Когда-то Господь ходил по воздуху. Видит – пузырь висит, и в пузыре кто-то пищит. Господь спрашивает:
– Кто ты такой, почему пищишь в пузыре?
А он говорит:
– Бог!
– А кто же я?
– А ты, – говорит, – над богами бог.
– Ну, если я над богами бог… – взял Бог и разодрал пузырь.
Вышел оттуда черт и идет рядом с ним.
Говорит Господь:
– Как бы нам с тобой земли отыскать? Потому что хоть нам и без земли жить можно, а по-настоящему так жить нельзя. Есть, – говорит, – в океанской бездне земля – иди и достань ее оттуда: ты это сможешь сделать.
Ну, тот полез, взял земли в руки и еще попрятал в рот; и ту, что из рук, Богу отдал, а ту затаил от Бога.
Потом Господь говорит:
– Ну, мы эту землицу посеем.
Господь землицу посеял, землица стала расти. И у черта во рту стала расти. Ему стало трудно тогда уже. Потому он после трудов тех бросился от Бога и давай харкать, изо рта землю выкидывать. И где харкнет изо рта больше, там горы, курганы делаются; и где землю выкинет изо рта, и где немного харкнет, там ровнее; и где плюнет – там мхи, болота…
(Е. Романов)
Господь Вседержитель. Икона
Сначала была одна только вода; по ней ходил Бог.
Вот раз он идет и видит – плывет водяной пузырь.
Вот и говорит Бог:
– Стой!
Пузырь остановился.
Говорит Бог:
– Лопни!
Пузырь лопнул, из него выскочил черт и говорит:
– Что тебе надо, Господи?
Тогда Бог говорит:
– Надо бы сделать что-то твёрже, чем вода, а то неудобно ходить.
Вот и стали Бог с чертом предполагать, как это сделать нужно. Удумал Бог, что в воде лежит кусок земли и говорит черту:
– Достань-ка ты ту землю.
Черт как бултыхнется! А через три дня выскочил: набрал черт полный подол земли да еще за щеку напихал. Тогда Бог стал рассеивать ту землю по воде. Куда ни кинет – станет земля; и рассеял всю землю из подола. А что заложил черт за щеку, про ту умолчал, Богу не сказал. Тогда Бог говорит:
– Чтоб на земле выросли деревья и травы.
Вот и стали расти на земле деревья и травы, и у черта за щекой стали расти деревья и травы. Раздуло черту рот, нельзя ему ни пить, ни есть. Долго крепился черт. Раз стало ему совсем невмоготу, а тут и Бог идет. Пустился черт бежать, да как плюнет, да как харкнет – так все и выхаркал изо рта. Куда плевал черт, там и стала заболоченная земля с деревьями и травами.
Так вот откуда болота!..
(П. Шейн)
Сотворил Бог землю. Выгладил, выделал – любо посмотреть. Гладкая, кругленькая, как скворчиное яйцо. Отступил немного поодаль и удивляется своей работе, что хорошо удалась. В то время черт уже был, сидел он за кустом и от злости трясся. Зависть его брала, что Бог так хорошо все сделал. Как только Бог скрылся за небесными воротами, а их целых семь, черт давай со злости когтями землю рвать и бросать. Куда бросит – гора, куда плюнет со злости – болото. Сделал землю такой, какой мы ее и видим. Сам зарылся глубоко в землю и сделал там свое княжество. Землю Бог переделывать не захотел, так как были уже люди; куда их девать во время ремонта. Так и осталось до наших времен.
(С. Сахаров)
Шел Спас по синему морю, видит, море начинает пениться, начинают бить необыкновенно сильные волны, появился громаднейший водяной столб. Спас подходит к этому столбу и видит в середине его живого великана, который поворачивается, но не может встать. Спас взял этого великана и бросил на берег. Явился такой красавец, что красоте его изумился сам Спас. Спас взял этого красавца и поставил его начальником над всеми ангелами. Этот красавец и начал внушать ангелам неповиновение к Богу. «Зачем, – говорит, – будем мы повиноваться Богу. Что такое чудесное сделал Бог, сотворив человека? Мы и сами сделаем такого же человека, еще лучшего». Некоторые из ангелов и соблазнились словами этого великана и помыслили в себе: «В самом деле, зачем мы будем повиноваться Богу? Пойдем и сделаем такого же человека».
Отправились и давай мутить небольшие озера и реки; трудились до такой степени, что от работы лица их сделались черными, как уголь. Долго они мутили реки и озера, появились разного рода насекомые, пресмыкающиеся и ползающие, но человека сделать не могли. Тогда пришел к ним Спас и посмотрел на них с гневом. Лица этих непокорных ангелов сделались ужасно страшными; на головах выросли рога; вместо языков у них явились огненные жала. Другие ангелы взглянули на них, испугались и отступились от них, а они и остались. Так как они помутили воды, превратили их в болота, то им и назначено жить в них. Впоследствии им стали давать различные имена: черт, дьявол, сатана, бес и т. д.
(П. Шейн)
Черт добыл песок со дна моря, а Господь из этого песка сотворил землю ровную и широкую, как кленовый лист. Черт (он был тогда в образе лебедя) утаил от него часть земли и сделал из той земли горы.
– Зачем ты понаделал таких гор? – спросил Господь у черта. – Человеку трудно будет подниматься на них.
– Ах, Господи, это и хорошо, что трудно, – говорит черт. – О вас вспомнит человек и меня тоже не забудет… Когда будет он, задыхаясь, на гору подниматься, так скажет:
– Помоги, Господи!
А как с горы станет спускаться, верно, и меня упомянет:
– Черт меня понес на такую высоту: тут и голову сломать можно.
(В. Добровольский)
Был один очень прыткий ангел на небе и не хотел Бога слушать, так Бог его выкинул с неба долой. Сидел этот Люцыпер долго один на земле, а после и просит Бога:
– Очень, – говорит, – мне одному скучно; смилуйся, сделай мне товарищей одного, другого!
Бог взял чернил, пустил капельку, и появился другой черт. Люцыпер заметил, где Бог поставил те чернила, украл их и давай брызгать везде – так и натворил миллион чертей, целое войско, и повел их к Богу на небо.
– Выходи, – говорит, – будем воевать. Теперь царство уже мое.
А Бог стоит себе. Что-то издалека загудело, блеснуло. Люцыпер удивился:
– Что это?
Бог говорит:
– Это моя армия идет.
Только сказал, – гром загремел, молнии заблистали, стали летать – страх! Все небо всколыхнулось, затряслось. Черти так и попадали – куда который: кто в болото, кто в воду, кто в лес, кто в поле – куда попало. С тех пор там и сидят.
(П. Шейн)
В начале света черти были без рогов, но раз встретился черт с Господом Богом и говорит ему:
– Какой-то ты странный.
А Господь:
– Это ты странный, ведь на тебе рога.
Черт тот щуп, щуп на голове, правда, есть.
И, застыдившись, ушел. С этой поры у каждого черта рога.
(М. Федоровский)