После урока информатики Вика чувствовала какое-то внутреннее опустошение. Выходило, что она была права во всем. Додумалась сама! С одной стороны, это было круто. С другой – создавалось какое-то странное ощущение, что все закончилось. Загадок больше нет. Места для подвигов, заговоров и прочего – тоже. Их ночные вылазки теперь казались такими глупыми и детскими. Что за забор, что в лазарет. Понятно, почему директриса так к ним относилась. Бесящиеся от собственной глупости подростки, которые мешают взрослым делать их важную работу – спасать мир.
Она как кукла вышла из кабинета, проигнорировав жесты Белки, старавшейся привлечь ее внимание. В небольшом IT-классе столпилось слишком много народу, так что после того, как их отпустили, возникла суета и хаос, и Вика прошмыгнула наружу раньше, чем ее кто-либо успел остановить.
Ей хотелось побыть одной. Их с Белкой комната для этого точно не годилась, так что пришлось пойти на улицу, где до сих пор моросил мелкий дождь. Такой незначительный, от которого зонтиком вроде неприлично закрываться, да и бесполезно. Он почти как туман – летает везде, хаотически меняя направление, однако вымочить способен не хуже, чем ливень. Но это Вику не остановило. Даже наоборот – возможно холодные капли освежат и помогут прийти в себя.
Она выскочила на улицу и тут же скрылась в зарослях, чтобы никто не успел увидеть. Какого-либо конкретного плана у нее не было – просто идти, куда глаза глядят. Главное – в одиночестве.
Ей хотелось разобраться в себе. Например, почему она запретила Владу рассказать о приступе? Запретила ведь, а он точно собирался. И вроде бы это было правильно и логично: чтобы не заражать и не подвергать риску остальных. А Вика помотала головой, и он послушался. Почему он так сделал – понятно. Она ему нравится. Прямолинейный и честный Влад этого нисколько не скрывал. А она с чего вдруг такое отчебучила? Это было какой-то непонятный позыв от сердца.
Воспротивиться воле директрисы, которой она верила, потому что ее собственные выводы точно совпали с тем, что сообщила Агния Михайловна, ради парня, который ей безразличен. С чего вдруг?
Ей нравился Аркадий. Это точно. Остроумный, красивый благородный парень ее круга. О чем ей говорить, например, с Владом, когда она в обычной жизни на лишнюю палетку тратила больше, чем его семья за месяц зарабатывала? С Аркадием было все намного проще. Вот только он, как дурак, был явно увлечен Белкой. Но это временно. Рано или поздно он поймет, что она…
– Так вот ты где! От кого прячешься? – раздался за спиной голос Белки.
Вика резко развернулась:
– Как ты меня нашла?
– Не важно. Я хотела…
– Важно! Меня достали твои тайны! Либо ты выкладываешь все карты на стол, либо я съезжаю от тебя и больше не принимаю участия в твоих авантюрах. Ты ведешь себя так, будто все вокруг тебе чем-то обязаны, а ты сидишь на троне и оказываешь милость своим вниманием. Вот только тебя никто не короновал. Так что либо мы играем на равных, в открытую, либо я начну вести себя с тобой так же.
Белка отвернулась и долго смотрела в сторону. Вика не могла понять: то ли она собирается заплакать, то ли наоборот, в ярости.
– Хорошо. Что ты хочешь услышать?
– Что за договор у тебя с директрисой. Кого ты сдерживаешь?
– Об этом я и хотела поговорить. Не верь ей. Все, что она сказала – неправда. Все оказалось куда хуже, чем я думала. Они не собираются нам помогать!
– Бла-бла-бла. Ты ушла от вопроса, – с издевкой произнесла Вика.
– Да блин! – Белка топнула ногой. – а ты уверена, что готова к правде? Думаешь, я не рассказываю о себе из заносчивости? Дура! Я хочу защитить вас от этой правды! У смертельно больного все равно есть надежда. Столько случаев, когда люди выздоравливали, в то время как врачи уже махнули на них рукой. Потому, что никто не сказал им, что надежды нет. Они верили, и победили, потому что им не сказали правды.
– Мы смертельно больны? – дрогнувшим голосом спросила Вика.
– Ты вообще ничего не понимаешь! Я иносказательно. Просто привела пример, когда правда может только навредить. Это единственное, в чем я солидарна с директрисой. Поэтому и существует договор. Который она, как мне кажется, нарушила.
– Ты опять плетешь словесное кружево, стараясь спрятать что-то важное. Кто тебе сказал, что ты права? Что ты имеешь право судить что мне лучше, а что нет?
– Потому что я уже пострадала и не хочу, чтобы кто-то еще прошел через то же, что и я, – прошептала Белка.
– Опять общие слова, – вздохнула Вика.
Белка вздрогнула:
– Я убила своего отца, и из-за этого от меня отказалась мать. Меня привезли сюда из детского дома после третьего побега, – прокричала она со слезами на глазах. – Ты хочешь себе такого же?
Вика растерялась.
– Почему? Почему ты считаешь, что я тоже опасна для окружающих?
– Да при чем тут ты? Вечно сконцентрирована только на себе, эгоистка! Речь про всех нас! – крикнула Белка.
В этот момент раздалось шуршание и из кустов на них выпрыгнула Тайра.
– Ой, – сказала она и попятилась.
Белка неожиданно подскочила к ней и схватила за руку:
– Что ты слышала?
– Отпусти меня, – спокойно сказала Тайра.
– Что ты слышала? – с угрозой повторила Белка.
И тут случилось странное: в воздухе между ними появилась оскаленная пасть огромного волка, которая щелкнула зубами в миллиметре от носа Белки, отчего та выпустила руку девушки, отшатнулась назад, споткнулась и шлепнулась на попу.
Тут же за спиной Вики раздался приближающийся шелест. Мимо по направлению к Тайре пронесся очень упругий ветер, пригибающий траву и раздвигающий ветви…
– Белый стой! – истошно завопила Белка.
Ветер тут же стих.
– Она не желала мне зла. Просто защищалась! Мне ничего не угрожает! – быстро, почти скороговоркой выпалила Белка.
Тайра испуганно пятилась.
– Что. Здесь. Происходит, – медленно с расстановкой произнесла Вика.
– То, о чем я предупреждала, – огрызнулась Белка.
– Я не хотела злить твоих демонов. Прошу прощения, – сказала Тайра. – Мой защитник – ымыы – почувствовал угрозу и среагировал автоматически.
– Принято. Конфликт исчерпан. Прошу прощения, если была резка, – произнесла Белка. – Я говорила о личном и мне было неприятно, что меня кто-то подслушал.
– Я ничего не слышала, пока не наткнулась на вас. Была слишком погружена в свои мысли.
Возникла неловкая пауза. Вика находилась в настолько ошарашенном состоянии, что тоже не знала, как прокомментировать все происходящее.
– У тебя один защитник? – наконец спросила Белка. – Он тебя слушается?
– Конечно, я же его сделала, – робко улыбнулась Тайра.
– Везет… – вздохнула Белка.
– Я вам не мешаю? – спросила Вика.
– Ты просто еще не готова, – покачала головой Белка, повернувшись к ней.
– К чему?
– К правде.
– Демоны… защитники… вы что – ведьмы?
Белка с Тайрой переглянулись.
– Без понятия. Скорее мы просто прокляты, – сказала Белка.
Тайра кивнула:
– Моя наставница, учившая меня знахарству, так и говорила: дескать, если уж проклята, то постарайся, чтобы твое проклятие работало на благо людям.
– С моим так не получится, – горько вздохнула Белка.
– А что у тебя? – Вика все-таки решилась опять задать вопрос в лоб. И тут же догадалась, что действительно нужно спросить. – Это из-за этого погиб твой отец?
Белка вздрогнула. Посмотрела на Тайру, оценивая можно ли говорить такое при ней, но внутренняя боль требовала выхода, и она решилась:
– Я помню его только в двух состояниях: либо спящим с перепоя, либо пьяным и злым. Он бил и мать, и меня, если подворачивалась под руку. Я пряталась от него на кровати, а иногда и под ней, прижимая к груди Тобика – плюшевого пса, которого когда-то мне подарил фокусник в детском саду. Я помогла ему с трюками, а он за это подарил мне игрушку и сказал, что этот пес будет меня защищать. С тех пор, каждый раз, когда, съежившись от страха, пыталась забиться в угол, я мечтала, что когда-нибудь он вырастет вместе со мной, оживет и рявкнет на обидчиков так, что они испугаются и убегут. Что у меня будет настоящий сильный защитник. Так однажды и случилось.
Белка замолчала, отвернулась, вытерла слезы и продолжила:
– Первым пришел Белый. Мне было тринадцать. Отец опять начал избивать меня. Он был очень зол в тот день и вошел в раж. Гораздо сильнее, чем обычно. Я увернулась и убежала в комнату, но он ворвался следом. Я прыгнула на кровать, попыталась прикрыться одеялом… и с него упал Тобик. По привычке взяла его в руки, зажмурилась, ожидая удара и… наверное, взмолилась о защите. Не знаю. Это сложно описать словами. И тут что-то случилось. Когда я открыла глаза, отец был уже мертв. Лежал со свернутой шеей. А передо мной стоял Белый. Похожий на очень худого изможденного ангела с яростным взглядом. Я жутко испугалась. Мать не поверила мне – ведь она не видела моего защитника. Она отказалась от меня и отправила в детский дом. Вот там уже и появились остальные, когда мне очень не хватало душевного тепла и возможности с кем-то посоветоваться. С тех пор они всегда рядом со мной. Белый, Черный и Серый. Злой, добрый, и не злой. Но зато, сука, умный. Даже через чур.
Белка посмотрела куда-то в сторону, где, вероятно, находился тот, кому были адресованы последние слова.
– Вот тебе и объяснение, – ухмыльнулась она, – когда мы пошли за ограду я боялась, что Белый, самый резкий и безрассудный, все время переживающий за мою безопасность, наломает дров. Я заперла его в комнате. Они, конечно, легко проходят сквозь стены – так мы открыли дверь в лазарет. Но я угрожала, и он послушался. Однако, сходил с ума все время, пока мы скитались в лесу и исписал все стены какой-то понятной только ему херней.
– Чем ты можешь ему угрожать? – удивилась Тайра. – Настоящему демону. Он же неуязвим.
Белка расстегнула куртку и молча оголила плечо с множеством шрамов. Один из них был совсем свежий, с корочкой запекшейся крови:
– Единственный способ их наказать, – сказала она. – Они очень за меня боятся и страдают, если мне больно. Когда выходят из-под контроля, мне приходится…
Вика была в шоке. Не столько от рассказа, который был похож на очень грустную сказку, сколько от того сколько всего перенесла подруга и чем она на самом деле живет. Насколько ей сложно, больно и одиноко. Ей очень захотелось обнять Белку и пожалеть, только она боялась, что та это неправильно поймет.
– Извини, – сказала Вика.
Белка не переспросила за что. Она поняла:
– Не парься. Я уже давно привыкла. Поверь, в детском доме было намного жестче.
– Так директриса это знает?! – ужаснулась Вика.
Белка кивнула:
– Это и есть договор. Я держу демонов в узде, а язык за зубами. В ответ мне многое прощается, а моя мать получает… некоторую пенсию.
– Если вас таких двое… может есть и другие? – осторожно спросила Вика.
– Есть, – кивнула Тайра. – Я знаю как минимум еще двоих.
– Я подозреваю, что мы все… особенные. Только в ком-то оно проявилось, а в ком-то нет, – добавила Белка.
– Оно? – переспросила Вика.
– Сила, способность, особенность… можно называть как угодно, но я считаю это проклятием. Самое главное – ты же понимаешь теперь, что директриса лжет. Нет никакой эпидемии.
– Как нет? А что тогда? Почему у ребят приступы?
– Понятия не имею. Но то, что я вчера увидела, а сегодня услышала – ужасно. Они не лечат, а изучают. Те, кто лежит в лазарете – подопытные кролики. Там тщательно записывают, как они умирают. Слышала же… ах, да… ты в отрубе была. Приступы все чаще. Я видела, как это было с Владом и с Колей. Человек такое долго не выдержит. Потом они скажут, что ученики умерли от болезни. А что будет, когда им некого станет изучать и все из лазарета передут в морг? Они устроят приступы у кого-то еще? Что они на нас испытывают? – Белка так разошлась, что последние фразы уже практически прокричала.
– Мне кажется, что это уже паранойя, – покачала головой Вика.
Тайра все это слушала, округлив от ужаса глаза.
– У тебя есть альтернативная версия? – агрессивно спросила Белка.
– Да, – уверенно ответила Вика. – Агния Михайловна не лгала. Она не отрицала, что мы особенные. У нас мутация. Наследственная. Вероятно, у кого-то она приводит к таким… особенностям, как у вас с Тайрой. У кого-то нет, как у меня. И действительно существует вирус, который проявился на таких, как мы. Где тут противоречие?
Белка нахмурилась:
– Почему ты считаешь, что это наследственное?
– У моей матери были такие же приступы. Ее увезли в больницу и больше к ней никого не пускали.
– Что с ней сейчас? – быстро спросила Белка.
– Не знаю. Мне сказали, что вирус поразил мозг, и она… не скоро восстановится. Если вообще когда-нибудь станет нормальной.
– Сочувствую, – тихо произнесла Белка.
– Не надо. Она выкарабкается. Я верю.
Белка некоторое время стояла молча и нервно притаптывала ногой.
– Мне хотелось бы верить в твою теорию. Но я не могу.
– Какая разница во что мы верим. Повлиять все равно ни на что не можем, – грустно сказала Тайра.
– Не скажи, – оживилась Белка. – Я всегда предполагаю худшее. Когда уезжала сюда, то допускала вероятность, что тут станет невыносимо. Поэтому попросила одного знакомого – известного блогера – заготовить один материал про Даксфорд. Он должен дождаться моего звонка, прежде чем публиковать. Я подозревала, что тут будет трудно с интернетом, но что вообще ни у кого не будет телефонов, даже стационарных, конечно не могла предположить. Если бы я могла сделать этот единственный звонок, то масса народа заинтересовалась бы что тут делают с детьми. Вот тогда и станет ясно – это государственная программа по контролю за эпидемией, или мы имеем дело с частной лавочкой маньяков, мучающих детей.
Белка тяжело вздохнула:
– Одна проблема. Телефонов тут вообще нет.
– Есть, – тут же сказала Вика.
Белка вздрогнула и уставилась на нее.
– В кабинете директрисы. Ты же напротив него сидела. Забыла? – добавила Вика.
– Точно! Дура! Как я могла упустить?! Я была слишком обеспокоена тем, как она решит нас наказать. Вспоминаю: такой старинный аппарат, как в советских фильмах.
Белка прищурилась и посмотрела куда-то в сторону.
– Нет. Неет. Слышишь? – Вика покачала головой и подошла, стараясь заглянуть ей в глаза.
– Ты меня не отговоришь. Я не заставляю тебя идти со мной. Сама справлюсь, – сказала она.
– Вот уж фиг тебе. Одна ты точно не пойдешь. Может тебя и охраняет три демона, но мозгов у вас четверых вместе взятых все равно как у динозаврика. Если вылазку за забор нам простили, то взлом кабинета директрисы… да твой договор свернут трубочкой, засунут тебе в задницу и подожгут. И это будет только начало.
– В лазарет я вас провела? А там охрана в сто раз сильнее. Все же гладко прошло.
Вика не выдержала и задала тот вопрос, который ее мучал после беседы с Владом:
– А смерть медсестры? Сопутствующие потери? Так в кино говорят?
– Какая смерть? – искренне удивилась Белка. – Белый ее просто вырубил нокаутом. Максимум легкий сотряс. Голова поболит и все. Она даже не поняла, что произошло и наверняка решила, что просто упала в обморок.
Вика с облегчением вздохнула, и упрямо топнула ногой:
– Все равно ты одна не пойдешь.
А сама в это время думала: откуда в ней столько смелости? Ей то на кой этот телефон и блогер? Неужели она стала настолько ответственной, что ради девицы, с которой знакома то меньше пары недель, будет так рисковать своей задницей?
– Каждую вылазку мы тащим обратно кого-то в бесчувственном состоянии. Мне кажется, что одной было бы в сто раз проще, – возразила Белка.
– А если в этот раз это будешь ты?
Белка внимательно на нее посмотрела:
– Ну хорошо. Пойдем вдвоем.
Она повернулась к Тайре.
Та подняла руки, словно защищаясь:
– Неее, ребят. Я в такие штуки не играю. Про вас я никому не скажу, не бойтесь. Но и сама в таких аферах участвовать не буду.
Белка кивнула:
– Хорошо. Тогда расходимся. Вик, я тебя найду ближе к вечеру.
Вика кивнула, чувствуя, как по позвоночнику уже ползут липкие мурашки предчувствия, что все, как обычно, пойдет не так, как планируется. И в этот раз им так легко уже не выкрутиться.