– Давай об этом попозже, – говорит водитель, делая очередной поворот. – Как разберемся с ногой сына.
– Хорошо, – мне не остается ничего кроме как согласиться.
Никита в этот момент оборачивается к окну. Я отвлеченно смотрю на то, как снаружи проносятся заснеженные пейзажи, теребя в руках полу собственной куртки.
– Ты как, сынок? – вырывается у меня.
– Ты уже спрашивала, – бурчит малой.
– Просто, – наклоняюсь к парнишке, – я за тебя переживаю.
– Ну ма-а-ам, – я вижу, что Никита бросает взгляд в зеркало заднего вида – не хочет наверное выглядеть нюней перед Стасом. Сообразив это я распрямляюсь и откидываюсь на спинку сиденья.
– Дядя Стас мне обезболивающее дал, – наконец расщедривается на комментарий мой сын. Поджимаю губы – хорошо хоть сказал.
Никита становится все более закрытым после моего развода с бывшим мужем. Мне кажется, он может в чем-то винить себя. С другой стороны, подростковый возраст у сына не за горами. Может, я надумываю?
Всю оставшуюся дорогу я провожу в тяжелых мыслях и в молчании. Стас включает какую-то веселую новогоднюю мелодию и начинает подпевать ей – вот бы мне его настроение! Впрочем, это не он переживает за ребенка. Стас даже не знает, что везет собственного сына в больницу!
Перевожу взгляд на Никиту и с удивлением замечаю, что мой ребенок стянул наушники – в кои это веки – и слушает трек, который поставил Стас. Сердце, кажется, зажимают ледяные тиски. Что если мой мальчик почувствовал что-то к своему отцу? Я слышала, что родная мать способна узнать собственного ребенка, даже если он оказался в чужой семье. А если Стас Никиту не примет?
– Приехали! – внедорожник резко тормозит и я выныриваю из собственных мыслей, упираясь ладонью во впереди стоящее кресло. Вот правда, еще чуть-чуть и я врезалась бы в обивку лбом!
Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мы кажется уже на территории больницы. По крайней мере, всюду снуют люди в медицинской форме, выглядывающей из-под теплых курток. Что ж, раз нас сюда запустили, значит, у Стаса есть пропуск и он тут не самое последнее лицо.
Приоткрываю дверь и выпрыгиваю наружу.
– А я не думал, дядь Стас, что вы слушаете такое, – говорит Никита.
– Да есть у меня пара любителей модной музыки среди знакомых, – Стас открывает пассажирскую дверь и собирается взять на руки моего сына.
– Да я сам, – упирается малой.
Я вздыхаю. Рисуется! При моем муже, которого Никита вообще-то должен был считать отцом, да только не получилось, сын не пытался выглядеть богатырем. Быть может потому, что бывший показательно не обращал на приемыша внимание?
– Никита, сейчас я привезу кресло! – рявкаю на сына.
К счастью, мы остановились почти что у дверей приемного отделения и я вижу, что в коридоре стоит инвентарь, годный для перевозки сидячих больних. Не дождавшись комментарием Стаса, я отправляюсь туда. Вот еще, будет наш водитель и кресла за нами таскать. Вообще не хочу думать, что я Стасу теперь чем-то обязана. Хватило того, как сложно я переживала наше с ним расставание, как плакала и клялась, что больше никогда не увижу этого гада!
И вот…
Кресло, конечно же, мне достается со сломанным колесом, которое, к тому же, еще и вязнет в грязи, раскатанной колесами продъзжающих сюда машин скорой. Все они, кстати, почтительно огибают внедорожник Стаса, а я начинаю злиться еще сильней. Тоже мне, нашел место для парковки – ясно же, что его машина мешает работе больницы!
В решающий момент Стас перехватывает у меня кресло.
– Ален, – говорит он, – я лучше сам.
Смотрю в спину мужчине и на миг поражаюсь тому, как легко ему удается справляться со снегом, грязью и неработающим колесом. Просто чудо какое-то!
Вскоре Стас подгоняет транспорт к Никите и сын легко пересаживается туда, захватив свою сумку. Сердце обливается кровью, когда я смотрю на эту картину. Они выглядят так, словно и не расставались с рождения. Как будто взаимно уловили вайб.
Черт, мне лучше не задумываться о таких вещах!
– Документы взяла? – спрашивает Стас, проезжая мимо меня и я начинаю неловко рыться в сумочке. В лужу шлепается мой паспорт, свидетельству о рождении, к счастью, удается избежать столкновения с грязью, потому что я ловлю его в полете.
Да что за день такой, а?
Сын и его отец плавно проезжают в приемное, случая какой-то новый трек на телефоне Стаса.
– Какие басы, а? – комментирует моя первая любовь.
Никита в ответ качает головой и показывает большой палец. На мгновение мне становится обидно оттого, что у этих двух, похоже, более хороший контакт, чем у меня и сына. И это всего за каких-то пару часов! В то время как никто иной как я проводила с Никитой длинные бессонные ночи, потом брала бесконечные больничные, чтобы в результате все равно работать из дома. Сколько сил отдано! И при этом, каюсь, я не всегда была хорошей матерью. Не стоило вообще выходить за бывшего и портить жизнь Никите его бесконечными придирками.
Уныло плетусь за креслом к стойке регистрации, прислушиваясь к разговору.
– Пацаны твоего возраста, – говорит Стас, – хочешь, однажды познакомлю?
– Ага, – с радостью кивает Никита, а мне становится немного не по себе. Какие такое пацаны? Может же быть так, что Стас уже давно женился и завел детей, а я, получается, заставила его ехать в больницу накануне праздника.
В итоге у регистратора я оказываюсь совершенно растерянной. Вываливаю на стол грязный паспорт и тут же извиняюсь. Никита закатывает глаза, а Стас в это время разговаривает с кем-то из докторов. Я вытираю стол и паспорт собственным рукавом, радуясь тому, что моего позора пока не видно.
– Простите, – падаю рядом с девушкой-регистратором. – С утра все кувырком.
Она кивает, вглядываясь в монитор.
– Еще бы, – говорит себе под нос, – праздники же.
– Ага.
Наконец Никиту увозят в кабинет травматолога, я уже поднимаюсь со стула чтобы идти за сыном, как рядом садится Стас.
– Пацан сказал, что хочет сам.
– Но… он же маленький, я его мать, – возмущаюсь.
– Я доктору все сказал, – улыбается Стас, – обледуют как надо и все скажут. Позволь ему почувствовать себя самостоятельным.
– Не в таком возрасте, – бурчу под нос.
– Что ты изменишь? – закатывает глаза Стас. – Если там перелом, значит, будем лечить. А если нет, доктор и так тебе все расскажет.
– Ну ладно, – опускаюсь обратно на сиденье.
– Он тут в надежных руках, – заверяет меня Стас.
– Хорошо, – оборачиваюсь к мужчине, которого когда-то любила и ловлю себя на мысли, что чувствую себя неловко рядом с ним. Хочется чтобы он скорее ушел, чтобы я снова не растаяла или, по крайней мере, не узнала о том, что он женат и никогда вероятно с Никитой уже не встретится. – Спасибо тебе за все.
Стас разводит руками.
– Не за что, Ален. У меня и так были сегодня дела в городе.
– Тогда не задерживаю, – неуютно ерзаю на сиденье.
– То есть тебе не нужно обратное такси?
Я как-то разом теряю дар речи. Вот интересно, это просто вежливость или Стасу что-то нужно от меня, недаром ведь он обмолвился про просьбу?
– Я заметил, что твоя машина в ужасном состоянии.
– Эм… да, – заправляю локон за ухо, – точнее, это не моя машина. Моя была оформлена на бывшего мужа и мне пришлось ее отдать. Хотя я и могла бы подать в суд на раздел имущества, но он сказал, что в таком случае потребует определить место жительства ребенка с ним, ведь у меня нет никаких условий…
Не знаю, зачем выкладываю все это. Быть может потому, что мимо прокатывается Никита с забинтованной ногой, кресло везет молодая и симпатичная медсестра. Наверное все это от шока – вот уж не подумала бы что однажды дойдет до того, что мой сын сломает у меня же во дворе ногу. Бывший все еще угрожает мне тем, что отсудит опеку над ребенком и то, что произошло сейчас – отличный аргумент в его пользу.
Поэтому, наверное, мне жизненно важно было поделиться.
Стас садится рядом.
– Похоже, так себе у тебя был муж, – изрекает он.
– Да, – глядя вперед, соглашаюсь я.