Первый этаж нового жилища начинался в просторного холла, где по обе стороны от входной двери стояли длинные, деревянные лавки. Вдоль одной из стен тянулся стеллаж с коробками и пачками бумаги. Огромный письменный стол находился почти посередине холла, два стула, один для посетителей, второй для самого полицейского. Ещё на первом этаже имелась маленькая кухонька с неисправной печью. Лиззи, как верная помощница, побежала искать трубочиста, а Май пока обходил свои владения. Надо отдать должное девушке, она рассортировала бумаги с жалобами горожан и аккуратно их разложила по стопкам, придавив сверху массивными чернильницами.
Май печально вздохнул, не так он представлял себе новую жизнь. Впрочем, сейчас надо было заняться работой, а страдания по утерянным возможностям оставить на поздний вечер. Он начал с самой маленькой стопки бумаг, там крестьяне жаловались на прокисшее молоко, обвиняя местную ведьму, которая по их словам баловалась чёрным колдовством. Май выдвинул верхний ящичек стола и нашёл блокнот, вот туда он и записал имя коварной женщины и её адрес, дабы при удобном случае проверить. Особого желания соваться по доброй воле к ведьме он не испытывал, но должность полицейского, да ещё и героя, обязывала проявлять заботу о людях.
– Разберёмся, кто и кому порчу наводит, – пробормотал Май.
Дверь широко распахнулась, в участок влетела запыхавшаяся Лиззи и заверещала:
– Господин Зем! Господин Зем!
– Пожалуйста, обращайся ко мне по имени, – скривился Май, чувствуя, как с улицы в приоткрытую дверь натягивает гарью.
– Ах! – смутилась Лиззи и прижала ладони к пылающим щекам. – Май…
– Что стряслось? – поинтересовался он у своей помощницы.
– Я попросила дядю Веню, чтобы он привёз ваши вещи, – затараторила Лиззи. – Докладываю, кто-то разворошил ваши дорожные сумки. Дядя Веня всё собрал, сейчас с телеги снимет и сюда принесёт.
– Спасибо, – улыбнулся Май.
Грузный мужчина, сопя и проклиная всё на свете, внёс дорожные сумки и бросил их у порога.
– Волки там много чего погрызли, – промолвил он и протёр мокрый лоб рукавом рубашки. – Перестирать бы по-хорошему, да кое-что всё равно придётся выкинуть.
– А кучера вы не видали? – спросил Май.
– Все овраги ближайшие обыскал, – ответил дядя Веня. – Никого не нашёл. Но в лес, правда, не совался. Боязно ещё после волков туда ходить, хотя девчонки уже побежали за земляникой. Я им сказал, чтобы далеко не забирались, да и вам лукошко с ягодой принесли.
– Странно, куда бы он мог подеваться? – Май сделал пометку в своём блокноте, Лиззи обошла стол и с любопытством заглянул ему через плечо.
– Лизка, ты бы тётю Фросю попросила помочь, – обратился дядя Веня к девушке.
– Ага, – Лиззи аж на цыпочки привстала, продолжая глядеть в блокнот Мая.
– Лизка! – рыкнул на девушку дядя Веня.
– Да иду, – огрызнулась она и отошла от Мая.
Дядя Веня ушёл, а вскоре объявился трубочист, и почти до обеда промаялся с печкой. Оказалось ,что в трубе застряла дохлая ворона, обмотанная липкой паутиной.
– Никак порчу наводили, – испуганно прошептала Лиззи.
Май завернул мёртвую птицу в серую бумагу и вынес из дома. Пришлось до трактира дойти, пока не отыскал мусорные бочки, туда он и засунул ворону. И только собрался Май воротиться назад, как на крыльце появился Евграф Семёныч.
– Господин Зем! – радостно воскликнул городской голова. – А не хотите ли пообедать вместе со мной?
– Не откажусь, – Май поднялся по ступенькам и в знак приветствия пожал руку Евграфу Семёнычу.
Они переступили порог трактира, народу было немного, видимо, ближе к вечеру все собирались утолить жажду. Евграф Семёныч важно уселся за стол и подозвал девчушку, попросил у неё борща, жареного мяса и квашеной капусты.
– Как вам на новом месте? – спросил городской голова у Мая.
– Обживаюсь по-тихоньку, – он взял из чашки сухарики и сунул их в рот. – Вещи мне мои уже привезли, только вот кучер куда-то пропал.
– Да найдётся, – усмехнулся Евграф Семёныч. – Никто в здравом уме не станет своих лошадок бросать.
Девчушка принесла глиняные горшочки с борщом и сметаной, так что разговор они отложили и вооружились ложками. «Не всё так плохо, – подумал Май, потянувшись к ржаному хлебу. – Надо бы письмо написать Ангелине, рассказать о своём путешествии. А может и гостинец какой передать? Она, наверное, обрадуется весточке от меня». И едва Май доел борщ, как в трактир ворвался взъерошенный мужичок. Увидав его, бросился к нему и заголосил:
– Господин Зем, злодей у меня всех кур погрыз! Утром пошёл кормить, а они рядком лежат!
– Да может лиса пробралась, – добродушно сказал Евграф Семёныч.
– А чего же она их не сожрала?! – взъелся мужичок.
– Сейчас пообедаю и проведём расследование, – с серьёзным видом пообещал Май.
Мужичок успокоился, заказал себе кружку кваса и уселся за стойку, зацепившись языком с трактирщиком.
– Жизнь в Болотино кипит, – заулыбался Евграф Семёныч. – Каждый день что-нибудь происходит.
– Весело, – отозвался Май, чувствуя, что покоя ему не будет ни днём, ни ночью.