День для бегства Джон выбрал выходной, так как именно в эти дни отдыха его не должны были хватиться скоро, что давало ему время отойти как можно дальше. За прошедшие несколько суток он полностью подготовился, собрал всё необходимое: документы, походное снаряжение, значительное количество таблеток препарата «ово», продукты на первое время, боеприпасы, спиртное, лекарства и прочие, необходимые в длительном и опасном путешествии, вещи. Также он тщательно проработал маршрут, опираясь на последние данные, полученные со спутника, и сделал поправки с учетом изменения боевой обстановки в близлежащих к гетто районах. Прокладывая маршрут на континенте, он увидел, что количество разграбленных ферм и уничтоженных ферм увеличилось. Проанализировав полученные данные, он пришел к выводу, что деятельность так называемых «горцев» значительно активизировалась. Это стало ещё большей опасностью для Джона на его пути к свободе и нормальной жизни в нормальной стране. Сегодня в ночь у него было последнее дежурство, сразу после которого он и планировал уйти за стену.
Как обычно они дежурили с Полом вдвоем и в самое опасное время – под утро. Их дежурство проходило спокойно, тишину звездной и безлунной ночи ничего не нарушало, кроме редких криков птиц, пролетающих над их головами на юг, на зимовку. Глядя на них в темноте, Джону стало грустно, сердце сжалось, и тихая тоска сдавила его грудь…… ведь это были последние часы его пребывания в родном доме, в родном краю, пусть и загаженном, пусть и опоганенном пришлыми мигрантами и соотечественниками-извращенцами, но это была его Родина….
– Ты когда уходишь, – неожиданно услышал Джон, – сегодня ночью или после следующего дежурства?
Пол пытливо и в тоже время спокойно смотрел ему прямо в глаза. Соврать явно не получалось.
– Откуда ты узнал, – спросил Джон, также прямо глядя на Пола.
– Видел, как ты подбирал снаряжение на складе. И ты стал другим… собраннее, решительнее…. Решил тебе не мешать. Я же тоже собрался уходить, и я тоже готов к выходу. Как и ты, я планирую уйти сегодня.
Пол замолчал и смотрел на Джона, явно ожидая ответа. Тот тоже молчал и думал, опустив глаза: «Пол – это очень хорошая опора в таком опасном и длительном путешествии, его сила и опыт поможет достичь цели. Единственный вопрос – куда он хочет направиться, какая цель движет им в этом бегстве…» Словно отвечая на мысленные вопросы Джона, Пол произнес:
– Я собираюсь пробраться на континент и двигаться на восток. Там, скорее всего, находится моя семья… вернее то, что от неё осталось. Так что ты решил?
– Идем вместе, – ответил Пол, – надеюсь, ты не против?
Пол молча кивнул и улегся поудобнее, вглядываясь в наступающий рассвет – им оставалось дежурить не более часа.
Обговорив все детали побега, и согласовав время и место встречи, они, встретив смену, неторопливо двинулись в сторону дежурки.
Придя домой, Джон плотно поел, аккуратно вымыл посуду, сложил в рюкзак фотографию матери, стоявшую до этого на полке кухни, уложил последние необходимые предметы – переносной блок питания для наручного телефона, который в тоже время был и нательным компьютером с голографическим экраном, патронташ и спички в пакете. Рюкзак получился достаточно объемным и тяжелым, но там было всё самое необходимое. Джон понимал, что его жизнь зависит от каждой мелочи, что забудь он что-либо сейчас здесь, где всё так просто и обыденно – там, за стеной эта забывчивость может стоить ему жизни. Проверив еще раз содержимое, Джон убедился, что всё на месте, всё сложено и ничего не забыто и нет ничего лишнего. До встречи с Полом оставалось ещё полчаса, за которые он собирался, не торопясь и спокойно, чтобы не привлечь внимания какого-либо редкого прохожего в эти утренние часы выходного дня, дойти до места встречи у больницы Листера, что на Челси-Бридж-роуд. Тщательно заперев квартиру, он вышел на улицу. Нежная дымка стояла над городом, своей тихой туманной красотой, закрывая крыши высоток на Сейнт-Барнабас-стрит. Всего около 140 километров отделяло их от Дувра, из которого лежал их путь на континент.
Они встретились с Полом в назначенное время и оба исподволь оглядели друг друга. На них была практически одинаковая гражданская одежда… ну такая, двусторонняя… которая, в случае необходимости, могла стать и одеждой «Салафитов мира» и одеждой «Высшей расы».
«Дресс-код хамелеона» – про себя назвал это одеяние Джон. Сейчас они оба выглядели как представители белых извращенцев из «ВР» («Высшая раса», мать её…). Серые, сливающиеся с местностью, куртки, темно-серые, плотные брюк-галифе, высокие ботинки на декоративной шнуровке, которые не пропускали ни воду, ни жару, ни холод, благодаря созданному русскими в 2018 году материалу «свиридий», который обладал незаменимыми качествами и сберег в дальнейшем тысячи жизней. Обувная промышленность практически во всем мире стала использовать его как основной компонент при производстве военной, промышленной обуви и обуви для экстремальных видов спорта. И именно такие же ботинки были на Джоне и на Поле. Завершала гардероб бандана шести цветов радуги – единственное яркое пятно в одежде, которая показывала принадлежность и, в то же время, служила прекрасным прицелом для врага. Однако вр-овцы не снимали её ни при каких обстоятельствах. Также сейчас и выглядели они оба бегуна. Отличие состояло только в том, что Джон был значительно ниже и меньше своего напарника – эдакого человека-горы.
Они двинулись на восток, стараясь идти дворами или вплотную к домам, очень надеясь, что в это раннее субботнее утро они останутся незамеченными, тем более, что идти им предстояло не больше километра, так как потом они должны были спуститься под землю и продолжить свой путь к проливу уже под землей. Джон выбрал этот маршрут только из-за того, чтобы не быть обнаруженным, хотя их гетто простиралось до самого берега. Они прошли незамеченными до заветного люка, благополучно спустились вниз и шли при тусклом освещении мрачных сводчатых туннелей. Они шли тихо, да и сама атмосфера этих мест не располагала к шуму. Сверяясь с картой и наручным компьютером, они были всё ближе и ближе к заветной цели…. Их шаги гулко отзывались в полумраке коридоров, стихая вдали и их сопровождали их собственные же тени, переходя от одной бледно-желтой лампы к другой…. Иногда они видели убегающих крыс, но чаще они сидели где-то наверху, непонятно, как и за что держась, и только красные угольки глаз выдавали их присутствие. Казалось, что весь потолок покрыт красными, горящими ненавистью, огоньками и оба беглеца чувствовали, что всё это жестокое звериное безжалостное царство только и ждёт… ждёт своего часа, чтобы наброситься на них всей гурьбой и вот тогда, подумал Джон, – нам точно не поздоровится.… Но пока всё было тихо, они там наверху, казалось, шептали между собой, – ещё не время, ещё рано, ещё пусть идут, наше время скоро придет….
Вот где-то вдали показалось какое-то свечение, как будто кто-то шёл и кидал луч фонарика то вверх, то вниз, то в сторону…. Осторожно выглянув из-за поворота, они увидели, как эти мелкие гадкие твари сновали по висящему вниз головой человеку, и жадно глодали его, пробираясь под остатки одежды, мерзко пища, бегая вверх и вниз по телу несчастного, который, судя по его тому как он дёргался, – был ещё жив. Они быстро кинулись к бедной жертве жуткого капкана, который вырвал почву из-под ног бедолаги, стреножил его и выкинул высоко вверх, перевернув вниз головой и к тому же опутав его сетью, что и не давало ему возможность сопротивляться этому несчастному и испытывать жуткие муки от укусов крыс. При приближении людей, полчища этих мерзких существ, гадко шипя, покинули тело несчастной жертвы и замерли под потолком, ожидая момента, чтобы вновь набросится на него.
Подойдя вплотную к висящему вниз головой, они увидели жуткую картину – частично объеденное лицо бедняги кровоточило, капли крови густыми сгустками падали на пол, одежда была порвана в клочья, скорее даже не порвана, а изъедена мелкими острыми зубами, сеть, которая опутывала всё тело, крепко держала руки, пальцы которых напоминали скелет на уроке биологии – настолько чисто были обглоданы несколько фаланг. Гримаса невыразимой боли застыла на лице, широко открытые глаза, пока ещё целые, казалось говорили, нет – кричали о тех муках, которые испытал это человек. Осторожно распутав сеть и раскрыв капкан, они опустили тело горемыки вниз и положили на пол. Тихий стон вырвался из губ окровавленных губ, его голова медленно повернулась, и глаза закрылись…. Нет, он не умер, он просто потерял сознание, расслабившись после перенесенного кошмара. Судя по одежде – он был вр-овцем и они обыскали его. Джон снял с него обувь, вытащил стельки из высоких, таких же, как и у них, сапог, потом одним ударом ножа отделил каблук от подошвы. Подцепив кончиком ножа край стельки, он разделил её пополам и, к своему удивлению, нашли достаточно много интересного – и подробный план гетто и список руководства с адресами и схему расположения постов, ладно бы внешних – их ещё можно «срисовать» из-за стены. В каблуке же была подробная схема, где были указаны и склады вооружения и продовольствия, и подземные ходы вроде этого, и внутренние посты и даже секретные точки, о существовании которых знали только посвященные, и Джон был в их числе. Также было отмечено количество «подходящих объектов» – людей трудоспособного возраста, которые представляли особую ценность для врага. Джон пробрал холодок – он понял, что в руководстве гетто есть предатель, причем из высшего руководства. Он посмотрел на Пола. Тот, судя по его раскрасневшейся физиономии, думал о том же. Желваки на его квадратном, всегда спокойном лице, просто ходили ходуном…. Глядя в глаза друг другу, не сговариваясь, они перенесли тело лазутчика на находившийся неподалеку каменный выступ, уложили его поудобнее, и Джон вколол ему амобарбитал, так называемую «сыворотку правды». Через несколько минут вражеский разведчик, или уж скорее шпион, стал приходить в себя. Оглядев их ещё мутными глазами, он уронил голову набок и стал что-то шептать, глядя куда-то в стену… Пол взял его голову и повернул к свету.
– Вы не понимаете, – шептали искусанные губы, – ничего не избежать, всё решено, всё скоро кончится… мы придем… мы победим… мы – самые сильные… салафиты сдохнут, как и вы… скоро все умрут, все… все… вы все умрете….
Пол аккуратно надавил на плечо задержанного и тот сморщился, обвёл их глазами, и они увидели, что в них стал возвращаться рассудок.
– Кто ты, как тебя зовут и зачем ты здесь, – спросил его Пол.
– Я Дональд, я шёл на встречу с нашим человеком у вас, но меня поймал капкан и мне очень больно, помогите мне, пожалуйста, – слезы покатились из его глаз, он заплакал и содрогнулся всем телом.
– Кто ваш агент? – спросил Пол, наклонившись над его головой.
– Он… он… он…, – было видно, как сопротивляется он действию лекарства, как пытается заставить себя молчать, как отчаянно борется с желанием рассказать всё и как не хочет этого делать, – это Джошуа… он из наших… – выдохнул он наконец и замолчал уже навсегда.
Джон и Пол замерли и в полной тишине смотрели друг на друга, понимая весь ужас этих слов. Тот, кого назвал связник – был вторым человеком в гетто. Он отвечал за безопасность, взаимодействие силовых структур и энергетику.
Теперь всё стало на свои места – и предлагаемые Джошуа изменения, которые якобы были не столь значительными, и, так называемая его толерантность по отношению к врагам, и его некая, почти незаметная манерность в поведении и неприметные взгляды, которые тот иногда бросал на мужчин….
– Что будем делать? – вывел его из воспоминаний и раздумий голос Пола.
Честно говоря, Джон не знал, что предпринять в этой ситуации. Два беглеца, в нарушение законов спустившиеся под землю, самовольно покинувшие пределы гетто и пытавшиеся сбежать на континент – кто им поверит, тем более что единственный свидетель умер.
Джон, не говоря ни слова, сканировал все добытые материалы, самого умершего лазутчика, место, где всё произошло, и отправил по почте главе гетто.
– Это единственное, что мы можем сделать для спасения гетто, даже если мы вернёмся – нам никто не поверит, а ещё, при его-то власти, нас и самих обвинят в предательстве, и тогда мы с тобой попадем прямо в руки тех, от кого сейчас пытаемся спастись, – посмотрев в глаза Пола, произнёс Джон.
Пол молча повернулся и продолжил путь в подземелье. Джон уже привык к безмолвным ответам своего напарника и двинулся вслед за ним.
Продвигаясь по подземным коридорам, они еще не раз встречали мины, капканы или замаскированные ямы-ловушки и прочие защитные устройства, которые надежно, как им казалось до встречи со шпионом, защищали гетто под землей. Но благодаря голографической карте, которую Джон взял с собой с работы, они благополучно миновали все опасности и через несколько часов уже были на окраине Лондона, недалеко от Маэдстоун-роуд, вблизи небольшого лесочка за Санди Лэйн. Выбравшись наружу по канализационному люку, оба оказались именно там, за этой дорогой, где и рассчитывали быть, при этом отставание от намеченного временного плана было не критичным, да и запланированный отдых и еда были необходимы. Джон, прорабатывавший маршрут, знал все реперные точки, в которых планировалось отдыхать, и это была первая: заброшенные ангары в Бромли, в которых, а он это знал точно – активность не наблюдалась.
Ранее в них располагался бизнес-центр, потом его захватили мигранты с Ближнего Востока, но последовавшие за этим кровавые столкновения с полицией и армией заставили их отступить и тогда вр-овцы устроили в этих зданиях свои владения. Однако и им не посчастливилось – внезапно выкосившая их ряды болезнь заставила покинуть представителей «высшей расы» эти места навсегда, и они оказались заброшенными.
Джон понимал, что существует риск заразиться этой неизвестной болезнью, но надеялся, что прошедшие годы сделали своё дело и теперь там безопасно. Вечерело, и они должны были успеть добраться до этих развалин, пока еще не стемнело окончательно. Осторожно пробираясь сквозь деревья, они наконец-то подошли к зданиям и залегли на пригорке, чтобы осмотреться и оценить обстановку. Глядя в бинокль. Джон старался рассмотреть всё здание, но особенно его интересовали верхний этаж и крыша, то есть те места, где он и планировал провести ночь. Стоявшая тишина, расплывчатые в тумане очертания здания, отсутствие хоть какого-то малейшего движения создавали ощущение нереальности, казалось, что это написанная картина, а не настоящее, построенное руками человека и им же практически уничтоженное создание….
– Пошли, – он тихо сказал Полу, повернув к нему голову. Тот молча кивнул, и они двинулись в полуприсяде сквозь разросшуюся траву. Подойдя к зданию, они осторожно вошли вовнутрь и стали обходить его – этаж за этажом, комната за комнатой, пока не добрались до верха. Везде были следы пребывания человека – кучи какой-то грязи, остатки матрацев, обрывки бумаг, уже засохшие испражнения по углам, пустые консервные банки и прочий мусор. Выбитые стекла в окнах позволяли гулять ветру в помещениях и поэтому вонь особо не чувствовалось, но покачивавшиеся и скрипевшие на сквозняке двери создавали жуткую атмосферу разрухи и беды….
Они забрались на верхний этаж, расположившись там таким образом, чтобы видеть лестницу, ведущую наверх и иметь возможность наблюдать за рекреацией внизу. Достав почти невесомые матрацы, которые без воздуха служили хорошей защитой от дождя и ветра, они надули их встроенным самонасосом и, перекусив консервами и запив кофе, они устроились на ночлег. Дежурить они решили по очереди, разбив ночь на три части. Первым предстояло бодрствовать Джону.
Его дежурство прошло тихо и за невеселыми раздумьями время пролетело незаметно. Разбудив Пола, он отправился не боковую. Как ему показалось – он едва коснулся головой подушки, как его тут же разбудил Пол.
– Что случилось? – вскинулся было Джон, но Пол усмехнулся и молча показал на часы.
Второе дежурство Джона в предрассветный час было нарушено забредшими и устроившими между собой драку собаками. Там внизу, в рекреации они жестоко дрались, пытаясь отнять друг у друга какой-то круглый предмет, плохо различимый в утреннем полумраке. И только в бинокль Джону удалось рассмотреть этот предмет – это была человеческая голова…. Джон выстрелил в вожака стаи из пистолета, гулкое эхо кинулось по этажам, пробежало по комнатам и затихло где-то наверху. Джон услышал, как Пол поднялся, повернулся к нему и, отвечая на его немой вопрос, показал вниз и произнес:
– Дикие собаки играли с отрубленной головой….