– Нападай!
Смеющийся папа приплясывал на месте, потрясая кулаками. Вроде как и в шутку, чтобы не напугать меня, совсем мелкую девчонку: три месяца назад мне исполнилось десять лет. И в то же время я совершенно точно знала: отец настроен решительно. Как и тогда, когда сдергивал с меня одеяло по утрам, выталкивал на мороз и гонял по полигону. Теперь он всерьез вознамерился научить меня драться.
– Па-ап, – заканючила я. – Я ведь девочка!
– Это не значит, что ты не должна уметь постоять за себя. Как раз наоборот!
Отец отвлек меня словами, незаметно подкрался и одним движением опрокинул меня на подтаявший снег, в весеннюю жижу, я распласталась в грязи, намокнув от макушки до пят. И разозлилась!
– Ну все! Держись!
Раззадоренная, я с кулаками бросилась на отца. Легкая, как щепочка. Неумеха. Удары моих маленьких кулачков были не сильнее градин, частенько сыпавшихся с неба в этой части Империи. Отец рассмеялся – запрокинул голову, упер руки в бока и так жизнерадостно хохотал, что и меня заразил весельем. Он казался мне в тот миг добрым великаном…
– А теперь, Ласточка, слушай меня внимательно.
***
Я прижалась к стене, выравнивая дыхание, исподлобья следя за тем, как Лейс, словно хищник, кружит рядом, примериваясь. Я же делала вид, будто замерла от страха. Наклонила голову. Мне нужно время, чтобы в глазах прояснилось. Если Лесли ударит сейчас, он попадет по макушке и только ушибет руку, но не причинит мне сильного вреда. К тому же я не собиралась больше доставлять ему такую радость – ударить меня.
– Испугалась, малышка! Масенькая! – мерзко засюсюкал Лейс. – Не бойся дядю. Дядя не обидит. Отдай дяде звездочку.
– Сейчас, сейчас, погоди, – пролепетала я, делая вид, что шарю трясущимися руками по воротнику. – Не снимается.
«Обмани противника, если сможешь, Ласточка. Драка есть драка. Твое преимущество в том, что враг никогда не будет воспринимать тебя всерьез», – слышала я сквозь стук сердца в ушах голос отца.
– Я помогу, – вполне миролюбиво сказал Лесли, опуская кулаки. – Давай уж, дурында.
Я подпустила его ближе и со всей мощи ударила локтем в нос. Показалось или раздался хруст? Лейс заорал диким голосом, отшатываясь, ощупывая лицо.
«Не бей кулаком. Они у тебя слабые, ты скорее сама повредишь руку. Сожми кулаки, но бей локтем». Спокойный голос отца, звучащий сквозь время, придавал мне сил.
– Ах ты тварь! Паскуда! Да я тебя! Я тебя урою! Тварина!
Лесли слепо замахал кулаками, жмурясь от боли. Из его глаз текли слезы, а из носа тянулась струйка крови.
– Никакого воображения, Лесли. Тварь, тварина и паскуда? Да у нас в гарнизоне так только девчонки ругаются, – подначивала я.
Каждый нерв дрожал, как натянутая струна, но голос звучал бодро – то, что нужно!
Лейс пытался загнать меня в угол, размахивая руками, как разъяренный медведь – лапами. Неповоротливо наклонялся из стороны в сторону, но я проворно уходила от попыток меня захватить. Пригибалась и ускользала, чем бесила его еще больше.
«Измотай противника. Уклоняйся от ударов. Ты шустрая – это твоя сильная сторона!»
Тактика работала. Лесли выдыхался, тяжело дышал и нервно смахивал челку, закрывающую глаза. Плохо то, что так кружить мы можем сколько угодно долго. Я с самого начала оказалась в невыгодной позиции для драки один на один – у стены, а Лейс перегораживал проход. Придется перейти в атаку.
Я пропустила еще несколько тычков и решилась. Упавший на землю противник – побежденный противник, другое дело, что свалить парня, который крупнее меня в полтора раза, дело непростое. Но здесь мне должен помочь эффект неожиданности.
Мне нужно провернуть рискованный трюк. С папой он получался очень редко, но папа сам меня обучал и знал, чего ждать. Одно радовало – отец не поддавался. Говорил, что окажет мне медвежью услугу, если притворится, будто я его одолела.
Мне удавалось свалить на землю целого полковника! Неужели я с этой мелкой шавкой не справлюсь?
Я бросилась вперед. Ударила головой по подбородку Лесли, переплела наши ноги, резко задрала колено и одновременно толкнула, и Лейс не устоял, грохнулся всеми костьми. У меня оставалась секунда до того, как он опомнится и начнет отмахиваться ногами: любой на его месте поступил бы именно так.
Я оседлала противника, нашарила его руку и выгнула мизинец, задирая его в сторону локтя. Лесли заорал и задергался, но чем сильнее он дрыгался, тем сильнее я давила.
– Лежи смирно! – зашипела я, наклонившись к его уху. – Лежи или сломаю на хрен тебе палец!
Лейс застыл, распластавшись подо мной. Его губы жалко дрожали.
– Больше не смей оспаривать мое назначение, понял!
– П-п… – забормотал он, но не успел договорить.
– Встать! – раздался гневный окрик. – Оба! Что здесь происходит?
У меня возникло ощущение дежавю: перед моим лицом снова, как несколько часов назад, оказались высокие ботинки на шнуровке. Принесло же этого Эйсхарда не вовремя!
Я не спеша поднялась, одернула задравшийся форменный жилет. Надо отдать форме должное: она не порвалась и не помялась, явно была рассчитана на физическую нагрузку.
Лесли, постанывая, тоже встал.
Командир впился в мое лицо внимательным взглядом. Взял двумя пальцами за подбородок и повернул мою голову туда-сюда, разглядывая наливающийся на скуле синяк. Быстро осмотрел с ног до головы, видно, выискивая другие повреждения. Наверное, если желторотики переубивают друг друга в первый же день, ему попадет.
– Повторяю вопрос: что произошло?
– Что? – процедила я. – То, что вы и советовали! Кадет Лейс пытался отобрать у меня звезду звеньевого!
Я только теперь заметила, что из двери столовой высунулась Мишель и с любопытством оглядывает нахохлившихся первогодков. Сама драка ее, похоже, ничуть не смутила.
– Да, они из-за звезды сцепились, – подтвердила она.
Эфор Эйсхард наконец-то удосужился оставить в покое мой подбородок, отошел на шаг и широко улыбнулся, вот только от его улыбки веяло холодом.
– Смотрю, звезда все еще при тебе, кадет Дейрон. Десять штрафных очков!
– За что?! – возмутилась я, закипая от негодования.
– Еще десять. Первые – за то, что не смогла невербальным способом донести до своего подопечного, что ты его командир. Вторые – за то, что пререкаешься со своим эфором.
– Тьфу, пропасть… – пробормотала я.
– Не расслышал? – Его голос прозвенел сталью.
– Невеличка, не ерепенься. Эфору надо отвечать: «Так точно», – подсказала Мишель.
– Так точно, – выплюнула я, но все-таки не выдержала, так как душа требовала справедливости, хотя какая может быть справедливость в полувоенной Академии? – А сколько штрафных баллов у кадета Лейса?
– Ты уже назначала?
– Да… Два балла.
– Так и останется.
Краем глаза я заметила, как придурок Лесли расплывается в довольной улыбочке. Но, поскольку вместе с улыбкой расплывался и опухал его нос, я решила, что это достаточная плата. На Эйсхарда я была зла куда сильнее! Если бы не он! Все из-за него! Ненавижу! Знаю его всего полдня, а уже на дух не переношу.
– За мной, – приказал эфор.
– Ты ведь отведешь их к целителю? – забеспокоилась Мишель.
– Обойдутся. В следующий раз подумают, стоит ли пускать в ход кулаки быстрее слов.
Я мысленно застонала, представив, какой красоткой предстану завтра на первой лекции: с фиолетовой распухшей скулой. И плечо горело огнем: я совсем забыла его беречь в пылу драки.
Однако, несмотря на то что ныли мышцы и шрам, оставшийся на месте раны, дергал, как больной зуб, я вырубилась, едва добравшись до постели. Казалось, только опустила голову на подушку, а уже прозвучал сигнал к побудке.