с едва ли заметной проседью на одном локоне. Мощный подбородок с ямочкой посередине. Сейчас, когда Апполон спокоен, он напоминает мне Сельвестра Столоне, в самом расцвете своих лет. Но стоит только вывести его из себя, даже на самую маленькую капельку, то этот приятный мужчина превращается в настоящего монстра. Я своими глазами видела, как он сдавил черепушку стукача голыми руками. Этот хруст кости черепа до сих пор стоит звоном в моих ушах. – Тогда, ты была маленькой девочкой, что в слезах умоляла не убивать его?
Опускаю руки вдоль тела. От ненависти, которая начинает разрастаться адской лавой по венам, сдавливая дыхание.
– Как ты молила меня, взрослого дяденьку, сделать что-то? Спасти заблудшую душу!
Сжимаю губы в плотную ниточку, чтобы не ляпнуть лишнего. А ляпать я умею на таком же уровне, как взламывать самый сложный код в системе.
– А я ведь мог бы не помогать тебе. Просто принять в дар наивную девчушку и оставить тебя для развлечений своих людей.
Свинорылые усмехнулись мне в спину, отчего по моей коже прошелся холодок.
– Но я был милосерден к тебе, Кира, – сказал Апполон воодушевляющей интонацией. – Терпелив. Даже слишком!
Мужчина со скрежетом отодвинул стул назад и встал. Его походка была ровной и гордой.
– И я до сих пор стараюсь быть с тобой поласковей, девочка моя.
Сжимаю руки в кулак, продолжая жевать жвачку. Страх постепенно овладевает всем телом. От Апполона не знаешь, чего ожидать, тем более, если его расстроить. А я, только что, расстроила своего босса. Апполон еще раз делает затяжку и остановившись около меня, склоняется и выдыхает дым мне в лицо.
– И сейчас, я прошу тебя в последний раз: “сделай это для меня”. Иначе, ты больше никогда не увидишь своего родного брата. Уж это я тебе обещаю.