Скрипнула дверь, зажегся свет и в комнату, судя по звуку шагов, вошло сразу несколько человек. Я приоткрыла глаза.
– Похоже, она и правда ничего не знает, – Князь поддел меня под щеку носком ботинка. – Ладно, я поехал. Делайте с ней что хотите…
Волк поднял меня с пола и отнес на кухню. Дэн, криво ухмыляясь, вошел следом с моей одеждой в руках. Хлопнула входная дверь, и я вся съежилась от страха. Капли крови с лица упали на грудь. Сердце стучало где-то под горлом, в ушах стоял колокольный звон.
Дрон вернулся на кухню. Звериный оскал не предвещал ничего хорошего. Перепачканный моей кровью и мокрый от пота, он тяжело дышал:
– Вот и все, куколка. Теперь ты нас развлечешь напоследок и конец мученьям.
Его голос полоснул, как нож, которым он меня стращал.
– Я забираю ее! – Волк загородил меня собой.
– С хера ли? – Дрон толкнул его в грудь, но Волк физически явно превосходил его.
– Отдай ему девчонку, – Дэн встал между ними, – он готов заплатить.
В сердце осторожным зверем закралась надежда.
– Да на кой она тебе, распишем на троих.
– Нет, Дрон, я покупаю ее. Знаю, что ты сейчас на мели.
– Пять штук бакинских, и баба твоя. Но отвечаешь головой за ее молчание.
– Три.
– Пять, Волк. Я тоже знаю, что ты сегодня не хило поднял бабла.
– Держи.
– Счастливо потрахаться! Дэн, вызывай телок, не дрочить же теперь до утра.
– Дай мне доки и ключи от тачки, – Волк хмуро посмотрел на Дэна.
Я не верила своим ушам. Слезы градом покатились по щекам. Знакомые ладони легли мне на плечи, и взгляд серых глаз проник в душу. Мы остались с Волком в кухне одни. Он поднял с пола мой свитер, одел меня и подвел к раковине. Губы защипало от холодной воды.
– Поехали, малыш… – Волк вытер мне лицо кухонным полотенцем, подхватил мои куртку и сумку. – Поехали ко мне.
Мне не верилось, что я вышла живой из ада. В лифте мы ехали молча, но не сводили глаз друг с друга.
– Спасибо, – я говорила с трудом.
Волк достал из кармана платок и промокнул мою губу. Растянул ее пальцами и приподнял. Я сморщилась от боли, но стерпела.
– Тут зашивать нужно. – Волк сунул платок мне в руки. – Чистый, не бойся. Прижми пока.
На улице Волк под руку подвел меня к джипу и усадил на переднее сиденье.
– Голова как? Не тошнит?
– Норм.
Волк сел за руль, и в его глазах я увидела сомненье.
– Если я тебя отвезу в травму, ты не ляпнешь там лишнего?
– Клянусь!
Хирург наложил четыре шва на верхнюю губу, задал стандартные вопросы, получил стандартные ответы о приставших на улице хулиганов.
На этом проблемы не кончились. У меня начались месячные. Раннее утро застало нас в круглосуточной аптеке за покупкой прокладок.
Волк привез меня в двушку на первом этаже неподалеку от метро «Просвещения». Холостяцкое логово: диван, телевизор, видеомагнитофон, шкаф, небольшой столик в гостиной и огромная кровать в спальне.
– Не повезло тебе сегодня с женщиной, – мой голос дрогнул.
Я понимала, что мой первый раз случится не по любви, но по страстному желанию. Я готова была на все ради этого человека. Но обстоятельства сильнее моего порыва.
– Я готов подождать, – Волк стянул покрывало с кровати и наклонился поправить подушки.
Кровь прилила к моим щекам:
– Я… У меня никогда не было мужчины…
Волк выпрямился, и в его серых глазах удивление сменилось нежностью.
– А ты говоришь, не повезло.
Улыбка впервые за наше знакомство озарила его скуластое лицо. Он стянул с себя футболку, обнажив красивое тело: сильное, с кубиками пресса, но не перекачанное. Волк раздел меня догола, снял с себя джинсы и трусы. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, что там у него между ног. Он тихо рассмеялся и отнес меня в ванную. Под теплыми струями воды Волк намылил наши тела мочалкой с душистым гелем.
– Хочу, чтобы ты осталась со мной, – он потерся своей грудью о мою.
Я почувствовала, как его член уперся мне в живот и не смогла вымолвить ни слова.
– Я буду заботиться о тебе.
Слезы покатились по моим щекам.
– Я хочу целовать тебя каждый день. – Он провел кончиком языка по нижней, целой губе. Спустился к шее, сминая ладонями грудь.
– Мои девочки. – Он втянул соски по очереди в рот, распаляя во мне желание.
Волк снял душ с крючка и направил мне струю между ног. Встал на колени и покрыл поцелуями мой живот, спускаясь все ниже. Я дрожала, готовая полностью отдаться ему. Но он выпрямился, развернул меня лицом к стене, и тут же мне на спину излилось и скатилось вниз по бедрам его семя – густое, похожее на гель.
– Зачем ты тогда ушла? – Зубы Волка небольно прихватили меня за плечо. Он выключил воду и выбрался из ванны, а я так и стояла, уткнувшись лицом в стену. Когда он вышел в коридор, я быстро стянула полотенце с горячей батареи и завернулась в него. Волк вернулся с прокладками, футболкой и плавками.
– Держи, малыш, – он положил их на стиральную машину. – А я пока чай заварю. Или чего покрепче хочешь?
– Чай, то что нужно.
Мне с трудом верилось, что этот человек несколько часов назад держал меня за ногу на крыше. Мне хотелось верить: он знал, что я не испугаюсь. А вот из лап Дрона оказалось не так просто меня выташить. Но ведь вытащил. Иначе тот садист добил бы меня, не поморщась.
Я сидела у Волка на коленях, и мы пили чай. Вернее, он пил. Наркоз отходил, и губа болела нестерпимо. За окном еще не рассвело. Стрелки часов на кухне показывали семь утра.
– Глаза слипаются, – Я положила голову Волку на плечо.
– Пойдем спать, малыш.
Он подхватил меня на руки и отнес в спальню. Уже сквозь сон я ощущала тепло его губ и ладоней на своем теле.
– Как тебя зовут?
– Алексей. Алексей Волков…
Меня разбудил тихий шепот:
– Юлька, просыпайся, – голос над самым ухом.
Я повернулась к Волку и, обвив крепкую шею руками, закинула на него ногу.
– Не хочу, – сказала с трудом.
Я едва терпела ломоту в теле, а о том, как распухло лицо старалась не думать.
– Я соскучился, открой глазки.
– С ума сошел, у меня сейчас тот еще видок, – я уткнулась носом ему в грудь.
– Глупенькая, ты для меня всегда будешь самая красивая.
Я откинула голову и взглянула на Волка. Он внимательно осмотрел распухшие, губы и поцеловал меня в щеку.
– Я залечу твои раны, – он сел около меня, стянув одеяло. – Твою ж мать! Убью его!
Я приподнялась на локтях и охнула: не тело, а сплошной синяк.
– Лежи, сейчас полечим тебя. – Волк соскочил с кровати, натянул спортивные штаны и скрылся в дверном проеме.
Мне хотелось спать, но я не чувствовала себя в безопасности. Я выбралась из постели, надела черную футболку Волка и прошла на кухню. На плите уже грелся чайник, а Волк набирал из ампулы лекарство в шприц.
– Зайчиш, тебе отлежаться нужно, – Алексей улыбнулся мне, отложив шприц. Он высыпал серый порошок в чашку и добавил туда немного воды из стакана. – Сейчас приду.
Я присела на табурет и прислонилась к стене. Ко мне никто так не обращался. Взгляд и улыбка Волка согревали лучше июльского солнца, но теперь я боялась за нас обоих.
– Леш, – я впервые попробовала его имя на вкус. – Давай уедем куда-нибудь? Сейчас же.
– Куда, например? И к чему такая спешка? – Волк приподнял рукав футболки, мазнул по моему плечу ваткой со спиртом и сделал пару уколов. – Не больно?
– У тебя рука легкая, – улыбнулась я.
– Не знаю, не знаю, – рассмеялся он.
Улыбка сползла с моих губ, я поняла, о чем Волк подумал: сколько голов покрошили его кулаки.
– Мы должны уехать, нас не оставят в покое твои… братки, – тихо, но настойчиво произнесла я.
Волк промолчал. Он сел около меня на корточки, обмазал жижей из чашки и забинтовал разлитой синяк на моей ноге. Потом взялся лечить мои руки. Вскоре я превратилась в мумию.
– И еще… – я поморщилась от боли, когда Волк стянул с меня футболку и принялся втирать в гематомы на теле очередную мазь. – Я хочу, чтобы ты совсем завязал с этим делом.
– Думаешь, я не хочу, – он уткнулся мне в колени головой.
– Что останавливает? – Костяшками пальцев я прошлась по его смуглой шее и спустилась к плечам. Я трепетала от наших соприкосновений.
– Теперь, когда я вывел тебя из-под удара – ничего.
Я опешила.
– Ты зря убежала тогда, – Волк выпрямился и прошелся по кухне. – Мне было бы проще договориться с Князем, пока ты лежала раненная.
– Я слышала разговор про почку… – От воспоминаний меня передернуло. – Ты, правда, убил этого негодяя?
– Убил и не поморщился, – взгляд Волка потемнел. – Но откуда ты знаешь?
– Я в будке пряталась, на соседнем участке. Разговор слышала.
Мне было странно обсуждать сейчас то, что случилось тогда с одним из моих похитителей. Но ведь теперь он претендовал на роль моего парня.
– Ты тогда, конечно, отожгла по полной, – Волк покачал головой и выключил чайник. – Бутерброды, йогурт будешь?
– Жевать вряд ли смогу, болит вся челюсть, давай йогурт. И кофе. Я люблю с молоком и без сахара. – Мне казалось, я встретила старого друга, с которым не виделась много лет. – Поехали во Псков! У меня там есть неплохое лежбище. Баня, кони, парное молоко, изба русская, охота. Сегодня туда собиралась как раз. Машина, можно сказать, уже под парами. Из сугроба выкопаем и рванем.
Волк поставил передо мной чашку с кофе, бутылку молока, пару стаканчиков йогурта и сел напротив, впившись зубами в бутерброд с докторской колбасой:
– Ты мне прямо сказку нарисовала, – он отхлебнул чай из большой кружки в горошек.
После завтрака я встала, хотела убрать со стола, но он мне не позволил.
– Отдыхай пока, роднуль.
Я обвела взглядом кухню и увидела на холодильнике фотографию Волка с Дэном на Невском проспекте. Эти дружеские узы меня напрягали. Дениса я больше не хотела видеть однозначно.
– Так мы едем? – выждала я момент, когда Волк закончил с приборкой.
– Едем, зайчиш! Одевайся.
Я вернулась в спальню и застелила постель. Мне нравилась сама мысль, что теперь я буду делить ее с Волком.
Он вошел, раскрыл дверцы шкафа и вещи с полок перекочевали в большую спортивную сумку.
– Мне только Дэну ключи нужно отдать, – он снял трубку с базы и позвонил. – Здорово! Заедешь за ключами? Нормально все. Нормально, говорю.
Волк закатил глаза и швырнул телефон на постель.
– Машина общаковая, что ли?
– Что-то в этом роде, – буркнул Волк, достал из тумбочки документы и сунул в кармашек сумки.
– Дэн, конечно, против наших отношений?
– Тем не менее он мне вчера помог.
Я пожала плечами. У меня белобрысый доверия не вызывал.
Волк подвел меня к окну и указал на черную машину, припаркованную в кармане на проспекте.
– Вон моя ласточка стоит, на ней поедем.
– Классная, – похвалила я чудо немецкого автопрома из последней модельной линейки.
– Пойду откапываться, отдыхай пока.
После завтрака меня потянуло в сон, но я притащила с кухни табуретку и села наблюдать за Волком через стекло. Он лихо управлялся с лопатой, а увидев меня в окне, исполнил эротический танец вокруг древка. От смеха швы на губе могли разойтись, но я не сдержалась.
Волк ввалился с мороза румяный, сунул мне в руки ключи от своей машины и лопату.
– Сейчас поедем. Давай только еще чаю крепкого дернем, – он взял метелку, вышел на лестницу и стряхнул снег с черной куртки на овчине и джинсов.
Я прошла на кухню и включила чайник. Стрелки на ходиках показывали четыре часа. Уже начало смеркаться, ехать, конечно, лучше с утра. Мысли уносили меня в даль. Мне виделось, как мы мчим по шоссе, мимо заснеженных полей, отмеряя километры. Только мы вдвоем и никого больше.
– У тебя есть термос? – крикнула я.
– Где-то был, – Волк сунулся в шкафчик и достал зеленый клетчатый термос. – Держи! Отличная идея! И бутиков тогда сделай в дорогу.
Окна кухни выходили во двор. Возможно, поэтому я сразу услышала звук подъехавшей машины. Черный джип, похожий как две капли воды на тот, на котором мы приехали, припарковался у подъезда, не выключая зажигания. Я задернула занавески.
– Не бойся никого. Я сейчас, – Волк обнял меня и коснулся губами моего лба. – Люблю тебя, маленькая моя.
Он вышел из кухни. Хлопнула входная дверь. Я осторожно выглянула из-за занавески. Навстречу Волку из машины никто не вышел. Не успел он сделать и трех шагов от парадной, как раздался сильный хлопок. Джип сорвался с места и умчался, чудом не сбив девушку с коляской. Волк рухнул на спину как подкошенный, а под головой расползлась лужа крови. Пуля пробила лоб. Я закричала, рванула на себя раму, но ручку заклинило. Слезы бессилия брызнули из моих глаз – Волку помощь уже была не нужна. Серые глаза смотрели в небо, провожая ввысь душу.
Я не сразу заметила Дрона. Воровато оглянувшись, он поспешил к Волку и присел возле него на корточки. Я выскочила в коридор, схватила ключи и сумку, натянула куртку и рванула в спальню. Здесь окно открылось легко. Я выпрыгнула босиком в сугроб как раз, когда Дрон сунул в замочную скважину ключ, выуженный из кармана Волка. Десять метров показались мне стометровкой. Трясущимися руками я вставила ключи в замок зажигания, выжала сцепление и втопила газ в пол.
Пару месяцев я скрывалась во Псковской области, боялась возвращаться в Питер. Я терялась в догадках, действительно ли это любовь или Волк меня пожалел и отдал за меня свою жизнь… Я хотела отомстить за него. Тоска по его серым глазам и жажда мести привели на исповедь в сельский храм. Убеленный сединами батюшка сказал тогда:
– Нам неведомо многое. Быть может, спасая тебя, он свою душу от грехов очистил. Отомстив убийством за убийство, ты не вернешь раба Божьего Алексея, но усугубишь и его, и свою участь. Ему нужна твоя молитва. До конца дней своих поминай его.
В середине марта я вернулась в Питер, обзвонила все кладбища и нашла на Южном свежую заснеженную могилу Алексея Волкова. Памятник еще не поставили. Волк смотрел на меня с цветной фотографии в железной рамке, и уголки его губ будто подрагивали.
С остервенением отшвырнула я искусственный венок с черной лентой, на котором золотилась надпись: «От братвы». Пятьдесят красных роз легли на его место, и огонек свечи загорелся в светильнике. Мартовское солнце светило, но не грело. Я сидела на лавочке, вспоминала тепло ладоней Волка и не могла отвести взгляда от серых глаз.