Я отремонтировала «мерседес» и поняла, как соскучилась по его комфорту. С большой неохотой выбралась я из его теплого салона на улицу, закрыла машину и спрятала ключи в кармашек кожаной сумки. Из чёрных туч валил снег. Крупные хлопья мягко ложились на землю и тоскливо скрипели под ногами. Завтра придется брать у дворника лопату откапывать железного коня. Крещенский мороз забирался под короткую кожаную куртку и пронизывал до костей. Редкие фонари мазали опустевший двор тусклым светом. Покосившиеся качели, исписанная непристойностями трансформаторная будка, сваленные посреди дороги решетки от разломанной ограды. Когда выстроенная по кирпичику жизнь рухнула в одночасье, у меня появилось время оглядеться по сторонам. Питер девяностых мало чем отличался от революционного Петрограда.
Наконец-то парадная. Сейчас дерну кофейку… Нет, лучше коньячку, и лягу в ванну с книжкой. А завтра – во Псков. Нервишки подлечу на свежем воздухе, пока документы готовятся.
Я не сразу сообразила, что за джип раскорячился посреди дороги и дымил выхлопами. Раньше он мне на глаза не попадался. Я развернулась и, стараясь не выказывать спешки, засеменила обратно к своей машине. За спиной раздался звук открываемых дверей. Сердце замерло испуганным котенком, и я бросилась наутек. Но в ботфортах по льду особо не разгонишься. Грохот шагов преследователей приближался и отдавался жутким эхом в голове. Я выхватила пистолет из наплечной кобуры, но доля секунды, и от толчка в спину я пролетела вперед и рухнула на колени. Еще мгновение, и я задохнулась от нестерпимой боли в вывернутых назад руках. Холод металла коснулся кожи и на запястьях защелкнулись наручники.
– Помо… – крикнула я, но отключилась от удара по затылку.
Рокот двигателя и крен на поворотах привели меня в чувство. Я лежала на спине, боясь шелохнуться. Перед глазами, завязанными тугой повязкой, расплывались круги и мельтешили черные мушки. Руки затекли, и очень хотелось повернуться набок. Голова лежала на чьих-то бедрах, а ноги, согнутые в коленях, на сиденье. Шершавая ладонь ласкала мою грудь, задрав лифчик. Вторая рука гладила меня по волосам. Запах кожаной куртки, сандала и хвои – я безошибочно узнала человека, чей член красноречиво уперся в мой затылок. Я молчала в надежде подслушать разговор.
– Хочу ее, Дэн, у нее такие грудки! – Волк поцарапал ногтем горошину соска и проник рукой мне под джинсы. Я сжала бедра, но палец уже раздвигал мои складки и сминал бугорок. – Она вся течет.
Мое возбуждение смешивалось с липким страхом расстаться с девственностью, а может и с жизнью под бандитами.
– Ты чего, братишка? Остынь! Хочешь, чтобы нам в этот раз голову за нее отвернули?
Рука вновь легла на грудь, а ко мне вернулась способность дышать.
– Я хочу ее! – Волк елозил подо мной.
– Она еще не пришла в себя?
– Нет, ты ей саданул от души.
– Я бы тоже, ей лучше засадил, чем саданул. Но может, нам что-то и перепадет. Ночка предстоит веселая.
Похоже, меня везли прямо к Князю и не просто для плотских утех.
– Какого черта? – Я потерлась затылком о член, надеясь распалить желание Волка еще сильнее.
– Лежи тихо! – Волк вернул лифчик на место и большим пальцем очертил контур моих губ.
– Может договоримся? – Я с трудом села. Руки-ноги тряслись, а голова раскалывалась, как с похмелья. – Чего сразу по голове бить?
– Договорилась уже! Рот закрой! – Дэн не миндальничал со мной. – Забыла, как нагрешила?
– Чем? Все ходы записаны, и я чиста, как снег в полях. Впрочем, в жизни всегда есть место подвигу. Конни четко подставил меня.
– Это ты не нам сейчас будешь рассказывать.
Машина остановилась, и Волк развязал узел на моем затылке. Его серые глаза смотрели плотоядно, и я не понимала, можно ли вновь зачислить его в союзники. Воспоминания о жарких прикосновениях затуманивали разум. Кровь прилила к щекам, а низ живота свело судорогой. Уголки губ Волка дрогнули. Всего на долю секунды я увидела того парня, который являлся мне во снах. Ласкового, сильного, смелого, способного заслонить меня от любой беды.
Дэн открыл дверь и за шкирку выволок меня из машины. Фонари не горели, но по редким освещенным окнам девятиэтажек я поняла, что меня привезли в один из спальных районов. Похоже, на север города. По моим подсчетам шел второй час ночи, потому и на улице ни души, даже самые запоздалые собачники уже спали. Звать на помощь – себе дороже. Около двери мусоропровода скучковалась за день гора пакетов мусора. В подъезде воняло сыростью и мочой вперемешку с табачным дымом. Мы молча поднялись на лифте. Дэн, широко расставив ноги, пялился на меня, как на кусок мяса в магазине. Волк, прислонившись к стене, изучал раздавленный окурок на полу. Дверь квартиры на последнем этаже открыл короткостриженый светловолосый мужчина в одних джинсах.
– Какая хорошенькая! – Я ощутила на плечах силу его жилистых татуированных рук. Он прижал меня спиной к стене, и от одного взгляда холодных как прорубь глаз рана под лопаткой заныла. – Жалко резать даже. Но мы сначала развлечемся.
– И вам добрый вечер, – я старалась выровнять дыхание: «Пробивает специально, гад, до сердца».
– Оставь ее пока, Дрон, – раздался насмешливый голос.
Из кухни шагнул мужчина лет сорока с зализанными назад черными волосами. Ладно сшитый костюм-двойка сидел на нем как влитой, на шее поблескивала золотая цепь толщиной с палец.
– Здравствуй, Кэнди! Проходи, гостьей будешь.
– В гости по своей воле ходят, а не в наручниках.
– Это смотря к кому, сударыня, – он кивнул Волку, и тот тут же освободил мои руки.
Я потерла покрасневшие запястья и обвела взглядом маленькую прихожую. Старые обои на стенах с масляными пятнами около выключателя, облупившаяся краска на косяках, рваный линолеум, неровные стопки запылившихся книг великих классиков на полке, гардеробная с треснутым зеркалом. Съемная хата. Я принюхалась: травкой так и балуются. Выйти из этой квартиры нужно вместе с боссом, иначе меня отсюда вынесут в мешке. Может, даже не в одном».
– Как могу к вам обращаться? – я послала Князю улыбку Моны Лизы.
– Обращаться к тебе буду я, – недружелюбный авторитет вернулся в кухню, послав мне кривую ухмылку.
– Дрон, мы останемся? – Волк бросил на меня восхищенный взгляд, и я поняла, что это по-прежнему единственная брешь во вражеском окружении.
– Конечно, оставайтесь, – облизнула я пересохшие губы и умоляюще посмотрела в его серые глаза. – Кто же меня потом до дома проводит? Вы такой высокий, красивый, сильный.
Дрон удивленно изогнул бровь, и двумя пальцами со сбитыми костяшками взял меня за подбородок:
– А кто тебе сказал, что ты туда вернешься? Двигай на кухню, – он подтолкнул меня вперед. – Что, Волк, я слышал ты запал на эту девочку? Еще пощупаешь ее за буфера. В комнату идите пока.
Мне как будто в спину выстрелили. На ватных ногах я вошла в прокуренную тесную кухню и села на прожженный сигаретами дерматиновый диван. На столе – бутылка виски, пачка дорогого курева, два стакана и пепельница с окурками. Из закуски – кружочки лимона на блюдце и поломанная шоколадка.
Князь прошелся по мне взглядом.
– Выпьешь? – На его пальце поблескивал перстень с бриллиантами, а на запястье – золотые часы.
– Выпью, – я расстегнула молнию на куртке.
Дрон поставил на стол чистый стакан, и Князь самолично налил мне виски.
– Лед есть? – огляделась я, примечая тяжелые предметы и кухонные ножи.
Дрон молча достал из морозилки пригоршню льда и кинул в мой стакан. Мы выпили не чокаясь. Дорогое пойло обожгло горло и согрело заледеневшее от ужаса нутро.
– Как думаешь, зачем привезли тебя сюда?
– Не ради удовольствия, – я выудила сигарету из его пачки, хотя уже полгода, как завязала с этим делом.
– Правильно понимаешь. – Князь дал мне прикурить от массивной черной бензиновой зажигалки. – Еще какие мысли?
– Никаких, если честно, – я выпустила вверх три кольца дыма. – Я чиста перед законом и людьми. Денег у меня нет, а проблем – выше крыши. Раз уж вы меня сюда притащили, то наверняка знаете все. Шоу вашими стараниями накрылось медным тазом, организатор свалил за бугор, администратор крякнул, а я провалялась в больнице месяц и осталась у разбитого корыта.
– Вот про организатора твоего мы и хотели потолковать, а ты все бегаешь от нас…
Передо мной на стол легли договоры и счета. Обвинения Князь выдвигал серьезные и угрозы тоже. Конни успел перед отъездом прокрутить аферу на крупную сумму, потому и свалил так поспешно, наплевав на меня. Жестокая месть за то, что я его бортанула. Впрочем, он сделал это, скорее всего, чтобы я, теряя тапки, рванула искать его в Германии.
– Не знаю ничего об этом контракте, – отодвинула я документы.
– Значит, ты поможешь нам найти своего подельника.
– Он бросил меня.
– Это все, что ты можешь мне сказать?
– Да… Поверьте, у меня нет никаких оснований покрывать его. А после этого, – я кивнула на бумаги, – придушила бы герра Кляйна своими руками.
Князь взглянул на меня с усмешкой, встал и тронул Дрона за плечо. Он потащил меня за шкирку прочь из кухни.
Я уперлась руками в пошарпанные дверные косяки:
– Да не знаю я ничего! Жизнью клянусь.
– Дэн, Волк! – Дрон толкнул меня в спину.
Я пролетела через весь коридор и впечаталась в Волка. На секунду наши взгляды встретились.
– Спаси меня, – прошептала я.
Сильные руки на мгновение прижали меня к себе. Дрон выхватил меня из объятий Волка и вставил в рот кляп.
– На крышу ее, – рыкнул он и вместе с Дэном выволок меня из квартиры. Железная лестница прямо напротив двери вела на чердак. По ней меня пинками загнали наверх.
Сугробов на крыше намело уже по колено, а снег все не унимался. Я подставила лицо под летящие снежинки, чтобы остудить голову, и закрыла глаза. В висках стучали молоточки.
– Будешь говорить, овца, или дальше будешь упираться?! – голос Дрона действовал на меня как разряд тока на лягушку.
– Я не при делах.
Во мне теплилась надежда, что Волк не даст меня тронуть.
– Действуйте! – скомандовал Дрон и защелкнул наручники на моих запястьях.
Волк и Дэн подтащили меня к краю крыши. Каждое движение их было отработано. Они схватили меня за ноги, и я повисла вниз головой на высоте девятого этажа. Я не боялась верхотуры, работая зачастую без страховки под самым куполом концертных залов. Сейчас я орала, но кляп душил меня. Дышать становилось все труднее, кровь прилила к голове, и судорога свела все тело.
– Не дергайся! – крикнул Волк, сильнее вцепляясь в мою ногу. Я безвольно повисла в их руках, задыхаясь в беззвучных рыданиях.
Дрон поиздевался вволю, повторив трюк еще пару раз, и меня вновь привели в квартиру.
– Проветрила мозги? – Князь налил мне еще виски.
– Не май месяц, – стуча зубами, я осушила стакан. – Слушай, давай договоримся? Я не знаю, где Конни. Такую сумму я быстро не отобью…
– Ты шустрая баба, но я тебе не верю. А потому не сработаемся. Не вспомнишь ничего сегодня, пеняй на себя. Это дело принципа, если ты еще не поняла. – Князь снова кивнул Дрону, и тот стянул с меня куртку. – Твоего парня я все равно достану. Очень скоро достану.
– Пойдем в комнату, красавица. – Дрон завернул мне руку за спину и потащил по коридору.
– Дрон… – голос Волка прозвучал, как последняя надежда.
Толчок в спину, и я влетела в комнату. Тусклый свет разбитого бра над смятой постелью. На полу – раскрытая спортивная сумка. Возле нее разбросаны мужские шмотки. Дверь за мной захлопнулась, и я осталась одна.
– Твою мать, Волчок, – прошипел Дрон, – так легла ее карта. Говори с Князем.
Я не стала дослушивать их разговор и на цыпочках подбежала к зашторенному окну. Рванула занавес в сторону, но вместо балконной двери там оказалось широкое окно с увядшими цветами в горшках на пыльном подоконнике.
– Куда собралась? – Дрон в два прыжка пересек комнату и рванул меня за волосы на себя. В его глазах вспыхнул нехороший огонек. – От меня не убежишь, ягодка. Для начала я тебя немного поучу.
Первый удар пришелся в лицо, и я отлетела к кровати. Во рту стало солоно. Дрон повалил меня на пол, и второй удар ногой пришелся мне по животу. Сознание затуманилось, я превратилась в комок боли. Пинки сыпались со всех сторон.
– На ремни порежу, тварь! – доносилось будто издалека.
Я очнулась от пощечины. Дрон усадил меня спиной к стене, стянул с меня свитер и перерезал перемычку на лифчике. Холодная сталь ножа коснулась соска.
– Красивая, – прохрипел Дрон и царапнул острием по нежной коже.
– Урод, – прошептала я одними губами и повалилась на пол.