Сквозь группу одаренных, замерших у двери, протолкался второкурсник. Он вытянул из-под куртки толстую цепочку, на которой болтался медный ключ – тяжелый, с ладонь величиной. Подумать только, Академия Торн-о-Тир заполнена магией от подвалов до верхних этажей башен, а двери в лабиринт откроют обычным ключом.
Парень – тот самый, короткостриженый, – со скрежетом провернул ключ в замочной скважине, и по ряду ожидающих своей участи одаренных пронесся тихий стон. Я сцепила зубы и не издала ни звука.
– Ну что, птенчики, готовы к тому, чтобы вылететь из гнезда? – усмехнулся он и окинул нас циничным взглядом. – Надеюсь, зайдете сами и никому не придется давать пинка под зад?
– Как бы я тебе пинка под зад не дал, – пробасил один из одаренных – крупный, полный парнишка, самый высокий из нас – и вышел вперед.
– Имя, – приказал второкурсник, занося карандаш над листом, приколотым к планшету.
– Зачем?
– На тот случай, если твою задницу выволокут из лабиринта бездыханной, – хмыкнул тот. – Мне-то без надобности. Пока ты лабиринт не прошел, ты и за человека считаться не можешь, понял, толстяк?
Одаренный скрипнул зубами, но не стал лезть в бутылку, понял, что связываться с второкурсником при исполнении обязанностей себе дороже.
– Атти Галвин.
Острие карандаша накарябало имя. Второкурсник толкнул дверь.
– Иди вперед. Твоя задача – выйти на той стороне.
– Удачи! – пискнула Веела.
Атти слабо улыбнулся ей и шагнул за порог.
– Следующий!
– Я зайду и буду ждать за дверью, – прошептала я Фиалке.
– А так можно? – испугалась она.
– Они не предупреждают, но правилами не запрещено создавать команды. Ронан, тебя тоже дождемся!
Сын рыбака кивнул.
Один за другим одаренные называли свои имена и ныряли в черный зев лабиринта. Из проема веяло ледяным холодом и доносился легкий гнилостный душок. Каждый раз, когда открывалась дверь, Веела переставала дышать и прикладывала к носу измятый платочек. Вот дурочка, право слово. Как она намеревается дышать в лабиринте? Лучше бы ей привыкать уже сейчас.
Второкурсник записал имя щуплого рыжего паренька – Барри Кон – и толкнул створку, чтобы впустить его, когда из глубины лабиринта донесся приглушенный девичий вскрик. Следом отчаянное: «Помогите! Помогите!», оборвавшееся так резко, будто кто-то зажал несчастной рот. Сердце бухнуло и упало куда-то в желудок. А ведь я была готова! Думала, что готова…
Веела из бледной сделалась серой, как застиранная простыня, у Ронана вытянулось лицо. Я укусила себя за щеку изнутри. Я ничем не покажу слабости.
Барри замялся на пороге, озираясь в поисках поддержки, но куратор не стал дожидаться, пока он наберется храбрости, – втолкнул его в лабиринт и закрыл дверь.
– Следующий!
Надо решаться! Буду оттягивать неизбежное – растеряю остатки смелости.
Я ободряюще кивнула Вееле: «Я дождусь тебя» и вышла к двери.
– Алейдис Дейрон, – назвала я имя, с некоторых пор ненавидимое и презираемое. Для того, чтобы произнести его вслух, пришлось собрать все свое мужество. Пожалуй, это будет пострашнее, чем пробираться по темным переходам.
– Полковник Дейрон – твой отец? – изогнул бровь второкурсник. Он так удивился, что даже отступил от привычного протокола.
Я сглотнула пересохшим горлом и ответила:
– Да.
– Предатель… – раздался шепот за спиной, передавая новость дальше по рядам. Если кто-то еще не знал, что Алейдис Дейрон, дочь государственного преступника, в этом году поступает в Академию, – теперь узнают все. – Предатель… Дочь предателя…
Я заставила себя оглянуться, чтобы поглядеть на лица юношей и девушек, с которыми я еще минуту назад стояла плечом к плечу, и прочитала в их глазах презрение, отвращение и страх.
Веела глядела на меня с гримаской ужаса, как на волка, неожиданно сбросившего овечью шкуру. Что же, если она откажется проходить испытание в команде, я принуждать не стану. По непроницаемому лицу Ронана понять, о чем он думает, было невозможно. Либо мое происхождение его не тронуло, либо он хочет меня убить. Скорее последнее. Прямо там, в лабиринте, и придушит. Однако, боюсь, его ждет сюрприз: я не из тех, кто легко продаст свою жизнь.
– Вперед, Алейдис, – криво усмехнулся второкурсник, с показным радушием распахивая дверь. – Сказал бы, что желаю удачи, но… нет!
Я стиснула зубы, расправила плечи и шагнула в бездну.
Перед внутренним взором на миг появилось лицо отца, такое, каким я видела его в нашу последнюю встречу. Каким запомнила. Уставшее, обветренное, с сеточкой морщин в уголках серых глаз. Небритый – щетина соль с перцем, пропахший костром и кровью. Рука на перевязи. Грустная улыбка. Грозный полковник Дейрон не улыбался никому в этом мире, кроме меня. Только я знала, каким нежным и заботливым может быть его взгляд, какими теплыми – руки. Как бы я хотела верить в то, что он не предатель!
Но факты, увы, говорили об обратном.
«Не бойся, Ласточка», – послышался мне тихий шепот, смешавшийся с шорохом капель, шумом удаляющихся шагов, скрипом песчинок.
– Я не боюсь, папа… Я выживу! Ради тебя! – вслух произнесла я.