Они молча стояли, глядя на этого умного пса, а потом Пол приподнял безголовую тушу, и Джон вытащил вожака наружу. Присев на корточки, они осмотрели его, переворачивая его с бока на бок. Видимых повреждений не было, возможно только повредились внутренности. Джон достал сканер и провел вдоль всего тела животного. Так и было – у него оказались сдавленной печень и сильный ушиб задней части тела.
– Ты думаешь о том же, что и я? – спросил Пол, продолжая смотреть на лежащего пса.
– Да. Но это нас задержит ещё на пару дней.
Пес, как будто услышав эти слова, стал приподниматься, пытаясь встать. Мужчины молча наблюдали за этим. Два мужика смотрели как третий пытался доказать свое право на жизнь – на жизнь с ними, на ту жизнь, для которой и был создан, но лишь только по случаю стал врагом людей. Но он стал врагом не по своей воле, а по нужде. И вот теперь он хотел вернуться к человеку….
Он встал и, шатаясь, понуро опустив голову, еле-еле подковылял к ним, приподнял глаза и лизнул руку сначала Джону, а потом и Полу. Затем он тяжко вздохнул и завалился на бок – силы его покинули, но он сделал то, что хотел и теперь, лежа и тяжело дыша, ждал решения своей судьбы. Пол наклонился, поднял его и, перешагнув ящик, двинулся в сторону дома. Джон шел следом, на всякий случай прикрывая его сзади. Они пришли домой и Джон, открыв потайную дверь, помог Полу протиснуться внутрь. Он пронес пса в кухню и Джон, слегка опередив его, успел убрать со стола возле мойки грязную посуду и помог положить собаку.
Мари и Патрик уже были рядом и смотрели то на вернувшихся, то на лежащего пса. Глаза мальчишки горели ненавистью, и он явно сдерживался, чтобы не закричать на них.
– Это жизнь, малыш, поверь – он нам ещё пригодится. Да и не факт, что это именно та стая, которая лишила тебя семьи, – произнесла Мари, прижав мальчика к себе и поглаживая здоровой рукой по плечу, – ты поплачь, поплачь, тебе полегчает. Но этого пса не вини, это не его выбор. Это мы сделали его таким. Нам самим надо с себя спросить за всё, что происходит вокруг. А тебе он станет лучшим другом.
При этих словах пес повернул голову и посмотрел на Патрика, потом чуть вытянул шею и несколько раз коснулся своим длинным шершавым языком руки мальчишки. Всем показалось, что он просит прощения у него за содеянное… Патрик стоял как вкопанный, потом повернулся и кинулся с громким плачем на диван. Он уткнулся головой в подушку и рыдал навзрыд, его плечи сотрясали приступы горя, а тело содрогалось от невосполнимой потери. Мари подошла к нему и, присев рядом, молча гладила его по спине.
Джон отвернулся и стал доставать лекарства. Сделав раствор, он ввел собаке, потом засунул ей под язык обезболивающее и перевязав заднюю часть туловища, дал напиться и принес немного мяса. Пес жадно похлебал воды, а потом неторопливо, как будто понимая, что нельзя торопиться – стал есть мясо, осторожно беря его небольшими кусками.
– Ну и как мы его назовем? – спросил Пол, помыв руки и устраиваясь за столом. Он осмотрел стол и накидав себе в тарелку еды, принялся за обед.
– Не знаю, пусть Патрик решает, – ответил Джон, присаживаясь рядом и потягивая из бокала вино.
– Ну ладно, пусть так. А я на боковую, что-то устал я сегодня. Сможешь подежурить первым? – произнес Пол с набитым ртом.
– Да, дружище, отдыхай, – ответил Джон и вышел из кухни. Он спустился в погреб, хорошо закрыл тайную дверь и придвинул тяжеленный сундук к ней, уперев в другой бок полено, то есть сделав распорку, которая не давала возможность отодвинуть груз от двери. Затем он обошел все комнаты во всем доме, проверив всё ещё раз на предмет безопасности. Вернувшись на кухню, он увидел, что вся еда убрана, посуда помыта, всюду был порядок, и никого из его попутчиков тут не было. Он нашел Мари и мальчика в спальне, они лежали на кровати, укрывшись одеялами. На полу возле стены, уже вовсю храпел Пол, а пес лежал на заботливо положенной подстилке, рядом с кроватью со стороны Патрика, и возле него стояла миска с водой. Джон на цыпочках вышел из комнаты и, устроившись на кухне, налил себе чаю. Он еще раз решил пересмотреть скопившиеся у него 3D-сканы. На это занятие у него ушло порядка часа, но особое внимание он уделил сканам вагонов, уходящих под пролив, которые он сделал на берегу Франции, рядом с Кале. Что-то не давало ему покоя, когда он раз за разом смотрел на едва видимые очертания чего-то громоздкого внутри ж/д состава.
Оставив это дело, он ещё раз прошелся по помещениям и в одном из больших залов, возле камина, он увидел фотографии, висящие на стене. Подойдя ближе, Джон стал их разглядывать. На них были изображены счастливые и довольные жизнью люди, скорее всего члены одной семьи, которые жили здесь когда-то. Вот они возле новогодней ёлки, а на заднем фоне горит именно этот камин, вот они на качелях во дворе и вокруг костра, на котором жарят барбекю. Вот, судя по всему, отец семейства с большой жирной рыбой, килограмм на 15, на руках, гордо поднял её на уровень груди, а сзади выглядывает смеющийся мальчишка, скорее всего сын, который держит в руках спиннинг. А вот они все вместе, человек 10—12, расположились в два ряда, взрослые сидят в переднем, а те, кто помоложе – стоят сзади. Все такие серьезные, но видно, что еде сдерживают смех. Видимо решили изобразить те фото, которые делались в начале двадцатого века. «Ведь не лень было им этим заниматься – печатать фото, вешать их в определенном порядке. Ведь тогда возможность сфотографировать была у каждого и, как правило, все эти сложности с бумажными фото ушли в прошлое. Ан нет – вот же семья, которая именно этим и занималась. Ведь они берегли память о себе, о своем роде, о своем доме, вот зачем эти фотографии в рамочках» – ответил он сам себе. Глядя на эти милые улыбающиеся лица, он поймал себя на том, что он перешел от просто разглядываний чужих людей к воспоминаниям о своём доме, о родителях, о том, как жила его семья. Ведь они также собирались и у ёлки, и у костра и также с отцом он ходил на рыбалку и также радовался улову. Точно также шумели деревья на ветру и ветер трепал огонь на берегу реки, где они провожали солнце и встречали рассвет. Также дымка стелилась над водой, и ночная прохлада обнимала за плечи. Также пели песни и смеялись, и шутили…
Увы, всё прошло и исчезло и ничего этого у него нет, как и у этих людей… да и их самих уже нет. Ему стало грустно, он повернулся и пошел к выходу, отгоняя от себя тяжкие воспоминания. Незаметно для него прошло время и вот уже небо посерело за окном, стало быть скоро утро. Джон тихо вошел в спальню и увидел, как пес приподнял голову, убедился, что это свои и моментально заснул. Джон едва коснулся плеча Пола, как тот открыл глаза и молча кивнул, показывая, что он проснулся. Они поменялись местами, и Джон тут же как будто провалился куда-то – настолько быстро он заснул. Снилась ему Мари. Он гулял с ней во сне по берегу моря, дул теплый мягкий ветерок, который трепал её волосы и приподнимал красивую белую юбку, которую она слегка придерживала одной рукой, а второй, прикрыв глаза сверху, смотрела куда-то вдаль, устремившись всем телом немного вперед и приподнявшись на носки. Её левая ножка была отставлена слегка назад и её стройное девичье тело как будто парило над мостовой. А он стоял чуть поодаль и любовался ею, охватывая её всю взглядом сквозь темные очки. Он чувствовал, что она знает это и наслаждается этим. Им обоим было так легко и весело, так радостно и душевно, что и слов им было не нужно – настолько они понимали друг друга без слов! И это продолжалось очень долго и одновременно с этим очень быстро….
Джон проснулся сам. Никого в комнате не было, постель была аккуратно застелена и даже подстилка свернута и лежала в ногах на кровати. Поднявшись, он сходил в ванную и придя на кухню увидел всю честную компанию в сборе. Они сидели вокруг стола и играли в карты, за столом стоял веселый шум. Пес лежал тут же, возле ног Патрика.
– Всем привет, люди, – поздоровался Джон, – что на завтрак?
– Ну ты, брат, и силен спать-то, – продолжая подбрасывать карты бьющемуся Патрику, с улыбкой ответил Пол, – уже обед. Так что, тебя просим к столу, а мы уже откушали.
Мари встала и подойдя к Джону произнесла ласково, улыбаясь ему – с добрым утром, а вернее – доброго дня, соня, садись за стол, я сейчас накрою.
Удивленный опять случившейся перемене, он присел. Пес, лежащий чуть дальше, посмотрел на него не поднимая головы, и несколько раз вильнул хвостом в знак приветствия.
Получив большую тарелку с вкусно пахнущими мясом и картошкой, Джон принялся уминать за обе щеки.
– Как себя чувствуют наши болезные? – с набитым ртом поинтересовался он.
– Я готов к походу, – быстрее всех крикнул Патрик, одновременно шутливо поднимая руку.
– Ну ты-то может быть и готов, а вот твой друг вряд ли, – задумчиво произнес Пол, продолжая смотреть в карты и недовольно хмуря лоб.
– Патрик, перестань жульничать, это нечестно, – вдруг засмеялась Мари и шутя хлопнула его по рукам своими картами, – я же всё вижу!
– Ах, вот оно что, он шулер оказывается, – с напускной суровостью сказал Пол, – вот я его сейчас взгрею!
– Неправда ваша, тётенька, – также шутливо, якобы с обидой, сказал Патрик и рассмеялся, – всё-всё, больше не буду!
Пес, лежащий у его ног, негромко то ли гавкнул, то ли буркнул и вильнул хвостом.
– И ты туда же? – вскричал мальчишка, – сказал же не буду больше!
И он ласково потрепал пса по холке. Тот лизнул его руку в ответ и продолжил наблюдать за происходящим.
Смотря на игроков, Джон вдруг почувствовал, как стали ему близки эти люди, как он любит их и даже этого пса, который ещё вчера отдавал своей стае приказы убить их. Как будто почувствовав его мысли, на него почти одновременно посмотрели и девушка, и Патрик, который при этом не преминул подмигнуть.
– Мари, ты сможешь идти? – произнес Джон.
– Да, я вполне готова к путешествию, нам надо только согласовать маршрут.
– Погодите, а как же Малой – он же не сможет идти! – нагибаясь к собаке, сказал Пол.
– То есть вы его уже назвали, да? – спросил Джон.
– Ну да, нам всем понравилось это имя и, судя по всему, ему тоже, – ответил за всех Патрик.
– Ну Малой, так Малой, а вот идти он сможет? – продолжил свои вопросы Джон.
Как будто отвечая ему, пес вскочил со своего места, резво вскочил на диван и прыгнул куда-то высоко вверх, схватил что-то зубами в воздухе и приземлился опять же на мягкий диван. Подойдя к Джону, он аккуратно разжал клыки и ему в руку упал искусственный жук-разведчик. Увидев ЧТО поймал пес, все замерли. Джон положил его на стол и стал рассматривать – перед ним лежал добротно сделанный в мастерских гетто малый летательный аппарат с видеокамерой и сканером. Размером он был примерно с пуговицу, но летал совершенно бесшумно, и им было непонятно – как смог пес услышать его. Вскрыв его, Джон вынул миникамеру и, подсоединив к своему сканеру, скачал всю запись. Потом потушив свет, вывел запись на стену, и они увидели самих себя, только со стороны, как будто незримый оператор снимал их с разных точек. Начиналась запись всего 10—15 секунд назад, то есть Малой успел вовремя заметить шпиона и поймать его.
– Тааааак, – протянул Пол, – а вот и мотивация всем нам быстрее валить отсюда. Видать засиделись мы здесь, кому это стало очень интересно. Джон, ты вовремя поставил глушилку, теперь они смогут посмотреть только запись. Итак, совет стаи, друзья мои, да Джон?
– Да, Пол. Раз мы все готовы идти, то нас здесь больше ничего не держит, а движение – это жизнь, особенно в наше время. Предлагаю следующее: выходим в ночь тайным ходом, здесь же оставим приманку – пусть думают, что мы ещё здесь. Для этого я починю этого робота, мы запишем сами себя и пустим запись по кругу – пока поймут, что нас нет много времени пройдет. Для этого ведите себя естественно, также как когда я пришел. Но сначала предлагаю согласовать маршрут движения. Чтобы потом не поднимать этот вопрос, а решить его раз и навсегда. Согласны?
– Давай, Джон, излагай, – подтвердил его слова Пол. Остальные молча кивнули.
Честно говоря, Джон был удивлен такой реакцией Мари, потому что за эти дни спорила она с ним достаточно часто и часто же брала вверх.
– Ок, значит так, выходим, как я уже сказал ранее – в ночь, около трех. До этого дежурим я и Пол, все остальные набираются сил. Идем на восток не вплотную к горам, но и не к городам тоже. Двигаемся, в основном, вблизи ферм, избегая возможных встреч с кем-либо – то ли с людьми, то ли с животными. Основной маршрут: Брюссель – Берлин – Варшава – Минск. Но, это не догма – это план, а любой план может подлежать изменению, если в этом есть необходимость. Теперь насчет питания. Раньше мы шли с Полом вдвоем и нам хватало того, что мы запасли и находили по пути. Мы не сильно привередливы, можем питаться и крысами, если что. А теперь нас много, поэтому основным источником питания будет пища с ферм и полей. Да, нам придется брать еду у фермеров, и далеко не всегда они будут её отдавать по-хорошему. Готовьтесь к этому. Но это крайний вариант, самый лучший – это охота. Тем более, что сейчас у нас есть пес, способности которого мы ещё до конца не знаем. Здесь берем всё, что можно. Основная часть груза у меня и у Пола, ваша задача – дойти. Боевое охранение – я и Пол. Разведка – Малой, я думаю, что он поймет задачу. Мари и Патрик в центре группы. Ночлег – в покинутых домах, на деревьях в лесу или в пещерах. А сейчас – Пол занимается подготовкой провизии к дороге, оставляя всё внизу, в погребе, чтобы не светить это всё здесь. Мари и Патрик – готовите походный запас: спички, фляги, вода и так далее, Малой на охране. Примерно на всё про всё у вас есть полчаса, потом я запущу шпиона. Об этом предупрежу отдельно. Это всё. Вопросы есть? Вопросов нет.
Джон уже было повернулся, чтобы заняться летающим шпионом, но тут раздался голос Мари. «Я так и знал – сейчас начнется» – успел подумать он и услышал:
– Я коротко. Прошу включить меня в ночные дежурства, а через два дня и в боевое охранение, к этому времени я уже буду полностью боеспособна.
– Ладно, с завтрашней ночи – ты в дежурстве, а там посмотрим, – ответил Джон и подумал: «то ли она играет так, то ли на самом деле приняла правила игры».
Закончив общаться с друзьями, а иначе он уже их и не называл, Джон вернулся к аппарату и стал заниматься его ремонтом. Остальные члены группы разошлись выполнять задания. Увидев, как пес обошел кухню по периметру и вышел в дверь, Джон подумал: «неужели он всё понял и пошел на охрану. Надо будет проверить». Он закончил с ремонтом шпиона раньше, чем планировал и пошел за собакой, которую и нашел в одной из дальних комнат. Пес также обходил комнаты по периметру, принюхиваясь и глядя то вверх на потолок, то на стены. Джон не мешал ему, ступая сзади за псом. Так они обошли оставшиеся помещения и вернулись на кухню. Там уже были все остальные. Выставив время на летающем роботе, Джон запустил его, перед этим выставив программу на автоматическое включение на утро. Команда на возвращение была задана неизвестным хозяином на шесть утра, то есть минимум три-четыре часа форы у них точно было. Оставшееся время до отхода они провели, играя в карты, смеясь, шутя и рассказывая разные истории. Они помнили о том, что находятся в поле зрения шпиона, но временами им казалось, что так хорошо было, есть и будет…. Время пролетело незаметно и первым на дежурство отправился Пол, остальные же, под всевидящим оком электронного жука, отправились спать. Ночь прошла без происшествий и, сменивший друга Джон, около трех ночи выключил его и стал поднимать спящих. Сборы были недолгие. И вот они уже все вместе стоят в погребе, с рюкзаками на плечах, в полной готовности к выходу. И если взрослые были спокойны и собраны, то на глазах Патрика блестели слёзы – ведь он уходил из родного дома и уходил навсегда….