Народные верования и страхи
Нядзеля (Воскресенье)
Вы знаете, что Михась в среду Нядзелю вез, когда ехал в Барановичи?
Едет он, вдруг бежит барышня вся в белом и просит:
– Человек! Подвези меня.
Он говорит:
– Садись.
Она села. Едет Михась, видит вдалеке бегут две белые собаки. Барышня, как собак усмотрела, спряталась под фартук в бричке и просит у него:
– Человек, не говори ты собакам, что меня везешь.
Вот догоняют бричку собаки и спрашивают у него:
– Человек, не бежала сюда барышня в белом?
Он говорит:
– Нет, не бежала, не видел.
Они его облаяли, да и побежали в лес. Тогда барышня встала и говорит:
– Хорошо, что ты им не сказал, что тут я, Нядзеля. Если б ты им это сказал, они бы меня разорвали, и у вас не было б никогда Нядзели, были бы только будни.
Слезла она с брички, да и куда-то пропала.
(П. Демидович)
Среда и Пятница
Встретились как-то Среда и Пятница на распутье, да и пошли дальше вместе. Вот идут они, идут да встречают человека, который возвращался с ярмарки домой. Поравнялся с ними человек, да как взглянул, что идут какие-то путники женщины, сказал им: «Добрый день» – и поехал дальше. Отошли Среда и Пятница да начали спорить, кому это человек сказал «добрый день». Одна говорит – мне, и другая – мне. Долго спорили, наконец, решили вернуться и спросить у самого человека.
Перелетели они назад да опять встречают того человека. Глянул человек да сразу и узнал, что это те же самые. «Что за черт, – думает он, – что за явление такое? Я же встречал их на распутье или около поворота, а тут вот отъехал, а они идут навстречу. Кто их поймет, кто они такие, скажу опять им: «Добрый день».
Спохватился он и говорит:
– Добрый день!
– Человек, – спрашивает Среда, – кому ты сказал: «Добрый день»?
– Чего? Тпру! Чтоб тебя волки зарезали! – крикнул человек на лошадь, останавливая ее.
– Кому ты сказал: «Добрый день»? – спрашивает уже Пятница.
Человек посмотрел то на одну, то на другую и говорит:
– А я знаю! Бог вас знает, кто вы такие!
– Мы – Среда и Пятница. Кого ты больше ценишь, Среду или Пятницу?
– Среда и пятница – хорошие деньки. Мы их ценим.
– Нет, но кого ты больше любишь, Среду или Пятницу?
– Мы больше любим воскресенье, потому как это праздник.
– А из нас кого больше?
– В среду не всё едят, а в пятницу еще не прядут и не пашут.
Увидели Среда и Пятница, что от хитрого мужика ничего не добьешься, плюнули да пошли дальше. Мужик отъехал немного, оглянулся и говорит:
– Еще спрашивают, кого мы больше ценим. Обе голодом морят да еще почета хотят. Тот в почете, кто нам есть дает.
(А. Сержпутовский)
Крестьянка с прялкой
Пятница
Сидела раз в пятницу поздно вечером молодица под окном и пряла. Слышите, кто-то в окно стучится. Распахнула она окно, смотрит: баба старенькая, сморщенная, как сучок, стоит и спрашивает у нее:
– Что ты, молодица, так поздно прядешь?
– Как же мне не прясть, когда у меня детки малые, а помочь мне некому.
– Ну, коль ты такая упрямая, на тебе сто веретен, чтоб ты мне их к завтра все напряла.
Как сказала это баба, так и подевалась куда-то, как сквозь землю провалилась. Испугалась молодица, видит, что-то тут неладное, думала-думала, да и придумала: прясть не стала, а взяла да по одной ниточке на каждое веретено намотала, так все сто веретен за день и замотала. Засветло снова старуха приходит и спрашивает:
– А что, молодица, напряла ты мои веретена?
Молодица показала ей веретена, и сказала ей старуха:
– Умная ты, молодица, что так сделать догадалась, не сделай ты этого, а отдай мне голые веретена, я бы тебя саму как голое веретено скрутила да иссушила. Я святая Пятница. Смотри, упаси тебя Бог, никогда в пятницу не пряди.
(П. Шейн)
Про святые вечера
Одна молодая женщина была настолько охоча к работе, что перестала соблюдать святые вечера. И вот пряла она однажды чуть ли не до полуночи. Вдруг слышит, кто-то стукнул в окно. Она спрашивает:
– Кто там?
Голос отвечает:
– Я принес тебе, женщина, работу. Смотри, чтоб за сегодняшнюю ночь напряла двенадцать веретен.
Испугалась женщина. Волосы дыбом встали – ужас!
А голос опять:
– Поспешай, садись и пряди, если не будет готово нынешней ночью, то на другую ночь приготовь себе гроб.
Все стихло. Женщина, ни жива ни мертва, перекрестилась три раза и осторожно вышла на крыльцо – никого нет. Лишь лежит ворох льна. Взяла она его, принесла в хату и думает: «Что же я теперь, бедная, делать буду? Воля Божья, нужно прясть».
Решила она схитрить: обмотала куделю льняными отрёпками, а сверху напряла ниток в два ряда и таким способом все двенадцать веретен готовы.
А тем временем рассвело, домашние проснулись. Матушка говорит:
– Ты что, целую ночь пряла? А откуда куделя взялась?
Молчит женщина, никому ничего не говорит. Вынесла пряжу в кладовую, вынесла и лён, что остался: если его в дело пустить, то прясть надо будет двенадцать дней и вечеров, не меньше.
И легла спать.
Встала поздно вечером, помолилась Богу, и пошла в каморку, чтобы посмотреть на работу свою. А там нет ничего. Вернулась в хату.
И тут опять голос раздался:
– Ну, счастье твое, что работу сделала, не то пришла бы тебе погибель за то, что щедрых вечеров не чтишь. А если еще будешь прясть, я в три раза больше принесу.
Испугалась женщина, но все же решилась взглянуть в окно. Ночь была лунной, и увидела, как старик с длинной белой бородой понес на плечах двенадцать веретен. Упала женщина на пол без чувств и две недели болела, бредила. Еле-еле выходили.
(П. Шейн)