Саша
В комнате темно и тихо, а в ушах до сих пор немного шумит после всех событий на гонке. Хорошо, что завтра выходной. У меня совсем не получается уснуть. Часть эмоций вылилась слезами ещё там, но их всё равно в избытке.
Касаюсь пальцами горящих губ. Раф придурок! Мне кажется, что наш поцелуй как будто был смазан перцем халапеньо. Я больше никак не могу объяснить свои ощущения. Грубый, наглый падший!
Жмурюсь. Всё, забили. Поцелуй и поцелуй. Он абсолютно ничего не значит. Много чести, переживать из-за обычных провокаторов.
Переворачиваюсь на живот и закрываю глаза. Считаю до ста, чтобы выкинуть всё из головы. Едва слышно скрипят дверные петли. Застываю, слушая шелест трущихся друг о друга джинсовых штанин, шаги, приближающиеся к кровати.
– Санёчек, ты спишь? – тихо спрашивает Зорин.
Если бы не расстроенный голос, я бы притворилась и не стала ему отвечать. Но задевает, и я разворачиваюсь.
– Нет. Не получается. А ты чего вернулся? Я думала, тебя сегодня опять не будет, – сажусь на кровати, одёргиваю домашнюю футболку и заправляю за уши светлые волосы.
– Мне уйти? – как-то растерянно.
– Ну… – улыбаюсь, делая вид, что задумалась, – Ладно, так уж и быть, оставайся.
Клим улыбается мне в ответ, щуря свои голубые глаза и становясь собой на несколько секунд. Сразу появляется ощущение, что этот шкодный парень что-то задумал.
Скидывает кроссовки и забирается ко мне на кровать. Скрестив ноги в щиколотках, копирует мою позу. Берёт за руку, крепко сжимает ладонь и рисует круг по косточке большого пальца.
– Как мама? – спрашивает друг.
– Устроились. Она сдала первые анализы. Через пару дней её положат в стационар и будут заново всю обследовать, назначат точное лечение. А потом операция. И, вероятнее всего, не одна, – делюсь с Климом всем, что узнала на сегодняшний день.
– Главное, что берутся, Саш. Значит, есть шанс, – поддерживает он.
– Я стараюсь думать именно так. Мои переживания и слёзы маме точно ничем не помогут. Она только расстраиваться будет, а ей нельзя. Так что я держусь. А у тебя как дела? Как Варя? Она успокоилась? – стараюсь говорить ровно, но голос всё равно слегка вибрирует от волнения.
– Нормально, – морщит нос Зорин. – Она испугалась, что будет драка, и ещё, дурочка, думала, я позволю Соколам её поцеловать, раз мы проиграли. Я бы не позволил. И тебе бы не позволил, но ты сама влезла.
– Мы уже говорили с тобой о том, почему я это сделала, – напоминаю Климу.
– Помню, – вздыхает, прикрыв веки. – Я реально такой мудак, Сань? Я просто не понимаю, почему Варя всё время ждёт от меня какого-то дебильного поступка. Я, блядь, ни разу повода не дал так думать! – и улыбки больше нет на его красивом лице. Опять заводится, как атомный реактор. – Ты же девочка, объясни мне.
– Ты не мудак. Ты… очень хороший, – говорю почти шёпотом и отвожу взгляд, чувствуя, как горят щёки, и радуясь, что в комнате темно. – Знаешь, – теперь я беру его за обе ладони.
У Зорина даже пальцы напряжены. Он похож на сильно-сильно натянутую струну. Если лопнет, и ему больно будет, и мне. Такая вот у нас интересная дружба.
– Мне кажется, её обидели раньше, – делюсь с ним своим предположением. – Ещё до тебя. Ну вот я ставлю себя на место Вари. Если бы мне один раз сделали очень больно, обманули там или ещё что, второй раз я бы очень сильно остерегалась кого-то к себе подпустить. Я видела, как она испугалась на гонках, когда Соколы всё это затеяли. Ты говорил с ней об этом?
– Пытался, – вынимает одну ладонь из моей и пальцами взъерошивает волосы. – Она уверяет, что ничего такого не было. Честно глядя в глаза. Мы сегодня опять поругались.
– Из-за чего? – искренне удивляюсь. Ведь ничего же такого не случилось.
– Из-за того, что я кинулся тебя защищать, а она там две минуты одна простояла. Но Варя же не одна была. Там все свои. И девчонки наши, и пацаны. Хрен бы кто к ней Соколов подпустил. А я не мог иначе. Ты же мой дружочек, – грустно улыбается. – Самый лучший и самый близкий. Я не могу тебя не защищать. И родителям твоим я обещал, что ты будешь под присмотром. Варя хочет, чтобы я всегда был рядом, только с ней. Понимаешь? Никуда больше не смотрел, даже случайно. И ни с какими девочками не общался. Ну бред же! Мир не крутится только вокруг неё. Короче… – опять взъерошивает волосы. – На хрен это всё! Достало. Давай посмотрим что-нибудь, Сань?
– Давай. Знаешь, что я давно хотела пересмотреть? Сейчас… – тяну ноутбук с тумбочки, открываю и вбиваю на сайте с фильмами «Самый быстрый И́ндиан».
Старенький, аж две тысячи пятого года, но потрясающе атмосферный, и по эмоциям нам обоим сейчас самое то.
– Супер. Обожаю, – Клим подтверждает мой выбор.
Мы укладываем подушки повыше. Устраиваемся плечо к плечу. Экран подсвечивает наши лица. Моё всё ещё горит, а с каждым глубоким вдохом в организм попадает запах мартовской уличной свежести и почти выветрившегося спортивного дезодоранта Клима.
Наверное, впервые я не могу полностью погрузиться в любимое кино. Окончательно теряю с ним связь, когда Зорин перекидывает руку на спинку кровати, с неё прямо на мои плечи и тянет меня ближе к себе.
Несмело прижимаюсь виском к его плечу и дышу, кажется, через раз, а Клим весь в фильме. Он смотрит его не отрываясь, машинально водя пальцами по моей коже чуть ниже короткого рукава футболки.
Ближе к концу фильма, мы сползаем по подушкам ниже, и моя голова оказывается прижата к его груди. Лёгкий поцелуй в макушку. Дружеский, братский, не знаю…
Я бессовестно позволяю себе обнять Клима в ответ. Закрываю глаза, окунаясь в тепло его сильного тела, и плавно проваливаюсь в сон, слыша, как начинаются титры.
Утром просыпаюсь раньше Зорина, уже лёжа на краю кровати, укутанная одеялом, а он спокойно спит рядом, подложив одну руку под голову. Ноутбук на тумбочке с его стороны.
Спускаю ноги и ступаю на пол, стараясь двигаться бесшумно, чтобы не разбудить друга. У него единственный выходной сегодня. Пусть нормально отоспится.
В дверь стучат. Он дёргается, открывает глаза, но тут же закрывает обратно, перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку.
Выглядываю. Мама его пришла.
– Не разбудила? – почему-то шёпотом спрашивает она.
– Нет, я как раз встала, – спросонья голос ещё немного хрипит.
– Пообедаешь, ну или позавтракаешь со мной? – смеётся тётя Таня.
– Ой, а сколько времени сейчас?
– Первый час уже, но ты вернулась поздно, я не стала дёргать.
– Капец… – хлопаю ладошкой по лбу.
Мне заниматься ещё. Как раз до конца дня. А я хотела к Стасе съездить. Вот же, блин! Посмотрели кино.
– Сейчас спущусь, – обещаю тёте Тане.
– И мне чего-нить пожрать сообразите, – подаёт голос Зорин.
У его мамы обе брови ползут вверх, а я хоть и не виновата ни в чём, резко хочу провалиться сквозь землю от очень неоднозначной ситуации.
– Мы просто фильм смотрели. Честно, – говорю ей.
– Угу. А чё у кого-то есть сомнения? – высовывается Клим, полностью открывая дверь в комнату. – Офигенный, кстати. Мам, я давно тебе советовал его глянуть.
– Дети… – вздыхает тётя Таня, качнув головой. – Смотри мне, – показывает Климу кулак. – Мы за эту девочку головами отвечаем.
– Мам, ты к чему это всё вообще, а? Санёчек мне друг.
– Спускайтесь, – машет на нас рукой. – Папа дома сегодня. И Август приехал. Хоть один день всей семьёй проведём, а то завтра начнётся беготня. Кстати, Сашенька, а приходите со Стасей и Алексией к нам в салон на недельке. Мои мастера устроят вам мини-девичник.
– Мне нравится эта идея. Спасибо, – улыбаюсь маме Зориных.
– Ну всё, я тогда скажу, чтобы на вас тоже накрывали. Приходите.