Надрывно взвыла собака, Болотино вздрогнуло и очнулось от вязкого сна. Кучер, мелко перебирая ногами и почти не касаясь ногами мостовой, полетел на Мая. Сработал инстинкт выживания. Май отклонился назад и выставил вперёд правую ногу, подсекая нападающего на него кучера. Мужчина злобно зарычал, качнулся, но всё же удержался в вертикальном положении. Май отскочил в сторону, лихорадочно соображая, как отразить атаку нечисти. Никаких сомнений не осталось, кто-то обратил вчера кучера в кровопийцу. И несчастные курочки, и кролики были тому подтверждением. Но сейчас стоило подумать о спасении собственной шкуры.
Май продолжал пятиться от кучера, пока не упёрся в фонарный столб. Железо! Это могло на время остановить кровопийцу. Май сделал вид будто испугался и застыл на месте, кучер с воем устремился к нему, вытянув перед собой руки. «Ближе, – подумал Май. – Ещё ближе»! И когда пальцы кровопийцы едва не коснулись его, Мая отпрянул вправо, и тот налетел на фонарный столб. Железо сделало своё благое дело, кучер тоненько завыл от боли и завертелся на месте. Май наклонился и подобрал булыжник, конечно, серебро или хотя бы дерево значительно бы помогли ему, но приходилось обходиться подручными материалам. Он замахнулся, и в этот самый момент из темноты выскочило что-то визжащее и красное. Существо набросилось на потерявшего ориентиры кучера и замолотило по нему кулачками.
– Лиззи! – Май с трудом признал свою помощницу в красивом, нарядном платье.
Он кинулся к девушке, перехватил её за талию и оттащил подальше от кровопийцы. Минута промедления стоила ему глубокой царапиной на плече, кучер всё-таки сумел его достать и теперь радостно ухмылялся. Запах крови свёл нечисть с ума. Кучер выпучил глаза и прыгнул на Мая. Лиззи отчаянно закричала, закрыв лицо ладонями. «Вот же дурёха, – успел подумать Май, ударив кучера булыжником прямо в лоб. – Сбежала бы лучше». Голова кровопийцы откинулась назад, сам он жутко захрипел. Май воспользовался моментом, подбежал к дереву и отломил нижнюю ветку. Мгновение, и деревянное остриё пронзило грудь кровопийцы.
Народ начал собираться на площади, кучер неподвижно лежал на мостовой, раскинув руки в стороны. Май приблизился к Лиззи и заставил её убрать руки от лица.
– Всё закончилось, – промолвил он и улыбнулся девушке.
Лиззи взглянула на поверженного кровопийцу, взвизгнула от радости и повисла на шее у Мая.
– Лизка! – к ним подскочил бледный Евграф Семёнович. – Ну-ка, живо домой! Шляется она тут по ночам!
Май внимательно посмотрел на городского голову и понял, кого ему напомнила Лиззи при первой встрече. Сомневаться в близком родстве не приходилось.
– Папа, я должна быть рядом с полицейским! – важно ответила Лиззи, отлипнув от Мая. – Я его помощница!
– Я тебе сейчас уши надеру, – пригрозил Евграф Семёнович дочери.
– Прошу прощения, – вмешался в перепалку Май. – Но я и правда взял Лиззи своей помощницей.
Евграф Семёнович схватился за сердце и закатил глаза.
– Пригляди за отцом, – попросил Май свою помощницу, а потом принялся обыскивать карманы кучера.
Ничего примечательного он не нашёл, только бледные поганки, которые аккуратно собрал в носовой платок. Дядя Веня, крестясь и проклиная всю нечисть в мире, вызвался сжечь кровопийцу. Май получил новую порцию народного обожания. Кто-то сунул ему в руки корзинку с копчёными колбасками, кто-то вознаградил свежим ржаным хлебушком, а кто-то притащил мешок с чесноком. Май с благодарностью принял подарки от горожан и пообещал и впредь охранять Болотино от нечисти. На том они и разошлись каждый по своим домам. Лиззи хотела пойти с ним, но Евграф Семёныч потащил упрямую дочь домой. И через несколько минут Май остался один на площади перед почтой.
«Ну, хоть письмо Ангелине успел написать и отправить, – он почесал затылок, глядя на тёмную лужицу, оставшуюся после кучера. – Интересно, злодей напал на меня, потому что был голоден? Или, наоборот, хотел избавиться от меня»? Май взял подарки и поплёлся домой. Лихие дела, однако, творились в Болотино! Гордость и любопытство зажглись в сердце Мая, и он решил вывести злодея на чистую воду. Он вернулся домой, сложил подарки от горожан на кухне, а сам взял со стеллажа новую папку, и на чистом листе написал: «Дело о бледных поганках». Почему именно они? Потому что Май уже дважды сталкивался с опасными грибочками, да к тому же они проходили по новому делу, как вещественные улики, добытые в пылу сражения с кровопийцей.
– Наведём порядок в Болотино! – промолвил он, довольный собой.